Все изумленно молчали.
Как вам удалось туда попасть? спросил наконец сенатор.
Взобрался как кошка, сенатор. Преимущество маленького роста. Залезаю туда после полуночи и спускаюсь в пять. Передо мнойвесь Вашингтон, но меня никто не видит.
А ступени Капитолия хорошо видны с такой маленькой площадки? спросил председатель.
На это нужно максимум четыре секунды, ответил Суан. Белый дом оттуда виден так, как ниоткуда. На прошлой неделе мне дважды представлялся случай убить Кейн. Во время ее официального визита сделать это будет несложно. Я не промахнусь
А как же другие рабочие? перебил его сенатор. Вдруг в четверг им понадобится кран.
На этот раз председатель улыбнулся:
В ближайший четверг, друг мой, ожидается забастовка. Слишком низкая плата за сверхурочную работу. Ее как раз приурочат ко дню посещения Кейн Капитолия. Так что работать никто не будет. Одно можно сказать наверняка: на стройплощадке, где останутся только пожилые охранники, ни у кого не возникнет желания карабкаться в кабину на самой верхотуре, которую и так всем видно. С земли кажется, что там даже мышь не поместится, не говоря уже о человеке. Председатель сделал паузу. Завтра Суан улетает в Вену и вернется к нашей последней встрече в среду, чтобы доложить о результатах поездки. Кстати, Суан, ты раздобыл банку желтой краски?
Да, взял со стройплощадки.
Председатель обвел взглядом столтишина.
Отлично, кажется, мы неплохо подготовились. Спасибо, Суан.
Мне это не нравится, буркнул Матсон. Что-то здесь не так. Уж слишком все просто и гладко.
ФБР приучило вас к излишней подозрительности, Матсон. Но скоро вы поймете, что мы подготовлены лучше, чем они, потому что мы знаем, что произойдет, а онинет. Не бойтесь, вам представится случай побывать на похоронах Кейн.
Тяжелый подбородок Матсона задвигался.
В конце концов ее смерть нужна вам, кисло сказал он.
А вам платят, чтобы вы за этим наблюдали, ответил председатель. Ладно, окончательно обсудим план через пять дней. О месте встречи вам сообщат в среду утром. К тому времени Суан уже вернется из Австрии.
Председатель улыбнулся и снова закурил. Сенатор выскользнул из комнаты. Через пять минут ушел Матсон. Еще через пять минутТони. Еще через пятьСуан. А еще через пять минут председатель велел подавать обед.
Пятница, день, 4 марта
16 часов 30 минут
Марк понял, что если не поест, дальше работать не сможет. Он вышел из библиотеки, чтобы где-нибудь перекусить. Лифт остановился, двери открылись. Картотека. В глаза бросилась надпись «Центр здоровья имени Харрисона». В работу включилось подсознание, и воображение сразу нарисовало ему привлекательный образ красивой смышленой девушки, с которой он познакомился накануне, идущей по коридору в черной юбке и красной блузке, постукивая каблучками по кафелю. По лицу Марка расползлась широкая улыбка. Удивительно, какое наслаждение он испытывал от мысли, что может позвонить ей и снова назначить день свидания. Как он ждал этого!
Наконец Марк набрел на закусочную и, жуя гамбургер, принялся вспоминать все, что она говорила, и как при этом выглядела. Он решил позвонить в центр Вудро Вильсона.
К сожалению, доктор Декстер сегодня не дежурит, сказала сестра. Может быть, позвать доктора Дельгадо?
Нет, благодарю вас, ответил Марк. Не стоит. Он вытащил блокнот и набрал домашний номер Элизабет Декстер. К его радости, она взяла трубку.
Привет, Элизабет, это Марк Эндрюс. Есть надежда, что сегодня мы пообедаем вместе?
Все обещания, обещания. Я по-прежнему живу надеждой на настоящий ужин.
Нет, это серьезно, сказал Марк словно про себя.
Что-то голос у тебя хриплый, Марк. Ты что, в самом деле подхватил грипп?
Нет, дело не в гриппе. Просто, как подумаю о тебе, дыхание в груди перехватывает. Повешу-ка я трубку, пока не посинел.
Слышать ее смех было приятно.
Ну что же, может, зайдешь часиков в восемь?
Отлично. Увидимся в восемь, Элизабет.
До встречи, Марк.
