Времени было уже без четверти десять, и дед, по всем признакам, готовился ко сну, однако Егору, хоть и изрядно уставшему после перелета, было совсем не до сновидений. Он решил, что, пока не узнает о причине загадочного вызова, спать не ляжет.
Ну что, Егорка, отдыхать будем? притворно-ласково спросил дед, прекрасно при этом чувствуя нетерпение внука.
Как бы не так! ответил Егор. Я тебе не Машенька, и не пытайся так скоро уложить меня в постель.
А как же дорога, поясное время? Ты что, Егор?
Я в полном порядке! И у меня из-за этого самого поясного времени сна ни в одном глазу! Так что выкладывай-ка свою проблему! И чем раньше начнешь, тем раньше ляжем.
Дед, довольный, ухмыльнулся. «Мой внук!»подумал он, и горделивая волна затопила его сердце.
ГЛАВА 3
Яна устало прикрыла веки и, натянув одеяло до самого подбородка, попыталась расслабиться. Машенька, свернувшись клубочком, спала рядом с ней, слева у стены, на месте Володи, и сладко причмокивала во сне. «Вот кто теперь будет заполнять собой внезапно образовавшуюся пустоту на большой двуспальной кровати», невольно подумала Яна и, всхлипнув, прикоснулась губами к белокурой головке дочери. Набухшие веки, отяжелев, закрывались сами собой, однако привычного расслабления, как перед сном, не получалось, и Яна, перевернувшись на бок, пошарила рукой по полированной поверхности трюмо, нащупывая заготовленное снотворное. Вытащив из упаковки маленькую салатового цвета таблетку, запихнула ее в рот и проглотила не запивая, а потом снова перевернулась на спину и прикрыла глаза.
В голове ее тут же завертелись отчаянные вопросы: кто и за что, почему Володю?
Яна знала наверняка, что у Володи не было врагов. Были мелкие завистникихудожники, были неприязненные личности все в той же богемной среде, в которой он вращался, но врагов не было никогда! Предполагать, что кто-то хотел совершить кражу в доме известного всей Москве художника-реставратора, не стоило и пытаться, после убийства кража специально была сымитирована, для отвода глаз. Об этом сразу же сказал оперативник, который прибыл на место преступления по вызову Яны. Да и Яна обнаружила только одну-единственную пропажусвое колечко с двумя мелкими бриллиантами и лежавшую рядом с ним на трюмо золотую цепочку. Все остальное было на месте. Разбросанные по полу вещи, беспорядочно вываленные из гардероба, не что иное, как самая настоящая инсценировка.
В соседней комнате скрипнул диван, и через мгновение раздался звук маминых шагов. Елена Васильевна потопталась в прихожей, щелкнула выключателем и вошла в ванную комнату. Узкая полоска света из-за неплотно прикрытой двери проникла в комнату Яны и упала на портрет улыбающегося, слегка небритого Володи, стоящий на трюмо рядом с кроватью. «Кто и за что?»снова закричало сердце Яны.
В ванной что-то упало на пол и разбилось. Яна вскочила с постели и бросилась туда. Мать собирала с пола осколки.
Вот, разбила какой-то твой крем, виновато сказала Елена Васильевна. Открыла полочку, а он стоял на самом краю и выпал.
Да бог с ним, мам! Чего ты искала?
Вату. Хотела уши заткнуть. Разнервничалась, уснуть не могу. У тебя в прихожей часы тикают, а я места себе не нахожу. Нервы ни к черту!
Тебе надо было ехать домой вместе с папой, я ведь сказала, что мне совершенно не страшно.
Ну что ты, Януля! Как я могла уехать в такой момент?! Я и так переживаю, что нам с папой послезавтра снова придется отправляться на съемки, а уж сегодня Сегодня я просто не могла с тобой не остаться!
Роль-то хорошая? поинтересовалась Яна.
Хорошая!
Ну и прекрасно, поезжай спокойно, мама, снимайся и не переживай!
Елена Васильевна обняла Яну за плечи и всхлипнула:
Как же не переживать, когда у тебя такое горе? Твое горе, доченька, и мое горе тоже!
Мамуль, не надо, крепись, ты же первоклассная актриса! Держи себя в руках, не то мы сейчас обе разрыдаемся и Машку разбудим!
Елена Васильевна погладила дочь по голове:
Какая ты у меня сильная, Янка! Какая сильная! Может, папа пораньше вернется со съемок. Губарев вроде обещал недели через три заменить его другим оператором.
