Вам это удовольствия не доставит, предупредил Гиддингс.
Ну и черт с ним. Ярость, которую вдруг ощутил старик, была благородной, чистой, глубокой и сильной. Нас оставили в дураках, вас как заместителя главного строителя, меня как меня. Ну, так я хочу знать, кто и почему, черт побери!
Гиддингс пожал плечами.
Все эти изменения по электрической части.
Ну и что?
Насколько я успел выяснить, продолжал Гиддингс, результатом этих изменений стало применение худших материалов или меньших сечений. Потом спросил:Вам это о чем-нибудь говорит?
Макгроу не колебался ни секунды.
Кто-то хотел сэкономить, ответил он.
Снова поднялся с кресла и снова уставился на скрытый дымкой мир за окном. Потом сказал через плечо:
А тот, кто сэкономил, на это вы намекаетеэто человек, который подписал подряд на электрооборудование?
Снова, как и раньше, окружающее замерло, и дымка исчезла. Макгроу обернулся. Руки спрятал за спину, чтобы скрыть охватившее его напряжение.
Поль Саймон, вы на него намекаете?
Я говорил вам, что это только догадки.
Это я уже слышал.
И я предупреждал, что вам это будет не по вкусу.
Да, ответил Макгроу другим, спокойным тоном. Мне это не по вкусу. Мне не доставляет удовольствия, что вы так думаете, и еще меньше, что я сам думаю так же.
Он наконец достал из-за спины свои руки и долго молча рассматривал свои растопыренные подагрические пальцы. Когда он снова взглянул на Гиддингса, лицо его посерело.
Мы это выясним, Уилл. Даже если мне придется придушить его этими вот руками и измолотить в кашу, выясним. Я вам обещаю. Потом Старик не договорил, как будто забыл, что хотел сказать. Устало провел рукой по лицу.
Потом, продолжал Гиддингс, как бы не замечая этого, я попытаюсь выяснить, что нужно предпринять.
Макгроу снова сел в кресло, кивнул:
Сделайте это, Уилл. И дайте мне знать.
Глубоко вздохнул. Голос его снова звучал в полную силу.
Мы всегда дорожили своей работой и своей репутацией.
В этом я никогда не сомневался, ответил Гиддингс.
Еще долго после ухода Гиддингса Макгроу неподвижно сидел в своем огромном кресле. Он казался старым и усталым, и ему не хотелось делать того, что нужно было делать. Были времена, когда он с ревом вылетел бы из кабинета при одном подозрении, что кто-то устроил такое свинство, кто бы это ни былбрат, сват, черт или ангел. Но старость меняет человека, некоторые принципы становятся не так принципиальны, границы допустимого размываются, и Макгроу был близок отказаться от мысли, что кто-то близкий, кто-то из своих, из семьи, мог допустить такое прегрешение.
Старик гордился Полем Саймоном, своим зятем. Как-никак Саймон был, как раньше говорили, джентльмен, Эндоуэр, Йель и так далее, не то что уличный мальчишка Макгроу, куда там. И Патти была хорошо принята в его кругу, что давало еще один повод для гордости.
Макгроу с Мери все еще жили в Куинсе, в доме, который Макгроу купил на деньги, полученные за свою первую большую стройку больше тридцати лет назад. Поль с Патти жили в Вестчестере, всего в нескольких милях от них, но совсем в другом мире, чем Макгроу. Если кто-то хранит в сердце великую американскую мечту, что его дети будут жить лучше, чем он, то, когда она исполняется, остается только упасть на колени и благодарить Господа за его доброту.
«Теперь, сказал себе Макгроу, возьми к черту телефон и назови своего великолепного зятя мошенником и преступником». Горькая мысль.
Копии извещений на изменения все еще лежали на столе. Он отбросил их рукой, и они зашуршали, как осенние листья.
«Невозможно, чтобы подобное случилось на моей стройке, подумал Макгроу, под носом у меня и Гиддингса, под носом у Ната Вильсона. А как же строительные инспекторы? Подкуплены? Или их тоже кто-то одурачил поддельными извещениями?»
Однако факт был на лицо. Это он прочувствовал до мозга костей. Эх, ведь это не впервые, что на большой стройке кое-кто халтурил на своем участке работы или мухлевал с поставками, как наперсточник с шариком, который всегда не там, где ожидаешь.
