Придурок скулил, раскачивался Таранов присел, схватил его за волосы и рванул голову вверх. В расширившихся зрачках металась боль.
Кто завалил мужика в среду в Ручьях? спросил Иван.
А-а-а-а
Ты завалил, сказал Иван и сильно рванул голову.
Не-е-е-т.
А кто? Кто? Быстро, гнида, говори убью!
Не-е-зна
Он убил? Таранов кивнул на второго. Ну, кто? Он?
Не-е-зна Нет!
Таранов отпустил волосы, мужик безвольно бухнулся вперед. Что это я? спросил себя Иван. Почемуони? В городе ежедневно происходят несколько убийств, десятки драк почему я подумал, что это именно они убили Славку?
Таранов встал, ощутил спиной чей-то взгляд он всегда ощущал чужой взгляд оглянулся. В проеме стоял рослый охранник, из-за его спины выглядывало испуганно-любопытное лицо продавщицы.
Вызовите «скорую», сказал Таранов и пошел прочь. «Марусечка» кончилась, вслед ему хрипел Профессор Лебединский.
* * *
Дома Таранов, не разуваясь и не включая света, прошел на кухню, налил полкружки водки. Потом распахнул дверцу холодильника. На пустой средней полке стояла тарелка с мертвой амебой подгоревшей яичницы и сморщенными сосисками.
Иван остолбенел. «Это» он делал на завтрак без малого неделю назад, когда пришел Славка со своей проблемой. Иван стоял и смотрел на дряблую ЕДУ. Пищу. Жратву. Завтрак холостяка. Тот самый завтрак, который он смастрячил, когда Слава был еще жив. На секунду ему показалось, что продукты в ярко освещенном пластиковом гробике холодильника разлагаются, распадаются на глазах. Покрываются трещинами, плесенью Он, словно отгораживаясь от этого, захлопнул дверцу. Он отлично понимал, что этого не может быть, чтодаже пролежав в холодильнике неделюпродукты еще съедобны. И вообще он не был брезглив. Ему доводилось есть то, что нормальный человек есть никогда не будет.
Но вид этой МЕРТВЕЧИНЫ напоминал про Славку. Про то утро с грозой, когда Славка пришел за помощью.
Иван взял со стола кружку с водкой, выпил залпом. За окном зашумел дождь. Тяжелая, плотная августовская листва блестела в свете уличного фонаря, слегка шевелилась и напоминала чешуйчатую шкуру морского чудовища.
Таранов тяжело опустился на стул, вытащил сигареты А Славка сказал: да, Таран, найдем выход вернешьсяпозвони А потом он вышел из машины и побежал к автобусной остановке, высоко и неуклюже подбрасывая длинные ноги
Сигарета, которую Иван мял в пальцах, лопнула Он с недоумением посмотрел на черные крошки табака, потом налил себе еще водки. Открыл банку «Доктора». За окном колыхалась блестящая листва, в холодильнике лежала мертвая яичница. Иван выпил и запил «Доктором», вытащил из пачки новую сигарету.
Что же все-таки Славка делал на платформе станции Ручьи в полночь? Как его убили? Иглавноепочему? Мягкий и интеллигентный Вячеслав Германович Мордвинов просто не мог иметь врагов. Во всяком случае, таких врагов, которые решают вопросы кровью Тогдачто? Случайность? Возможно. Вполне возможно, что так например, как сегодня у магазина. Но все равно остается вопрос: что делал сорокалетний, солидный, семейный кандидат наук на платформе железнодорожной станции? Тем более, в такое позднее время, почти ночью И отмахнуться от этого вопроса нельзя. Не получится.
Более того: интуитивно Таранов понимал, что появление Славки на этой чертовой платформе и его смерть связаны между собой вот только как? И чем, интересно, располагает на сегодняшний день следствие? Кто, кстати, его ведет: территориалы или транспортники?
Нужно будет выяснить у Лиды и встретиться со следаком. Возможно, они что-то уже накопали
Иван докурил сигарету, встал и распахнул дверь холодильника. Мертвечина никуда не делась. Она все так же лежала на тарелке с золотым ободком. Он взял ЭТО и вместе с тарелкой выбросил в пакет для мусора как будто это могло что-то изменить.
