Видишь ли, я не доложил Саливану о контакте с русским.
Но почему?!
Ты же знаешь о моей неприязни к нему.
Ну.
Я рассчитывал поставить Саливана перед фактом, чтобы не загубить разработку. А он, мерзавец, раздул из мухи слона и теперь меня пинают все кому не лень. Я, русский шпион?! Бред!
Стоп, Генри! А как все это связано со мной и Фантомом? Как? окончательно запутался Перси.
Хоть убей, Марк, не знаю! Не знаю! твердил Ковальчук.
И все-таки это крутится рядом с тобой. Думай! Вспоминай!
Ковальчук явно нервничал. Перси не спускал с него глаз. Ключ к разгадке головоломки с Фантомом сейчас находился в руках того, кто вольно или невольно оказался в центре последних драматический событий. Ковальчук отрывисто произносил какие-то фразы. Одна из них: «Кейдж требовал от меня данные по Тополю? Зачем?»дала толчок мыслям Перси. Сработала скорее интуиция, а не логика.
Генри, повтори, что ты сейчас сказал! перебил он Ковальчука.
Что-что?
Повтори, что ты сказали.
Есть идея, Марк? встрепенулся Ковальчук.
Пока не знаю. Повтори!
Кейдж допытывался: какие сведения мне стали известны из списка Фантома?
Из какого списка?
Того, что он оставил в камере хранения киевского вокзала.
Списка? В камере хранения? Агент русских? Фантом? Как это все связано между собой? вслух размышлял Перси, пытаясь найти отгадку.
Его гибкий и пытливый ум искал связь между списком Фантома, Ковальчуком и неведомым агентом, который сообщил ЦРУ об охоте ФСБ за продавцом секретов «Тополя». Перси пытался увязать в логическую цепочку, то, что ему стало известно от Кейджа с тем, что сейчас рассказал Ковальчук, но она не складывалась. Из всей этой мешанины неоспоримым оставался фактсписок секретов Фантома, стал известен русской контрразведке. Объяснения этому Перси не находил, но теперь, после хоть и путаного рассказа Ковальчука, ситуация с Фантомом и собственное положение ему не казались столь безнадежными. Многолетний опыт подсказывал Перси: русской контрразведке понадобится не один месяц, чтобы по перечню секретов выйти на их источник. Поэтому он уже не столь мрачно смотрел на мир и на терзавшегося Ковальчука. Ему стало жаль бедолагу, оказавшегося жертвой обстоятельств и предвзятого отношения начальников. К сожалению, в последнее время в разведке такое происходило все чаще. После провалов в Ираке и Афганистане, система начала съедать сама себя. За ошибки политиков приходилось расплачиваться имразведчикам.
Генри, все будет о'кей! Мы им еще покажем, заверил он.
Значит, ты не поверил в эти бредни, Марк? Не поверил? воскликнул Ковальчук.
Нет! Мы с тобой работаем не первый год.
Спасибо! Если бы ты знал, как это для меня важно. Я тебе очень благодарен.
Держись, Генри! А сейчас извини, меня ждет Маргарет, закончил разговор Перси.
Да, да, конечно, конечно, прости, что задержал, извинился Ковальчук и распахнул дверь террасы.
Перси возвратился в холл, но, прежде чем пройти в номер, задержался у зеркала, посмотрел и не узнал себя. На него смотрел смертельно усталый человек с серым лицом.
«Господи, что подумает Маргарет? ужаснулся он. Надо, что-то делать? Что? Первоенемедленно избавиться от этого похоронного вида! Как? Выбрось из головы Кейджа. У тебя все о'кей, Марк! Легко сказать. Маргарет не проведешь, она жена разведчика. Ты успешно выполнил опасное задание и тебя вызвали для доклада. Тебя, а ее зачем? Вот! У тебя нервный срыв, и врачи рекомендовали отдохнуть».
Последнее объяснение Перси показалось наиболее убедительным. Он решительно направился к номеру, энергично постучал в дверь и, не дождавшись ответа, шагнул в прихожую.
Марк?! Милый! возглас Маргарет, в котором смешались радость и тревога, сжал ему сердце.
В дверном проеме возникла легкая тень. Перси рванулся навстречу, и они крепко обнялись. Маргарет трепетными поцелуями касалась его щек, а с губ срывалось:
Ты, жив! Ты здесь! Чего только я не передумала, пока летела сюда.
Все хорошо, милая. Мы вместе. Я в порядке, успокаивал он.
