Повесив фото обратно на стену, она достала мамино письмо, присланное на адрес школы, и перечитала его. Инструкции вполне внятные. Джули была в восторге. Это может положить начало чему-то замечательному. Только они втроем и новая жизнь вдали отсюда. Единственное, что тревожило ее, это план на случай непредвиденных обстоятельств, если они почему-то не смогут законтачить с дочерью. К письму прилагались наличные. Деньги предназначались для плана действий в чрезвычайных обстоятельствах. Что ж, встретиться с ней родителям ничего не мешает. Она предположила, что родители уезжают утром.
Направилась было к двери, чтобы вернуться в свою комнату и собрать вещи, которые не брала с собой в приемную семью.
И вдруг замерла.
Послышался шум, что не очень-то ее удивило, потому что родители порой задерживались далеко за полночь. Должно быть, пришли домой.
Но следующий услышанный звук заставил ее забыть обо всем.
Это был мужской голос. Но не отцовский.
На повышенных тонах. Злобный. Он спрашивал отца, что ему известно. Сколько ему сказали.
Услышала нытье отца, словно ему сделали больно.
Потом Джули услышала надрывный голос матери, умолявшей оставить их в покое.
Джули осторожно двинулась вниз по лестнице, дрожа всем телом.
Мобильника у нее нет, а то она вызвала бы полицию. Стационарного телефона в доме нетродителям он был не по карману.
Услышав выстрел, на миг оцепенела, а потом бросилась вниз по лестнице бегом. Добравшись до низа, увидела отца, привалившегося к стене в темноте. Чужак целил в него из пистолета. На груди отца быстро расползалось темное пятно. Лицо его мертвенно побледнело. Он повалился на пол, опрокинув дергающимися руками лампу.
Обернувшись, вооруженный чужак увидел Джули и направил пистолет на нее.
Нет! взвизгнула ее мать. Она ничего не знает!
И хотя весила едва ли сотню фунтов, ударила того под коленки, и он рухнул на пол. Пистолет отлетел далеко в сторону.
Беги, солнышко, беги! крикнула мать.
Мам! отозвалась Джули. Мам, что
Беги! снова взвизгнула мать. Живо!
Повернувшись, Джули бросилась обратно вверх по лестницев тот самый миг, когда чужак с разворота нанес сокрушительный удар по макушке ее матери.
Добежав до своей комнаты, она схватила рюкзачок, бросилась к окну и ухватилась за металлическую шпалеру, прилаженную кем-то давным-давно для выращивания плюща. Полезла вниз настолько быстро, что сорвалась, и последние шесть футов пролетела. Поднялась, забросила рюкзак за плечи и побежала.
Несколько секунд спустя в доме раздался второй выстрел.
Когда убийца выбежал на улицу, девчонки уже и след простыл.
Но он остановился, прислушиваясь. Расслышал звук шагов. И решительно устремился на запад.
Глава 10
Женщина пошла к своей машине. Наверное, думая о миллионе разных вещей, сунула портфель на заднее сиденье своего седана «Тойота» рядом с детскими сиденьями. Занятой профессионал, мать, домашняя хозяйкасписок можно продолжать и продолжать, как и в отношении многих других женщин.
Ее черный костюм, как и большинство других ее вещей, был куплен со скидкой в магазине готового платья. Чуточку испачкан после долгого дня, а ее каблуки с задирами в нескольких местах. Она небогата, но ее работа важна для страны. Это компенсирует то, что зарплата у нее поменьше, чем могла бы быть в частном секторе.
Ей за тридцать, рост пять футов девять дюймов, больше тридцати фунтов избыточного веса после последней беременности, а разобраться с этим совершенно некогда. У нее пара детей, одному три, а другому меньше года. Она как раз в процессе получения развода. Опека над детьми у нее и ее мужа, скоро бывшего, совместная. Неделю он, неделю она. Она хотела бы получить полную опеку, но при ее роде занятий с этим справиться трудновато.
Сегодня в графике произошло изменение. Перед возвращением домой ей пришлось сделать остановку. Она отъехала. В голове так и кишело от мыслей: проблемы по работе вперемешку с потребностями двух активных детей. Для нее самой места попросту не остается. Но, наверное, такова цена материнства.
