Да ничего уже не нужно! оттолкнула она Джина и вышла в переулок из ниши в торцевой стене дома. С его другого конца тут же разнеслись голоса «там! Они там!». О нет! Бежим! дернула она мужчину, забыв о боли в ноге. Джину ничего и не оставалось, как поддаться, чтобы не быть загнанным в угол в этом темном тупичке. Раздались выстрелы. В ответ стрелять он не мог, поскольку в любой момент где-то могли появиться гуляющие жители города, невиновные пешеходы, а на скорости и в темноте он не стрелял давно, так что рисковать не стоило.
Вот идиоты! Они же и в тебя попасть могут! возмутился стоматолог, выбегая на светлую улицу и оглядываясь, куда же тут поворачивать?
Не все наёмные бандиты отличаются умом, пригнулась Юна и увидела перед ними католическую церковь. Туда!
Что?! В храм? Однако они, не достигнув пешеходного перехода или светофора, бросились через дорогу, заставив две машины нажать по тормозам. Проскользнув между ними, не дообсудив предложенного варианта, они ступили на паперть, засеменив ногами по ступенькам вверх. Ты хочешь, как в Средневековье, ворваться внутрь с криками «убежища, убежища!». Мне кажется, в наше время это уже не сработает
Просто это единственное здание, которое должно быть открыто в любое время суток!
Они достигли дверей и, дернув их, обнаружили подтверждение слов Юны. Нырнув в них, пара услышала очередной рикошет пули по ту сторону.
Я хоть и не верю в Бога, но, поскольку католичка, то кое-что об этом знаю повернув изнутри защелку, мужчина более-менее успокоено выдохнул и пошёл между рядами скамей, разглядывая неф и алтарь впереди.
А я вообще-то буддист, так что в таком месте, кажется, впервые, Джин осмотрелся, ища, нет ли какой-либо охраны? Или запасного выхода, может? Он должен быть где-то в заалтарной части. В двери раздался стук, граничащий с попытками сразу её выбить.
Они скоро ворвутся сюда любым способом царящий мгновение назад покой в свете нескольких лампад нарушился жутким грохотом, и всё очарование духовной обители рассыпалось. Из глубин послышались шаги. Ну вот, теперь ещё нас обнаружит пастор, или кюре, или священник как их там звать.
Да, ты очень прилежная католичка, улыбнулся Джин, присев.
Я и не говорила, что в курсе всего. Чего ты расселся? Нужно искать выход.
Я вступлю в бой, решительно изрек дантист. Откуда-то из-за задних колонн появился священнослужитель, застегивающий пуговицы черной сутаны.
В чём дело?! Вы что-то хотели? он быстро заметил пистолеты в руках обоих и попытки выбить дверь. Что происходит? С оружием! В церковь!
Пожалуйста, только без причитаний! огрызнулась Юна. За нами гонятся, вы не поможете нам укрыться?
Храм Божий не место для кровопролития! Вы можете выйти вон там указал он было туда, откуда вышел, но там тоже раздался стук.
Окружили заметил Джин, опершись о колени и задумавшись.
Если они ворвутся, то направь пистолет на меня и пригрози выстрелить, велела ему девушка.
Что? Никогда, покачал головой мужчина.
Нам не до этикета! Ты просто будешь блефовать, что пристрелишь меня, ясно? он упрямо повторил свой жест. Подойдя к нему, Юна взяла его руку с пистолетом и попыталась направить на себя. Да прекрати сопротивляться! силу Джина ей было не перебороть и он, оттолкнув её руки, не позволил дулу быть и близко наведенным на неё.
Я не буду этого делать! Если я захочу прижать тебя к себе, то сделаю это под более безопасным предлогом.
Если не станешь трупом до этого! двери стали трещать петлями. Джин сосредотачивался, настраиваясь на сражение, но в глазах Юны заиграли другие мотивы. Отойдя от него, она вдруг направила на него пистолет сама. Встань.
Что? удивленно округлились глаза Джина. Он не подозревал, что в какой-то момент она может ополчиться против него. Несмотря на то, что они с Хосоком подозревали её в неискренности, всё-таки он до последнего верил, что Квон Дами отличается от своего брата, и не пляшет под его дудку. Юна что ты творишь?
Спасаю тебя! И себя со своей свободой, она направила пистолет на священника. Вы! Обвенчайте нас, быстро!
