Не помню, как мне удалось уснуть. То сидела, то лежала, то вставала и по квартире бродила, а потом вдруг открыла глаза - за окном солнце. Было только-только начало десятого, а в редакции меня ждали после обеда. Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей, решила все-таки устроить постирушку.
Когда я вышла на балкон повесить белье, увидела на соседнем Динку. Если мой балкон - это хозблок, то ее - совсем наоборот. Цветы, столик, стульчики. По утрам Динка вкушает там кофей.
Увидев меня, она только головой мотнула и буркнула что-то невнятное. Подхватила поднос и ушла в комнату. Понятно. По-прежнему дуется.
Развесив свое бельишко, я споткнулась о лежащую на балконе лестницу, наследство прежних жильцов. Давно надо бы ее убрать, да куда? Вроде, и не нужна, а выбросить жалко. Тем более, что один раз пригодилась.
Затем целый час ушел на приведение себя в пристойный вид. Несмотря на солнце, на улице было холодно, градусов пятнадцать, не больше. Северный ветер трепал белье на балконе, как флаги. Я вытряхнула из шкафа все свое барахло и наконец остановилась на светло-сером костюме из тонкой шерсти - брюки и длинный жилет. Вполне пристойный костюмчик, из тех, которые и в пир, и в мир, и в добры люди. К костюму я подобрала водолазку из синего джерси с сединой и серые лодочки.
Так, теперь умеренный макияж. Волосы закалывать не стала, просто прихватила крабиком. Золотая цепочка, опаловые серьги - недорогие, но хорошо сделанные, еще Мишкин подарок. Очень идут к глазам, которые у меня неопределенного цвета, все зависит от освещения, то серые, то голубые, то совсем зеленые. Впрочем, глаза спрячу за темные очки от Лагерфельда - Кирюшин презент на день рождения. Немножко Madame Rochas за уши, духи давно немодные, но мои. Вполне благополучная молодая женщина, почти средний класс. В последний раз Герострат видел меня (если, конечно, заметил) в дурацком сарафанчике на завязочках, а до того - и вовсе бедную родственницу в старых джинсах.
Спрашивается, ради чего я выпендриваюсь?
У подъезда стояла бежевая Тойота Марк. Накачанный парень с бычьей шеей курил, опустив окошко. Рядом сидел другой, помельче комплекцией, весь в черном и с отвратительной кривой усмешкой. Они оба так и впились в меня глазами. Вообще, я люблю, когда мужчины обращают на меня внимание, если без нехороших последствий, но этот их общий взгляд мне совсем не понравился.
До метро я шла пешком и, хотя была одета достаточно тепло, под ледяным ветром промерзла насквозь. А в Сочи сейчас жара! - пришла в голову крамольная мысль. Не успела я ее додумать, как слово Сочи оказалось перед глазами в крупно напечатанном виде.
Депутат Госдумы застрелен в своей сочинской вилле, - вопил газетный анонс. Я схватила газету со стенда и начала лихорадочно листать страницы. Вот!
Депутат Государственной Думы, бывший председатель совета директоров такого-то банка, общественный директор-распорядитель сякого-то фонда Георгий Ладынин...
- Эй, тут тебе не изба-читальня! - рявкнул продавец. - Хочешь читать, покупай и читай.
Я не глядя сунула ему десятку и пошла в метро, забыв о полутора рублях сдачи. Едва удержалась, чтобы не начать читать прямо на эскалаторе. Вошла в вагон, села в уголке и впилась в статью.
...Трагедия произошла в ночь с понедельника на вторник. Ладынин был убит двумя выстрелами из пистолета Макарова - в грудь и в голову. Из этого же, по данным экспертизы, оружия был застрелен личный телохранитель Ладынина Олег Демьянов. Он также получил смертельное ранение в голову. Прибывшая на место происшествия оперативная группа обнаружила тело Ладынина в его рабочем кабинете. Тело Демьянова лежало в коридоре, рядом с дверью в кабинет. Сотрудник охраны дома Андрей К., чья смена была в эту ночь, скрылся. По словам оперативных сотрудников, нет оснований подозревать его в совершении преступления. Молодой человек оказался случайным свидетелем происшествия и благоразумно исчез. В настоящее время ведется его розыск. По слухам, у следствия есть достаточно обоснованная версия случившегося, поделиться которой с прессой оно отказалось.