* * *
Запрокинув голову, Роби посмотрел на пятиэтажный многоквартирный дом. Похож на его собственный. Старый, обветшалый. Но он-то живет в хорошем районе столицы государства. А эта часть округа Колумбия страдает от уймы насильственных преступлений. Однако здешние окрестности становятся безопаснее. Здесь можно растить детей, не слишком беспокоясь, что ребенок погибнет по пути домой из школы, попав в перестрелку банд наркодилеров, затеявших войну за господство на улицах.
Швейцара здесь нет. Передняя дверь заперта, и чтобы войти, нужна карточка-пропуск. У Роби она есть. Камеры наблюдения отсутствуют. Они стоят денег. Людям, живущим здесь, такие вещи не по средствам. Как и швейцар.
Роби перешел от боссов картеля к саудовским принцам. А на сегодняшнюю мишень досье было особенно легким. Черная женщина, тридцать пять лет. У него есть ее фото и ее адрес. Ему не сообщили конкретной причины, почему она должна умереть сегодня ночью, кроме того, что эта женщина связана с террористической организацией и глубоко законспирирована. Если б Роби потребовалось навесить на нее ярлык, он, вероятно, отнес бы ее в ящик «проблем», которыми его работодатель порой оправдывает смерть. Представление, чтобы кто-то из живущих здесь мог представлять глобальную угрозу, у него в голове не укладывалось. Такие склонны исхлопотать адреса пошикарнее или прятаться от закона в какой-нибудь стране, не выдающей преступников Соединенным Штатам. Но членов террористических ячеек учат сливаться с окружением. Очевидно, онаодна из них. В таком случае причина, по которой она должна умереть, не его ума дело.
Роби бросил взгляд на часы. Квартиры в доме сплошь приватизированные, но занято меньше половины. После финансового краха пятьдесят процентов здешних жильцов лишились права собственности. Еще десять процентов потеряли работу и были выселены. Женщина живет на четвертом этаже. Онаквартиросъемщица, и закладная на подобное жилье ей не по карману, пусть даже конфискованное. На этом этаже живут только двое другихстарушка, лишенная зрения и слуха, и охранник, сегодня ночью пребывающий на вахте в пятнадцати милях отсюда. Квартиры выше и ниже квартиры женщины тоже пустуют.
Подвигав шеей, Уилл ощутил щелчок. И накинул капюшон толстовки.
План запущен. Кнопка отбоя не предусмотрена. Ракета заправлена, и процедура запуска началась.
Поглядел на часы. Его наблюдатель видел, как она вошла в здание одна несколько часов назад с пакетом бакалеи в одной руке и портфелем в другой. Выглядела усталой, сообщил наблюдатель Роби. Но уж лучше такой вид, чем тот, что последует.
Именно в подобные моменты Уилл поневоле задумывался, что ему делать с остатком своей жизни. Он без проблем убивал картельное дерьмо и богатых пустынных шейхов-мегаломаньяков. Но сегодняшний вечер стал для него проблемой. Сунув руку в перчатке в карман, он нащупал лежащий там пистолет. Обычно прикосновение к оружию успокаивало его.
Сегоднянет.
Должно быть, она в постели. В ее квартире темно. В этот час она должна спать.
Ну, хотя бы ничего не почувствует. Он уж позаботится, чтобы смерть была мгновенной. Жизнь продолжится без нее. Будь ты богат или беден, важная шишка или ничтожество, жизнь всегда продолжается. Уйдет он по пожарной лестнице, выходящей в переулок, как у многих из этих зданий, и к трем утра будет уже у себя дома. Как раз вовремя, чтобы лечь спать.
Забыть о случившемся.
«Как будто я на это способен».
Глава 11
Роби провел карточкой через считыватель, и дверь со щелчком открылась. Он натянул капюшон на голову потуже. Коридоры освещены скверно. Люминесцентные лампы хлопают и мигают. Ковер замызган и местами вспучен. Краска со стен облупливается.
Открыв дверь на лестницу, он начал подниматься. В воздухе пахло стряпней. Смешиваясь, запахи порождали не такой уж приятный аромат. Роби считал этажи. На четвертом покинул лестницу, прикрыв за собой дверь.
Коридор точь-в-точь такой же, как на первом этаже.
Ему нужна 404-я квартира.
Слепая и глухая дама живет в конце коридора слева. Отсутствующий охранник живет в 411-й. Замок в 404-й ригельныйвидимо, заказанный его сегодняшней мишенью. Роби заметил, что в большинстве других входных дверей замки незатейливые. Ригельный означает, что она заботится о безопасности. И все же ему потребовалось всего-навсего тридцать секунд, чтобы одолеть замок с помощью двух изящных металлических загогулинок, пущенных в ход одновременно.