Дитя моё, это невозможно испугался падре куда сильнее Джина.
Я выстрелю! Начинайте церемонию!
Она блефует, со смешком заверил Джин, но Юна тут же нажала на курок и пуля пронеслась неподалеку от уха священника, невысоко подпрыгнувшего на месте и закружившегося в поисках всего необходимого. Юна! ахнул золотой. Дуло опять посмотрело на него.
Драконы никогда не убьют зятя Джиёна. Ты же не хочешь шантажировать их мной, значит, я решу проблему по-своему, как умею, она щелкнула предохранителем, который поставила после первого выстрела, но передумала, глядя в глаза Джину. И только попробуй сказать «нет», мужчина!
Знаешь, я вообще-то не очень умею отказывать женщинам, приподнял он руки вверх, не понимая по блеску в почерневших очах Дами, насколько у неё хватит храбрости? Если она защищает его, то ей нет смысла самой в него стрелять. Но что, если у неё какой-то другой умысел в связи со случайно родившимся планом?
Ты скажешь мне «да» только поэтому? прищурилась она. Священник забубнил какие-то слова, поторапливаясь от финальных звуков слетающих дверей.
Нет, ещё потому что это спасёт Хосока от брака, в который он не хотел угодить, ухмыльнулся коварно Джин, облизнув губы, видя, как бесится от его слов Юна.
Я пристрелю тебя, правда, даже если успеем повенчаться! с гневом процедила она сквозь зубы.
До брачной ночи? уточнил он. Девушка застыла, вытянув спину. Давай после, а? подмигнул он. Руки её задрожали, переведя оружие на ведущего церемонию.
Скорее! Давайте уже последние строки! со стороны заднего входа послышались шаги.
Согласны ли вы простите, как вас?..
Да не важно! Я, Квон Дами, согласна взять этого мужчину в законные мужья, дальше!
Э-э согласны ли вы посмотрел священник на Джина. Тот не сводил глаз с Юны. Она ткнула в него пистолетом, но он молчал. На её глазах стали выступать слёзы. Неужели даже под страхом смерти этот проклятый золотой, как и его друг, не откажется от своих принципов? Неужели никакого сочувствия и жалости к ней в нём не проснется? Её чувства к нему граничили с ненавистью в этот миг. Джин шагнул навстречу и, положив руку на ствол пистолета, опустил его вниз, отведя в сторону. Подойдя ещё ближе, он привлек к себе Юну.
Я, Сокджин, согласен взять эту женщину в законные жены.
Властью, данной мне Богом, объявляю вас мужем и женой! перекрестил их вспотевший священник и в главную залу церкви со всех сторон вбежали гангстеры в черных костюмах, застывшие на расстоянии, потому что девушка, которую им велели вернуть, слилась в поцелуе с каким-то типом, которого, как они успели услышать в последней фразе, нарекли её супругом.
Зеленый
Квон Дами не разомкнула рук, оставаясь возле Джина и придерживая его, когда закончился поцелуй, но не для того, чтобы касаться, а для того, чтобы не переставать быть прикрытием. Она повернулась к людям своего брата и громко, с возвышения крикнула им:
Опустите пистолеты! неохотно и не синхронно, но они послушались, один за другим опустив дула к земле. До того, как сестра Дракона была похищена, никто не только не знал, как она выглядито её существования даже не имели представления. Но для поисков фотография была извлечена из личных данных и наёмники прекрасно знали, кто перед ними стоит. Та, которую нужно вернуть, та, за какой-нибудь несчастный случай с которой с ними поквитаются. Дайте кто-нибудь телефон, мне нужно позвонить Джиёну.
Она протянула одну руку и ждала, когда с ней поделятся средством связи. Прибывшие бандиты были в основном китайцами, поэтому переглянулись, не очень понимая, о чем речь, но те, что были корейцы, быстрее осознали требуемое. Один из первых, что ворвался в церковь достал мобильный и осторожно подошёл к Юне, протягивая сотовый ей навстречу. Она с благодарностью взяла его, набрав наизусть известный номер. Телефоном Джина воспользоваться категорически не хотелось, не хватало ещё, чтобы Джиён узнал что-то, что ему не положено знать! А к этому Дами решила с этого дня относить всё, что относится к её личной жизни. Это должно принадлежать только ей.
Пришлось подождать некоторое время, прежде чем брат соизволил поднять трубку.