После этого газетного шедевра, подписанного неким спецкором Е.Капитоновым (мой одноклассник Женька Капитонов по прозвищу Байбак?!), красовался жирно набранный текст: Когда номер был подписан в печать, из достоверного источника нам стало известно, что правоохранительные органы утаили от журналистов важные факты. Оказывается, трупов было не два, а четыре. В кабинете вместе с Георгием Ладыниным было обнаружено тело сотрудника одного из сочинских банков Павла Олейникова, а недалеко от дома в машине - труп помощника Ладынина Семена Комиссарова. Подробности нам пока неизвестны, но мы будем следить за ходом следствия, надзор за которым будет осуществлять сам Генеральный прокурор России.
Кошмар! Будем следить за ходом следствия! Впрочем, кошмар не в этом. Кошмар в том, что Андрюша действительно крепко вляпался. Интересно, а почему Зотов намекнул, что у него у самого рыльце в пушку?
Стоп! Стоп! Зотов приходил ко мне во вторник, ближе к вечеру. А убийство произошло в ночь с понедельника на вторник. Это что же получается? Корнилов еще не успел до Питера добраться, а бравые менты уже знали, что он здесь, да еще должен именно ко мне податься?! Даже если предположить, что он прямо с ладынинской виллы направился в аэропорт, сел на первый самолет до Москвы, а там пересел на питерский... Все равно не могли наши местные менты буквально за несколько часов узнать, что я имею к Корнилову какое-то отношение и опросить всевозможных знакомых на предмет наших взаимоотношений. Такие резкие движения не делаются даже ради опасных преступников, что там говорить про свидетелей. Или мне планомерно вешали на уши самые длинные макароны? Просто тайна двух океанов. Нет, ничего не понимаю. Ни-че-го-шень-ки!
Тут я сообразила, что чуть не проехала свою станцию. Поезд, громыхая, влетел на Сенную. Толпа потащила меня к эскалаторам, и какое-то время мои мысли были заняты только тем, как сохранить в давке человеческое подобие, а также туфли и сумку.
Пройдя через площадь, отбившись от назойливых нищих и продавцов лотерейных билетиков, я свернула в переулок Гривцова. И вдруг увидела, как в стороне Садовой мелькнуло что-то бежевое.
Тойота. И не просто, а Марк!
У меня есть права и я могу даже ездить - по ровной дороге, в отсутствие транспорта и пешеходов. Но вот в породах машин я абсолютно не разбираюсь. Могу даже новую десятку принять за иномарку. И только проклятый морковник не спутаю ни с чем и ни при каких обстоятельствах.
Все дело в том, что когда Мишка добирал последние сотни баксов до покупки машины, он буквально бредил этим Марком. На мою беду, в Сочи их было немало, и стоило Мишке увидеть подобный экземпляр, он надувался, как индюк, и начинал читать мне лекцию о коробках передач, электропакетах и прочей дребедени. По его словам выходило, что Марк - это восьмое чудо света. Мне Тойота не нравилась, я бы предпочла Ауди, но чтобы переорать Мишку, надо было быть двойным Мишкой. И все же мне повезло: нам предложили очень симпатичный джип по совершенно смешной цене, и Мишка не устоял. Но следующим будет Марк! - заявил он, бросая ключики от джипа в бокал с водкой.
Паранойя какая-то! Наверняка в Питере бежевых морковников не меньше, чем в Сочи. Не меньше, а больше. И машину-то я видела буквально секунду издали. Но почему-то была уверена, что это именно та Тойота, которая стояла у моего подъезда.
Начинается!
Похоже, я попала в одну из дурацких детективных историй, которых за два года в издательстве прочитала хренову тучу. Однако как я ни выворачивала шею во все стороны, больше Марка не увидела.
* * *
Редакция малопопулярного дамского журнальчика Нить Ариадны, специализирующегося на гороскопах, кулинарии, светских сплетнях и псевдопсихологических статьях, располагалась на втором этаже странного серого дома дореволюционной постройки. Когда-то это было дешевое доходное здание, потом его превратили в общежитие с коридорной системой, а после капитального ремонта здесь обосновались всевозможные мелкие конторы и фирмы.
Через застекленный подъезд с козырьком я вошла в крохотный холл с охранником-жлобом. Всех входивших он приветствовал весьма оригинальным образом: Куда?! Можно было подробно объяснить, а можно - просто ответить туда и спокойно пройти. Что я и сделала.
