Санёк посмотрел на Басова с таким недоумением, будто знать не знал значения этого слова.
Решат: ты Сомова убил, чтоб его место занять, понятно объяснил Басов. Сомов же богатей, а ты голодранец. Всё ясно!
Так я ж не хотел занимать! Это ты ко мне прилип, а мне ничего не оставалось
Следователю расскажешь, сурово прервал его Басов.
Санёк сразу сник.
Но если найдём убийцу, ты в безопасности! успокоил его Лёша, а про себя закончил фразу: «А яна коне!»
Он сразу представил, как его все зауважают, когда узнают, что он вычислил убийцу директорского зама по коммерции. Особенно дядюшка. А красавица Анжела наконец поймёт, что он настоящий мужчина. И как только перестанет скорбеть по Сомову, полюбит его, Лёшу
«Вот я размечтался! укорил себя Басов и отмотал мысли назад:Кстати! Что, интересно, убийца подумал, когда увидел Сомова-Санька живым и здоровым? Ясно, что сначала глазам не поверил, но потом? Я бы на его месте решил, что недостаточно сильно ударил и Сомов только на несколько секунд потерял сознание, а когда пришёл в себя, выбрался из воды и по причине своего невменяемого состояния даже не вспомнил, что получил по кумполу! Тем более у Санька постоянно рука на затылке, и со стороны может показаться, что у него там болит»
А за что Сомова вашего убить-то могли? услышал Лёша голос Санька и стряхнул с себя задумчивость. Он что, такой поганый мужик был?
Да нет, обычный А убить Сомова могли из-за денег.
Тут Санёк зачем-то полез в карманы олимпийки и, пошарив в них, сказал:
Точно из-за денег! В карманах только бумажка какая-то А бабок нет. Украли.
Александр, с укором протянул Лёша. Ну кто будет на пикнике при себе деньги носить? Их там и не было.
А где были?
На счетах, в банковской ячейке, в сейфе, наконец. Дело в том, Александр, что наша фирма недавно потерпела большие убытки. С подачи Сомова мы заключили один контракт, который не только не принёс прибыли, но и чуть нас не разорил. Все решили, что наш гений в кои-то веки просчитался, а я сразу понялвсё было очень хорошо продумано. Сомов наверняка вошёл в сговор с представителями предприятия, с которым был подписан договор, а скорееэто предприятие было «мыльным пузырём», созданным самим же Сомовым
Басов вынужден был прерваться, так как Санёк его не слушалему явно было неинтересно. Вместо того чтобы внимать Алексею, он складывал вынутый из кармана лист в виде птички. Делал он это старательно, аж язык высунул. А когда закончил, вдруг сказанул такое, от чего Лёша выпал в осадок:
На фирме вашей у него тоже, как пить дать, сообщник был. В одиночку такие дела не проворачивают.
Наверняка, выдавил Басов, с раскаянием подумав, что недооценил сообразительность Санька.
Вот он и убийца!
Лёша задумался. Сообщник должен быть полезен в деле, а значит, на его роль годились двое: заместитель Сомова, Самуил Бродский, и главный бухгалтер Гуревич. Эти и прикроют, и подскажут, и тесное общение с ними не подозрительно: по работе постоянно приходится пересекаться. «А программист Чащин? осенило вдруг Басова. Этот тоже вполне подходит! Сляпать подложные счета, документы, архивы, базы, наконец, для него раз плюнуть! И дружили они вроде с Сомовым»
Как будем его вычислять? прервал размышления Басова Санёк.
Я что-нибудь придумаю.
Тогда пока ты думаешь, я похмелюсь, ладно? Башка трещит, сил нет! И он приложился к бутылке, которую, пока бежал, не выпускал из рук, а потом бережно удерживал на коленях.
* * *
Саньку стало хорошо сразу, как только крепкая, отдающая травами жидкость попала в желудок. А что его зажгло немного, так это ничего, даже приятно. Мешало другое, а именно Липучка. Сначала он просто махал худенькими ручонками, а потом начал цепляться за локоть Санька, пытаясь оторвать горлышко бутылки от его рта. Силушки, естественно, не хватило! Санёк отлепил губы, лишь когда почувствовал насыщение.
Александр, как не стыдно? заблеял Липучка. Ты должен сохранять трезвость мышления
Зачем? задал резонный вопрос Санёк, после чего с удовлетворением констатировал, что трезвости как не бывало, а процесс мышления ещё продолжается.
Ну как же? Мы договорились с тобой
Помню, оборвал его речь Санёк. По его мнению, Липучка слишком много болтал. Только за успех дела в народе завсегда принято выпивать.