Накладные и ведомости, наряды и спецификации, даже сами чертежи можно подменить или подделать, можно фальсифицировать работы, которые вообще не проводились, деньги можно передавать и над столом, и под столом, и они могут кое-кому прилипнуть к рукамтрюков таких предостаточно, и Макгроу неоднократно встречался со всеми. Но у него такие непременно вылетали с работы, получив под зад так, что свербило аж между лопатками, а иногда заодно и с несколькими потерянными зубами.
Старика вывел из раздумий звонок телефона. Он недовольно взглянул на него, но потом снял трубку.
Звонит миссис Саймон, сказала секретарша.
«Патти еще ничего не знает», подумал Макгроу.
Черт, ведь он тоже еще точно не знает, на самом ли деле Поль такой засранец, что из-за жадности изгадил всю работу. Это еще нужно доказать, и каждый невиновен, пока нет доказательств его вины. Черта с два.
Привет, лапушка, сказал Макгроу в трубку.
Ты не хочешь пообедать со мной, папа? Голос Патти был так же молод, свеж и бодр, как и она сама. Я на вокзале «Гранд Централь», а у Поля какое-то деловое свидание.
И все твои подруги заняты, добавил Макгроу, поэтому ты наконец вспомнила об отце, да?
Один только звук ее голоса смог вызвать у него в душе улыбку и немного успокоить мучившую его боль.
Для меня это будет маленький праздник, пошутила Патти. Ты же знаешь, не будь мамы, я бы вышла замуж только за тебя. И сама подумала: «Тогда мне не пришлось бы ни о чем жалеть», но ничего не сказала. Так что не ворчи.
Хорошо, лапушка, согласился Макгроу, мне нужно еще сделать пару звонков. По крайней мере, один обязательно. Ты закажи столик у Мартина. Я скоро буду.
Я пока чего-нибудь выпью.
Макгроу положил трубку и приказал своей, секретарше:
Соедините меня с Полем Саймоном, Лаура.
Постарался ждать спокойно. Секретарша доложила:
Номер мистера Саймона занят. Попробовать еще раз попозже?
«Приговор откладывается? подумал Макгроу. Нет, ничего подобного. Это откладывать нельзя».
Дайте мне его секретаря. И, услышав приятный женский голос, продолжил:Передайте Полю, чтобы в половине второго зашел ко мне.
Секретарь заколебалась:
Мистер Макгроу, у мистера Саймона сегодня весьма насыщенная программа. Он должен
Девочка, ответил Макгроу, вы просто передайте ему, что я буду ждать.
Повесил трубку, встал с кресла и направился к выходу.
«Несколько приятных минут с Патти, подумал он, а потомчто это за слово, которое теперь в моде? а-а, конфронтация. Вот так».
Выходя, он машинально расправил плечи.
* * *
В эту минуту Поль Саймон в своем кабинете как раз говорил по телефону.
Я заказал столик и сказал Патти, что у меня деловая встреча, так что ты, по-моему, должна составить мне компанию за обедом.
По-твоему? Его собеседницу звали Зиб Вильсон, когда-то Зиб Марлоу. Я ждала звонка от Ната.
Это было не совсем так: она Надеялась, что Нат позвонит.
Но, продолжала она, у него, видно, полно хлопот с открытием Башни. Она помолчала. Кстати, а почему у тебя нет?
А я не давал обета всю жизнь посвятить только работе, как, например, твой дорогой муженек. Саймон выжидающе помолчал. Итак, обедать, моя милая. За первой рюмкой я открою, как я тебя люблю. За второйповедаю, чем мы займемся, когда окажемся вместе в постели.
Это звучит многообещающе.
На столе перед ней лежала груда рукописей: июльский номер не будет готов, пока Зиб не найдет еще хоть одну порядочную новеллу. Но, с другой стороны, сандвич и чашка жидкого кофе, проглоченные за письменным столом, ее не привлекали.
Ладно, уговорил, сказала она. Где и когда?
Странно, но она уже не думала о реакции Ната, если тот узнает, что она ему изменяет. «Грустная история», подумала она, записывая на клочке бумаги название и адрес ресторана.
Я записала. Чао. Но платить буду сама. Как обычно.
* * *
Губернатор Бент Армитейдж, который прилетел из столицы специально на открытие Башни, встретился с Гровером Фрэзи в Гарвард-клубе на сорок четвертой улице на обеде, куда он пришел пораньше. За «мартини» губернатор спросил:
Я не все понял в тех сообщениях, которые вы мне посылали, Гровер. Как дела с договорами на аренду помещений в Башне, или это пока неясно?
