Я возьму вашу куртку зашить, хорошо? притянула её к себе она. И постираю.
Не стоит хлопот, правда! выруливая, воспротивился Шуга. Не хватало ещё
Нет-нет, не спорьте. Это в благодарность. Вы так рисковали не каждый решился бы вступиться.
Ой, переходи уже на «ты», я чувствую себя каким-то недоделанным мажором, когда ко мне так обращаются, Хана замолчала. Ей было непривычно быстро переходить на фамильярный тон с молодыми людьми.
Ладно, промямлила она. Красный Феррари достиг подъезда общаги. Студентка-будущий-ветеринар выбралась на тротуар. Ещё раз огромное спасибо! Завтра заедете сюда или в кафе, я верну вам тебе куртку, как новенькую!
Хорошо, Юнги расплылся. Давно за ним так приятно не ухаживали женщины. Долгие годы холостяцкой жизни отучили от того, что кто-то может приводить в порядок твою одежду. Они жили в съемной квартире с Ви или Чонгуком, иногда заваливался Чимин. Или они ночевали у Джина. В любом случае места, где приложила бы руку женщина, не посещались очень давно. Тогда целоваться не будем, отложим на завтра! пошутил он совершенно ничего не значащей шуткой. Это было как приговорка при прощаниях с любыми девушками, нравились они ему или нет. Про поцелуи-то упомянуть никогда не лишнее. Джинни перепрыгнула сзади и уселась на освобожденное место. Вежливо попрощавшись с другой девушкой, она вздохнула с небольшим облегчением. Они поехали дальше, теперь отвозить её.
Юнги, а ты никуда не торопишься?
Я? Нет, пожал он плечами, точно помня свой совершенно незанятый сегодня график. А что? Куда-то нужно?
Хотела тебе предложить подняться, выпить чаю. Родители уже наверняка спят, а брат не знаю, дома или нет.
Чаю? вся легкость мыслей ушла, и остался тяжеловесный соблазн бродить за Джинни туда, куда она позовет, пока она не пошлёт его, сказав, что уж в три ночи-то надо и меру знать, и уходить из гостей. С другой стороны, там же Рэпмон, повидается с другом, расскажет, что сейчас с ними приключилось. Ничего такого запретного или подозрительного, всё чинно и невинно. А почему бы и нет, не откажусь, согласился Шуга.
Отлично! улыбнулась Джинни ему так тепло, что сердце стало припекать, будто луч солнца через лупу на него направили. Девушка осторожно коснулась локтя друга, не задевая выше. У него по коже пошли мурашки. Не болит?
Да ерунда, и хуже бывало, чувствуя, как покалывает приятно позвоночник, Шуга сглотнул, потому что рот стал очень быстро наполняться слюной.
Ты бы осторожнее когда силы неравны, разве разумно кидаться в драку?
Преимущество было на моей стороне. Да и когда видишь мерзость такую, несправедливость или беспардонностькак можно не вмешаться? говоря о храбрости и безрассудстве, они доехали до дома Джинни. Она хвалила Шугу за самоотверженность, и ругала за неё же. Он таял от того и этого. Вдвоём они поднялись на лифте и вошли в квартиру, где горел оставленный на кухне свет, падающий в прихожую, чтобы не споткнулись в темноте вернувшиеся дети. Намджуна явно ещё не было.
Ага, брат загулялся, подытожила Джинни, не обнаружив ботинок на его ходовом месте. Обуви-то у него было полно, но когда он был дома, то, в чем он актуально выходил на улицу, всегда стояло в определенной точке. Проходи.
Раньше Юнги бывал здесь в основном тогда, когда не было никого из семьи, кроме непосредственно товарища. Однажды родители Рэпмона уехали отдыхать, прихватив младшую дочь, где-то на десять дней. Это была славная попойка с промежутками на философские беседы, построение грандиозных планов и отлучек до магазина. А потом безумный последний день перед возвращением хозяев, когда они толпой убирались и заметали следы пребывания. Давненько это было. Джинни проверила наличие воды в чайнике, щелкнула включателем. Повернулась к другу.