Почему не позвонил? Сам? Почему они
Успокойся, родная! Все хорошо! Все хорошо! повторял Перси и нежно гладил ее по пышной копне волос.
Силы оставили Маргарет, и она бессильно повисла на его руках. Он внес ее в гостиную и усадил в кресло. Его вид, как он не храбрился, говорил сам за себя. Маргарет воскликнула:
Господи?! Что они с тобой сделали? Ты ранен, болен?!
Нет-нет! На мне ни царапины.
На тебе лица нет!
Трудное задание. Теперь все позади, невнятно бормотал Перси.
Ты, ты спазм перехватил горло Маргарет.
Ей не хватало воздуха. Перси бросился к холодильнику, схватил бутылку, сорвал пробку и, расплескивая воду, наполнил стакан и подал Маргарет. Она сделала несколько глотков, затем закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Прошла минута, другая, спазм прошел, на щеках Маргарет проступил слабый румянец, а голос снова окреп.
Марк, тебе надо к доктору! потребовала она.
Да-да, не стал спорить он.
Сейчас! Немедленно!
Это лишнее. Док осматривал меня в Киеве и ничего не нашел. Нервный срыв, что поделаешь, годы берут свое.
Тем более!
Маргарет, ты мой самый лучший доктор.
Марк, если тебе и твоим начальникам наплевать на здоровье, то
Не наплевать. Это они тебя вызвали? перебил Перси.
Да. Но почему не предупредили, что ты болен?
Это я попросил.
Ты?! Но зачем?
Чтобы не трепать тебе и детям нервы.
Нет, Марк, ты что-то от меня скрываешь?
Успокойся дорогая, самое худшее позади.
Марк, ты выглядишь ужасно! Я настаиваю на обследовании у доктора!
Непременно, как только закончу дела в Лэнгли, заверил он и, чтобы уйти от опасной темы, поинтересовался:Как дома? Как дети? Как Джим?
Все хорошо. Джимми сделал первые шаги, на лице Маргарет впервые появилась улыбка.
По ее щекам потекла тушь. Перси зашарил по карманам в поисках платка. Маргарет, стыдливо пряча лицо, принялась убирать салфеткой следы косметики. Оставив ее одну, он прошел в гостиную и стал распаковывать чемодан. На кровати выросла горка белья, а на столе коллекция сувениров. Среди них не оказалось забавной матрешкиподарка для Джимми. Перси принялся ворошить белье, надеясь обнаружить ее, и тут здесь легкая ладошка Маргарет легла на плечо. Смущаясь, она спросила:
Как я?
Перси поднял голову и не нашелся, что ответить. В ее карих глазах плескалась безоглядная любовь. Любовь, о которой в текучке будней он начал забывать.
Ну, так как? Чего молчишь?
Ты и из глубин его памяти всплыл сонет Шекспира. Тот самый, когда-то покоривший сердце жизнерадостной двадцатилетней студентки факультета социологии. И Перси остро ощутил, что ни обольстительная Грей, ни любая другая женщина, не могли дать ему то, что он находил в Маргаретлюбовь и нежность. Бережно обняв ее за плечи, он дрогнувшим голосом повторил, потрясающие строки, рожденные человеческим гением три столетия назад:
«Твои глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий»
Воркующий смех Маргарет прозвучал для него самой чарующей музыкой. Она с нежностью произнесла:
Я помню каждую строчку. Ты их читал мне двадцать восемь лет назад.
Читал, и буду читать вечно! поклялся Перси.
Ах, ты мой Шекспир, и Маргарет ласково провела рукой по его щеке.
В эти минуты разведчик Перси забыл о Кейдже, Ковальчуке и спецрасследовании. Ему было наплевать на скрытые микрофоны и видеокамеры, установленные в номере. Он был просто любящим мужем. От былой апатии и усталости не осталось и следа, а проснувшаяся в нем энергия искала выхода. Стены номераэтой прозрачной «шкатулки Кейджа» давили. Его предложение поужинать в ресторане Маргарет приняла охотно. Он вызвал такси.
Водитель оказался на редкость словоохотливым. Через пять минут от него начала болеть голова, и они с тоской поглядывали по сторонам. Справа и слева тянулись деловые кварталы, а таксист все не умолкал. Наконец, впереди мелькнула вывеска китайского ресторана. Перси остановил свой выбор на нем. Вышколенный швейцар, музыка, предупредительные официанты, скользившие между столиками, обилие цветов и карликовых деревьев, создававших иллюзию китайского сада, пришлись Маргарет по душе. Они сели в укромный уголок, перед столиком возник официант и предложил меню.
