Пожалуйста, ключи, Саймон.
Черт побери, Саймон вылупил на него глаза, нашел себе новую кралю?
Ты меня лучше не жди, Саймон: а то я, если мне сегодня не обломится, пожалуй, трахну тебя.
Спасибо за предупреждение, Марк. Я в тебя верю, старина.
Чудный вечер; а теперьв машину; проверим часы: 7.34.
Директор снова критически оглядел свой смокинг. Как плохо без Рут. Экономка старается изо всех сил, но разве можно сравнить. Плеснем себе виски и проверим, все ли на месте. Свежевыглаженный смокинг несколько старомоден, рубашка с плоёной грудью только что из прачечной. Черный галстук. Черные носки, черные ботинки, белый платоквсе в порядке. Включим душ. Ох, как же вытянуть у президента что-нибудь полезное? Черт, где мыло? Приходится вылезти из душа и промочить коврик и полотенце. Второго полотенца нет. Как мерзко воняет мыло! Его теперь, похоже, выпускают только для гомиков. Хотелось бы по-прежнему получать довольствие из армии. Выйди из душа. Растолстел. Надо сбросить килограммов шесть. Слишком белое тело. Быстро спрячь и забудь. Побрейся. Добрая, старая опасная бритва. Никогда не брейся дважды в деньтолько если обедаешь с президентом. Слава Богу. Не порезался. А теперьодеваться. Ненавижу «молнии». Черный галстук. Черт побери, у Рут всегда получалось с первого раза, безукоризненно. Попробуем снова. Ну наконец-то. Проверь бумажник. Вообще-то он скорее всего не понадобится. Разве что у президента сейчас туго с деньгами Скажи экономке, что будешь после одиннадцати. Надень пальто. Внизу, как всегда, ждет в машине спецагент.
Здравствуйте, Сэм, прекрасный вечер.
Единственный работающий в ФБР шофер открыл заднюю дверь «форда»-седан.
В машине сверим часы: 7.45.
Спешить некудавремени полноприезжать заранее неохота, и, как назло, пустые дороги, а впередицелая вечностьнадеюсь, она уже получила розыв Джорджтаун поедем кружным путем, мимо мемориала Линкольна, вверх по набережной Залива Скал и парковой дороге мимо Потомакатам красивопо крайней мере можно внушить себе, что любуешься пейзажем. Не бросайся вперед на желтый свет, хотя водитель в машине у тебя на хвосте явно опаздывает и машет руками. Никогда не ставь Бюро в неловкое положение. В Джорджтауне держись подальше от троллейбусных линий, не дай Бог занесет, еще врежешься, и что тогда? В конце улицы поверни направо и поставь машину в положенном месте. Медленно кружишь, где бы припарковаться? Негде. Становись во второй ряд и молись, чтоб не заметила дорожная полиция. С независимым видом, не спеша, иди к домуготов спорить, она все еще в ванной. На часах 8.04. Отлично. Звони в дверь.
Мы немного опаздываем, Сэм. Наверное, не стоило этого говорить: Сэм превысит скорость и может поставить Бюро в неловкое положение. Почему всегда, когда спешишь, на улицах такое сильное движение? И этот чертов «мерседес» перед нами, еще красный свет не зажегся, а он уже тормозит. Что толку в автомобиле, из которого можно выжать скорость 120 миль в час, если не хочешь превышать и тридцати? Ну слава Богу, «мерседес» свернул к Джорджтауну. Наверное, актер или художник. Богема. Вниз по Пенсильвания-авеню. Вот наконец и Белый дом. Поворот на Западный президентский проспект. Стража у ворот машетпроезжай. У Западной галереистоп. Навстречу выходит человек из охраны президента в смокинге. Галстук у него получше моего. Бьюсь об заклад, он на резинке, с вечным узлом. Да нет, скорее у них, в Белом доме, по штату положен человек, который завязывает галстуки всем сотрудникам. А может, женат, будь он проклят. Самому так не завязать. Идешь за ним через фойе в Западную приемную мимо статуи Ремингтона. Снова человек из охраны в смокинге. И снова отличный галстук. Сдаюсь. Меня провожают до лифта. На часах 8.06. Неплохо. Захожу в Западную гостиную.
Добрый вечер, мадам Президент.
Привет, красавица.
Как она хороша, как идет ей это голубое платье. Божественное создание. Как я мог подозревать ее?
Привет, Марк.
Потрясающее платье.
Спасибо. Зайдешь на минутку?
Пожалуй, не стоит. Я встал во второй ряд.
Ладно, идем. Подожди, я захвачу пальто.