Потом он сделал глоток воды из горлышка и пошел в ванную. Снял одежду и сел на край ванны с баночкой «Доктора Пеппера» в руке. Пока ванна наполнялась водой, он рассматривал свое отражение в зеркале: угрюмый сорокалетний мужик с невыразительным лицом. Короткая седая стрижка и два шрама на левой стороне тела: пулевой и осколочный. Пистолетная пуля от «маузера» модели «712» сохранилась и лежала сейчас в коробочке вместе с наградами. Пока Таранов кантовался в лазарете советского научно-исследовательского корабля «Академик Петров», один из членов экипажаювелир-любительоправил ее в серебро. Так вотв серебре, на цепочкеостроносую маузеровскую пулю калибром «семь, шестьдесят три» Таранову и подарили перед выпиской. Вот, дескать, СУВЕНИР носи на память. Он носить не стал, положил в коробочку к наградам.
Ванна наполнилась водой. Он влез и лежал несколько минут с закрытыми глазами. Навалилась страшная усталостьэта последняя неделя перед отпуском выдалась совершенно чумовая: командировка, неожиданная смерть Славки, передача дел Крамнику, организация похорон Хорошо начинается отпуск. Толково Э-э-х! Моя Марусечка, танцуют все кругом
Он встал, включил душ и, постепенно заворачивая кран, довел воду до ледяной. Потом растерся полотенцем и голый прошлепал в кухню. Сделал глоток водки, завинтил крышку на бутылке и убрал ее в холодильник.
Часы на стене показывали, что уже начался понедельник.
Иван лег в постель. Мокрая чешуйчатая шкура монстра за окном шуршала. Чудовище шевелило боками, ворочалось.
Завтра с утра позвоню Лиде и узнаю, кто ведет дело, подумал Таранов. Может, что-то они нарыли.
А потом он уснул. «Ирокез» в ту ночь не прилетел.
* * *
Утром его разбудили воробьи. Ярко светило солнце, в приоткрытую балконную дверь влетал воробьиный гомон. На часах было почти восемь.
А, бродяги, привычно сказал Таранов, кормлю вас, кормлю, а вы в ответ только гадите.
Воробьи привычно выслушали. Они держали головенки несколько набок и смотрели черными блестящими глазами. Таранов принес банку с пшеном, насыпал потом сидел смотрел, как они клюют. Во рту после выпитого вчера было сухо, хотелось пить. Он надел халат, прошел в кухню и поставил чайник, включил радио. Потом пошел в ванную бриться.
Когда вернулся, зазвонил телефон. Звонила Лида, просила отогнать Славкину «двойку» в гараж поможешь, Таран?
Хорошо, сказал он, через час буду у тебя.
Лиду он не любил. За жадность, глупость и склонность к истерике. Безусловно, семнадцать лет назад, когда начинался у них со Славкой роман, она была красива. Она и сейчас красива. Уже тогда она была стервой и в подающего надежды Славку вцепиласьбудь здоров! И не ошибласьв тридцать лет Славка стал кандидатом наук, работал по какой-то там очень важной и перспективной теме. В составе группы ученых был приглашен для встречи с Генеральным Секретарем ЦК КПСС товарищем Горбачевым М. С., получил хорошую трехкомнатную квартиру. Это было в самом начале 91-го И все к черту пошлопод откос. Славкина работа стала на хрен никому не нужнаоборонка! А у России и врагов-то нет, одни друзья со всех сторон. Вон сколько они нам тогда гуманитарной помощи присылали: и «сникерсы», и презервативы, и ношеные портки. Не нужна оборонка, нужна конверсия.
Сбережения у благополучной семьи Мордвиновых были, но инфляция превратила их в пыль. Это было только начало дальшебольше. Одежонка и обувь имеют свойство изнашиваться, бытовая техникаломаться, да и машинка становилась все старше. Хорошоу Славки руки золотые, все может сам: начиная с заплатки на обувь и кончая регулировкой дифференциала в заднем мосту. Но это положения не спасало, семья потихоньку скатывалась к бедности. Некогда весьма приличная Славкина зарплата могла вызвать только смех или, вернее, слезы.
Вот тогда-то Лида и проявила себя во всем блеске. Ежедневно Славка выслушивал упреки, слушал рассказы, сколько зарабатывает муж Верки, а сколько хахаль Элки не то что некоторые кандидаты! Привыкшая жить по относительно высоким стандартам, Лидия Викторовна очень болезненно переносила нынешнее свое положение. Она упорно не понимала, что мягкий, интеллигентный Славка никогда не сможет спекулировать. А другого способа заработать в то время просто не существовало. Славка Таранову не жаловалсяне тот человек, но шила-то в мешке не утаишь, все равно что-то прорывалось.