Маргарет не стала в него заглядывать, да и Перси не стал блуждать в дебрях изысков китайской кухни. Пробежавшись по меню, он остановился на уже опробованных блюдах: замоченной в ячменной патоке и зажаренной на углях из каштана утке, супе из «ласточкиных гнезд», грибах муэр с рисовым сыром тофу, салате, приготовленном из молодых побегов бамбука и жареном арахисе. Сложнее оказалось с выбором напитков. Перси подвела память, ему на помощь пришел официант и предложил:
Есть замечательная рисовая из Пекина.
Китайскую водку Перси на дух не выносил и резко мотнул головой. Официант сообразил и перешел к японскому ассортименту:
Имеется превосходное сакэ.
Не надо! Есть, что покрепче?
Русская водка.
О?! Водка! на лице Перси появилась улыбка, а в голове мелькнула шальная мысль: «Взять, да напиться? Вот обрадуется Кейдж. Получит подтверждение тому, что я, как и Ковальчук, продался ФСБ».
Прямые поставки из России, принялся нахваливать официант водку.
В следующий раз. Принесите виски или бренди.
Рекомендую бренди.
Хорошо! Одну бутылку, согласился Перси и поинтересовался у Маргарет:
Ты что будешь пить, дорогая?
Что-нибудь из французских вин, не стала изменять своему вкусу она.
Есть превосходная бургундская коллекция, предложил официант.
В таком случае принесите красное полусладкое.
У вас прекрасный вкус. Что еще?
Все! На десерт чай, подвел итог Перси.
Благодарю вас. Вы не будете разочарованы, заверил официант и отправился на кухню.
Не прошло и десяти минут, как он появился перед ними с огромным подносом, накрытым изящным бамбуковым колпаком. Марку и Маргарет оставалось только поражаться тому, как официанту удавалось удерживать все это на одной руке, а другой извлекать бутылки и блюда. Официант с ловкостью фокусника расставил на столе разнокалиберные тарелочки, миниатюрные чашечки и куайцзы, затем разлил по бокалам вино, бренди и, отвесив поклон, растворился в полумраке зала.
За встречу, милая! предложил тост Марк.
За нас, поддержала она.
Выпив, они налегли на закуску. Грибы пришлись Маргарет по вкусу, а салат просто привел ее в восторг. Она отдавала должное искусству китайских поваров и не скупилась на похвалы. Вскоре подоспел суп, а затем утка. На нее у Перси уже не хватило сил, Он быстро осовел от сытой пищи, бренди, и стал клевать носом.
Марк, Марк? тормошила его Маргарет.
Встрепенувшись, он смущенно ответил:
Извини, дорогая, я страшно устал.
Это я виновата, мучаю тебя всякими историями. Едем в отель! потребовала она.
Да-да, согласился Перси, поманил официанта и расплатился.
На выходе из ресторана их поджидало таксирасторопный швейцар добросовестно отрабатывал свои чаевые. Засыпая на ходу, Перси с трудом доехал до отеля, поднялся в номер, и там его оставили силы. Последняя мысль, которая промелькнула в меркнущем сознании, адресовалась Кейджу: «Можешь засунуть себе куда угодно свои микрофоны и камеры! Слушай мой храп, мерзавец».
Разбудил Перси аромат кофе и звон посуды. Потянувшись до хруста в костях, он открыл глаза. Маргарет, одетая в легкий халатик, хлопотала над столом. Она обернулась и спросила:
Как спалось, милый?
Великолепно! Спал как убитый! заявил Перси.
Что, даже я не снилась?
Ну что ты! Ты мой самый прекрасный сон.
Марк, я тебя не узнаю? Вчера стихи, сегодня комплементы. Что происходит?
Пытаюсь смотреть на мир другими глазами. И знаешь, все выглядит в розовом свете, пошутил он и поймал себя на мысли: все эти «фантомы», чужие секреты, тайные операции и награды не могли заменить того, что ему давала любовь Маргарет.
Вот так всегда смотри на меня, и я от счастья буду на седьмом небе, ответила она счастливым смехом и напомнила:Пора завтракать.
Сейчас, только умоюсь, откликнулся он и прошлепал в ванную.
Маргарет заказала в ресторане его любимые тосты и кофе. Впервые за последние сутки Перси поел с аппетитом, а затем стал готовиться к встрече с Кейджем. Взгляд в зеркало прибавил настроения.
