Вот дерьмо.
Он забывали сам это чувствовал. Забывал, как общаться с людьми, как быть частью всего вот этого.
Джонни открыл глаза и посмотрел на старика и магазин, на дорогу и симпатичных девушек, все еще смотрящих в его сторону, хихикающих и перешептывающихся между собой. Одна из них, двадцатидвухлетняя внучка Дэниела, была красива как картинка. Месяцев шесть назад старик попытался как-то свести их.
Об этом Джонни тоже забыл.
Итак, выбор он сделал, и выбор этот не был легким. Вопреки тому, что говорил старина Дэниел, долгие отлучки из материнского дома объяснялись вовсе не эгоизмом. Глядя сыну в лицо, мать видела дочь, которую убили совсем еще юной, и мужа, который погиб, пытаясь ее спасти. Джонни знал эту правду, потому что и сам сталкивался с ней каждый раз, когда решался заглянуть в зеркало.
Вот так же стоял и мой отец.
Вот такой же была бы моя сестра.
Все так, все понятно, но время шло, и Джонни забывал не только, что такое нормальная жизнь; он забывал голос Алиссы, забывал те особенные взгляды, понятные только близнецам. Прошлое шло рядом, как тень, и с каждым днем эта тень вытягивалась и истончалась; воспоминания о детстве и семье, как хорошо им было вместе, все блекло. Когда-нибудь, по прошествии дней, тень исчахнет, растает и просто исчезнетвот чего боялся Джонни. Боялся больше всего на свете, а потому в конце концов и сделал то, о чем говорил старик.
Он отправился навестить мать.
* * *
Кэтрин Хант жила со своим вторым мужем в небольшом домике за оградой из штакетника. Расположенный в двух кварталах от библиотеки и бывшего суда, домик занимал тенистый участок на углу Джексон-стрит. Хорошая веранда, хорошие соседи. Прижавшись грузовичком к бордюру, Джонни прошелся внимательным взглядом по ярким окнам, сияющим свежей краской.
Присматриваешься к участку?
Отчим вышел из-за пристройки размером с небольшой автомобиль. В джинсах и кожаных перчатках, он тащил за собой брезент с кучкой срезанной травы.
А тебе разве не положено ловить плохих парней?
Только не сегодня. Клайд Хант опустил на землю брезент и открыл калитку в заборе. За пятьдесят, в хорошей форме, короткая стрижка.
Прислонившись к правой дверце, он просунул руку в открытое окно.
Ты как, сынок? Давненько не заглядывал. Детектив наклонился, прищурился. Черт, Джонни Что случилось?
Ничего. Так, пустяки. Ты же знаешь
Джонни высвободил руку, но укрыться от цепкого взгляда бывалого копа было негде. Хант взял на заметку и царапины, и ссадины, и то, как Джонни сидит, неловко повернув плечо.
Вылезай-ка, парень.
Я только маму повидать
Твоей мамы здесь нет. Давай, сынок, быстренько. Выходи.
Недолго подумав, Джонни заглушил мотор и выбрался из кабины. Клайд, стянув перчатки, пристально наблюдал за ним.
Выглядишь малость побитым. Что произошло?
Ничего.
Не похоже, что ничего. Ребра?
Ты почему спрашиваешь?
Не надо со мной так, сынок. Я же видел, как ты сидишь, как идешь Думаешь, я никогда ребра не ломал? Ну, хватит. Давай-ка посмотрим. Джонни бросил взгляд на улицу и подтянул рубашку на боку. Клайд негромко свистнул. Вот так так Да у тебя все разбито. Подрался?
Упал.
Клайд задумчиво и с нескрываемым недоверием посмотрел на Джонни. Драки уже случались: с нарушителями, с двумя охотниками. Результатчетыре месяца в тюрьме. Джонни был упрям и на попятный шел редко. Отсюда и проблемы.
Иди в дом, я тебя подлатаю.
Джонни опустил рубашку.
Ни к чему это.
Я к тебе не с просьбой обращаюсь.
Привыкший к тому, что его приказам подчиняются, коп повернулся и, не оглядываясь, направился к дому. Джонни замялся, глядя ему в спину, и, отстав на три шага, потянулся следомпо гравийной дорожке, к затененной веранде.
Войдя в дом, они прошли по широкому коридору к ванной.