Выпиватьвозможно. Но не нажираться же! Ты выдул граммов триста!
Сейчас ещё двести выпью, и пойдём.
Александр, не смей!
Да ты пойми, это для дела.
Но за это ты уже выпил! Или в народе принято определённое количество «успешного» алкоголя в себя вливать? Поллитровку, не меньше?
Не, всё равно сколько Но чем больше, тем лучше! Только я не для этого сейчас пить буду. Я когда первый глоток сделал, меня прямо осенило Санёк с любовью посмотрел на бутыль. Я с пол-литра стану пьяным. Ты меня приведёшь туда, где у вас поляна накрыта. Убийца решит, что Сомов опять надрался, и снова попытается его, то есть меня, убить. Так мы его и вычислим.
На живца?.. Что ж, это мысль. Только ты мог бы просто притвориться, что пьян
Не, артист из меня фиговый, мотнул головой Санёк и приложился к бутылке. Выпив ровно двести граммов (судя по глоткам), он остановился. Всё, теперь нормально. Ща пойдём на поляну, я там ещё приму. А потом пойду в самый дальний конец острова за камышами. Ты потихоньку смоешься и тоже туда двинешь. Засядешь в кустах и будешь ждать, когда кто-нибудь из ваших появится
На том и порешили.
* * *
Когда Басов с Саньком вышли к «поляне», за столиками уже сидели людинахохлившиеся, заспанные, хмурые. Пробудились не все, но те, кто был нужен для «охоты», бодрствовали. За директорским столом (там осталось больше всего закусок) сидел главбух Гуревич. Держа в одной руке куриную ножку, в другойбагет, он откусывал сначала от окорока, затем от батона, быстро это пережёвывал, втягивал через трубочку сок, и так без остановок. Рядом с ним примостилась закутанная в плед Анжела. Непричёсанная, без макияжа, она выглядела ещё красивее.
А вот сомовская секретарша Лариса, сидевшая за соседним столом вместе с женихом, напротив, показалась Басову невзрачной. В офисе она блистала: накладные ресницы, перламутровые губы, взбитые кудри. Теперь же, с хвостиком и без боевого раскраса, была похожа на серую мышку. Спасал только бюст шестого размера! Как раз на него сейчас и пялился её жених. Староверов, похоже, был влюблён прежде всего в него, а уже после в хозяйку этого самого бюста. Старший инженер по кадрам млел от грудастых женщин, о чём свидетельствовало то обстоятельство, что и на рабочем столе компьютера, и на телефонной заставке, и на ручке, и на чашке у Димы Староверова были барышни а-ля Памела Андерсон. Фото самой бывшей спасательницы Малибу украшало дверь его кабинета. Причём бедняге Староверову приходилось постоянно обновлять «иконостас», поскольку обитавший в соседнем кабинете Сомов не мог спокойно пройти мимо него и пририсовывал Памеле то усы, то павлиний хвост, а то монашескую рясу.
Чащин сидел в стороне ото всех, сверкая очками и глянцевой поверхностью ноутбука. Этот с похмелья не страдал, поскольку не пил, а только курил, и вид имел бодрый.
Салют, Сом! поприветствовал он Санька. Где тебя носило?
Санёк не ответил: то ли побоялся, что выдаст себя голосом, то ли просто не посчитал нужным. Чащин, мелкий, тощий, прыщавый, выглядел лет на семнадцать (тогда как ему было тридцать), и его мало кто из незнакомых людей воспринимал всерьёз. А вот коллеги его очень уважали! Даже большой босс.
Опять, что ли, надрался, чудило? хмыкнул Чащин.
Пшёл ты, бросил ему Санёк, проследовав к столу, за которым восседал заместитель Сомова Бродский. Естественно, влекло его туда желание не побеседовать, а выпить джину. На остальных столиках его уже не осталось.
Андрей Юрьевич, доброе утро, расплылся в улыбке Самуил, а его жидкая бородёнка заколыхалась, как ивняк на ветру. Как самочувствие?
Не видишь разве, что фиговое, ответила за Санька Басов. Плохо человеку. Голова сильно болит. Так сильно, что ни говорить, ни громких звуков слышать не может.
Мигрень, закивал Бродский.
Похмелье! хохотнул Чащин, не отрывая близоруких глаз от экрана.
Да он головой вчера обо что-то стукнулся, выпалил Лёша, заметив, как рука Санька привычно опустилась на затылок. Так сильно, что болит нестерпимо и память будто отшибло Да, Сомов?