«Как же он умеет придать непроницаемый и даже простоватый вид своему лицу, подумал Фрэзи, и ведь кто угодно поверит! Как это говорили об Уинделле Уилки? Бедный мальчик с Уолл-стрит? Здесь тот же случай».
Пока обстановка не совсем ясна, ответил Фрэзи.
Губернатор с ухмылкой отхлебнул «мартини».
Если раньше человек заказывал «мартини», то и получал «мартини». Теперь же хоть заполняй анкету: Со льдом или без? Водку или джин? С маслиной, луковкой или лимонной корочкой? И все тем же тоном продолжал:Я задал вам вопрос, Гровер. Перестаньте водить меня за нос.
Он затронул больную тему.
Подписание договоров идет настолько хорошо, сказал Фрэзи, насколько этого можно было ожидать с учетом нынешней конъюнктуры.
Губернатор умел улыбнуться, как диснеевский волк, который показывает свои клыки.
Тринадцать слов, и все ни о чем. Из вас вышел бы отличный политик. Значит, с арендой дело худо. Объясните мне, почему.
Ну, здесь целый ряд факторов, начал Фрэзи.
Послушайте, Гровер, вы не на ежегодном собрании акционеров. Перед вами один заинтересованный акционер компании «Башня мира». Чувствуете разницу? Нас дружно избегают потенциальные клиенты? Я хочу знать причины. Там слишком много места? Слишком высокая арендная плата? У них трудно с деньгами? Неуверенное положение на бирже?
Губернатор замолчал, внимательно вглядываясь в лицо Фрэзи.
Тот колебался. Губернатор выбился из низов, и были минуты вроде этой, когда он отбрасывал свои жизнерадостные светские манеры и давал почувствовать собеседнику ту силу, которая вознесла его на вершину, чуть ли не на пост президента Соединенных Штатов.
Фрэзи сказал:
На этот раз все вместе. Он надеялся, что его беззаботный вид достаточно убедителен. Но все изменится, должно измениться. Во «Всемирном торговом центре» те же проблемы.
«Всемирный торговый центр»собственность города, напомнил губернатор. Я должен вам об этом напоминать? Город может себе позволить держать свои небоскребы полупустыми хоть до бесконечности. Мы жечастная компания, и я все чаще вспоминаю те времена, когда из-за кризиса остался незаселенным Эмпайр Стейт Билдинг.
Фрэзи ничего не ответил.
Это означает, продолжал губернатор, что мы выбрали неудачное время для строительства нашего замечательного, превосходного и чертовски дорогого домины, да?
Он допил свой стакан.
Я позволил себе два «мартини», сказал он и поманил пальцем ближайшего официанта.
Фрэзи был внешне спокоен, хотя и удручен. Он не боялся ответственности. Когда возникали проблемы, пытался их решить, а не прятать голову в песок, как некоторые.
С другой стороны, в отличие от губернатора, он не имел привычки выискивать проблемы, потому что, если на них не обращать внимания, иногда они проходят сами по себе. Ситуация с арендой площадей в «Башне мира» выглядела неблагоприятной, но совсем не критической. Пока.
Расходы уже превысили смету? спросил губернатор.
Теперь Говард Фрэзи почувствовал твердую почву под ногами.
Нет, пока мы в смету укладываемся. Он был в этом уверен. Точный расчет, точная работа.
Хорошо, это большой плюс. Губернатор улыбнулся. Неожиданный плюс. Он оставляет нам кое-какие возможности для маневра, а?
Фрэзи таких возможностей не видел, о чем и сказал губернатору. В ответ последовал недвусмысленный намек, что он не замечает очевидных вещей.
Некоторые скажут, что нельзя действовать без оглядки. Другие сочтут это всего лишь разумным приспособлением к меняющимся обстоятельствам. Человек стремится выжить, Гровер. Не забывайте об этом. Это верно и для политики, и для строительного бизнеса. Поскольку мы не превысили расходов на строительство, то можем позволить себе снизить арендную плату за помещения и при этом не понести убытка, не так ли?
Мы давно опубликовали наши расценки, упрямо стоял на своем Фрэзи, на основе этих расценок уже подписали некоторые договора.