Закрыв за собой дверь, он надел прибор ночного видения. Обвел взглядом тесную гостиную. В розетку воткнут ночник, обеспечивающий мизерное освещение. Не играет роли. Роби дали план квартиры, и он запомнил все существенные детали.
Его пальцы сомкнулись вокруг рукоятки пистолета в кармане. Глушитель на ствол уже навернут. Чтобы не терять время.
В одном углу комнаты круглый стол из ДСП. На нем ноутбук и стопки бумаги. Похоже, дамочка взяла работу на дом. На маленькой полке книги. Коврового покрытия нет, только истоптанные коврики.
В одном углу складной манеж. На двух стенах приклеены скотчем листы ватмана. На них корявые фигурки, составленные из палочек, дети и женщина с растрепанными волосами. И детским почерком выведены слово «Я» и слово «маму», разделенные корявым рисунком сердца. А в одном углу груда игрушек.
И это заставило Роби замешкаться.
«Я здесь, чтобы убить молодую мать. На флешке о детях не было ни слова».
Потом в его наушнике раздался голос:
Ты уже должен быть в спальне.
Этим сегодняшняя ночь тоже отличается. На нем микрокамера, передающая изображение в реальном времени, и микронаушник, через который его контролер может давать подсказки, чтобы он исполнил свою работу более эффективно.
Роби двинулся через комнату, остановившись перед закрытой дверью спальни.
Несколько мгновений прислушивался, приложив ухо к дешевой древесине, и услышал то, что и рассчитывал: негромкое дыхание, мягкое посапывание.
Взялся за ручку двери одетой в перчатку рукой, открыл дверь и ступил внутрь.
Кровать стояла у окна. Прямо у пожарного выхода. Во многих отношениях все складывается чересчур уж легко, как в кинодекорациях с выстроенным светом, дожидающихся только, когда актеры исполнят кульминационную сцену. Тут было темно, но Роби видел женщину на двуспальной кровати. Ее грузное тело под одеялом образовывало немалый бугор. Изрядную часть веса она несла на бедрах и ягодицах. Роби понимал, что задача уложить ее на носилки, когда смерть будет констатирована, потребует некоторых усилий. Копы будут искать следы, но не найдут ни единого. Обычно Роби забирает гильзы и пули, но сегодня в магазине патроны с пулями дум-дум, так что они, скорее всего, останутся в ней. А если так, судмедэксперт найдет их во время вскрытия. Да только ему никогда не сыскать оружие, соответствующее им.
Выудив «Глок» из кармана, Уилл двинулся вперед. Когда хочешь гарантированно решить дело одним выстрелом, мест, подходящих для этого, не счесть.
Чтобы избежать выброса на себя крови и тканей, неизбежно следующего при контактном выстреле, Роби решил сегодня сделать смертельный выстрел с расстояния нескольких футов. Он выстрелит один раз в сердце, а затем для пущей уверенности всадит следующую пулю в аорту толщиной с садовый шланг, идущую вертикально к сердцу. Перед аортой есть и другие вещи, но когда знаешь, куда стрелять, и угол правильный, выстрел рассечет этот шланг десять раз из десяти. Жертва истечет кровью молниеносно. А если пули почему-то пройдут навылет, то, скорее всего, застрянут в матрасе.
Быстро, чисто.
Встав перед кроватью, он поднял пистолет. Женщина лежала на спине. Роби взял ее сердце на мушку. Но вместо мишени на миг увидел мысленным взором игрушки, манеж, рисунок с подписью «Я сердечко маму». Тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. Снова сфокусировался. Рисунок снова ворвался в мысли. Роби снова тряхнул головой. И
Чуть вздрогнул, разглядев рядом с ней маленький комочек.
Торчащую головку с курчавыми волосами. Она была скрыта под одеялом. И он не нажал на спуск.
Голос в его ухе произнес:
Стреляй.
Глава 12
Роби не выстрелил. Но, должно быть, издал какой-то звук.
Курчавая голова пошевелилась. Потом комочек сел. Мальчик потер глаза, зевнул, открыл глаза и уставился прямо на Уилла, стоящего перед ним, нацелив пистолет на его мать.
Стреляй, сказал голос. Застрели ее!
Роби не выстрелил.
Мамуля, произнес мальчик испуганным тоном, не отводя взгляда от него.
Стреляй, твердил голос. Сейчас же!