Мы еще посмотрим, кто кого, господин Инквизитор? вырвалось у него.
Марк, ты это чем? тут же среагировала Маргарет.
В ее глазах снова вспыхнул тревожный огонек. Маргарет с ее проницательностью могла докопаться до истины.
Потом! Извини, дорогая, я очень спешу, бросил Перси на ходу и поспешил спуститься.
Машина с «бульдогами» еще не появилась, и он сосредоточился на мыслях о предстоящей схватке с Кейджем. После разговора с Ковальчуком у него появились весомые аргументы, с которыми можно было не только отбиться от вздорных обвинений, но и попытаться вырваться без больших потерь из безжалостных жернов Службы специальных расследований.
До встречи с Кейджем оставались считанные минуты. Ровно в девять тридцать появилась машина. На этот раз она прибыла без эскорта «бульдогов», Перси расценил это как обнадеживающий знак. Вскоре тому нашлось более весомое подтверждение. На входе в Лэнгли его встретила обходительная сотрудница секретариата и проводила в приемную Кейджа. Тот тоже не заставил себя ждать, вышел навстречу и, энергично пожав руку, пригласил в кабинет. Это, а также две чашки для чая на столе говорили о многом: вчерашний разговор с Ковальчуком в Службе специальных расследований не составлял тайны и, похоже был в пользу Перси. Но он не спешил с выводами и ждал, что последует дальше.
Присаживайся, Марк. Если не возражаешь, начнем с чая, пригласил Кейдж к столу. При этом он не преминул продемонстрировать свою осведомленность и лишний раз показать, что в Службе специальных расследований знают все:
Насколько я знаю, вы большой любитель ланкийского?
Подобные приемы, возможно, производили впечатление на новичков и слабонервных, но не на Перси. Они только разозлили его.
Бросив на Кейджа снисходительный взгляд, он язвительно заметил:
Ты, знаешь, Фрэнсис, с хорошим человеком я выпью даже яд.
Ха-ха, наигранно хохотнул тот, и, холодно улыбнувшись, произнес:Проверю.
Смотри, не ошибись.
Я не пью с кем попало, сухо отрезал Кейдж и сменил тему:Как Маргарет?
Не жалуется.
Надеюсь, ты на нас не в обиде?
В обиде?! Себе выйдет дороже.
Марк, опять ты делаешь из меня чудовище.
Так мы же не на чай собрались? Вам русского крота подавай! перешел в наступление Перси.
Но тебя никто и ни в чем не обвиняет, примирительно заметил Кейдж.
Вчера мне так не показалось.
Это игра твоего воображения.
Воображения?! Меня, который двадцать лет отдал разведке, как последнего Перси задохнулся от возмущения.
Марк, давай без сцен! Мы не в театре!
Сцен?! Вы втаптываете меня в грязь и хотите, чтобы я целовал
Перси, прошу не забываться! рыкнул Кейдж.
Не забываться?! Это после того, как вчера два твоих бульдога тащили меня словно барана на заклание?
Перестань! То было вчера.
Вчера?! осекся Перси.
Да, вчера.
А что изменилось за ночь?
Многое.
Многое? Как это понимать?
Расследование по тебе закрыто! объявил Кейдж.
Как закрыто?! опешил Перси.
А ты что, настаиваешь на продолжении?
Нет, нет! воскликнул Перси, и облегченно вздохнул. Ему стало неловко за свое поведение и нападки на Кейджа. Избегая его взгляда, Перси пробормотал:
Извини, Фрэнсис, нервы. Но когда тебя подозревают черт знает в чем, тот тут
Забудь, Марк, все осталось позади. Зла не держи, что поделаешь такова моя миссия, остановил его Кейджа, и, пододвинув чашку с чаем, предложил:Выпей, все-таки твой любимый.
Перси сделал глоток, другой, но не почувствовал вкуса. Внутреннее напряжение, в котором он находился вторые сутки, дало о себе знать. А Кейдж неторопливо прихлебывал чай и продолжал внимательно наблюдать за ним. Теперь, когда все вопросы были сняты, он пытался понять: готов ли Перси после такой встряски к продолжению активной работы с Фантомом. Работе, которой, несмотря на опасность провала, в руководстве ЦРУ придавали исключительное значение. Ценность поступающей от агента информации перевешивала все риски. Теперь вопрос состоял в том: способен ли Перси взять себя в руки и вернуться в операцию. Встретившись с ним взглядом, Кейдж поинтересовался.