Что же он будет делать без своего незаменимого Капелина?
Ничего, переживет как-нибудь!
Ладно, мама, не беспокойся. Я же не одна остаюсь. Есть Гриша с Вероникой, они и поддержат меня в случае чего.
Нет, Яночка, ты, если что, Лебедевым звони. Тетя Лена тебе ни в чем не откажет, она же твоя крестная мать!
Хорошо, буду звонить, пообещала Яна и, достав из белой пластмассовой коробочки вату, дала ее маме, а потом отправилась в свою комнату.
Минут через двадцать сильнодействующему снотворному все же удалось немного ее расслабить, и она, пребывая в тревожной полудреме, принялась машинально прокручивать в голове события трехлетней давности, с того момента, когда познакомилась со свободным сорокадвухлетним художником Володей Яковлевым, а спустя три месяца вышла за него замуж, наперекор родителям, уговаривавшим ее подождать хотя бы еще годок.
С Володей они встретились случайно на молодежной тусовке, которую устраивала старшая сестра Яниной подруги Оксана Исаева. Яне тогда было девятнадцать лет, она только что закончила второй курс МГИМО, а Оксанапятый курс художественного училища, и ей было двадцать два года. На эту тусовку помимо сокурсников Оксаны из художественного училища каким-то образом попали и довольно известные художники, бывшие выпускники этого училища братья Яковлевы, Володя и Григорий. Володя потом признался Яне, что решение жениться на ней он принял в первый же вечер их случайного знакомства.
Я просто не мог оторвать от тебя глаз, сказал он, и решил, что ты непременно будешь моей женой!
Ты хочешь сказать, что влюбился в меня с первого взгляда?
Именно так!
А если бы я оказалась какой-нибудь недалекой дурочкой, ведь ты же меня совсем не знал?
Человек искусстватонкая интуитивная натура! отшутился Володя. Дурочку бы я за версту почуял, даже и не взглянув в ее сторону.
У Яны по-настоящему до Володи никого не было, хоть нравилась она очень многим. Природа широким жестом одарила ее не только броской красивой внешностью, но и редким для девушки остроумием, приятной манерой общения и при всем при этом милой женской застенчивостью, которая проявлялась у нее всякий раз, когда завязывались знакомства с молодыми людьми. Многие принимали это за обыкновенное желание казаться недотрогой. Ухаживания однокурсников чаще всего были грубоватые. Неуверенность в себе и желание молодых людей казаться опытными в отношениях с женским полом прикрывались искусственной, отдающей дань времени грубостью, развязанной фривольностью и действовали на Яну всегда одинаковоу нее пропадало желание воспринимать эти ухаживания всерьез. Она ради интереса иногда принимала подобные ухаживания, но до определенных границ, а иногда прерывала их сразу. Однажды, правда, на ее пути встретился интересный молодой человекАндрей. Он был старше Яны на два года и учился в ее же институте на четвертом курсе. Они познакомились на дискотеке в соседнем диско-клубе, куда обычно в свободные вечера стекались все мгимошники. Поведение Андрея было намного тактичней, чем у всех ее предыдущих ухажеров. Приходя на свидание, он непременно приносил цветы или какие-нибудь приятные безделушкинебольшие мягкие игрушки или сувениры, еще какие-нибудь милые вещички. Он водил Яну на молодежные концерты, в кино, на дискотеки и даже один раз в казино. Яне было с ним интересно и весело, порою ей казалось даже, что она в него влюблена, вернее, она сама себя желала в этом убедить. Они встречались два месяца, прежде чем их отношения дошли до стадии сексуальных, а как только это случилось, всю кажущуюся влюбленность Яны как ветром сдуло. После любовных утех с Андреем, которые доставляли ему удовольствие, а ей лишь неожиданное разочарование, она в слезах прибегала к подруге, жалуясь на свою фригидность. Неопытная, хоть и сочувствующая, подруга не могла подсказать ей, что причину этой фригидности надо искать не только в себе. В общем, с Андреем Яна рассталась, а через некоторое время встретилась с Володей, который и развеял ее миф о своей фригидности.