В голосе прорезались истерические нотки. Уилл не мог представить его лицо, потому что лично с контролером не встречался. Стандартная процедура агентства. Никто не может опознать никого.
Мамочка! Малыш заплакал.
Пацана тоже застрели, приказал контролер. Давай!
Роби мог бы выстрелить и скрыться. Чпок в грудь. Одну большую, другую маленькую. Одна пуля дум-дум, выпущенная в ребенка, разнесет его внутренности. У него не будет ни шанса.
Стреляй сейчас же, настаивал голос.
Уилл не стрелял.
Женщина зашевелилась.
Мамочка? Сын тыкал в нее пальцами, но глаз от Роби не отводил. По его худым щекам заструились слезы. Его затрясло.
Мать медленно пробуждалась.
Да, детка? промямлила она сонным голосом. Всё в порядке, детка, это просто кошмар. С мамочкой ты в безопасности. Бояться нечего.
Мамочка! Он подергал ее за сорочку.
Ладно, детка, ладно. Мамочка проснулась.
Она увидела Роби. И оцепенела, но только на миг. А потом спрятала ребенка за спину.
И завизжала.
Уилл приложил палец к губам.
Она снова завизжала.
Застрели их, отчаянно воззвал контролер.
Тихо, или я стреляю, предупредил ее Роби.
Она не смолкла.
Он выпустил пулю в подушку рядом с ней. Набивка полетела во все стороны, а пуля, отклонившись из-за пружин матраса, впилась в пол под кроватью.
Женщина прекратила вопли.
Убей ее! рявкнул контролер Роби в ухо.
Тихо, сказал тот женщине.
Она всхлипнула, обнимая сына.
Пожалуйста, мистер, пожалуйста, не трогайте нас
Просто молчите, велел Роби. Контролер продолжал орать ему в ухо. Будь он в комнате, Уилл пристрелил бы говнюка, только бы заставить его заткнуться.
Берите, что хотите, залепетала женщина, только, пожалуйста, не трогайте нас. Не трогайте моего малыша.
Она повернулась, обнимая сына. Приподняла его, прижавшись щекой к его щеке. Коснувшись лица матери, тот перестал плакать.
И тут Роби осознал нечто такое, от чего внутренности у него скрутило в тугой ком.
Контролер больше не верещал. В наушнике воцарилось полнейшее безмолвие.
Надо было заметить это раньше.
Уилл ринулся вперед.
Женщина, решив, что он решил напасть, снова завизжала.
Оконное стекло разлетелось.
На глазах у Роби винтовочная пуля прошила голову мальчика и вошла в голову матери, убив обоих. Завидный выстрел снайпера, обладающего завидным мастерством. Но Уилл об этом не думал.
Взгляд женщины был устремлен на него, когда ее жизнь оборвалась. Вид у нее был изумленный. Мать и сын вместе повалились на бок. Она еще держала его. Казалось, посмертно ее руки еще крепче обняли бездыханное дитя.
Роби просто стоял, опустив пистолет и глядя за окно.
Где-то там предохранитель снят и линия обзора наверняка великолепная.
А затем инстинкты взяли верх, и Уилл, пригнувшись, откатился прочь от окна. И на полу наткнулся взглядом еще на одну вещь, увидеть которую сегодня совершенно не ожидал.
На полу рядом с кроватью стояла переноска. И в ней спал второй ребенок.
Блин! буркнул Роби.
И пополз вперед по-пластунски.
Его наушник ожил.
Убирайся из квартиры, приказал контролер. По пожарной лестнице.
Иди к черту! огрызнулся Уилл. Сорвав микрокамеру и гарнитуру, отключил их и сунул в карман.
Ухватив переноску, подтянул ее к себе. Ждал второго выстрела, но вовсе не собирался предоставлять снайперу надежную мишень. А так человек на другом конце зоны поражения стрелять не станет, Роби знал это. Порой он сам был в роли того, кто залег с винтовкой во тьме.
Убравшись подальше от окна, он встал, держа переноску с ребенком за собой. Всё равно что волочь большую гирю. Надо убираться из здания, но идти запланированным путем явно нельзя. Роби окинул квартиру взглядом. Перед уходом надо кое-что захватить.
Вынеся ребенка из спальни, он осмотрел гостиную, включив миниатюрный фонарик. Углядел сумочку женщины. Поставив переноску, перерыл содержимое сумочки, выудил водительские права и сфотографировал их телефоном. Потом щелкнул ее удостоверение личности. Удостоверение личности государственного служащего.