А перекусить чего-нибудь хочешь?
Да нет, я сытый, девушка всё равно открыла холодильник и гостеприимно выставила на стол всё, что нашла там готового. Мы ж это вообще только на чай с сахаром изначально договаривались.
Ну, столько всего произошло, что надо и подкрепиться, Джинни присела напротив него. Тут же передумала и полезла за чашками, поставила их, подвинула к ним сахарницу и выставила с полки пакетированный чай. Заваривать на ночь было лень. Я пойду переоденусь, а ты наливай, как закипит. Я быстро, девушка ушла в свою спальню, оставив ненадолго друга одного. Он проводил её взглядом, без зазорных мыслей, даже не на бедра заглядевшись, а в целом, на всю Джинни, общество которой его так будоражило, так притягивало. Не прошло и минуты, как электрический чайник подал знак, что готов и Юнги, подскочив, чтобы занять себя чем-то, разлил кипяток по кружкам. Взяв ложку, он понял, что не знает, сколько же сыпать Джинни и нужно ли вообще? Вдруг она, как большинство девчонок, блюдёт фигуру? Чуть не окрикнув её, он опомнился, что люди спят и, с чайной ложечкой высунулся в коридор. Вдалеке, после гостиной и ещё какой-то прикрытой комнаты, светилась щель под дверью. Там и была спальня сестры Рэпмона. Сделав несколько тихих шагов, Шуга взялся за ручку, и отворил её, шепотом произнося:
Джинни, тебе сколько са она в этот момент просовывала голову в ворот футболки, стоя полубоком к нему, в хлопковых трусиках на округлой небольшой попке. Рука на ручке затряслась, слова застряли в горле. Пупок на плоском животе, сантиметров десять над резинкой, исчез под футболкой и выбравшаяся наружу Джинни едва слышно пискнула.
Юнги! он зажмурил глаза, выставив вперед руки, в одной из которых торчала ложка.
Прости, я хотел спросить, сколько тебе сахара класть сыпать он открыл веки, вопреки попыткам остаться невидящим. Ещё минуту назад он не воспринимал Джинни как откровенно сексуальный объект и вот, вдруг, бум, бам! И эти формы, изгибы, аппетитные ноги Шуга будто вынырнул из тумана последнего часа, до которого собирался предложить ей встречаться. Решительными шагами пройдя разделяющие их метры, парень остановился. Его уверенный подход не испугал Джинни, знающую его безобидность и доброту, хотя кто другой мог бы проникнуться дерзостью лица и отшатнуться. Джинни я ещё хотел хотел надеюсь, ты не обидишься
Если ты мне выковырнешь сердце тупой ложкой? непонимающе покосилась она на неё, возвышающуюся, как факел в руке марафонца.
А, прости, Шуга опустил её. Мысли начали собираться в нечто упорядоченное. Нет, последнее дело спрашивать, можно ли это сделать, то, что он задумал. Мужик он или нет? Наклонившись, Юнги осатанело положил ладонь на талию Джинни и, прижав к себе, впился в её губы поцелуем. Не успевшая и ахнуть, девушка превратилась на некоторое время в столб, не оскорбляясь, а скорее удивляясь тому, что друг внезапно перешел границу дружбы и отважился на такое Неужели она ему нравилась? Неужели он увидел в ней взрослую, в отличие от остальных? Отдалено раздался слабый знакомый металлический скрежет.
Брат! оттолкнув от себя Юнги, шикнула испуганно Джинни и бросилась за штанами от пижамы. Принявший сигнал опасности, Шуга пулей выбежал из спальни и, ещё до того, как входная дверь окончательно распахнулась, и в неё ступил Рэпмон, его приятель приземлился на стул и, не считая сколько, принялся наваливать ложкой из сахарницы порции глюкозы себе в чай. Намджун вошёл на свет и забуксовал на пороге от небольшого удивления.