Да ла-а-адно, протянул губернатор. А теперь, в тех случаях, когда сочтете нужным, разрешите нашим агентам оформить аренду ниже официальных ставок, а клиентам скажите, что им не следует об этом распространяться.
Фрэзи открыл рот, но на всякий случай закрыл его снова. Губернатор снова продемонстрировал свой волчий оскал.
Вас это огорчает? Бросьте, самое обычное дело.
Он снова подозвал официанта.
Давайте пообедаем, пока еще не допили свои «мартини». Нам предстоит длинный тяжелый день.
Губернатор проштудировал меню, сделал заказ и снова откинулся в кресле.
В игре большие деньги, Гровер, заметил он. Возможно, ваша доля вас не волнует, но моя менячертовски. Джентльменская моральчудная вещь для плавания под парусом, игры в гольф и прочих безобидных развлечений, но мы строили этот дом, чтобы зарабатывать деньги. Он помолчал. Так что пора начинать.
Глава V13.05
Когда пришла Зиб, Поль Саймон сидел в небольшой нише в дальнем конце ресторанного зала. Она с улыбкой приблизилась к нему, чертовски хороша в короткой юбке, открывавшей сильные стройные ноги, с длинными блестящими волосами; пышная грудь, не стянутая бюстгальтером, задорно покачивалась. Поль встал, и Зиб, как всегда непринужденно, проскользнула вглубь ниши.
Вообще-то, мне нужно быть не здесь, сказала она и двумя руками отбросила назад длинные густые волосы, а копаться в груде бумаг и найти среди этого бреда приличную новеллу, которую не стыдно было бы напечатать. Она смешно наморщила нос.
Тем приятнее для меня.
Поль кивнул официанту и заказал напиткидва «мартини» с джином, без льда, очень сухие, очень холодные и с лимонной корочкой. Потом облокотился на стол и улыбнулся Зиб.
Когда я тебя увижу?
Ты меня и так видишь.
Но не так, как хотелось бы. Мне что, объяснить?
Ты просто типичный отвратительный эгоист.
И именно это тебе нравится.
Она улыбнулась загадочной, непроницаемой улыбкой, при этом чуть приподнялись уголки ее губ и загорелись огоньки в глазах.
Дело не только в сексе, сказала она.
Ну да?
Зиб снова улыбнулась. Говорить о сексе было забавно, такой приятный интеллигентный треп. Сколько она себя помнит, так было всегда.
Ну, ты и тип, ласково сказала она.
Бывают минуты, когда я сам задумываюсь, что я за тип.
Когда он уходил из конторы, секретарь передала ему указание от Макгроу. Он выслушал и небрежно бросил:
Позвоните ему еще раз, милочка, и сообщите, что я занят.
Я уже пыталась это сделать, ответила девушка. Но он только повторил: «Передайте, что я его жду».
Что бы мог означать этот невежливый вызов?
Когда-то, говорил он в эту минуту, я думал, что буду образцовым гражданиномшкола, Университет, потом какая-нибудь фирма, где я, не перенапрягаясь, отслужу свое.
Зиб внимательно смотрела на него.
Ну и что?.. Голос ее звучал очень спокойно.
В этот момент принесли аперитив. Поль приветливо поднял свой бокал и пригубил его.
Ты не знакома с моим тестем?
Нат часто рассказывал о нем.
Саймон поставил бокал и внимательно посмотрел на нее. Потом медленно кивнул и поднял глаза.
Я бы о нем не рассказывал. Мы слишком непохожи. Берт просто старый неотесанный ирландский грубиян.
А Нат совсем другой. Он просто ягненок, иногда даже слишком. Зиб нахмурилась. Не смотри на меня так. Ягненок и есть.
Чего я меньше всего хочу, медленно ответил Саймон, глядя ей в глаза, это спорить с тобой.
Тогда не говори так.
Сегодня ты какая-то колючая, а?
Он мой муж.
И ты хорошо его знаешь, кивнул Саймон.
А сам подумал, что она его совсем не знает и, возможно, это к лучшему.
Ладно, сказал он, тогда продолжим о Берте Макгроу, моем уважаемом тесте.
Зиб вдруг блеснула интуицией:
Ты его боишься, да?
Он отпил «мартини», обдумал ее вопрос и наконец ответил:
Боюсь.
Он совсем не пытался казаться героем, пожалуй, легче будет добиться своего, если он попытается добиться от Зиб жалости и сочувствия. Он уже не раз с успехом использовал этот прием.