30
Хозяин, услышав об отказе Влада, насупился, задумчиво помял пальцами одну щеку, потом другую и произнес, сморщив губы:
Блин!
Подумал о том, что, может быть, надо поискать еще одного уговаривалыцика, раз у Абросимова с Бейлисом ничего не получилось, но тут же отказался от этой мысли: хватит уговаривать!
Время уговоров прошло, надо переходить на другой язык, более действенный.
Позвал своего подопечного:
Феня!
Удивился тому, какой слабый у него неожиданно стал голос. Обычно сочный, картинно густой, актерский, он вдруг ослаб, сделался каким-то дырявым, чужим. Хозяин недовольно дернул головой: еще не хватало давать слабину Позвал вновь, громче:
Феня!
Он словно бы забыл, что есть звонок, стоит только надавить на блестящую гладкую пуговку, как тут же задребезжит пространство за стеною комнаты, в которой он находился, и на пороге появится лощеный секретарь с прической, как у молодого Алена Делона. Один кивоки он расстарается, выполнит любое поручение, кого угодно достанет из-под земли
Вновь позвал слабым, словно чужим голосом:
Феня!
Существуют, видно, некие флюиды, волны, распространяющиеся в пространстве. Феня, находясь в совершенно другой части огромной квартиры, в комнате, где было открыто окно, выходящее на шумную Тверскую улицу, услышал зов Хозяина. Его словно что-то подтолкнуло, и он поспешно понесся на зов, прыгая из одной комнаты в другую.
Хозяин, вызывали? Хозяин колюче глянул на него:
Мог бы поторопиться!
Да тут в квартире расстояния такие, что нужно мотоцикл иметь для того, чтобы поторопиться. Из одной комнаты в другую добираться, знаете, сколько приходится?
Ладно, не критикуй Критикан! Что будем делать с Владом?
Как что? Онтакой же, как и все. Раз ничего не понял, раз на плечах нет башки, значит, путь один. Феня провел пальцем себе по горлу.
Не могу. Владлюбимец народа, а я народ обижать не хочу.
Феня хотел сказать, что он уже слышал это от Хозяина, но не посмел, пробормотал лишь виновато и одновременно уговаривающе:
Другого выхода, Хозяин, нет. Не-ту.
Хозяин жалобно сморщился.
Вечно ты говоришь гадости.
Но это действительно так, Хозяин.
Ладно, дай, я подумаю еще минут десять, сказал Хозяин, продолжая жалобно морщиться. Через десять минут заходи ко мне.
31
Феня зашел к нему ровно через десять минут и увидел Хозяина таким, каким привык видеть всегда, уверенным в себе, с веселым, чуть хмельным взглядом и ироничной улыбкой, прочно припечатанной к губам.
Приступай к ликвидации, Феня, густым, сочным голосом произнес Хозяин.
Феня понимающе наклонил голову и исчез.
На ликвидацию Влада Феня подрядил бригаду, которой командовал человек жесткий, волевой, бесстрашный, веселый по фамилии Кошкодеров, по прозвищу Кошак. Он очень прилично владел приемами каратеимел коричневый пояс, стрелял на звук, навскидку пробивал из «ТТ» подброшенную монету, был сообразителен. В общем, числился у Хозяина на хорошем счету.
Получив приказ о ликвидации Влада, Кошкодеров произнес с неожиданной улыбкой:
Давно пора.
У тебя что, с Владом какие-то личные счеты? спросил Феня.
Нет, просто он мне неприятен. Когда вижу его на экране ящика, то ящик выключаю.
А вот Хозяин минут двадцать маялся, все решал шекспировский вопросбыть или не быть, пока не решил: быть!
Люблю нашего Хозяина, искренне произнес Кошкодеров.
За что? вкрадчиво спросил Феня.
За это вот самое За сомнения, за обдумывания. А потом, когда сомнения кончаются, рубит разом. И решений своих не меняет.