«Сомов» согласно кивнул.
Староверов вдруг вскочил со стульчика и ринулся к Саньку с воплем:
Я всё понимаю, Андрей, но ты должен извиниться!
Тот недоуменно уставился сначала на Басова, затем на Староверова.
За что извиниться? решил уточнить Лёша.
За то, что вчера схватил Ларису за грудь! Это недопустимо!
Глаза Санька затуманилисьвидимо, вспомнился этот приятный момент. Басов ткнул его в спину:
Сомов, извинись!
Санёк опустил голову и прошептал:
Прошу прощения.
Староверов не ожидал такой быстрой победыСомов никогда так покладисто себя не вёл, а особенно с ним, Староверовым, которого считал дурачком. Он, как и Басов, был принят на работу благодаря родственным связям. И если Лёша хотя бы имел специальное образование, то Староверов окончил музыкальное училище по классу домры, и без протекции ему удалось бы получить в их фирме разве что место курьера.
А не выпить ли нам? подал голос Бродский. Всем вместе!
За мир, дружбу, жвачку? подал реплику Гуревич, дожевавший ножку, но ещё не осиливший багет.
И за здоровье нашего дорого шефа!
Ничего другого от лизоблюда Бродского ожидать не приходилось, но все согласились с ним выпить за здоровье шефа, тем более что шеф показался из недр палатки и, потягиваясь, поднимался на ноги.
Топай давай отсюда, зашептал на ухо Саньку Басов. Если босс сейчас к тебе подсядет и начнёт дела обсуждать, тебе конец! Раскроют в два счёта.
Санёк, хватанув бутылку с джином, поднялся из-за стола и нетвёрдой походкой зашагал прочь.
Куда это он? полюбопытствовал Коля Гуревич.
Да, ты куда? спросил у Санька Чащин. Опять в реченьке плескаться? Тогда поаккуратнее, а то вчера, говорят, еле тебя выловили
За камышами он, встрял Басов.
На фига тебе, Сомов, камыши? обалдел программист.
Только Басов хотел что-нибудь придумать, как Чащину ответил сам Санёк:
Не мне. Ей! И указал на Анжелку.
А ей на фига?
Вместо цветов. А то кувшинки долго не простоят, а камыши сколько хошь.
И ушёл. «Трейдовцы» удивлённо смотрели ему вслед, и особенно ошарашенно Анжела, ведь Сомов никогда за время их романа не дарил ей ни цветов, ни сувениров. На праздники давал крупную купюру и говорил: «Купи себе что-нибудь!»а ей, может быть, хотелось, чтобы он сам Пусть недорогое, зато от души «Как эти камыши!»в рифму закончила свою мысль Анжела и довольно улыбнулась.
* * *
Санёк сидел на бережку и смотрел на реку. Бутылка джина, из которой он, естественно, отхлебнул, лежала у кустов, рядом с кроссовками, а собранные камыши возле его босых ног. Прошло уже минут десять, как он выбрался из воды, и Санёк начал скучать. От нечего делать от достал из кармана бумажную птичку, развернул её и хотел сложить что-нибудь другое, например цветочек. Но тут его внимание привлёк текст, распечатанный на листке (если бы Санёк хоть раз заглядывал в Интернет, то понял бы, что это страничка какого-то сайта), вернее, не сам текст, а сопровождающая его фотография. На ней был изображён он, Санёк! Или Сомов! В общем, мужчина, похожий на них обоих, разве что постарше и поплотнее, и этот мужчина, судя по крупной надписи над портретом, звался Никифоровым Анатолием Алексеевичем. Проживал он в Ялте, был богат и одинок. Ему некому было оставить свои миллионы. Поэтому Никифоров разыскивал какую-то свою давнюю любовницу, которая забеременела от него, но потом исчезла из его жизни. Крымский богатей очень надеялся, что она родила ребёнка и он по прошествии стольких лет сможет не только прижать его к груди, но и озолотить
Санёк так увлёкся чтением, что потерял бдительность. А тем временем за его спиной уже стоял человек с занесённой для удара бутылкой джина.
Руки вверх! услышал Санёк дикий крик и вскинул ладони к небесам.
Да не ты, Александр! последовало далее. Санёк, узнав голос Басова, обернулся.
Позади него, всего в какой-то паре шагов, стоял ревнивый Отелло, что заставил Санька извиняться, с поднятыми руками, в одной из которых была зажата его бутылка. Басова он заметил позже, когда заглянул Староверову за спину. Липучка держал в руке телефон с включённой камерой.
