Таранов Иван Сергеевич, сказал Геннадий, Таранов повернул голову и увидел, что морпех держит в руках его паспорт.
Слышь, Гена, позвал Таранов.
Чего тебе?
Ты звонил Виктору Это кто?
Ну ты даешь, сказал, отрываясь от изучения паспорта, Гена. Зачем тебе?
Да так, интересно.
Интересно? Когда ты с ним познакомишься, тебе будет еще интересней. Гарантирую.
Пельмень снова засмеялся противным бабьим голосом. А Таранов сказал:
С хорошим человеком всегда приятно поговорить. Скоро, значит, приедет?
Теперь засмеялся Гена:
Чтобы Палач из-за тебя сюда приехал? Ну ты, блин, даешь. Сюда приедут другие люди, отвезут тебя в «колхоз» там и разговор будет. Там и приговорчик тебе вынесут.
Таранов докурил сигарету и затушил ее прямо об паркет. Толстый заорал:
Ты что творишь, сучара? Гена, дай я ему вломлю.
Пошел на хер, Толстый, отозвался Гена. Тряся грудями, Толстый вышел вон из комнаты. А Гена подошел к Таранову, присел рядом на корточки и сказал:Слушай меня, Иван Сергеевич: а ты не мент ли? Что это ты так Палачом интересуешься?
Таранов пожал плечами и вытащил из пачки новую сигарету Гена сидел совсем близко, но неудобнодостать его свободной левой рукой было невозможно. Ногами тоже Таранов прикурил и ничего не ответил.
А ты не так прост, как хочешь казаться, сказал Гена. Сперва-то я подумал, что ты лом, налетчик. Решил барыгу тряхануть. Но вижу, что что-то здесь не то Может, сам все расскажешь, Иван Сергеич?
Таранов снова промолчал.
Лучше будет, если сам расскажешь, мучений меньше. Ведь все равно расскажешь. Ты же человек серьезный, знаешь, как это делается.
Знаю, подумал Таранов, знаю, как ЭТО делается.
Хорошо, сказал он. Если расскажу если расскажу, то можешь ты мне пообещать, что пацана оставите в покое?
Который на хату навел?
Я сам вышел. Можешь мне это пообещать?
Гена помолчал, потом сказал:
Я ничего не решаю. Но старшим доложу. Может, и не тронут.
Это не разговор, ответил Иван.
Ну, как знаешь, произнес Гена, поднялся и отошел в сторону.
Иван посмотрел на часы. После звонка Геннадия Виктору по прозвищу Палач прошло четыре минуты. До появления команды, которая за ним уже едет, осталось минут пятнадцать. Может, меньше если бы Лешка догадался, что Таранов попал в ловушку! Эх, если бы он догадался и вызвал милицию! Но он этого не сделает, потому что Иван сам ему запретил что-либо предпринимать. Сиди, сказал он, передавая Лехе ключи от «Нивы», и жди меня Вот так.
Заорать и позвать на помощь? А кто услышит? А если услышит, то разве поможет? Швырнуть что-то тяжелое и разбить окно? Но нет ничего подходящего в пределах досягаемости. Вот так, майор. Отвоевался. Чудес не бывает, и где-то уже едет машина с быками. Они едут за тобой А самое главное, что ты подставил пацана.
Послышался тяжелый топот и в комнату ввалился Витек.
Гена! сказал он возбужденно. Гена! Этот пидор из-за девки сюда пришел.
Что? Из-за какой девки? спросил Гена зло.
Вот, швырнул пельмень на стол коричневый бумажник Таранова. Вот в бумажнике нашел фотка.
Таранов закрыл глаза И сразу же вспыхнули тысячи бликов на поверхности воды. Вода лениво плескалась о борт, Рыжик сидела, свесив ноги в воду, и держала на коленях щуку килограммов на пять. В рыжих волосах светились озерные лилии Славка тогда скомандовал: а ну-ка, дружно скажем «Чиз»! Эта команда была не нужна вовсеим и так было хорошо, весело. Они смеялись.
фотка! Видишь, Гена, вот эта соска рыжая у меня геру берет. Недавно пыталась скинуться, но позавчера опять пришла. Куда сука денется? Наркоша гнилая, х соска.
Вот оно что, сказал Геннадий, с интересом поглядывая на Таранова, ну, теперь кое-что становится понятно. А, Иван Сергеич?
Пельмень, ступая тяжело, подошел к Ивану и сильно ударил ногой. Кое-как Таранов закрылся левой, удар ушел в сторону, толстая ступня только скользнула по ребрам, оставив несильную боль и сильный запах пота. Огромное тело по инерции слегка развернуло, и Таранов сразу этим воспользовался. Он зацепил одной ногой ногу пельменя, а другой рубанул под колено. Человек-пельмень рухнул на грязный пол. Шлепок получился не слабый.