Если Феня в группировке Хозяина имел «генеральский» чин, то Кошкодеров был «полковником», так что Феня на иерархической лестнице стоял на целую ступеньку выше.
Взгляд у Кошака был быстрый, какой-то тигриный, осекающийсявзглянет в упор на человека и тут же отведет глаза в сторонупоймать его взгляд было невозможно.
Мне самому заняться этим делом, или я могу поручить кому-нибудь еще? спросил он.
Смотри, Кошак, если Хозяин узнает, что ты задавал мне такой вопрос, он тебе не только пупок отвинтитголову срубит.
Понял, сказал Кошак и опустил голову.
32
Для проведения операции Кошак отобрал пять человек.
После убийства Влада трое боевиков в ту же ночь выехали на машине в Ялту, там среди кипарисов и пирамидальных тополей, среди цветущей мимозыв Ялте уже была настоящая веснау группировки Хозяина имелось несколько дач. Двое, те самые, что стреляли, вылетели в Израиль, им надо было отойти от нервного потрясениявсе-таки завалили самого Влада, личность, известную всей России А это на нервы действует ого-го как, даже если до этого ты две тысячи раз успешно нажимал на спусковой крючок пистолета
Сам Кошак тоже было устремился в Израильхорошо бы поплавать в Мертвом море, подлечить нервы, поухлестывать за обольстительными девахами, которые слетаются туда со всего мира, но Хозяин протестующе поднял указательный палец:
Посиди пока в Крыму, пригляди за ребятамикак они будут себя вести А вдруг?
Но за теми, кто в Израиле, тоже надо будет присмотреть, Хозяин!
За теми присмотрят другие, это не твоя забота
Хозяин знал что говорил.
33
Тем временем по Москве прокатилась серия заказных убийств. Некоторые из них были настолько загадочны и выполнены так мастерски, что до сих пор считаются несчастными случаями.
Параллельно с Бейлисом на Влада наседал еще один рекламный деятельГлеб Бокий, однофамилец и тезка одного известного московского чекиста двадцатых годов, глава торгово-промышленной группы «БСГ», которого поддерживал, как выразилась одна популярная газета, крупный нефтегазовый банк, а также «шумная фракция Госдумы». Они встретились, все обговорили. Влад был подавлен разговором.
«По сути это был «наезд», писала газета «Совершенно секретно». Выходя на улицу, Влад обронил: «Так разговаривать нельзя». В ответ так ничего и не понявший Бокий весело брякнул, садясь в машину: «Останкино мы уже поделили, и я в доле!»
Через день после переговоров на улице Спартаковской «кадиллак» Бокия был продырявлен шестью выстрелами из «ТТ». Для верности в машину бросили еще и гранату. Бокий скончался на месте. Совместными усилиями 92-го отделения милиции и Басманной межрайонной прокуратуры изобличили исполнителянекоего Герасимова
Рекламное наследство убитого Бокия досталось Сергею Бейлису.
Следом был убит руководитель фирмы «Варус-видео» Г. Топадзе, имевший шесть с половиной процентов доли в жирном рекламном пироге канала, которым руководил Влад.
Эта доля также отошла к Бейлису.
Бейлис, как бегун, наращивающий скорость, резко пошел в отрыв.
Летом было совершено покушение на главу «ЛогоВАЗ-пресса» Бориса Березовского, который также имел на канале рекламное время. Покушение не удалось. Такого зубастого магната, как Березовский, хорошо знающего нравы своей среды, взять голыми руками или обычной гранатой невозможнопоэтому надо было бить по меньшей мере из гаубицы либо заминировать его машину тяжелым зарядом, как раньше минировали мосты.
В региональное управление по борьбе с организованной преступностью тем временем пришел продюсер группы «Комбинация» Александр Шишенин, который пожаловался, что его плотно обложили люди Бейлиса, Бейлис разросся, родил целую империю, под его рукой находилось несколько крупных фирм, угрожали Спасти Шишенина рубоповцам не удалось, продюсера зарезали.