Открой ей дверь автомобиля. Почему я не взял ее за руку, не отвел в спальню, не стащил с нее это платье? Зачем нам ехать в ресторан? Я бы и сандвичем наелся. Мы бы занялись любовьюведь мы оба умираем от желанияи сэкономили кучу времени и нервов.
Ну как ты? Все в порядке?
Много работы. А ты?
Все же смог что-то сделать за те несколько часов, что думал о тебе, но это было нелегко.
У нас вообще не продохнуть. Не знал, смогу ли сегодня встретиться с тобой.
Заводи мотор и вперед по улице Эм к Висконсину. Припарковаться негде. Проезжаем мимо Семейного ресторана Роя Роджерса. Сейчас съедим по куриной ногеи домой.
Наконец-то. Вроде тут есть местечко.
Черт побери, откуда выпорхнул этот «фольксваген»?
Опять не повезло. Ну ничего, найдем другое.
Не ближе, чем метров за пятьсот от ресторана.
Получила розы или нет? Утром упеку цветочницу за решетку, если забыла их послать.
Ох, Марк, прости, что не поблагодарила раньше. Потрясающие розы. Белаяэто ты? И к тому же Шекспир!
Забудь о них, красавица.
Лицемер. Итак, Шекспир понравился. А постскриптум из Коула Портера? Заходим в шикарный французский ресторан. «Рив Гош». То, что надо. Сотрудник ФБР в таком месте? Уверен, цены здесь аховые. И полно наглых официантов с загребущими руками. А, плевать, в конце концов это всего лишь деньги.
Ты знаешь, что именно благодаря этому заведению Вашингтон стал столицей французских ресторанов в Америке?
Пытаешься произвести на нее впечатление, посвятив в одну из маленьких тайн.
Первый раз слышу. А почему?
Хозяин приглашает поваров из Франции. Спустя какое-то время они увольняются и открывают свой собственный ресторан.
Вы в ФБР просто набиты бесполезными сведениями.
Ищешь метрдотеля.
Столик на имя Эндрюса.
Добрый вечер, мистер Эндрюс. Рады приветствовать вас в нашем ресторане.
Этот прощелыга видит меня в первый раз и, наверное, в последний. За какой столик он нас посадит? Ничего, сойдет. Может быть, она и вправду поверит, что я здесь завсегдатай. Незаметно передаю ему пятидолларовую банкноту.
Спасибо, сэр. Желаю приятного вечера.
Они уселись в глубокие, обитые красной кожей кресла. В ресторане полно народу.
Добрый вечер. Что будете пить, сэр?
Что ты хочешь, Элизабет?
«Кампари» с содовой, пожалуйста.
Один «кампари» с содовой и спритцер для меня.
Посмотрим меню. Шеф-повар Мишель Лодье. Девиз ресторана: Fluctuat nec mergitur. Ого, как бы мне не потонуть с такими ценами за стол и за обслуживание. Уфф. А она и знать ничего не знает. Это одно из тех волнующих чувственность местечек, где меню с ценами дают мужчине.
Я, пожалуй, буду первое, но только вместе с тобой.
Конечно, я тоже буду первое, красавица.
Ну вот и хорошо. Так, авокадо
Без омаров?
с омарами и еще салат Цезаря?
филе миньон а-ля Генрих IVс кровью, пожалуйста.
Двадцать долларов пятьдесят центов. Ну и черт с ним, на нее не жалко. Но пробую-ка и я то же самое.
Выбрали, сэр?
Да. Два авокадо с омарами и два филе миньон а-ля Генрих IV, с кровью.
А из вин? У нас богатый выбор.
Нет, спасибо. Ограничусь пивом.
Будешь вино, Элизабет?
С удовольствием, Марк.
Бутылочку монастырского, soixante-dix-huit, пожалуйста.
Уверен, он догадался, что, кроме цифр, я по-французски ни полслова.
Прекрасный выбор, сэр.
Принесли закуску, и одновременно появился sommelier с вином. Думаешь продать нам две бутылки, лягушатник чертов? Не дождешься.
Можно разливать, сэр?
Спасибо, попозже. Откройте бутылку и разлейте, когда принесете горячее.
Конечно, сэр.
Ваш авокадо, мадемуазель.
Добрый вечер, Голт. Как поживает Бюро?
С трудом, мадам.
Какими незначащими фразами порой обмениваются сильные мира сего.