Убью, завизжал Витек, забью на хер козла Сука! Сука, рвань!
От него сильно воняло потом. Складки жира, покрытые редкими рыжеватыми волосиками, колыхались. Таранов испытывал невероятную ненависть и был бессилен.
Пидор, визжал пельмень, ты у меня ноги целовать будешь, ты у меня отсосешь!
Заткнись, Толстый, бросил Гена брезгливо, и Витек враз умолк.
Гена поднял в руке фотографию, показывая ее Сергею:
Из-за нее пришел?
Иван молчал.
Так это глупо, продолжал Гена. Они все вместе взятые этого не стоят. Наркоманэто не человек.
А кто? угрюмо спросил Таранов.
А я тебе, гнилуха, сейчас покажу, произнес вдруг Витек. Хочешь посмотреть? Хочешь увидеть свою рыжую соску?
Попов молчал. Молчал и Геннадий. А пельмень раком подполз к телевизору на низенькой тумбочке, распахнул дверцы и начал рыться в видеокассетах.
Я покажу, бормотал он, сейчас покажу
Наконец он нашел то, что искал. Включил телевизор и сунул кассету в пасть видику. Ивану стало тошноон уже догадался, что увидит на экране «соньки».
В кадре появилась комната. Та самая, в которой он сейчас находился. И то кресло, в котором сидит Геннадий. Только на экране вместо Геннадия в кресле развалился пельмень. Салатного цвета шорты были спущены к шлепанцам, из-под огромного живота торчал сизый, сморщенный, как гигантский опарыш, член Гена хохотнул, Таранов напрягся На экране мелькнула черная тень. Спустя секунду или две Иван понял, что это упала снятая через голову футболка. Еще он понял, что видеокамера установлена примерно там, где он сейчас сидит. Хотелось закрыть глаза, но почему-то он продолжал смотреть.
Давай быстрей, блядво рыжее, раздался голос пельменя, и Иван даже не понялпрозвучал этот голос из телевизора или принадлежит «реальному» Витьку. В кадре появилась тоненькая фигурка с рыжей головой. На Иришке были только белые в горошек трусики и белые носочки. Выпирающие лопатки вздрагивали. Сизый опарыш под складками живота начал набухать.
Трусы трусы давай сюда, скомандовал «виртуальный» пельмень, а «реальный» захихикал. Иришка стянула трусики и протянула их уродливой лысой горе мяса с сизым опарышем под складками брюха. Витек схватил трусики, скомкал в комок и жадно поднес к носу. Ноздри раздувались.
Таранов закрыл глаза. В темноте прозвучал голос Геннадия:
Ну ты и урод, Толстый.
А? Что?
Урод ты! Слизняк Если б он тебя замочилправильно бы сделал.
Гена, да я
Головка от х Пиво у тебя есть?
Сколько хочешь, Гена холодненькое, в холодильничке.
Ладно, пошли угостишь пивом, Толстый. Пока я сам тебя не придушил.
В темноте скрипнуло кресло, раздались шаги. Иван Таранов сидел на полу с закрытыми глазами. Его переполняли ненависть и отвращение.
Глубже заглатывай, сучка, услышал он голос пельменя и заставил себя открыть глаза. Тоненькое голое тело было зажато между толстенных ляжек, рыжая голова почти утопала в складках огромного брюха. Пельмень тихонько повизгивал.
Волна ненависти была настолько мощной, что Иван, не помня себя, рванулся к телевизору. Но правая рука, охваченная черным браслетом, сразу вернула его в реальность. Он застонал от бессилия на экране повизгивал голый белый боров.
Нет, ребята, так не пойдет! Так не пойдет, ребята! Таранов посмотрел на старинный ореховый буфет. Он был огромен и, видимо, невероятно тяжел. За спиной визжал и хрюкал омерзительный боров, человеко-пельмень Нет, так не пойдет Нет, так не пойдет!
Иван Таранов встал на колени, лицом к буфету. Подвел ладонь левой руки под днище. Похожая на сгоревший факел девочка лежала в морге, человекообразная студенистая тварь наслаждалась холодным пивком за стеной Так не пойдет! Таранов сделал глубокий вдох. С резким выдохом, напрягая все тело, Иван рванул левое плечо вверх. В глазах потемнело, звякнуло стекло посуды в огромном буфете ислучилось чудо. Передние ножки буфета приподнялись. Чуть-чуть, на полтора сантиметраон рванул кольцо браслета, и вороненая железка выскользнула из под ножек.