Снимай рубашку. Садись. Клайд показал на табуретку перед раковиной и зеркалом. Не поднимая глаз, Джонни стянул рубашку. Его отчим, порывшись в шкафчике, достал перекись водорода, мазь и лейкопластырь. Выпрямившись, несколько секунд молча наблюдал за Джонни, сидевшим с опущенной головой и смотревшим куда угоднона стену, пол, собственные руки, но только не в зеркало. Вот и твоя мать иногда то же самое делает. Не так часто, как раньше, но случается.
Ты о чем?
Клайд сел, и, когда заговорил, голос его звучал уже мягче.
О том, как она собирается с силами, прежде чем посмотреть в зеркало. Обычно по утрам; ей двух-трех секунд хватает.
Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Не понимаешь? Разве?
Джонни посмотрел в зеркало и в своем отражении увидел лицо мертвой сестры-близняшки.
На следующей неделе будет десять лет, как мы ее нашли.
Знаю. В четверг.
Ты вообще об этом разговариваешь?
С твоей матерью? Иногда. Не скажу, что часто.
Джонни отвел взгляд от зеркала.
Где она?
На побережье с какими-то приятельницами. Оно и к лучшему. У нее бы точно удар случился, если б увидела сейчас твою спину.
Что, плохо?
А ты не смотрел?
Джонни покачал головой.
Ну так взгляни.
Не поднимаясь со стула, он повернулсяи увидел, синяки, ссадины и порезы.
Рубашка в крови, сказал Клайд. Дам другую.
Спасибо.
Дальше будет больно. Он потрогал ребра, спину. Сиди смирно. Джонни постарался, хотя давалось это с трудом. Порядок. Ребра, думаю, целы. Может, только трещины А вот ушибов хватает.
Мы закончили?
Еще нет.
На все ушло минут десять. Закончив, Клайд достал из шкафа рубашку и бросил Джонни.
Не мешало бы швы наложить, но, думаю, и лейкопластыря достаточно. Ты только не напрягайся несколько дней. Понятно? Топором не работай и на это чертово дерево не лазь. Джонни кое-как натянул рубашку. Клайд стоял, прислонившись к стене. Хочешь поговорить об этом?
Просто упал. Ошибся по невнимательности.
Я видел, как ты ошибаешься, но только не по невнимательности.
В этот раз именно так. Сглупил.
Как жизнь вообще? Всё в порядке?
Да, нормально.
Что с деньгами?
С деньгами тоже.
Да как так можно, Джонни? Ты же не работаешь. И не собираешься.
Папина страховка
Да, отцовская страховка, есть такое дело Давай-ка об этом поговорим. В тринадцать лет ты получил по отцовской страховке сто тысяч долларов. К восемнадцати годам сумма увеличилась до примерно ста двадцати, так? Сколько потратил на адвокатов? Всё?
Я в порядке, Клайд. Честно.
У тебя есть мы, сынок. Давай поможем.
Я же сказал, мне деньги не нужны.
Только потому, что живешь на ягодах, корешках да змеях
Все не так, и ты сам это знаешь.
Ладно, пусть у тебя есть огород. Хорошо. А если не сможешь охотиться и работать в поле? Если это болото возьмет да и проглотит тебя целиком?
До сих пор не проглотило. И не проглотит.
Ты не сможешь прожить так всю жизнь.
Это кто сказал? Джонни поднялся. Послушай, спасибо за перевязку и все такое, но мне пора.
Он шагнул в коридор, но Клайд удержал его раньше, чем он дошел до двери.
Ну же, Джонни. Подожди, подожди. Тот на секунду остановился, но Клайду хватило и этого. Он развернул пасынка к себе, осторожно обнял. Мы же любим тебя, сынок. Скучаем. Беспокоимся. Отступил на полшага, но положил руки ему на плечи. Здесь тебя никто не осуждает. Посмотри на меня. Джонни посмотрел и почувствовал, как откуда-то волной накатывает злость. Все, что только надо. Если захочешь вернуться. Если потребуются деньги.
Слушай, Клайд
Ты хочешь уйти, знаю. Сам вижу и понимаю. У тебя на первом месте Хаш Арбор, всегда. Только прежде чем уйдешь, скажи мне кое-что. Помоги понять.
Что?
Почему ты так это любишь?
Хант имел в виду молчание и болото, одинокие холмы и бесконечные деревья. На первый взгляд простой вопрос, но прошлое пометило Джонни так, что не замечать этого могли лишь слепцы. Если б он заговорил сейчас о магии, люди подумали бы, что у него не всё в порядке с головой, что он тронулся или запутался в иллюзиях трудного прошлого. Не живя там, они не могли постичь правду Хаш Арбор.