А Лида пилила, пилила, пилила В какой-то момент Мордвинову «повезло»его пригласили работать в частную фирмочку, занимавшуюся ремонтом западной бэушной бытовой техники: швейных и стиральных машин, прочей дребедени. Весь этот хлам закупался по бросовой цене в Швеции и Финляндии, здесь «доводился до ума» и шел в продажу у нас уже по совсем другой цене. Славка пахал в фирмочке по вечерам и в выходные. Домой каждый день приходил около полуночи. Нозарабатывал. Платили в полуподпольной фирмочке еженедельно, неплохо и, самое главное, в валюте. Лида доллары и марки складывала в коробочку, копила на что-то. Славка похудел, с лица спал, но как-то повеселел даже. А потом, когда Лида подкопила, она вложила все деньги в «МММ». Может, и не в «МММ», а в нечто подобное. Сути дела это не меняет, результат тот же.
А тут и фирмочка, где Славка калымил, лопнула. Когда стало очевидно, что «МММ»нет проблем», Лида закатила грандиозный скандал и во всем обвинила Славку. Потому что он не мужик, слизняк и тряпка В тот день Таран и Морда капитально напились в славкином гараже.
Так все и продолжалось. Славка работал в своем полупомершем НИИ, по вечерам бомбил на машине. Опыт, знания и талант инженера никому не были нужны. Он возил по вечерам пьянь, «бизнесменов», обкурившихся сопляков, проституток, торгашей с рынков. «Заряжать» пассажиров он не умел, а они точно чувствовали, что извозчик из интеллиге-еентов платили по минимуму. Или не платили вовсе.
Так все и продолжалось. До вечера на платформе станции Ручьи
Таранов нажал спелую рябинину звонка, за черной дерматиновой дверью раздался гонг: данн-дон-н-н. Дверь открыла Лида. Без косметики, в неопрятном халате, в шлепанцах с розовыми помпонами.
Доброе утро, сказал он.
Привет. Проходи, не разувайся, я не прибиралась еще.
Он вошел, закрыл за собой дверь.
Кофейку? спросила Лида.
Спасибо, сказал он и прошел в кухню. Но там присесть было негдеи на столе, и на табуретке, и в мойке стояли груды немытой посуды. Из тарелки со студнем торчали несколько окурков.
Ты в комнату пройди, сказала Лида. Я сейчас.
Он встал и прошел в комнату. Здесь тоже был бардак. Таранов присел у торца стола, поставил локти на скатерть, покрытую пятнами, крошками. Вчера в доме прошли поминки, но почему-то казалосьразгул. И только занавешенное темной тканью зеркало и одиноко стоящая стопка с водкой да куском черного хлеба сверху говорила о другом. На спинке стула висел розовый бюстгальтер Этот ПРЕДМЕТ был неуместен здесь, рядом с поминальной стопкой и черным хлебом. Почему-то стало очень обидно за Славку, противно.
Вошла Лида, внесла две чашки с дымящимся кофе, села напротив.
Ты, Таран, сколько сахара кладешь? спросила она.
Все равно, ответил он, пожимая плечами.
Я тебе как себе положилатри ложки.
Спасибо.
Некоторое время они молчали, только позвякивала ложечка в кружке у Лиды.
Выпить хочешь, Таран?
Я же за рулем, Лида.
Ах, да а я выпью. Не возражаешь?
Он ничего не сказал. Вдова Славки Мордвинова достала с полу почти пустую бутылку водки, поискала глазами, во что налить, и не нашла. Тогда она взяла СЛАВКИНУ стопку. Сняла хлеб и долила ее доверху. ВчераТаранов точно это помнилстопка была полной. Видимо, часть водки впитал за ночь хлеб Лида выпила, сморщилась. Красивое лицо нестарой еще женщины стало похожим на оскалившуюся крысиную морду. Таранов отвел глаза. То, что она сделала сейчас, покоробило его.
Неужели она не понимает, что сейчас сделала?
Лида отщипнула кусочек СЛАВКИНОГО хлеба и бросила его в рот Неужели она не понимает?
В общем, надо машину в гараж отогнать, Ваня. Из Ручьев-то я ее сама пригнала А в гараж через полгорода ехать боюсь.
Сделаем. Что за вопрос? Давай ключи от машины, от гаража и документы. Машина ведь на тебе?
Мне с тобой нужно прокатиться?
Не нужно. Ты лучше отдохни, Лида Только черкани мне доверенность от руки теперь это просто, без лишних формальностей.
Лида быстро написала доверенность, потом спросила:
А потом поможешь продать ее? Теперь нам машина без надобности, а деньги нужны поможешь?