Опустить буфет аккуратно он не смог. Ореховый монстр грохнулся на пол с громким стуком. Зазвенело стекло. Упала сверху и распалась на десятки осколков какая-то гипсовая фигурка. Иван вскочил на ноги. Правая рука висела плетью, болтались на запястье наручники. Он улыбнулся.
* * *
Что за черт! сказал Гена, когда из комнаты раздался удар и вслед за ним звон стекла. На верхней губе у него белела пена.
Он поставил на стол высокий бокал с пивом. Быстро направился в коридор. На ходу он сунул руку под куртку и вытащил нож-выкидуху. Щелкнул, выпрыгивая наружу, четырехдюймовый обоюдоострый клинок.
У приоткрытой двери в комнату Гена остановился.
Иван Сергеич, позвал он. В ответ донесся стон. Ударом ноги бывший морпех распахнул дверь и, слегка приседая, ворвался в комнату. Страшный удар ногой в лицо опрокинул его назад, второй удар ногойв грудьсломал ребра и остановил сердце. Умер он мгновенно. На верхней губе белела полоска пива «хольстен».
Таранов подобрал с пола нож и повернулся к кухне. С правой руки свисал наручник, на губах играла улыбка.
Человекоподобная пельмень в портках салатного цвета задрожала. Иван шагнул вперед.
Глава восьмаяИ ПОСЛЕДСТВИЯ ВИЗИТА
Таранов прильнул к дверному глазку и посмотрел на площадку. Глазок был хороший, панорамный, с широким полем охвата. На площадке было пусто. И, казалось, во всем доме нет никого. И во всем мире тоже нет никого. А сам мир похож на искривленную пустыню.
Иван осторожно отодвинул засов и вышел. Правую руку с браслетом он держал в кармане. При беглом осмотре тел ключа от наручников он не нашел, а время уже поджимало, нужно было уходить. Он покинул квартиру с «сувениром» на запястье.
Вниз Таранов спустился на лифте. Тактически это, конечно, неправильно, но сил почти не было. Сказывались нервное и физическое напряжение, да еще и удар по голове. Каждое движение отзывалось болью в затылке.
На первом этаже кабина остановилась, вздрогнув, как будто хотела рассыпаться на куски. Иван вышел, сделал несколько шагов к выходу и сквозь грязное треснувшее стекло увидел «форд-скорпио» напротив подъезда. Из машины, не торопясь, вылезли два молодых мужика с короткими стрижками, в расстегнутых пиджаках. Третий остался сидеть в машине, а двое двинулись к подъезду. Иван быстро переместился ко входу в подвал, сел на корточки в темном углу и прикрыл лицо полой куртки. Через несколько секунд он услышал скрип пружины на двери подъезда шаги звук открывшихся створок лифта.
Какой этаж? спросил один голос.
Девятый, ответил второй.
Иван выждал, пока лифт уехал, встал и спокойно вышел из подъезда. В глаза ударило солнце, водитель в салоне «скорпио» посмотрел на Таранова внимательным, запоминающим взглядом. Иван прищурился на солнце и пошел от подъезда налевов сторону, противоположную той, где он оставил «Ниву», мысленно дважды повторил номер «форда».
Он шел, сунув руки в карманы, ощущая спиной взгляд. Браслет на правом запястье казался невероятно тяжелым.
Через десять-двадцать секунд двое мужчин войдут в квартиру на девятом этаже и обнаружат там то, что им сильноочень сильно! не понравится. Что они предпримут дальше? А что бы ты сам сделал на их месте? Ну, тут и гадать нечегосообщил бы начальству. А вот какие указания отдаст начальство (скорее всего «Викт. Пал.»Виктор-Палач), спрогнозировать трудно. Возможно, он скажет: немедленно покинуть квартиру. А может быть, по-другому: осмотреть место, собрать все возможные улики. Черт его знает, что скажет Палач. В любом случае в «благородном семействе» начнется немалый шухер.
Таранов постарался сообразить, сильно ли он наследил Пальцы? Пальцы, кажется, стер везде окурок с полу забрал Кассету, где был эпизод с Иришкой, он тоже забрал. Впрочем, нельзя исключить, что есть и другие эпизоды на других кассетах Что еще может быть? А хрен его знает. Самое неприятное, что его видел водитель «форда». Но с этим уже ничего не поделаешь. Главноевыскочил. И спас, таким образом, мальчишку. А уж дальше что будет, то и будет.
Таранов обогнул дом кругом и вышел к маленькой стояночке, где оставил «Ниву», где его должен ожидать Леха.