Из холла на второй и третий этажи вела парадная лестница из поддельного белого мрамора. На площадках пристроились поддельные пластиковые фикусы. От площадок вправо и влево отходили длиннющие коридоры с множеством дверей. Одни были попроще, другие посолидней, встречались даже вполне роскошные. Помимо Ариадны в здании поселились еще одна захудалая редакция из двух комнат, парочка адвокатов, нотариальная контора, торгово-закупочная фирма, психотерапевт, мелкое кадровое агентство, представительство косметической фирмы из тех, которые занимаются сетевым маркетингом, - короче, весь тот набор, который заводится в офисных зданиях третьего сорта.
В концах коридоров были две пожарные лестницы. Левая - глухая, выход наружу с нее заколочен, поэтому и двери на этажи обычно закрыты. Зато по правой можно спуститься и через вечно открытую дверь выйти в проходной двор. Почти половину третьего этажа в правом крыле занимал склад учебной литературы, который работал - это я знала точно - только в первой половине дня. Именно поэтому и назначила Герострату рандеву на чердачной площадке правой лестницы - вероятность встретить там после обеда живого человека была минимальной.
Но сначала я все-таки отнесла Галине статью.
Галка сидела в крохотном кабинетике размером примерно с мой балкон. Там помещались только стол с компьютером, стул для посетителя и сама хозяйка, весьма пышная, слегка усатая хохлушка. Заходя к ней, я сразу же чувствовала себя чем-то избыточным.
Галина, прижав к уху бурчащую телефонную трубку, одной рукой держала сигарету, другой мучила мышку, просматривая что-то на экране компьютера. Переведя взгляд на меня, она хмыкнула и округлила глаза. На ней была такая же седая водолазка из джерси, как и на мне, только зеленая.
Не прерывая разговора, в котором на ее долю доставались только угу и ага, Галя протянула руку. Я достала из сумки дискету. Пристроив сигарету на краешек стаканчика с карандашами, Галина впихнула дискету в компьютер. Все так же повторяя свои угу и ага, она пробежала статью, при этом кривила пухлые губы и сурово ворочала брежневскими бровями. В первой раз это напугало меня чуть ли ни до слез: тогда я решила, что статья моя просто на уровне унитаза. Теперь-то я знаю, что дело не в статье, просто таким образом Галина оформляет мыслительный процесс.
Закончив, она проворковала в трубку: Пусик, я позвоню тебе позже и уставилась на меня. Подумав с минуту, изрекла:
- Сойдет.
Таков был ее обычный вердикт.
- Следующий номер пропустим, а потом я тебе позвоню. Надо будет что-нибудь эдакое... Про трудных подростков.
- Галя, помилуй! - взмолилась я. - Детей у меня нет. Братьев и сестер тоже. Сама я трудным подростком не была. Не пила, не курила, разве что замуж в восемнадцать лет вышла. Даже у соседей мерзких детей нет.
- Печально... Нет, хорошо, что нет мерзких детей, печально, что написать не сможешь. Ладно, что-нибудь придумаем. - Галина замолчала. Наступал самый ответственный момент - тягостный для нее как представителя редакции и вожделенный для меня. - Хочешь сказать, что тебе нужны деньги?
Нет, можно подумать, я пишу всякую дребедень из любви к искусству!
Галина набрала номер и печально сообщила в трубку:
- Светик, сейчас к тебе придет девочка. По фамилии Мартынова. Выдай ей как обычно.
Получив сиротливую сиреневенькую бумажку, на которую мне предстояло существовать примерно неделю, я перешла из левого крыла в правое и поднялась по лестнице.
На верхней площадке, привалившись к металлической чердачной лесенке-трапу, сидел и курил мрачный бомж в грязном камуфляже. Я уже хотела выругаться, но сообразила, что бомж - это и есть Герострат. Андрюша Корнилов. Или, как метко выразилась одна детективная дама, сволочь ненаглядная.
Выглядел он, мягко скажем, неважно. Нет, псиной от него не пахло, но если раньше он всегда казался эдаким беззаботным мальчиком-побегайчиком, то сейчас на меня хмуро смотрел побитый то ли молью, то ли жизнью мужик.
- Привет! - сказал он.
- Привет! - ответила я.
Далее повисла пауза. Андрей молчал. Я тоже не знала, что сказать.
- Давно ждешь? - удалось мне выдавить наконец.
- Нет.
Можно подумать, это не он звонил мне и взывал о помощи, а я в очередной раз пришла навязывать ему свои давно осточертевшие нежные чувства. Что бы еще спросить? Как дела? Что случилось? Или может, на манер голливудских идиотов, У тебя проблемы?
- Андрюш, - робко мяукнула я.
- Ну что? - рявкнул он с таким раздражением, что я осеклась.
Мы мирные люди, но наш бронепоезд...