Директор оглядел уютную золотисто-голубую комнату. В дальнем углу высилась одинокая фигура Стюарта Найта, начальника личной охраны президента. На диване, у окна, которое выходило на Западное крыло и здание Исполнительного управления, сидела министр юстиции Мэриан Эдельман и беседовала с сенатором Бёрчем Бэйем, сменившим Теда Кеннеди на посту председателя законодательного комитета. Заезженное определениекрасив, как юноша, сопровождавшее Бэя во время предварительных выборов 1976 года, где он выставлял свою кандидатуру, не лгало и сегодня. Высокий, сухопарый сенатор Марвин Торнтон склонился над коллегой и Мэриан Эдельман.
Господи, пусть меня всегда окружают толстяки
Я пригласила Торнтона.
Да, мадам.
Надо перевести разговор на законопроект о владении оружиемпусть выскажется.
Западная гостиная, удобная комната на семейном этаже Белого дома, примыкала к Первой мужской гардеробной. Быть принятым в этой части домабольшая честь. А обедать в маленькой столовой, а не в президентской столовой внизу, особая привилегия, так как первая предназначалась исключительно для семейных обедов. Отсутствие мужа президента лишь подчеркивало интимность встречи.
Что будете пить, Голт?
Виски со льдом.
Виски со льдом директору и мандариновый сок для меняслежу за весом.
Неужели она не знает, что на диете мандариновый сок категорически противопоказан?
Как распределяются голоса, мадам?
На сегодняшний деньсорок восемь «за» и сорок семь «против», но если законопроект не примут десятого, придется забыть о нем до следующей сессии. Сейчас именно он беспокоит меня больше всегои это помимо тура по Европе и предварительных выборов в Нью-Хэмпшире, которые состоятся меньше, чем через год. Придется отложить законопроект, пока меня не переизберут, а я не хочу вводить его главным пунктом в предвыборную программу. Я хочу спихнуть его с плеч и увидеть в действии, прежде чем стану баллотироваться снова.
Тогда будем надеяться, что он пройдет десятого, поскольку это существенно облегчит мою работу, мадам Президент.
И работу Мэриан. Выпьете еще, Голт?
Нет, мадам, благодарю вас.
Тогда пойдемте поужинаем.
Президент провела пятерых гостей в столовую. Обои на стенах пестрели сценами из американской революции. Комнату обставляли в федеральном стиле где-то в конце XIX века.
Я никогда не пресыщаюсь красотой Белого дома.
Директор залюбовался лепной композицией на каменной доске, выполненной Робертом Уэлфордом из Филадельфии в 1815 году. Она изображала знаменитый доклад капитана 1-го ранга Оливера Хэзарда Перри после битвы на озеро Эри во время войны 1812 года «Мы встретили врага, и теперь он наш».
Сегодня через это здание прошли пять тысяч человек, сказал Х. Стюарт Найт. Никто по-настоящему не понимает трудностей службы безопасности. В этом доме живет президент, и все же он принадлежит народу; ни минуты покоя от этой демократии.
Ты еще не все знаешь
Президент села во главе стола, министр юстициинапротив; Бэй и Торнтон с одной стороны, директор и Найтс другой. На закуску подали авокадо с омарами.
Меня всегда тошнит от омаров.
Приятно видеть за одним столом тех, кто стоит на страже закона, сказала президент. Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы обсудить законопроект о владении оружием, который, смею надеяться, будет принят 10 марта. Поэтому я пригласила сегодня Бёрча и Марвина: их поддержка повлияет на судьбу законопроекта.
Снова 10 марта. Возможно, Кассий будет держаться до конца. Помнится, Торнтон был категорически против законопроекта, а он, между прочим, значится в списке Эндрюса.
Непросто будет уговорить сельскохозяйственные штаты, мадам Президент, сказала Мэриан Эдельман. Сдать свои пистолеты так просто они вряд ли захотят.
Можно установить длительный предварительный периодскажем, шесть месяцев, когда владение оружием будет еще не наказуемо по закону. Мне кажется, это выход. Так всегда делают после войны. А тем временем журналисты будут оповещать население о том, что сотни пистолетов уже сдают в районные полицейские участки.
Хорошая мысль, Голт.
Работа предстоит адова, сказала министр юстиции. Одна только Национальная стрелковая ассоциация насчитывает семь миллионов членов, а по всей Америке личным оружием владеет, должно быть, миллионов пятьдесят.
Принесли второе блюдо. Дуврский палтус. Видно, президент и вправду на диете.
Кофе или бренди, сэр?
Не стоит, сказала Элизабет, нежно тронув Марка за руку. Давай лучше выпьем дома.
Отличная мысль.
Он улыбнулся и посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, что у нее на душе
Нет, спасибо. Принесите счет.
Официант послушно поспешил прочь.
Они всегда послушно поспешают прочь, когда попросишь принести счет. А руку мою она не отпустила.