Он положил трубку и вдруг опять поймал себя на том, что улыбается во весь рот. Он взглянул на часы. 16.30. Так. Еще три часа в библиотеке, а тамв погоню за Прекрасной Дамой. Он вернулся к справочникам и снова стал делать библиографические выписки по шестидесяти двум сенаторам.
На мгновение его мысль обратилась к президенту. Это не просто президент: первая женщина-президент. Что могут дать подробности последнего покушения на президентаДжона Ф. Кеннеди? Был ли кто-то из сенаторов замешан в убийстве? Или здесь действовал просто маньяк-одиночка? Проведенное расследование указывало, что это был заговор. Ли Харви Освальд давно в могиле, но до сих пор не получено убедительного объяснения его убийству, впрочем, как и убийству Роберта Кеннеди.
Некоторые до сих пор утверждали, что за убийством президента Кеннеди стояло ЦРУ, поскольку он угрожал устроить им головомойку после фиаско в Заливе Свиней. Другие говорили, что это месть Кастро: как выяснилось, за две недели до покушения у Освальда состоялась беседа с кубинским послом в Мексике, и ЦРУ об этом было известно. С момента убийства президента прошло уже тридцать лет, и по-прежнему ничего конкретного не было известно.
Джей Сэндберг, смышленый парень из Лос-Анджелеса и сосед Марка по комнате во время учебы в колледже, был убежден, что нити заговора тянулись на самый верх, и даже в верхние эшелоны ФБР: там знали правду, но молчали.
Может быть, Тайсон и Роджерс тоже были одними из тех, кто знал правду, и чтобы как-то отвлечь его внимание, послали выполнять бесполезные задания? О подробностях вчерашних событий Марк не мог рассказать ни единому человеку, даже Гранту Нанне.
А если заговор существует, к кому обратиться? Выслушать его может только один человекпрезидент, но к ней не пробраться. А если позвонить Джею Сэндбергу? Он ведь занимался исследованием покушений на президентов. Если кто-то и сможет помочь, то это Сэндберг. Марк направил свои стопы к телефону-автомату, нашел домашний номер Сэндберга в Нью-Йорке и набрал десять цифр. Ответил женский голос.
Алло, как-то отстраненно сказала она. Марк представил, как вместе со словами изо рта у невидимой женщины выплыло облако кокаинового дыма.
Алло, мне нужен Джей Сэндберг.
О! Снова облако дыма. Он еще на работе.
Вы не могли бы дать мне его телефон? попросил Марк.
Окутавшись клубами кокаинового дыма, она продиктовала номер и повесила трубку.
Ого, сказал про себя Марк, вот женщина из верхнего Ист-Сайда.
На сей раз ответил совсем другой голостеплый, с ирландскими интонациями.
Салливен и Кромвелл.
Марк узнал престижную нью-йоркскую юридическую фирму. Что ж, бывшие сокурсники не стоят на месте.
Могу я попросить Джея Сэндберга?
Соединяю вас, сэр.
Сэндберг слушает.
Привет, Джей, это Марк Эндрюс. Хорошо, что застал тебя. Я звоню из Вашингтона.
Привет, Марк, рад тебя слышать. Ну как там у вас, федералов, жизнь? Пиф-паф, тра-та-та?
По-разному, ответил Марк. Джей, посоветуй, где найти факты о попытках покушения на политических лидеров, особенно о той, в Массачусетсе в 1979-м, помнишь?
Ну конечно. Троих арестовали. Так, постой. Сэндберг задумался. Они были признаны невиновными и освобождены. Один из них погиб в автокатастрофе в 1980-м, другой был убит ножом в уличной драке в Сан-Франциско в 1981-м, а третий исчез при загадочных обстоятельствах в прошлом году. Это был заговор, точно тебе говорю.
С чьей стороны на сей раз?
В 76-м году мафия хотела убрать с дороги Эдварда Кеннеди: он настаивал на расследовании смерти этих бандюг, Сэма Джанканы и Джона Росселли. Ну а теперь президент Кейн им как кость в горле из-за этого законопроекта о владении оружием.
Мафия? Законопроект о владении оружием? А где мне искать факты? спрашивал Марк.
Ни в отчете Комиссии Уоррена, ни в более поздних документах ты их не найдешь. Лучше всего посмотри книгу Карла Оглзби «Войны янки и ковбоев»там есть все, что тебе нужно.
Марк записал название в блокнот.
Спасибо за помощь, Джей. Если будут какие-то вопросы, я снова обращусь к тебе. У тебя-то как дела?
Прекрасно, лучше не бывает. Я один из примерно миллиона юристов, толкующих конституцию за кругленькую сумму. Надо повидаться бы, Марк.