Джи, привет, это Дами, сразу же представилась она, услышав голос, который, произнося даже самые милые и безобидные слова, звучал так, будто подразумевал «ну что за идиоты меня беспокоят?». Хуже того, при беседах лицом к лицу вся его манера выражала то же самое, поэтому Юна с трудом выносила продолжительное общение с братом. Она любила его, как члена своей семьи, как родного человека, но разность их взглядов была великой, а потому проживать одинаковые судьбы не имелось возможности. То, что казалось правильным Дракону, было вынужденной необходимостью его сестры, до последних месяцев не сильно утруждавшей себя в лицемерии и игре, выходившей у неё органично, но чем дальше, тем более тяготила её взятая на себя когда-то роль помощницы.
Наконец-то! Тебя нашли? Почему они не звонят мне отчитаться? С тобой всё в порядке?
Да, со мной всё хорошо, только Джиён, отзови своих людей, я не пойду с ними никуда.
В чем дело? подозрительно спросил он.
Моей жизни не грозила и не грозит опасность, подумав немного, Дами сказала:Я вышла замуж.
Замуж? механически повторил Джиён. Признавшись, девушка понятия не имела, какую реакцию вызовет это в брате. Что он подумает, что предпримет? Хорошо, чуть приглушенно выдал он, и так спокойно так, как всегда, когда начинал размышлять. А вот это было в его персоне самым опаснымего мозги, приводящие почти всегда не к лучшим для окружающих решениям. И кто он?
Какая разница? но Дами поняла, что ему всё равно доложат, с кем нашли её, и кто этот молодой мужчина, осмелившийся бегать по ночному Сеулу от драконов. Просто человек, которого я выбрала. Стоматолог.
Стоматолог? опять вторил Джиён, но уже с большим ехидством. И что же послужило причиной такого выбора, Дами? Чем он привлек тебя? «Я спасала его от тебя!»но это лишь послужит сигналом к тому, чтобы наброситься и убрать шваль, мешавшую с помощью сестры решать более глобальные проблемы.
Любовь, покосившись на Джина, понадеялась Юна, что тот не воспримет её признание всерьёз. Это всего лишь отговорка для брата. Дантист заинтриговано приподнял брови, прислушиваясь к каждому слову.
Ты научилась шутить или разучилась думать? хмыкнул он, приобретя в интонации угрюмую усталость. Какая любовь, Дами? Ты с каких пор в неё поверила?
Как нашлатак и поверила!
А как потеряешьопять разуверишься? Джиён хохотнул, и сестра порадовалась, что хотя бы не смотрит сейчас в его глаза, всегда всё знающие, видящие больше, чем показывают, расковырявшие в своей досужести этот мир на мельчайшие частицы, познавшие его и, если не превзошедшие, то хотя бы достигшие того же уровня цинизма и жестокой непредсказуемости, что злой рок. Что есть вера, принятая от одного явления и до другого, как не заблуждение?
Кто сказал, что в заблуждениях не живешь ты? Разговор с ним нужно прекратить, как можно быстрее, иначе он опять поставит её в тупик своей логикой, и она сдастся.
А кто сказал обратное?
Я! по крайней мере, она могла спорить с ним как угодно грубо, он не причинит ей вреда, никогда и ни за что, в отличие от других, кто были ему никем, и попытались бы точно так же вести себя.
Я заблуждаюсь, по-твоему, что любви нет? Дами уже начинала жалеть, что назвала это поводом своего замужества. Что же ей, теперь придётся доказывать, играя новую роль влюбленной по уши в Джина, что брат ошибся и любовь есть? Когда настрогаешь парочку детей, и обнаружишь своего новоиспеченного супруга в постели с любовницей, потому что ты ему больше не мила, пожалуйста, не прилетай ко мне со слезами и племянниками, ища поддержки и говоря, что я был прав. Я могу кое-как терпеть дураков от природы, но становящихся дураками добровольно я не люблю особенно.
Не волнуйся, я тебя не побеспокою. Могу даже вообще больше не приезжать в твой Сингапур!
Не можешь. Привези-ка мне зятя, хочу на него посмотреть.
Что?! Дами опять посмотрела на Джина. Тот не мог слышать, что именно планируется с его участием. Но Джиён, я не хочу везти его к тебе, я не знаю, что ты там задумал и не хочу рисковать жизнью этого человека.