Помогу Кстати, о деньгах Вот триста долларов, я Славке был должен, Таранов вытащил из бумажника и положил на скатерть три стодолларовых купюры.
Должен? удивленно спросила она. А за что?
Он моей «Ниве» обслуживание провел. Я автосервисам не доверяю, попросил Славу. У него же руки золотые.
Это была неправда, и Лида понимала, что это неправда. Должна, во всяком случае, понимать. Но она сделала вид, что верит, и деньги взяла. Кивнула головой и взяла. Ну и слава Богу! Если бы она стала мямлить: да нет да я и не знаю неудобно как-то Если бы она стала мямлить, то получилось бы еще противнее. Хорошо, что не стала
Лида, спросил он, а кто ведет дело?
Какое? задала она совершенно идиотский вопрос. Таранов посмотрел ей в глаза и сказал:
Дело об убийстве.
А-а, это следователь из прокуратуры.
А фамилия? Телефон? Есть у тебя его данные?
Да-да, есть Это все есть, сейчас найду.
Лида встала, вышла и через минуту принесла листок бумаги. Мятый, с запахом духов. На листке был номер телефона и ФИО: Борисов Иван Владимирович. Таранов сунул листок в карман. Лида снова налила себе водки.
Не пей, Лида вином не зальешь.
Боишься, что я сопьюсь? спросила она и опрокинула водку в рот. На этот раз не поморщилась.
Нет но
Херня, Таран. Не бери в голову.
Конечно, подумал он. Конечно, херня не бери в голову. Три к носу, и все пройдет. Перемелетсямука будет. А Славка лежит на Южном. Умный, добрый и порядочный Морда лежит в земле. Те суки, которые его убили, живы и здоровы Э, нет, ребята, так не пойдет! Так не пойдет, ребята! Меня учили по-другому.
Когда отгонишь машину?
Да прямо сейчас и отгоню А где Рыжик?
Спит еще
Ладно. Я потом вернусь, и поговорим. Вы дома будете?
Ага дома. Куда нам идти?
Она даже не спросила: о чем? О чем, Таран, ты хочешь поговорить? Она сказала: ага дома.
На скатерти стояла пустая Славкина стопка, лежали три стодолларовых купюры Херня, не бери в голову Ага.
Глава шестаяСМЕРТЬ ДО ПРИБЫТИЯ
Гараж у Мордвинова был не за «полгорода», но все равно далековато. Таранов у Славки в гараже нередко бывал, делал кой-какой мелкий ремонт, но чаще они там просто выпивали понемногу. В гараже было уютно, Славка все обшил вагонкой, прошелся морилкой Игрушечка получилась, а не гараж. И было здорово сидеть у аккуратного верстака под керосиновой лампой и выпивать понемногу под разговор «за жизнь»: о машинах, о рыбалке, об отечественном бардаке.
«Двойка» стояла у подъезда. Машина старенькаячетырнадцать лет ужено ухоженная, крепкая, надежная. Славка машину любил, душу в нее вкладывал Иван проверил уровень масла, тормозухи. Все в норме. Движок пустился сразу, легко. Указатель топлива показывал почти полный бак. Следовательно, в распоряжении Вячеслава Германовича Мордвинова был исправный и заправленный автомобиль. И если бы он собирался куда-то поехать, то поехал бы на машине, а не на электричке так что же он делал на железнодорожной станции? Я узнаю. Я обязательно это узнаю.
Таранов без проблем миновал пост ГАИ на путепроводе в конце проспекта Культуры, без особых проблем договорился со сторожами в КАС-28 и подъехал к гаражу. Открыл два замка и вошел внутрь. Включать электричество не стал, зажег старую «летучую мышь» над верстаком. Посидел на самодельной табуретке, выкурил сигарету. Неожиданно услышал какой-то шорох в дальнем углу верстака, оглянулся Там стояла странная конструкция из двух поставленных «вверх ногами» пластиковых двухлитровых бутылей. В одной налита вода, в другойпесок. Песок тихонько высыпался из горлышка бутылки. Между емкостями располагались какие-то тяги, рычаги, веревочки. Внезапно подпружиненная заслонка в нижней части бутылки с песком щелкнула, захлопнулась, и песок перестал течь. Одновременно под горлышко другой бутылки взмыла с подставки пустая жестянка, и в нее стала капать вода.
Кормушка, сообразил Таранов, автоматическая кормушка для птиц. Он вспомнил, как сидел на этом же табурете, пил пиво и говорил Славке, чтовот беда! как уезжаю куда в командировку, так мои пернатые некормленные остаются.