Обязательно. Повидаемся, как только буду в Нью-Йорке.
Задумавшись, Марк вернулся в библиотеку. Это может быть ЦРУ, мафия, просто какой-то психкто угодно, даже Голт Тайсон. Он попросил девушку выдать ему книгу Карла Оглзби. Принесли захватанный, распадающийся том. «Шид Эндрюс и Макмил, Инк., 6700 Скуибб Роуд, Мишн, Канзас». Наверное, интересное чтение, но сейчас надо было возвращаться к жизнеописаниям сенаторов. Марк провел еще два часа, пытаясь установить, кто из сенаторов явно вне подозрений, а у кого из них могут быть причины убрать с дороги президента Кейн. Но результат был неутешительный.
Вынуждена побеспокоить вас, сэр, сказала молодая библиотекарша со стопками книг под мышкой. Очевидно, ей не терпелось уйти домой. К сожалению, в 19.30 мы закрываемся.
Вы не могли бы подождать еще две минуты? Я уже почти закончил.
Ну хорошо, сказала она и отошла, шатаясь под тяжестью «Протоколов заседании сената» за 19711973 годы, унести которые было под силу лишь немногим, кроме нее.
Марк пробежал взглядом свои заметки. Среди шестидесяти двух «подозреваемых» попадались очень звучные именанапример, Алан Крэнстон из Калифорнии, которого часто называли «либеральным вождем» сената, Ральф Брукс из Массачусетса, которого Флорентина Кейн победила на Съезде демократов. Лидер большинства Роберт С. Бэрд из Западной Вирджинии. Генри Декстер из Коннектикута. Отец Элизабет, подумал он и вздрогнул от промелькнувшей мысли. Сэм Нанн, уважаемый сенатор от Джорджии, Роберт Харрисон из Южной Каролины, образованный человек с изысканными манерами и репутацией опытного парламентария, Марвин Торнтон, занявший кресло Эдварда Кеннеди в 1980 году, Марк О. Хэтфилд, либерал и стойкий республиканец из Орегона, Хейден Вудсон из Арканзаса, представитель новой породы республиканцев Юга, Уильям Кайн из Небраски, твердолобый консерватор, который участвовал в выборах 1980-го от независимой партии, и Бэрч Бей из Индианы, человек, который вытащил Теда Кеннеди из-под обломков самолета в 1967-м и, возможно, спас ему жизнь. Шестьдесят два человека под подозрением, подумал Марк. А осталось всего шесть дней. И улика должна быть железная. Но сегодня он, пожалуй, уже ничего сделать не сможет.
В этот час закрывались все государственные учреждения. Оставалось только надеяться, что директор успел сделать не меньше и теперь быстро сможет сократить шестьдесят две фамилии до разумной цифры. Шестьдесят две фамилии. Шесть дней.
Он пошел на стоянку, к машине. Шесть долларов в день за право находиться в отпуске. Он заплатил служителю, вывел машину на Пенсильвания-авеню и по 9-й улице поехал домой на улицу Эн на юго-западе, успешно проскочив час «пик». Саймон был на месте, и Марк бросил ему ключи от машины.
Я только переоденусь и вернусь, сказал Марк через плечо, направившись к своей квартире на восьмом этаже.
Он быстро принял душ, побрился и вместо строгого костюма, который предназначался для визитов к директору, надел спортивный. Теперь можно вознаградить себя за тяжелый день.
Когда он спустился вниз, машина уже стояла так, чтобы Марк смог, по выражению Сэма, быстро смотать удочки. Он поехал в Джорджтаун и, повернув вправо на 30-й улице, поставил машину у дома Элизабет Декстер. Маленький провинциальный домик из красного кирпича, очень элегантный. Или у нее самой дела идут неплохо, или дом ей купил отец. Как он ни старался, он не мог забыть об ее отце
Увидев ее в дверях, он подумал, что она еще красивее, чем ему представлялось. Отлично. На ней было длинное красное платье с высоким воротником, оттенявшее темные волосы и темно-карие глаза.
Ты зайдешь или будешь вот так стоять, как мальчик-посыльный?
Буду стоять и восхищаться тобой, ответил он. Знаете, доктор, меня всегда привлекали красивые, умные женщины. Как вы думаете, это что-нибудь говорит обо мне?
Она засмеялась и провела его в свой чудесный домик.