Машины на месте не было.
Черт! сказал Иван. Вот черт!
* * *
Зам. директора ООО «Франческа» Виктор Федорович Тришкин поднял трубку «панасоника»:Да.
Виктор Федорыч, услышал он явно обеспокоенный голос Сизова, мы на месте и у нас проблемы.
Серьезные?
Очень.
Говори, процедил Тришкин.
«Гостя» мы не застали. Уже ушел, а вот Толстый и Морпех здесь. Но разговаривать оба не хотят.
Как «не хотят»?
Совсем не хотят, сказал Сизов. Абсолютно.
Палач сильно стиснул рукой трубку. Такого поворота событий он не ожидал. Он считал, что ликвидация в Ручьях надежно закрыла вопрос с точкой Толстого. Но, значит, не закрыла худо.
Алло, Виктор Федорыч, вы меня слышите? напомнил о себе Сизов.
Да, Костя, слышу.
Что нам делать?
Что делать? Что делать Посмотрите там как следует. Нет ли каких следов. Понял?
Да, не очень уверенно ответил Сизов.
И постарайтесь изъять весь товар.
Его еще найти надо, он на виду-то не лежит.
А вы постарайтесь, раздраженно сказал Палач. И сами там не наследите. Понял меня?
Да, понял.
Скутер где?
Внизу, в машине.
Держи с ним постоянную связь. Так, чтобы он мог вас предупредить, если что. На все про все вам тридцать минут. Через тридцать минут уходите. Понял?
Понял.
Зам. директора «Франчески» положил трубку на аппарат, ослабил узел галстука и посмотрел на часы: теперь оставалось только ждать.
* * *
Вот черт! сказал Таранов, оглядываясь по сторонам. Но «Нивы» нигде не было, и это могло означать все, что угодно. Рука болела, болела голова, на лбу выступила испарина.
Дядя Ваня, раздался голос, и Иван резко обернулся. Мгновенно накатила волна боли. Но он разглядел Леху, выглядывающего из-за кустов, и стало легче.
Леша, как мне тебя понимать? Где машина?
За кустами.
А, черт возьми. Как она там оказалась?
Вас долго не было я испугался и спрятал машину. Я хотел идти за вами.
Ты что, умеешь водить машину?
Не только чуть-чуть, на первой передаче.
Чуть-чуть ну и ладно. Уже хорошо. Правая рука почти не работала. Иван отдавал себе отчет, что вести машину не сможет. То, что пацан что-то умеет, облегчало дело.
Иван через силу улыбнулся и сказал:
Хорошо. Отвезешь меня домой.
Как это?
На машине, Леха Я руку повредил, сам не смогу.
Лешка был явно растерян, но Таранов сказал: сможешь. В «Ниве» они быстро смастерили два знака «У» и пристроили их на заднее и переднее стекло До стоянки добирались почти час. Таранов левой рукой переключал передачи доехали. Наслушались матюгов и воя клаксонов, но доехали.
Ну я пойду? спросил Леха на стоянке. Выглядел он худо.
Погоди, сказал Таранов, мне нужна твоя помощь.
Какая?
Иван смотрел на пацана, который запросто годился ему в сыновья, и думал, что он втянул парня в очень паршивую историю. И чем она закончится, сейчас не может сказать никто. Ни Таранов, ни загадочный пока Палач, ни сам господь Бог.
Какая помощь?
Иван, морщась, вытащил из кармана правую руку, звякнул браслетом.
Это Толстый тебя так упаковал? спросил Леха.
Да, сказал Таранов.
А как же начал Леха, но вдруг осекся и после паузы задал вопрос, которого Таранов ждал и боялся:Ты его убил?
Да, сказал Таранов.
Это просто классно! Это давно пора было сделать. Если бы этого не сделал ты, то тогда я сам.
Нужно снять наручник, сказал Таранов, глядя в окно.
Тиски прикрутили к кухонному столу, и Леха зажал в них ободок наручника. Взял ножовку с новеньким шведским полотном.
Руку бы не зацепить, неуверенно произнес он.
Ты пили, ответил Таранов и закрыл глаза.
Полотно с визгом проехало по стали. Звук был неприятным, резким. Леха пилил, и на руку Таранова сыпались горячие опилки. Вжик вжик от усердия Леха высунул язык. Опилки жгли руку.
* * *
Палач ждал возвращения Сизова с командой из адреса. Он понимал, что много Сизов в хате Толстого не раскопаетон всего лишь «торпеда», боевик, а не сыскарь. Лучше всего было бы выехать в адрес самому, но это было рискованно. А рисковать не хотелось тем более сейчас, когда к власти пришел Сын.