Володя ухаживал за ней по-взрослому, с шиком, с намеком на серьезные отношения. Имея приличные деньги от реставрации и продажи картин, Володя всячески баловал Яну, возил ее в бары и казино, устраивал грандиозные вечеринки в своей однокомнатной холостяцкой квартире, приглашая друзей, среди которых было немало выдающихся художников, бардов и звезд эстрады. Он покупал ей дорогие украшения, особенно ему нравилось дарить ей кольца, два из которых, подаренные еще до свадьбы, были даже с бриллиантами. Сорокадвухлетний приятной наружности художник в сексуальной жизни имел многогранный опыт, и этот опыт всеми своими гранями обрушился на неискушенную Яну, несказанно поразив ее своими скрытыми тайнами и безмерно обрадовав. Так почему было ей не выйти за него замуж? Он был взрослым, ответственным мужчиной, в нем чувствовалась надежность, сформированная возрастом и подкрепленная хоть и нерегулярными, но все же приличными заработками, к тому же он безмерно нравился Яне. Ей сродни был его тонкий юмор, неукротимый энтузиазм и легкое отношение к проблемам. Яна не могла не видеть Володиной чрезмерной вспыльчивости, нервозности и временами непомерного упрямства, однако в силу своей молодости не придавала этому особого значения и наивно думала, что Володя может быть таким только с другими людьми, с ней женикогда!
Они поженились и до рождения Машеньки в общем-то никогда не конфликтовали. Родители Яны вскоре купили себе новую двухкомнатную квартиру в Сокольниках, а старую, трехкомнатную на Чистых Прудах, в сто десять квадратных метров, оставили Яне и зятю. Свою однокомнатную в Кузьминках Володя стал сдавать, компенсируя таким образом нередкие денежные прорехи, случающиеся в его богемном бытовании. Когда родилась Маша, Яна вынуждена была отказаться от разгульного времяпрепровождения, которое они вели на пару с Володей, свободным от обязательных служебных временных рамок в силу его профессии. Сидеть с Машенькой кроме нее было некому. У Володи родители умерли, а у Яны мама была актрисой, которая почти ежедневно играла в Ленкоме да постоянно снималась в кино. Папа был первоклассным оператором, шел всегда «нарасхват». И этим все сказано! Володя сидеть дома с дочкой и женой не собирался, тем самым огорчая Яну до крайности. Он то допоздна торчал в своей мастерской, то по привычке отправлялся на какую-нибудь очередную тусовку. На этой почве у них начали вспыхивать скандалы, заканчивающиеся всякий раз очередным уходом Володи «по своим делам» и горькими слезами Яны. Она была еще очень молода, и ей самой хотелось на эти тусовки и вечеринки ничуть не меньше его! Яна конечно же очень любила Машеньку и все же злилась на Володю за то, что он, будучи опытным мужчиной, позволил ей так рано забеременеть. Но, зная наверняка, что Володя любит ее, прощала ему обиды.
Так они и жили вплоть до того дня, когда Володю убили. Что могла думать по этому поводу Яна, если в последние полтора года она нигде не бывала с Володей, не знала ничего о его делах? Вот если бы она, как прежде, постоянно находилась рядом с ним, тогда, может, и сумела бы заметить что-нибудь подозрительное, предостеречь или удержать от каких-то опасных шагов, как знать! А теперь Теперь она ничего не может сказать даже себе, не только следователю!
А следователь интересовался Володиными друзьями, родственниками, увлечениями, особенно же работой. Володя в последнее время подрабатывал на выставке в Доме художника, там только что пропала очень редкая картина, принадлежащая богатой француженке Элизабет Ла-Пюрель, коллекция которой выставлялась в Москве. Володя сам рассказал об этом Яне. Он еще предупредил ее, что к нему вполне может нагрянуть милиция, так как все работники Дома художника теперь под подозрениемкартина-то исчезла самым таинственным образом. Утром, как обычно, служащие выставки пришли на работу и, войдя в зал, обнаружили пропажу. В позолоченной раме великолепной картины под названием «Бэль», словно в насмешку, красовалось заляпанное разводами и брызгами масляной краски холщовое полотно, прилепленное широким скотчем в нескольких местах.
«А вдруг исчезновение этой картины каким-то образом связано со смертью Володи? снова подумала Яна, ибо эта мысль уже не раз приходила ей в голову после разговора со следователем. Нет! тут же попыталась она запретить себе думать об этом. Володя не мог быть к этому причастен! Ведь он, как никто другой, относился к произведениям искусства с необычайным благоговением и трепетом!» Яна вообще не помнила ни одного случая, когда была бы причина сомневаться в его порядочности. И тут неожиданно пришла совсем другая мысль. А вдруг он оказался случайным свидетелем этой кражи и потом выдал себя похитителям? Ведь он вполне мог пригрозить разоблачением и потребовать возврата картины! Такое как раз в его духе! За это его и могли убить!