Внутри меня начала образовываться кипящая серная кислота, но усилием воли процесс удалось подавить.
- Ничего, извини, - ответила я сладко и начала спускаться вниз.
Цок-цок - говорили мои каблуки. И еще раз цок-цок. И еще.
Я была уже почти на втором этаже, когда наконец-то услышала:
- Аля, подожди!
Герострат смотрел на меня сверху, свесившись через перила. В его неожиданно темных для блондина глазах с длиннющими ресницами стояла все та же тоска больного сенбернара, поразившая меня в самую первую встречу.
Уже понимая, что снова проиграла, я стала медленно подниматься. Очень медленно и будто бы нехотя.
- Прости, - сказал он и аккуратно меня обнял. Вполне платонически.
- Где ты ночевал? - спросила я.
- На вокзале снял у бабки комнату. На одну ночь. Даже помыться толком не смог, воды нет горячей.
Я достала из сумки газету и протянула ему. Он пробежал статейку и отшвырнул газету в сторону.
- Фактически все так и было. Мужик этот из банка, Олейников, маленький такой толстячок, пришил Ладынина, а потом Олега, охранника. Вернее, он в Олега выстрелил и даже не посмотрел, убит тот или только ранен. А Олег полежал-полежал, встал и банкира прикончил. А потом уже упал и умер.
- Это при тебе произошло? - удивилась я.
- Не совсем. Я был в сторожке у ворот. Но изображение с видеокамер из дома идет на мониторы. Поэтому меня и не подозревают в убийствах - посмотрели запись и поняли, что к чему.
- А кто убил помощника?
- Семена? Его убила какая-то баба. Кстати, вот в его-то убийстве меня как раз могут подозревать. Поэтому, наверно, и разыскивают. Ты говоришь, к тебе из милиции приходили? Что-то слишком быстро.
- Я тоже удивилась. Это было во вторник, где-то часов в шесть.
- Хочешь верь, хочешь нет, но я приехал в Питер только вчера вечером. Сразу позвонил тебе.
Я присела на ступеньку рядом с Андреем.
- Ничего не понимаю. Откуда они могли узнать, что ты позвонишь именно мне?
- Не знаю. - Андрей закурил очередную сигарету. - О наших с тобой отношениях в Сочи знали только три человека: Мишка, Мила и этот ее хахаль, с которым она была в кафе. Если ты, конечно, еще кому-нибудь не проболталась.
- Нет. Знает только моя подруга Дина, но она живет здесь.
- Мишка живет в Греции, Милка, кажется, в Москве, парня ее я и вовсе не знаю. Впрочем, Сочи...
- Город маленький, - закончила я. - Нет, тут что-то не так. Просто мне сейчас никак мысль за хвост не поймать. Надо спокойно подумать. Послушай, а из-за чего все произошло? Ты знаешь?
Андрей молчал, глядя себе под ноги. В искусстве держать паузу он далеко обскакал несравненную Джулию Ламберт из моэмовского Театра. Он просто игнорировал ваш вопрос, если не хотел на него отвечать. Собеседник начинал беситься и мог даже сам ответить на свой же вопрос, но Герострат был непробиваем. Когда-то я тоже бесилась, а потом научилась молчать в ответ. Кто кого.
На этот раз перемолчала я.
Андрей вздохнул и вытащил из внутреннего кармана куртки что-то квадратное, размером с пятирублевую монету.
- Все из-за этого, - сказал он.
- Что это?
- Это мини-диск, - ответил Андрей.
- Да ты что! Я что, мини-дисков на радио не видела?! - возмутилась я.
- Значит, микродиск, - пожал плечами Корнилов. - Вставляется в приборчик размером с сигаретную пачку, пачка присоединяется на кабель от компьютера - и пожалуйста, на мониторе информация. Или записывается с компьютера. Я должен был отдать диск Семену. Когда все это произошло, я позвонил ему. Он сказал, чтобы я срочно уходил оттуда. Я вышел, у поворота стояла машина. Я в нее сел. Семен был за рулем, а сзади сидела какая-то женщина, я ее не разглядел, еще темно было.
- И что?
- И то. Семен говорит: давай диск. А я ему: сначала деньги. Баба сзади мне протянула деньги, пока я их в карман запихивал, она Семену в висок выстрелила. Ну, я понял, что следующий, дверцу дернул. А машина стояла прямо у обочины. Да какая там обочина, сразу вниз подпорная стена, метра три. Ну, я и ухнул вниз. Как только кости не переломал. В кусты - и деру. Она пару раз выстрелила наугад, не попала.