Стало также известно, что на квартире Влада и Алины, той, что была расположена на Новокузнецкой улице, 30 (у Влада, как выяснилось, имелось другое жилье), незадолго до гибели телеведущего творились непонятные вещи с телефоном: то его неожиданно отключали, то перебрасывали на другую линию, то ни с того ни с сего появлялся мастер в форменной блузе и начинал ковыряться в щитке.
Как выяснилось, Влада несколько раз предупреждали: рекламный передел, который он затеял, кончится для него смертью. Влад от предупреждений отмахнулсято ли действительно не боялся, то ли был уверен, что напасть на него не посмеют.
За два месяца до своей гибели он вообще объявил, что на его канале рекламы не будет. Впрочем, это было обычным лукавством, игрой. Какой же дурак откажется от рекламы, от дармовых денегда еще в таком количестве? А Влад был не дурак.
Тем не менее двадцатого февраля он провел собрание среди сотрудников канала и объявил во всеуслышанье: «Рекламная лавочка закрывается! Все! Хватит!» Влад был раздраженный и очень усталый одновременно.
Знающие люди мигом сообразили, что рекламным временем на канале теперь будет распоряжаться только одна фирмафирма Влада. Хотя весь рекламный пирог на канале в ту пору делили, вернее продолжали делить четырнадцать агентств, каждое из которых было влиятельным, каждое могло и киллера нанять, и соперника утопить, и купить любого чиновника, вплоть до «самого-самого-самого»
Все четырнадцать агентств начали смотреть на Влада примерно так же, как энкавэдэшники смотрели в тридцать седьмом году «на врагов народа».
В печать просочились слухи, что от Влада потребовали отступныечудовищную сумму в сто миллионов долларов, которых у него не было. Влад в ответ только усмехнулся:
За такие деньги я и сам могу где угодно купить эфирное время и сколько угодно. Мне не откажут.
Газета «Аргументы и факты» подготовила «убойный», как принято говорить у журналистов, материал об убийстве Влада. Центральной фигурой этого материала являлся Сергей Бейлис со своими рекламными и прочими делами. Видать, автор статьи Александр Какоткин слишком близко подошел к истине, к тайнам Бейлисанакануне выхода статьи была обстреляна дача главного редактора «Аргументов и фактов», а его жене позвонила одна довольно словоохотливая мадам, назвавшаяся гражданкой Пугачевой, которая от имени неких «заинтересованных лиц» требовала прекратить журналистское преследование «талантливого продюсера Сергея Бейлиса». Материал был снят из номера.
Какоткин из газеты уволился и через некоторое время попал в автомобильную аварию, явно подстроенную. У него на ходу отказало управление, хотя машина была надежная. Скорость Какоткин набрал приличную, поэтому чудом остался жив. С тех пор он старается на машинах не ездить.
Вскоре при странных обстоятельствах, очень схожих с теми, в которые угодил на своей машине Какоткин, погиб сотрудник следственной группы, занимающейся убийством Влада, подполковник милиции Сычев.
Крови вокруг рекламного пирога оказалось намешано и разлито столько, что ее можно было поставлять в зону боевых действий для переливания раненымтысячи людей можно было бы спасти.
Кровь продолжала литься. О чем, собственно, и предупреждали Влада.
Вскоре из окна выпал заместитель Березовского в «ЛогоВАЗе» Гафт. По мнению специалистов, этот «несчастный случай» имел прямую связь с рекламными разборками на телевидении.
Фамилия Хозяина иногда тоже попадала в газетные статьи, но это было редкоон умел прятаться от журналистов, а тех, кто все-таки выходил на его след, уводил в сторону и пускал по ложному руслу.
В результате таких журналистских поисков случайно всплыл посредник между Хозяином и новыми телевизионными воротиламипо кличке Цыган, который был знаком и с Владом. В тот же день, когда вышла статья, засветившая его, Цыган был убит.