Опа-на, ты чего тут?
Да вот, подвез Джинни, она предложила выпить чаю, пока буду ждать тебя, чтобы рассказать, какой я сегодня молодец, перевирая и отшучиваясь, Шуга не нашёл нужных фраз, чтобы вот так сразу, без подготовки, попросить дозволения товарища о том, чтоб встречаться с его мелкой сестренкой. Вкус её поцелуя ещё не остыл на его губах, и эти губы принялись забалтывать Рэпмона, поведав о нападении двух нетрезвых типов после того, как он заступился за хорошую девушку. Внимательно слушая, Намджун, одобрительно кивая и сокрушаясь над тем, каких гондонов носит земля, подгреб чашку Джинни к себе, и когда она высунулась из-за угла и увидела беседу двух приятелей, то лишь пожелала всем спокойной ночи и убежала к себе. Юнги вздохнул. Сегодня его проблема не разрешится.
Юна не могла уснуть. Всё её хладнокровие, выдержка, умение проглатывать и терпетьэто могло длиться очень долго, но всё равно находился момент, когда, оставаясь в одиночестве, она могла избить подушку, порычать или поплакать. Но только так, чтобы никто и никогда не узнал об этом. И, действительно, в её жизни не было даже захудалой подружки, которая бы знала, что Юнатоже человек. Потому что у неё всегда была своя закрывающаяся наглухо комната, неприкосновенное личное пространство и время. А теперь её этого лишили. Как тихонько выйти из себя, чтобы это осталось незамеченным, девушка пока не представляла. Попыталась поплакать в душе, но не вышло. Боялась, всё-таки боялась, что кто-нибудь из её охранников вышибет дверь и сделает с ней что-нибудь жуткое. Разумеется, сам Чон Хосок этого не сделаетон же не хочет жениться! Но кто запрещает это одному из его дружков? Особенно этому, который Джин. Хоть и вежливый, но когда он на неё смотрит, она чувствует себя полуголой. Хорошо, что он провел здесь лишь вечер, принеся еду, приготовив ей ужиннадо же! Его даже не просилии уйдя, сменившись на другого, представившегося как Ви. Ей сначала показалось, что он сказал «Ли», ну, по фамилии представился, как принято в высшем обществе. А нет, это было имя. Односложное и простое, так что становилось яснокличка. Откуда Хосок набрал всю эту разноперую свору? Он им платит или они его хорошие товарищи? Юна вышла из спальни и пошла на кухню, манившую светом. Предпочла бы одиночество на ней, но выгнать своих охранников она не в силах.
Ви сидел на подоконнике и, пододвинув к себе пепельницу, держал в левой руке ещё незажженную сигарету, а правой писал что-то в тетрадке, лежавшей на его коленях. Он не повернул головы, но когда она появилась в проходе, заговорил:
Если мешаю или смущаю, скажи, я пойду в прихожую, Юна растерялась от такого предложения и ей стало совестно его куда-то прогонять. В конце концов, он не мешал подходить ни к чему из нужного: холодильнику, плите, кофеварке, столу, и занял то место, которое она сама бы не заняла никогда.
Нет, всё в порядке, всё в той же маске железной леди, она сделала шаг. Скрещенные на груди руки выдавали непримиримость и горделивую надменность. Но после пары взглядов на Ви надменной быть переставало хотеться. Ему не до неё настолько, казалось, что она могла бы войти в короне и с посохоми бровью бы не повел. Отчеты пишешь?
Нетстихи, Ви щелкнул ручкой, убрав стержень внутрь, и посмотрел на Юну.
Стихи? изумление прорвалось, как наименее безопасная для имиджа эмоция. Ты поэт?
Да нет, так, баловство. парень закрыл тетрадку.