Чудесный ужин, Марк, спасибо.
Надо как-нибудь прийти сюда снова.
Принесли счет. Марк приготовился к худшему. И оказался прав.
Восемьдесят долларов двадцать центов плюс налоги. Тот, кто поймет, как ресторан добивается конечной цифры, годится в министры финансов. Рука на кредитной карточке «Америкен экспресс». Маленький листок голубой бумаги возвращается на подпись. Впиши цифру «100» и забудь, пока «Америкен экспресс» не пришлет извещение по почте.
Спокойной ночи, мистер Эндрюс.
Поклоны, поклоны. Официант расшаркивается по высшему классу.
Надеюсь, вы с мадемуазель придете к нам еще.
Конечно.
Боюсь, к тому времени, когда я заявлюсь сюда снова, ты уже не сможешь меня вспомнить. Открой дверь для Элизабет. Интересно, стану ли я открывать ей дверь, когда она будет моей женой? Господи, неужто я думаю о женитьбе?
По-моему, я объелась. Спать хочется.
Как прикажете вас понимать, красавица? Я могу строить какие угодно предположения.
А я, напротив, готов ко всему.
Не слишком удачно, ну да ладно. Куда бы поставить машину? Отлично. Прямо напротив дома есть место, и ни один «фольксваген» не помешает мне занять его. Открой дверь, чтобы Элизабет могла выйти из машины. Она возится с ключами от двери. В кухню. Чайникна плиту.
Какая хорошая кухня.
Глупое замечание.
Рада, что тебе нравится.
Еще глупей.
В гостиную.
Розы. Порядок.
Здравствуй, Саманта. Иди сюда, познакомься с Марком.
Господи, боже мой, да она живет не одна, а с подружкой!
Саманта, мурлыча, потерлась о ногу Марка.
Уже легче. Самантасиамка, а не американка.
Куда можно сесть?
Куда хочешь.
Нет чтоб самой усадить гостя.
Тебе черный или со сливками, милый?
«Милый». Скорее всего шансы выше, чем пятьдесят против пятидесяти.
Пожалуйста, черный. И один кусочек сахара.
Ты тут отдохни, пока не вскипит вода. Я быстро.
Еще кофе, Голт?
Нет, спасибо, мадам, прошу прощения, но мне пора домой.
Я провожу вас до двери. Мне надо обсудить с вами два вопроса.
Да-да, конечно, мадам Президент.
Морские пехотинцы, стоявшие в карауле у западного входа, насторожились. Какой-то мужчина в смокинге скрылся в тени меж колоннами.
Мне нужна ваша всесторонняя поддержка, Голт. Ваше отношение к законопроекту о владении оружием неминуемо повлияет на членов комитета. И хотя в зале заседаний нас поддерживает большинство, мне хотелось исключить возможность срыва в последнюю минуту: я и так потеряла уйму времени.
Я буду с вами, мадам. Я ждал этого со дня смерти Джона Кеннеди.
У вас есть какие-то конкретные опасения, Голт?
Нет, мадам. Обеспечьте политическую часть, подпишите законопроект, а уж я позабочусь о том, чтобы привести закон в исполнение.
Может быть, вы можете мне что-то посоветовать?
Да, пожалуй, нет
Бойся Мартовских Ид.
хотя я никогда не понимал, мадам Президент, почему вы так затянули с законопроектом. Если 10 марта хоть что-нибудь не сработает и если в будущем году вас не переизберут на второй срок, нам придется начать все сначала.
Я знаю, Голт, но я должна была выбирать между законопроектом о медицинском обслуживанииа с него начинать управление страной было вовсе не простои законопроектом о владении оружием. Если бы я предложила их одновременно, возможно, в конце концов потеряла бы и тот и другой. По правде говоря, я собиралась предложить законопроект годом раньше; кто мог предположить, что Нигерия нападет на Южную Африку и Америке придется всерьез задуматься о своем месте на Африканском континенте?
Да, вы тогда подставили себя под удар, мадам Президент; признаться, я тогда считал, что вы не правы.
Знаю, Голт. Я и сама провела немало бессонных ночей. Но вернемся к законопроекту о владении оружием: не забудьте, что Декстер и Торнтон с огромным успехом подвергали этот чертов законопроект обструкции почти два годанеслыханный срок в истории сената. И это несмотря на негласную поддержку лидера большинства сенатора Бэрда. Впрочем, я не вижу причин для тревоги. Я по-прежнему считаю, что мы можем провести законопроект. По-моему, теперь ничто не в силах этому помешать. А вы как думаете, Голт?