Время спрессовалось, сделалось страшным, цвет у него стал однимкрасным, цветом крови. Происходило то, что в России никогда, даже в самую лютую пору, в тридцать седьмом, не происходило.
Разборки продолжались.
34
Вельский много размышлял о том, как остановить накат преступности в России. Рецептов, в принципе, немногоне раз, два и обчелся, но очень немного. Можно, например, на наползающий железный вал, плюющийся кровью, пустить встречный вал, такой же беспощадный Мера, конечно, жестокая, но действенная. Правда, придется наплевать на все советы сытой Европы по части смертной казни. Запрет на смертную казнь, введенный Ельциным в угоду своим западным партнерам по встречам без галстуков, надо снять. Хотя бы на время.
Впрочем, Вельский видел, что президент часто бывает слепи не только потому, что окружил себя сомнительными людьми, приблизил к кремлевскому холму родственников, в частности младшую дочь, в результате чего в высоких коридорах стало пахнуть кухней, помоями и подгорелыми котлетами, но и из-за того, что принимает свою мнимую дружбу с Колем, Клинтоном и другими «сильными мира сего» за подлинную. Те над ним смеются, а президент этого не видит.
Вельскому было обидно.
Недавно к нему попала одна американская газета. На первой полосе на самом видном месте было изображено фото вдребезги пьяного российского министра обороны с обвисшим лицом, которого волокли на себе из самолета в посольскую резиденцию в Вашингтоне двое слуг в штатскомадъютант и ординарец. Или кто-то еще. Фото было сделано в тот день, когда министр обороны прибыл в Штаты с официальным визитом. Он не смог даже самостоятельно дойти от трапа до машиныне держали пьяные ноги. Надпись, сделанная под фотоснимком, гласила: «Второй стакан России». Если министр обороны был «вторым стаканом России», то без всяких слов понятно, кто первый.
Вельский поморщился: было больно и обидно это читать. Нет, он в корне не согласен с американцами. Слишком резко! Все-таки министр обороны представлял великую страну
Справиться с тем, что происходит в стране, с накатом уголовщины нынешний президент не сумеетон сам потихоньку скатывается в уголовное болото, его самого уже можно судить
Горько было Вельскому, он считал себя рядовым гражданином своей страны, и таких, как он, в России было много, Вельский это знал. Но не видно света в конце тоннеля.
Демократы избрали себе жупелом не только коммунистов и партию, в которой они раньше состояли, избрали мишенью мертвого человекаЛенина и бесились оттого, что не могли его побороть. В Кремле уничтожили его кабинет, вышвырнули личные вещи Плюнули в лицо истории, которая оказалась не такой светлой, как им хотелось бы. Начали вести разговоры, уже придавленные спудом времени, что Ленин был агентом германского генштаба, совмещал в себе жестокость с детской ласковостью, был сказочно богат, хотя в наследство от себя оставил лишь два потертых костюма, пару стираных-перестираных сорочек и так далее. Не желали даже слушать о том, что он работал сутками напролет, с утра до утра.
Забыли господа демократы истину, которую однажды очень кстати произнес Расул Гамзатов: с историей шутить нельзя, это опасная штука. Если человек выстрелит в прошлое из пистолета, то будущее обязательно выстрелит в него из пушки.
«Второй стакан России» отличился не менее «первого» пообещал одним десантным полком взять столицу взбесившейся Чечни за пару часов и в результате развязал кровавую войну, очень затяжнуюв ближайшем столетии она вряд ли закончится. Даром что ли сиятельный собутыльник назвал Грачева «лучшим министром обороны»?!
Но вернемся к преступности. При Сталине, сразу же после войны, страну также накрыл вал преступности. Накрыл с головойказалось бы, из него не выбраться. Все, конец! Но Сталин придавил этот вал очень простосилой. Сделал то, что может сделать любой правитель в своей стране.