А если б и могли, Джонни этого не хотел бы.
Глава 2
Офисы юридической фирмы занимали три верхних этажа десятиэтажного административного здания. Само здание считалось вторым по высоте в округе Рейвен, и из вестибюля верхнего этажа Джонни видел суд и тюрьму, банки, прохожих и дорожки из красного кирпича. Что-то металлическое блеснуло на улице. Джонни шагнул ближе, почувствовал, как через стекло дохнуло жаром, и посмотрел вдаль, туда, где под кронами деревьев прятались крыши домов.
Извините, сэр. Я могу вам чем-то помочь?
По части глянца секретарша могла соперничать с полированным мраморным полом. Улыбка ее казалась вполне естественной, но было ясно, что клиенты в линялых джинсах и обшарпанных ботинках являлись сюда нечасто.
Мне нужен Джек Кросс.
Извините, кто?
Джек Кросс. Он работает у вас адвокатом.
Не думаю.
Приступил на этой неделе.
Сэр, я бы знала
Пятый сверху, тридцать третий снизу. Джонни кивнул в сторону информационного табло на дальней стене. Тридцать семь специалистов. Мой друг у вас новенький.
Женщина бросила взгляд влево и коротко кивнула.
Извините. Вы раньше здесь бывали?
Нет, впервые.
Как вы Она указала на список и, не договорив, вопрошающе вскинула бровь.
Как я увидел имя моего друга?
Да. И еще посчитали, сколько юристов в этой фирме.
У меня очень хорошее зрение.
Понятно.
Он на седьмом этаже. Мне можно спуститься?
Дайте мне минутку разобраться, ладно? Вам нужно что-нибудь, пока будете ждать?
Обойдусь.
Хорошо. Я быстро.
Глядя ей вслед, Джонни отметил облегающую юбку и дорогие туфли. Отметил он и детали более тонкие. Под ароматом парфюма улавливался запах кофе, тонера и мужского лосьона после бритья. Один из ногтей был обгрызен до мяса. Вернулась она через минуту.
Извините за путаницу. У нас действительно есть Джек Кросс. Принят в фирму на этой неделе. Не понимаю, как, но я его пропустила. Он в отделе по банкротствам. Седьмой этаж, как вы и сказали.
Можно спуститься?
Он сейчас в суде с одним из наших партнеров. Что ему передать?
Джонни даже моргнул от неожиданности. Хотя что тут особенного? В конце концов, его лучший другюрист. Поэтому Джонни к нему и пришел.
Я хотел бы оставить записку.
С удовольствием передам.
Можно оставить записку на столе? Онмой старый друг, и дело личное.
Конечно. Секретарша прижала пальцы к коже под шеей, а когда отняла их, на коже проступали бледные овалы. Седьмой этаж. Спросите Сэнди. Она занимается делами новеньких компаньонов.
Джонни спустился по ступенькам и нашел Сэнди, являвшую собой полную противоположность секретарше на десятом этаже. Импульсивная. Растрепанная. Малопривлекательная.
Мистера Кросса сейчас нет.
Да, мне так и сказали.
Джонни проследовал за ней из одного коридора в другой, останавливаясь каждый раз, когда она вторгалась в тот или другой офис, раздавая файлы и короткие, отрывистые указания. «Вы расписались не в том месте!» «Это для судьи Форда, а не для судьи Рэндольфа. Будьте внимательны!»
После четвертого офиса Сэнди остановилась, повернулась к Джонни и пригладила убранную за ухо седую прядь.
Извините. Назовите еще раз ваше имя.
Мерримон. Джонни.
На мгновение ее черты накрыло облачко растерянности. Она слышала это имя, но не могла вспомнить в какой связи.
Вы его друг? Родственник?
Клиент.
У мистера Кросса пока еще нет клиентов.
Значит, я буду первым.
Аргумент не подействовал. Вокруг нее щелкали клавиши и шуршали бумаги. Все занимались делом, и только им.
Я в состоянии передать ваше сообщение.
Я предпочел бы сделать это сам.
Есть какие-то проблемы?
Вовсе нет. Я хотел бы увидеть его офис, если такое возможно, и оставить записку в таком месте, чтобы он увидел ее сразу же по возвращении из суда.
Ваше имяДжонни Мерримон?
Оно все еще отзывалось слишком глубоким эхом. Джонни видел это в ее глазах и поджатых губах.