Проходи, садись. По-моему, ты хочешь выпить. Он попросил пива. Когда она, наполнив его бокал, села, глаза ее посерьезнели.
Ты, наверное, не захочешь рассказывать о том ужасе, который случился вчера с моим почтальоном.
Нет, сказал Марк. Я не стану этого делать по ряду причин.
Она понимающе кивнула.
Надеюсь, ты поймаешь мерзавца, который его убил. Темные глаза сверкнули, встретившись с его взглядом. Она встала и перевернула пластинку на проигрывателе. Тебе нравится такая музыка? весело спросила она.
Вообще-то я не очень люблю Гайдна, ответил он. Я помешан на Малере. А также на Бетховене и Азнавуре. А ты?
Она слегка покраснела.
Когда ты не объявился вчера вечером, я позвонила тебе на службу узнать, там ли ты еще.
Марк был приятно удивлен.
В конце концов я дозвонилась до девушки из твоего отдела. К тому времени ты уже ушел, а кроме того, она сказала, что ты очень занят, и я не стала ничего передавать.
Это Полли, сказал Марк. Настоящий ангел-хранитель.
Она хорошенькая? Элизабет улыбнулась улыбкой красивой женщины, которая знает об этом.
Страшной ее не назовешь, но и красавицей тоже, сказал Марк. Давай забудем о Полли. Ну что, ты наверняка уже проголодалась, а я все никак не накормлю тебя обещанным бифштексом. Я заказал столик на девять часов у дядюшки Пепе.
Чудно, сказала она. Раз уж тебе удалось поставить машину, может быть, пройдемся?
Отличная мысль.
Вечер был ясный и прохладный. Марк с наслаждением вдыхал свежий воздух. Радость омрачало лишь постоянное ощущение опасности. Он то и дело оглядывался.
Уже на других засматриваешься? поддразнила его она.
Нет, ответил Марк. Я уже нашел все, что нужно, к чему мне засматриваться? Он старался придать голосу веселость, но понимал, что ее не проведешь. Потом внезапно переменил тему. Тебе нравится твоя работа?
Работа? с удивлением переспросила Элизабет, словно это слово было для нее в диковинку. Ты хочешь сказать, жизнь? Работаэто вся моя жизнь. По крайней мере, так было еще недавно. Она мрачно посмотрела на Марка. Ненавижу больницу. Одна большая бюрократиягрязная и старая, как мир. Многим из тех, кто там работает, мелким чинушам, просто наплевать на людей, которым нужна помощь. Для них наша работалишь способ зарабатывания денег. Вот только вчера я пригрозила, что уволюсь, чтобы заставить членов консилиума оставить одного старика в больнице. Ему некуда идтион бездомный.
Они шли вниз по 30-й улице, и Элизабет продолжала рассказывать о работе. Она говорила воодушевленно, и Марк с удовольствием слушал ее. С милой самонадеянностью она поведала историю об эмоциональном югославе, который, в то время, как она осматривала его покрытую язвами подмышку, пел непонятные славянские песни о любви и желании и, наконец, не нашел ничего лучше, как выразить свою страсть, схватив ее за левое ухо и лизнув его.
Марк рассмеялся и, взяв ее за руку, провел в ресторан.
Требуй, чтобы тебе платили денежную надбавку как за участие в боевых действиях, заметил он.
О, я бы не жаловалась, но он всегда фальшивил, когда пел.
Распорядительница провела их наверх к столику в центре зала, где должно было состояться представление. Но Марк выбрал столик в дальнем углу. Не спросив Элизабет, какое место она предпочитает, он сел спиной к стене, неуклюже отговорившись, что шум будет мешать разговору, а здесь он услышит каждое ее слово. Марк был уверен, что девушка не клюнет легко на такую грубую лесть: она понимала, он что-то скрывает, чувствовала его напряженность, но ни о чем не спрашивала.
Подошел молодой официант и спросил, какой коктейль они будут пить. Элизабет попросила «Маргариту», Марк«спритцер».
Что такое «спритцер»? спросила Элизабет.
Не такое испанское, как у тебя, половина белого вина, половина содовой, много льда. Размешать, но не взбалтывать. В общем, «Джеймс Бонд» для бедных.
Приятная атмосфера, царившая в ресторане, отчасти сняла напряжение Марка. В первый раз за сутки он позволил себе немного расслабиться. Они болтали о кино, музыке и книгах, а потом о Йеле. Иногда ее лицо оживлялось, иногда становилось суровым, но всегда оставалось красивым в свете свечи. Марк был очарован.