Я всё заснял! прокричал он Саньку, хотя можно было говорить и шёпотомих разделяло всего метра два. И у нас есть доказательства его вины!
Санёк поднялся на ноги, подошёл к Староверову, встал напротив и спросил:
За что?
Тот некоторое время молчал, хмуря брови, но вдруг его прорвало:
Да за всё! Ненавижу тебя, любимчик фортуны! Всё, всё ему, это надо?.. И должность, и деньги, и уважение, а бабы Первая красавица фирмы у его ног, а ему всё мало Мою Ларису тоже соблазнил Думаешь, не знаю?
Сучка не захочет, кобель не вскочит, мудро изрёк Санёк.
Да как же им тебя не хотеть, если ты мускулами играешь да деньгами трясёшь? Что ты человек поганый, они ведь не замечают! А я сразу понял, когда ты над Памелой издеваться начал.
Над кем? переспросил Санёк, но Староверов яростно отмахнулся и продолжил:
Знал бы ты, как я ждал, что тебя выпрут с работы после того, как ты облажался, так нет же! Босс тебе всё простил! Ну ладно, думаю, пусть, но есть же высшая справедливость Ан нет, просчитался! Мало тебе милостей было, так ещё одна привалила Наследство!
Ты о чём? заинтересовался Басов.
Да вот же, вот! Староверов ткнул пальцем в листок, который Санёк держал в руках. Чащин на каком-то сайте отыскал послание богатого старика, ищущего наследника, и обратил внимание на его поразительное сходство с Сомовым! Естественно, он тут же рассказал ему об этом, а я подслушал Староверов резко захлопнул рот, и Басов услышал, как клацнули его зубы:А вообще почему я тебе это рассказываю? У Сомова спроси!
Рад бы, да ты его убил.
Да? скептически хмыкнул он. Тогда кто передо мной?
Это нам ещё предстоит выяснить, но скорее всего, его брат-близнец.
Такой же счастливый сукин сын?
Теперьда! улыбнулся Басов и подмигнул Саньку. Ему удача досталась в наследство
Тот не совсем понял, о чём речь, но подмигнул в ответ. Его радовало уже то, что всё закончилось!
Эпилог
Никифоров Анатолий Алексеевич оказался именно тем мужчиной, от которого забеременела Санина матушка. Она сразу узнала его по фотографии и, плача, призналась сыну в том, что у него был брат-близнец. Но так как одной тянуть двоих детей сложно, она ещё в роддоме отдала второго сына соседке по палате, у которой свой новорождённый умер. Что было дальше с мальчиком, женщина не знала, но, как выяснилось из личного дела Сомова, в приёмной семье он прожил до десяти лет. Его родители погибли, и Андрея отдали в детдом.
Санёк с матерью позвонили Никифорову по указанному телефону. Старик сразу узнал свою давнюю любовницу по голосу и пригласил их с сыном в гости. Те поехали, а вернулись уже затем, чтобы собрать свои нехитрые пожитки и перевезти их в Ялту. Анатолий Алексеевич настаивал на том, чтоб они всё оставили или раздали бедным, но матушка ни в какую не захотела расставаться со своим скарбом, а Санёк с рыбацкими снастями. Когда Трушкины уезжали, их провожали всем селом. Не явилась на вокзал только бывшая жена Санька. А всё потому, что когда Светка, прознав о свалившемся на Трушкина богатстве, явилась к нему мириться, он выгнал её за порог.
Матушка в Крыму сразу прижиласьродина всё ж таки, а вот Санёк не смог. Он маялся там, скучая по среднерусской природе, по Оке, наглым щурятам, которых пойматьцелое дело, не то что карпов, плавающих в водах отцовского пруда. Не выдержав и полугода, Санёк запросился обратно. Анатолий Алексеевич, надо отдать ему должное, сына отпустил. Но чтоб «мальчик» там от безделья не спился (в Ялте Санёк пил редко и только выдержанные массандровские вина), он купил для него дышащую на ладан фирму «Трейд-ойл», так и не слившуюся с крупным концерном. Сказал: «Владей и управляй». Владеть Санёк был не против, а вот управлять не хотел. Да и не умел! Поэтому возложил эти обязанности на Лёшу Басова (большого босса он сразу уволил), а сам все дни пропадал на Оке. Теперь средства позволяли ему иметь лучшие снасти, лодку, обмундирование и даже снегоход. А когда его фирма благодаря Басову начала приносить прибыль, Санёк открыл на Оке рыбацкую базу и зажил в своё полное удовольствие. С удачей, будто и вправду доставшейся ему в наследство от брата!