О чем пишешь?
О любви, он свесил ноги с подоконника и, положив тетрадь рядом с пепельницей, завертел сигарету в пальцах обеих рук. Челка упала вперед, и он опустил взгляд вниз.
Ты влюблен? Юна медленно подкралась к плите. Перекусить чего-нибудь от нервов? Нет, перед сном есть плохо. Для фигуры, для здоровья. Лучше попить воды и всё.
Нет! живо покачал головой молодой человек. Нет, я не влюблен.
Как же тогда можно писать о любви? О ком? Или это так, рассуждения для себя?
Для себя? Ви быстро поморщился, на миг скосив губу, и опять разгладил лицо. Я никогда ничего для себя не делаю, Юна недоверчиво бесшумно хмыкнула.
Ничего и никогда? Дашь взглянуть на стихи?
Нет, накрыл ладонью тетрадь Ви, хотя Юна и не шелохнулась.
Почему? Это же ни о ком-то конкретном
Ну в какой-то мере, может быть, о ком-то конкретном. О Ней, мечтательно поднял он взгляд к потолку, будто на нем была фреска с портретом. Юна едва удержалась, чтобы не задрать голову и не посмотреть над собой.
О Ней?
Да, абстрактной идеальной девушке, в которую я уже влюблен, и которую я когда-нибудь встречу.
И как она выглядит?
Без понятия, Ви спрыгнул на пол, достал из заднего кармана зажигалку, забрался обратно, закурил.
А ты сам разве идеальный, чтобы претендовать на идеальную? Вот, куришь, например, сжала лицо в жеманную гримасу Юна, отступив на шаг, избегая дыма. Парень поднял руку и приоткрыл окно, повернув ручки.
А я разве выдвигал какие-то критерии? Я не претендую на идеальную в твоём понимании, у меня есть своё. Я, может так случиться, тоже в чьём-нибудь понимании идеальный.
А если нет?
Ну нет, так нет, спокойно улыбнулся он, втянув в себя табачное облако. Изо рта вырвалось ровное колечко.
А ты давно знаешь Хосока? Юна вновь подкралась поближе.
Очень.
Вы дружите, да? Крепко? Ви кивнул. То есть, мне бесполезно пытаться подкупить тебя или уговорить поступить в разрез с желаниями твоего товарища?
Абсолютно. А чего ты хочешь? Если свободы, то ты знаешь, что тебе нужно просто уступить его просьбе.
Уступить просьбе девушка прислонилась к рабочему столу и, набравшись смелости, протянула руку. Дай затянуться один раз, пожалуйста, Ви округлил глаза, едва не угорев в процессе производства дымных колец.
А ты куришь?!
Никогда в жизни даже не пробовала, молодой человек плавно протянул ей сигарету. Юна усомнилась мимолетно, растопырив два принимающих пальца. Философски изрекла:Свобода иногда получая маленькую свободу, мы попадаем в большое рабство, затыкая себе рот, она поспешно затянулась и, вдохнув в себя, дико закашлялась. От крепкой и отвратительной горечи заслезились глаза. Ви поспешил налить из кувшина стакан воды и протянул ей. Хрипло выдавив «спасибо», Юна запивала жадно никотин, но его гадкий вкус не уходил.
Ну вот, угроблю тебя, меня по голове не погладят, запричитал Ви, судорожно найдя в закромах клубничную жвачку и протянув её после того, как девушка откашлялась.
Хосок тебе только благодарность выпишет, закинула пластинку в рот она, вернув парню сигарету.
Неправда, он никогда не радуется чужим бедам. Злорадство не сильная его сторона.
А что у него вообще из сильных сторон? Женитьбы он боится, деньги не его, и он их потерять боится. Вернее, не получить В чем он силён?