Почему оно кажется мне знакомым?
Не имею ни малейшего представления.
Она еще раз осмотрела посетителя, явно озабоченная тем, что этот отнимающий ее время неряшливый молодой человек, при всей непритязательности его внешности, возможно, важен в каком-то смысле. Это заняло у нее три секунды. Решение было принято, и оно оказалось не в пользу Джонни.
Я не могу оставить вас одного в офисе адвоката.
* * *
Офис превзошел ожидания Джонни. Двойные окна предлагали вид на здание суда и парк за ним. На стене висели заключенные в рамочки дипломы. Мебель была дорогая и новая.
Ну вот. Бумага на столе.
Джонни не спешил.
Никто не ждал многого от заблудшего мальчишки с больной левой рукой. Джек видел, как погибла девочка, и солгал насчет того, из-за чего это случилось. Некоторое время он провел в исправительном учреждении для несовершеннолетних, и еще большев тени Джонни Мерримона. Но Джек избежал того, что ему предрекали. Не попал в тюрьму, не работал на автомойке, не скатился в пьянство и вообще не свернул на дорогу к саморазрушению. По мнению Джонни, это заслуживало поощрения. Он провел пальцем по корешкам выстроившихся в ряд книг, потом взял со стола фотографию. В офисе она была единственная: два мальчишки у рекиДжонни и Джек, как братья.
В любое удобное время.
Джонни чувствовал раздражение и напряженность седоволосой женщины, но снимок притягивал взгляд. Ребята на фотографии были без рубашек, оба загорелые до черноты, и оба улыбались. Позади них, недвижная, как камень, лежала река, а дальше, за ней, только тень. Казалось, солнце высветило лишь их двоих, и в каком-то смысле так оно и было. В том возрасте секретов между друзьями не было совсем, а различий мало: «Люди Икс» или «Мстители», стикбол или бейсбол. Там Джонни впервые попробовал пиво, теплое, нагревшееся на большом плоском камне. Пиво Джек украл у отца и принес на реку угостить друга. «От мальчишек к мужчинам», сказал он. Первое пиво
Сэр, вынуждена напомнить
Джонни подержал фотографию еще секунду, потом положил на стол. Пододвинув лежавший в центре стола блокнот с отрывными страницами, написал свою записку, а когда выпрямился, Сэнди прочитала ее без колебаний и стеснения.
Горжусь тобой, Джек. Молодец.
А теперь сделай все правильно, или я сломаю эту твою девчоночью руку по-настоящему.
Женщина перечитала записку, и по ее шее растекся румянец.
С этим дефектом мистер Кросс ничего поделать не может.
Я в курсе.
Это какая-то шутка?
Впервые после того, как спустился из вестибюля наверху, Джонни улыбнулся искренне.
Позаботьтесь, чтобы он это увидел.
* * *
Часом позже город уже был ярким пятном в зеркале заднего вида. Рядом, на сиденье, стояла сумка, и в ней лежало то, что требовалось Джонни от города: шампунь и сигары, твердый сыр и бурбон. Представив, что ждет впереди, он улыбнулся, и с этой улыбкой продолжил путьмежду деревьев и вдоль черной реки, мимо сгоревшего амбара и одиноко стоящей старой кухни на вырубке.
Оставив грузовичок под навесом, Джонни взял курс на холмы по другую сторону топи, следуя маршрутом, складывающимся в паутинку едва заметных тропинок. Путь пролегал мимо кладбища и еще сорока пяти маркеров, по большей части старинных. Самые старые, без всяких отметин камни лежали под раскидистым, кривым дубом. И они снились Джонни чаще, чем ему бы хотелось.
Повешенные рабы под висельным деревом
История округа.
И история его семьи.
* * *
Дорога к хижине заняла тридцать минут, но любому другому понадобилось бы больше. Один неверный шаги болото засосет твои ботинки. Секундная невнимательность может стоить жизни. А еще мокасиновая змея. Медянка. Отчасти и поэтому Джонни построил хижину там, где построил. Никаких дорог с севера, востока и запада. За границей его участка лежали еще сорок тысяч акров невозделанной земли, по большей части принадлежащих штату лесов и заповедников. Попасть сюда можно было пешкомтропинок хватало, а вот машина доезжала только до старого невольничьего поселка. Чтобы пройти оттуда к холмам, требовалось пересечь топь, а на это духу хватало далеко не всем. И дело не только в болоте и змеях. Тропинки путались и пропадали, так что заблудиться было проще простого.