Я ничего не собираюсь с ним делать, просто познакомлюсь. Он же теперь наша семья, медоточиво выделил последнее слово Дракон. Ты же понимаешь, что такое семья, моя взрослая и самостоятельная сестра? Это люди, которые вне зависимости от обстоятельств остаются тебе теми, кем являются. Например, я твой брат, что бы мы ни делали, как бы себя ни велия им и останусь, и если даже, презирая тебя за глупость, я захочу прогнать тебя прочь, а ты попросишь прощенияя тебе его дам, как и всё, что будет в моих силах. А мужэто такой человек, который, если полюбит другую девицу, оставит тебя, и его не удержит ничто, ни дети, ни деньги разве что мои угрозы пристрелить его. Так что же, Дами, я могу посмотреть на того, кого ты всё-таки захотела сделать членом нашей семьи, веря в то, что это навсегда, как и ваши светлые чувства? девушка вовсе и не думала, что это навсегда, и что ей придётся провести с Джином хоть сколько-нибудь продолжительное время. Оставайся они в Корееони могут разъехаться и больше не встречаться, но Джиён теперь обрубает эту возможность. А как ей объяснить это всё Джину?
Мне в любом случае нужно поговорить с ним я позвоню тебе завтра, хорошо? после всех слов Джиёна, она почувствовала себя неблагодарной, а когда он назвал её самостоятельной, то выжег этим обратное. Да, и она, и родители имели всё благодаря ему, и несмотря на то, что он был сложным, тяжелым человеком, которого они сами не понимали, который был далек от них, он никогда не опирался на свои личные симпатии и то, что тепла у него его родственники не вызывали. Он был преданным сыном и братом, выполнял свой долг, пусть даже без каких-либо искренних чувств, но Дами знала, что именно разум не позволял ему поступать иначе, и до тех пор, пока он в здравом уме, он не перейдёт грань «семейности», которую хранил, как и бездушные сокровища в пещере мог хранить бы мифический дракон, пусть зная, что не может ими воспользоваться, что они для него ничего не значат, но они его, и это уже образует смысл их оберегания. Джиён умел заставить почувствовать неловкость.
Я надеюсь, что мне не придётся искать тебя снова. Я несу за тебя ответственность, Дами, и, будь добра, если тебе захочется в очередной раз посамовольничать, предупреди, чтобы я не совершал напрасных действий. Дай мне сюда того, кто дал тебе трубку, я скажу, чтобы они приглядели за тобой до завтра, отрезал Джиён, и сестра поняла, что уговаривать его на что-то другое бесполезно. Она вернула телефон одному из гангстеров, развернувшись к Джину и вздохнув.
Любовь, значит? тихо произнес мужчина, поднимая руку, чтобы вновь положить её на талию девушки, но та отступила на шаг, видя, что люди Дракона присмирели и собираются охранять их и сопровождать, а не нападать.
Я же должна была ему что-то сказать Идём отсюда. Мне нужно подумать обо всем случившемся, а тебе в больницу.
Мы поедем в разные стороны? нахмурился Джин, наблюдая стремительно нападающую на Юну холодность. При посторонних она опять стала той леди, какую он увидел впервые, и беседа с братом будто заразила её этим холодом.
Ну да пожала она плечами, пытаясь избавиться от посеянных Джиёном сомнений, которых и так было через край. Она и без него разочаровалась в золотых, но что-то ещё теплилось, пока брат не опрокинул на неё, в своём духе, ушат занозистой реальности, и всё стало зыбким, ненадежным, бессмысленным, как и всё, что таилось в душе. Только деньги, только материальное, только ощутимое может быть более постоянным и значимым.
А ничего, что у нас первая брачная ночь сегодня? напомнил Джин.
Ты серьёзно? деланно повела плечом Юна. На что же он купился, этот стоматолог? На её внешность или прохладность, означающую незавоеванность и неприступность? Любовь, любовь есть ли она, в самом деле? Этот тип, стоявший перед ней, стал первым, кого она по-настоящему захотела, и это породило в ней надежду, но сам-то он что к ней испытывает? То же, что может испытать к любой другой: похоть и интерес. Для тебя так значим совершенный обряд? Я всего лишь воспользовалась им для твоего спасения, расслабься, Джин взял её за запястье, уже не ища в глазах дозволения, и притянул к себе ближе, довольно грубо одернув, чтобы Юна встала рядом.