Боитсяэто громко сказано, Ви принялся докуривать. Он просто не хочет. Если бы по-настоящему надо было, и от свадьбы зависело что-то, чья-нибудь жизнь, чьё-нибудь счастье, он бы согласился. Хосок ничего не делает для себя.
Как, и он тоже? Юне показалось, что ей вешают лапшу на уши. Ладно этот поэт-романтик с плутоватыми улыбкой и взглядом потенциального бабника и голосом, которым, наверное, разговаривал Вальмон из «Опасных связей», дурманящий и впитывающийся куда лучше, чем эти дурацкие сигареты. То есть, Хосокбескорыстный рубаха-парень, желающий всем счастья и способствующий ему? Не смеши. Он эгоист до мозга костей, как я поняла.
Значит, неправильно поняла, пожал плечами Ви. Вздохнув, Юна выпила ещё воды и побрела пытаться уснуть. Если зависит чьё-то счастье, то он согласится, говорите? Нет, вряд ли она посмеет, как и он, пойти в открытую игру. Она просто не имеет права разглашать не свои секреты. За почти пятнадцать лет она научилась молчать и хранить тайны.
Жёлтый
Сначала Хосока разбудили часов в шесть утра. В Северной Африке снова происходили случаи терроризма, и там нужны были люди из их банды. Несколько человек туда отправилось, теперь туда улетел и Чимин. Ему и самому следовало бы наведаться туда, но с неулаженным делом насчет Юны было невозможно куда-либо отлучиться. Скорее бы уже она сдалась! Не может же она не сдаться? Парень поднялся, устроил себе ранний завтрак, не будя прислугу, поэтому он вышел не ахти какой, самодельный. Приняв после этого душ, полежав ещё полчаса, получив сообщение от консьержа, что ночью какой-то юноша подогнал его машину в целости и сохранности и оставил внизу ключи, молодой человек прошёл в комнату с тренажерами и затеял пробежку на беговой дорожке. Войдя в тонус и взбодрившись, Хосок вернулся в спальню и обнаружил пропущенный вызов от информационного бюро. Как всегда, если ждёшьто звонков нет, а стоит отлучиться, и вот они. Интуиция подсказала, что сейчас он услышит что-то важное. Все жилы натянулись, и сердце заухало в груди. Тряхнув влажной челкой, сын миллионера перезвонил.
Привет, Нью-Йорк, ну что там у вас? постарался он быть как всегда жизнерадостным.
У меня две новости: плохая и очень плохая. Тебе какую? изрек холодный голос, в котором подразумевалось переживание. Это нужно было просто знать, потому что почувствовать было невозможно.
Блин, а третьего никак не дано?
В роли третьего может выступить вопрос, с которого, пожалуй, и начну. Это ты похитил Юну, о которой просил раздобыть сведения? Хосок закусил нижнюю губу, отпустил, подул на лоб, посмотрел на себя в зеркало, как бы найдя, с кем посоветоваться. Кивнул сам себе, мол, сдаваться или нет?
Хм а от этого многое зависит?
Я так и думал, понял всё оппонент. Ты не Хоуп, твою мать. Ты Хоуплесс. От этого зависит примерно клацен тебе твои причиндалы, или не клацен. А то и не только твои.
Не томи. Что за херня с этой Юной, которую я уже ненавижу в четвертой степени?
Ну для начала, она вовсе и не Юна. Примерно пятнадцать лет назад она и её родители сменили полностью документы. Тогда ещё электронных баз толком и не существовало, поэтому следов нигде не осталось. Только кое-какие бумажки, за которыми мне пришлось погонять наших там у вас в Сеуле. И это было очень рискованно и опасно. Короче, вечная благодарность нашему гипнотизеру, а то бы остались ни с чем.
И как её зовут на самом деле? ощущая холодок, ползущий по спине, потрепал волосы Хосок.
Квон Дами. Говорит о чем-нибудь?
Ни разу, напрягая каждую извилину и призывая на помощь сверхспособности, парень всё равно не припомнил такую.