Господи! Яна шумно вздохнула, по ее щекам покатились слезы отчаяния.
Ну почему? Почему ей суждено в двадцать два года стать вдовой и, едва закончив институт, остаться с малолетним ребенком на руках? Почему Володю с его жизненным опытом угораздило так опрометчиво вляпаться в какую-то темную историю?! Почему, ввязываясь во что-то опасное, он не подумал о ней и о Машке?
«Стоп! сказала себе Яна, устыдившись своей накрученной охватившим ее отчаянием вспышки. Может, все было совсем иначе? Может, Володя никуда и не вляпался! Почему я вдруг так плохо подумала о нем? У меня что, есть какие-то доказательства на этот счет?»
И Яна тут же ответила сама себе так, словно за нее высказал эту мысль кто-то другой: «Ты так плохо подумала о нем потому, что совсем его не любила!»
Глупости! Что значит не любила? Конечно, любила! Разве ей не было с ним интересно? Разве она не гордилась им? А каков он был в постели! Он открыл ей целый мир новых ощущений, сделал ее настоящей женщиной, эдакой кошкой, пантерой, ласковой и податливой, но такой страстной! А как ей бывало плохо без него вечерами! Как она тосковала по нему и, уложив Машку, прислушивалась к каждому шороху за дверьюа не Володя ли там! Когда долгожданные шаги раздавались наконец за порогом, радовалась, как ребенок, и обида за свое вынужденное одиночество отступала сама собой. Яна охотно кормила его ужином, после которого всякий раз любила прильнуть к его слегка небритой щеке и потереться об нее, как котенок, выпрашивающий ласки, и, получив ее, уснуть рядом с ним, уткнувшись в плечо с ощущением надежности и незыблемости мира.
Тяжелый вздох, последовавший вслед за этими мыслями-воспоминаниями, выплеснулся из ее груди, Яна свернулась калачиком в надежде, что, может, хоть так ей удастся уснуть. И тут в ее невеселые раздумья вклинился Егор. А вернее, перед ее мысленным взором предстало его смущенное лицо, которое она увидела в тот момент, когда вошла на кухню Егора Алексеевича и застала его внука сидящим за столом в полосатом халате. «Как он изменился! подумала Яна. И вовсе не в худшую сторону!» Темные густые волосы обрамляли мужественное повзрослевшее лицо. Прямой, с едва заметной горбинкой нос, большие карие глаза, высокий, как у Егора Алексеевича, лоб. Он был высок, гармонично сложен, атлетически натренирован. Да, таким сможет гордиться любая девушка! Яна невольно поймала себя на мысли, что завидует американской невесте Егора, о которой как-то между прочим сообщил ей Егор Алексеевич перед самым приездом внука. Старик тогда еще предположил, что Егор, может, заявится в Москву со своей иностранной невестой. Яна попыталась представить себе далекую незнакомку, однако у нее ничего не получилось, она понятия не имела, какие девушки могут нравиться Егору. «Наверное, очень красивая!»решила она с легким уколом ревности, которого вовсе не ожидала, а почувствовав, тут же спросила себя: «С какой это стати?»
А наверное, с той, что тогда, давно, еще до эмиграции Уваровых в Америку, когда Яне было всего девять лет, Егор казался ей самым красивым мальчиком на земле, и она была безумно, по-детски в него влюблена. Ей вспомнился момент, когда она поняла это. Родителям Яны нужно было срочно уехать на премьеру какого-то спектакля. Мама обычно всегда брала Яну с собой, но девочку свалила ангина, и Елена Васильевна по-соседски попросила Егора Алексеевича приглядеть за ней. Тот же, не долго думая, после ухода родителей забрал Яну к себе и уложил на диван. Приехал Егор. Яна и раньше встречала внука Егора Алексеевича, чаще всего во дворе, где он гулял с ребятами, когда приезжал в гости к деду. Он тогда казался ей совсем взрослым, и конечно же не обращал на нее никакого внимания. Если другие его сверстники иногда и подходили к играющим в «резиночку» девочкам, чтобы отпустить в их адрес какую-нибудь грубую шутку, Егор этого не делал никогда. А однажды Яна поднималась вместе с Егором в лифте. Она, прижимая к себе ракетки бадминтона, уже вошла в лифт и хотела нажать на кнопку, когда услышала его голос: