Прости, не уточняя, в чём его вина, сказал Сандо.
Если тебе не хорошо со мной, на грани выдержки промолвила девушка, то уходи и больше не возвращайся. Я уеду в Синьцзян, потому что не вынесу быть рядом, но не с тобой. Я вообще без тебя больше ничего не вынесу. Ни есть, ни спать, ни дышать.
Я никуда не уйду, Николь, поцеловал её сверху в макушку Сандо, погладив подрагивающее от прохлады плечико. Босые ноги стояли на кафеле и подмерзали. Я обещал, поэтому буду с тобой, пока тебе самой не станет достаточно. Я уйду, когда ты мне укажешь на дверь, не раньше.
Так, тебе было нехорошо?
Мне было слишком хорошо, Ники, назвал он её так, как называли её в семье, те, кто её любил и относился к ней с заботой и нежностью. Девушка даже подняла удивленные глаза. Он улыбнулся. Иногда, когда очень хорошо, бывает плохо, как от лишнего алкоголя бывает похмелье, так и после оргазма иногда бывает отходняк И вообще, чего ты тут стоишь на холодном полу, а? Что хочешь себе отморозить, почки или яичники?
На что мне яичники, ты всё равно бесплодный, вытерла она влажные глаза, успокаиваясь.
Дура ты китайская, устало выдохнул Сандо и, подняв её на руки, понёс в постель.
* * *
Эдисон Чен отбыл в неизвестном направлении, что напрягло многих. С другой стороны, без него с его ордой телохранителей стало тише и просторнее. Во дворце, можно было так сказать, остались одни свои. Дни потекли размеренно, без происшествий. Где-то через неделю после Эдисона уехал и Хангён, попрощавшись со всеми и в коем-то веке поставив в известность хозяев о своём перемещении. Из-за отсутствия этих двух братьев погрустнели Виктория и Джессика. Фэй, хотя и была близка с Эдисоном, не отличалась способностью унывать, как истинная христианка принимающая уныние за смертный грех, а потому всегда доброжелательная, улыбчивая и на подъёме.
Дами пыталась приглядываться к своей китайской подруге, но не находила, к чему придраться. Ничего подозрительного. О седьмом сыне и матери Джексона по-прежнему никакой информации не имелось, и рассказывать Дракону было не о чем. К счастью для его сестры, он и не звонил ей, будто забыв о её существовании. Близился август, вскоре должен был быть его день рождения, неужели он ждёт, что Дами первая позвонит по этому случаю? А позвонить-то в любом случае придётся, нельзя же не поздравить единственного брата? Будет ли он как-либо отмечать этот день? Дами помнила последний день рождения Джиёна, который он отметил вместе с семьёй, лет восемь назад, до того, как стал главой сингапурской мафии. С тех пор он оттуда почти не высовывается, и как проходят его «нерабочие» будни, сестре неведомо. Наверняка рядом будет этот омерзительный Дэсон, давний товарищ брата Сынхён, излишне увлёкшийся наркотиками и алкоголем. Наверняка снимут десяток стриптизёрш и проституток. Чем ещё себя развлекать наркобаронам, торговцам людьми, убийцам и коррупционерам? Не в филармонию же идти.
Энди дал очередной, третий больше чем за месяц выходной стражам жены, оставив её под собственным присмотром. Ему сегодня никуда не нужно было ехать, окруженный синеозёрными, он с удовольствием проводил свободные часы в уединении с молодой супругой. Не обладая излишними прыткостью и пылом юности, Энди не тащил Дами в постель при каждом подворачивающемся моменте, а наслаждался её очаровательным обществом в любом виде, будь то беседы, прогулки, совместный просмотр фильма или игра в настольный теннис. Стол для последнего был неподалёку от спортивного зала, где занимались бойцы и наёмники, и Дами не отказывалась размяться за этой подвижной и развивающей ловкость игрой. В особняке так же был и кинотеатр на десять человек, с удобными креслами и огромным экраном, но им почти не пользовались. Энди предпочитал смотреть телевизор в спальне, и не любил совмещать фильмы с едой, к чему приходилось приспосабливаться Дами. Она не видела ничего зазорного в том, чтобы смотреть шоу или кино, при этом жуя что-нибудь, но её взрослый муж считал, что это плохо влияет на пищеварение, поэтому не приветствовал ничего съедобного в процессе визуального просвещения.
День выдался очень расслабленным, и обитатели особняка поделились на две категории: одни ползали, словно сонные мухи, а другие динамично и активно использовали незанятое делами время. Не сиделось и Джексону, который непременно надумал наведаться в какой-нибудь клуб Синина, потанцевать, выпить, заклеить себе девчонку. Но без компании туда соваться не хотелось.
Марк, ну чего тут сидеть? Погодаулёт, ночь будетулёт! Давай со мной, увещевал он товарища, пока они шли из бассейна к себе в комнату.
Джекс, ты же знаешь, я не люблю все эти тусовки, скопление людей. Я лучше съезжу домой, повидаю родителей. Энди сказал, что можно вернуться к завтрашней ночи.
А я-то испугался, что ты хочешь остаться, чтобы поволочиться за Фэй, но нет, всё не так плохо.
Я не волочусь за госпожой Ван Фэй, нахмурился Марк. Да, он был поклонником этой девушки, когда-то тайным, но чувств не скроешь, поэтому для многих уже явным, но никаких попыток ухаживать за ней, обаять её или привлечь к себе внимание Марк не совершал. Он почти всё время здесь был на посту, служил Энди, и принадлежность к синеозёрным не давала ему отвлекаться. К тому же, молодой человек был скромен, ненапорист, крайне обходителен со всеми девушками, что мешало ему как-то проявлять себя. Обычно, если они с Джексоном попадали на дискотеку или в бар, то младший сын Дзи-си находил двух подружек, и знакомился для себя и друга. Иначе бы Марк вовсе остался без опыта общения с женщинами.
И правильно, она старая дева, чего за ней волочиться? засмеялся ДжексонНадо найти помоложе, посочнее, порезвее. Я прав? Марк закатил и отвёл глаза, не поддерживая вечных пикаперских заморочек друга. Стоило тому выходить из делового режима, как он превращался в бездельника, повесу, мнящего из себя короля вечеринок, что не соответствовало истине, и неусидчивого парня, не знающего, в чём себя найти. Но как только возвращался график телохранителя и Джексон натягивал шкуру восьмого сына обратно, он терял уверенность в себе, опять вспоминал о крутости Николаса, о своём номерном порядке в семье и всё, жизнь выцветала, утрачивая краски.
Не найдя отклика, Джексон приметил идущую Джа, молоденькую горничную, вызывающую в нём интерес. Она уже знала, что стоит попасться на глаза этому индивиду, как он не давал ей пройти мимо. Но ей нужно было пройти вперёд, поэтому отступать не приходилось.
Джа, что ты делаешь сегодня вечером?
Работаю, вынужденная остановиться, ответила она.
Хорошо, тогда ночью?
Как и всесплю.
Не все. Я вот не намерен спать сегодня, хочешь со мной? выпятив грудь, приосанился Джексон. Поправив стопку свежего и отглаженного постельного белья, которое несла, чтобы перестелить постель в чьей-то спальне, Джа поморщила нос, качнув головой:
Мне хватает проблем, господин Джексон, которые не дают спать, зачем мне ещё кто-то, кто будет мешать?
Ну, так то ж в удовольствие
Это ещё надо доказать.
Так я готов. Давай проверим после полуночи?
Вы на ком-нибудь проверьте, а я потом спрошу о впечатлениях, настойчиво шагнула она, упершись в него наволочками, простынями и одеялом, и парню пришлось отступить и пропустить её. Позлиться он не успел, потому что его отвлёк звонок мобильного. Увидев имя отца, Джексон спешно поднял, невольно испытывая волнение и чувствуя, как учащается дыхание. Великий Китаец всегда подобным образом влиял на него.
Добрый день, отец
Как у тебя дела? Всё в порядке? Привычно, по-деловому, без капли заинтересованности и озабоченности, спросил Дзи-си у своего последнего ребёнка.
Да, всё хорошо, как ты, отец?
Как обычно. С тобой хочет мать поговорить. И так было всегда. Не успел Джексон что-нибудь сказать, пожаловаться, похвалиться, попроситься домой, трубка уже переходила дальше, или разговор заканчивался. Когда раздался голос матери, Джексон ощутил облегчение. С ней у него было взаимопонимание, и по её тону слышались и тоска, и тревога, и искренняя любовь к своему чаду. Но подолгу у них говорить редко выходило. Чаще всего при их разговорах присутствовал отец, или кто-нибудь ещё, кто угодно, но остаться с матерью наедине Джексону не приходилось уже года два или три, не меньше. Он вообще редко видел, чтобы отец разлучался с матерью, что было вдвойне странно, ведь отношения их друг с другом нельзя назвать проникнутыми любовью. Но зачем бы всегда быть вместе людям, которые друг друга не любят? Когда-то, в детстве, одна из присматривающих за ним нянек сказала мальчику, что мать даже пыталась однажды убить отца. Джексон в это не поверил и не верил до сих пор, особенно на фоне того, что все упорно утверждали, будто бы Дзи-си жить не может без этой женщины и души в ней не чает, правда, и няню ту он больше никогда не увидел. Как и всякому ребёнку, любящему родителей, ему не хотелось и думать, что между ними нет никакой теплоты, и только став достаточно взрослым, Джексон стал понимать, что, пожалуй, это действительно так, да только рассуждать об этом всё равно было неприятно.
Поговорив с мамой, Джексон убрал телефон и, с осадком грусти, некоторое время шёл рядом с Марком, молча.
Какие-то проблемы?
Да нет, всё нормально. Просто по дому соскучился. А чтобы не скучать, надо развеяться! нарисовал на губах улыбку молодой человек, стараясь сам себя взбодрить. Из своей спальни вышла Эмбер. Сестра! радостно окликнул её Джексон. Этот тип, что со мной рядом, не хочет ехать в Синин, зажечь в каком-нибудь клубе. Поехали со мной?
А я не буду мешать тебе цеплять девочек? хмыкнула Эмбер.
Ты? С твоей стрижкой и одеждой, ты сойдёшь за второго пилота, так что погнали.
А, ну раз так, то конечно, я загорелась желанием с тобой поехать, с иронией заверила девушка.
Ну, правда, составь компанию? Я не хочу ехать один. К тому же, у тебя есть машина.
Тебе нужен личный водитель, или компания?
И то, и другое. Эмбер подняла взгляд вверх, вспоминая, нет ли чего-нибудь более занимательного на этот вечер, но, видимо, не найдя никаких препятствий или более привлекательных предложений, сдалась.
Хорошо, я не против. Аесли я возьму кого-нибудь ещё? Джексон пожал плечами.
Больше народувеселее, бери.
Эмбер покивала и, оставив молодых людей, направилась в зал для тренировок с Сандо. Ей хотелось надеяться, что он не откажется провести свободный вечер в её обществе.
Первая
Но стоило Эмбер удалиться, как из своей комнаты, находившейся совсем рядом, разбуженная звуками голосов, выползла Николь, проспавшая обед, ещё непричесанная и одетая лишь в пижамные штаны и майку. Джексон, не зная, кого вознамерилась звать Эмбер и решив, что если уж собирать толпу, так по полной, переключился на следующую сестру, попавшуюся под его кипучую объединительную, родственную гиперактивность.
Ники, какие планы на вечер? Потянувшись, девушка зевнула, соображая, что от неё требуется? Под утро, проведённое вместе с Сандо, они с ним крупно повздорили. Прошло уже столько дней, что они спят вместе в то или иное время суток, но отношения их не двинулись с мёртвой точкисекса до сих пор не было, если не считать их баловство руками. И то прерывалось на три дня в связи с тем, что каждый месяц бывает у всех девушек. Николь жутко смущалась этого явления и, не озвучивая, в чём дело, попросила наёмника не приходить пару ночей. Само собой он был шокирован этой просьбой, и только по упрямым отказам отвечать, сам догадался, в чём дело, наплевал на утверждения девушки, что ей будет некомфортно, и ему тоже, всё равно пришёл и завалился на своё место, без каких-либо приставаний мирно уснув поверх одеяла, но доказав, что ему доставить неудобство нельзя ничем, даже если Николь вертелась всю ночь и искала позу поудобнее, перекатываясь с бока на бок и понимая, что ей сильнее мешает разделяющее их одеяло, а ни что-либо другое. Она привыкла засыпать, ощущая телесный контакт.
Однако и когда всё закончилось, Сандо по-прежнему держался осторожной позиции, часто задумываясь о чем-то, убегая от неё не телом, но душой. В этом была замешана женщина, не братство, не Утёс богов, тут Николь не обманешь. Любая женщина чувствует другую, соперницу. Как изгнать её? Как узнать, кто она? Не палка же его боевая занимает все мысли воина! Китаянка познакомилась немного с настоящей его «боевой палкой», и очень хотела бы перейти на новый уровень близости, интимный. И если бы не какая-то там далёкая другая, незримо присутствующая в те мгновения, когда мужчина отводил взгляд и погружался в себя, всё бы получилось, но Сандо продолжал заверять, что причиной всему не сильно изменившееся поведение девушки, от которой он ждёт серьёзного и рассудительного подхода к мужчине, а не потребительского использования. «Да куда сильнее ещё меняться?!»кричала внутри себя Николь и приносила в свои апартаменты то обеды, то завтраки, то ужины; они ели вместе, они играли в карты, они смотрели боевики и комедии, вворачивая погромче звук, чтобы заглушить стоны, срывающиеся от взрослых ласк; они целовались, валяясь на её широкой кровати в обнимку, они обсуждали политику, кошек, собак, зверей, Китай, Корею, Тибет, существование НЛО, боевые искусства, кто чем в детстве переболел, вредные привычки, которых, как выяснилось, у наёмника нет, а вот Николь прокололась, ляпнув:
Ну, как и все, изредка могу выкурить косяк.
Что значит «как и все»? насупил грозные брови Сандо. Я вот не выкуриваю.
Но пробовал же хоть раз?
Ни разу. Я что, наркоман?
А я чтонаркоманка? надулась она.
Видимо, да, хмыкнул с сарказмом Сандо. Он не задавался целью корчить из себя святого, грехов было полно, но раззадорить Николь, чтобы она растерялась и призадумалась, всегда было интересно. Как бы, наркоманэто тот, кто употребляет наркотики, а ты их употребляешь, так что
Нет-нет, подожди, алкоголик жеэто не каждый, кто пьёт алкоголь?
Не знаю, я не пью спиртное.
Вообще? чувствуя себя всё более пропащей и униженной, конфузилась Николь. Она-то выпить могла, иногда даже прилично, если праздник, компания, подруги
Ну, не вообще. В лечебных целях могу употребить, но вот так, чтобы ради вкуса или какого-то кайфанет.
Николь не стала продолжать, боясь, что окажется хуже во всём, и Сандо примет её за какую-то подорожную шваль, которая собрала уже всю грязь и все пороки, какие было можно. Конечно, после этого он будет с подозрением относиться к тому, как это она по-прежнему девственница? А она, в том числе благодаря ему, продолжала ею оставаться, и как раз из-за этого они разругались. Пытаясь добиться у него чёткого ответа, когда они переспят, Николь не услышала ничего вразумительного и, наорав, что он её не хочет, не любит, плюёт ей в душу, делает из неё ту самую дуру китайскую, излупила его слабыми ручонками и вынеслась из комнаты, чтобы продемонстрировать глубину обиды. Но стоило выйти, как она поняла ошибочность этого жеста, ведь войти обратноэто дать отступного, а гордость не позволяла. Сандо не выбежал следом, не ловил, не искал её, и с каждой минутой становилось всё паршивее. Николь мерила шагами галереи и этажи больше часа и, когда вернулась, разумеется, мужчины в её постели уже не было. Не дождавшись, или тоже обидевшись, Сандо ушёл, а на это Николь обиделась второй раз. И вот теперь, в этом настроении, когда неизвестно, придут ли к ней грядущей ночью, у неё спрашивают, какие планы на вечер? Сандо обещал никогда не уходить, пока она его не выгонит, но она вышла попсиховать, и он ушёл! Разве так держат слово? Она должна проучить его, показать характер. Он лепит из неё, что желает: она носит ему в комнату горячие супчики, замолкает, когда он строго на неё смотрит, развлекает его разговорами, потому что сам он немногословен, смиряется с секретностью их романа, терпит, что он продолжает тренировки с Эмбер, о которых он честно её предупредил, хотя от этой информации у Николь волосы встали дыбом и она изогнулась, как кошка, готовая к прыжку. Вырвать глаза сестре, выдернуть космы, вышвырнуть из особняка! Но Эмбер была сильнее, волосы были длиннее у младшей, так что ей же их и удобнее выщипывать, и хозяйкой тут была скорее племянница Энди, так что если кого и выкинут Мало Сандо всего этого? Пусть придёт, а её в спальне нет! «Поглядим, кому будет хуже!»хотела убедить себя Николь в том, что причинит боль Сандо, но вовремя вспомнила, что это он ей нужен, а не она ему. Это он делает её счастливой, а не она его. И что же с ней будет, если он перестанет приходить? Если не явится сегодня? Нет, от этого нужно сбежать, скрыться, занять себя чем-то.
Никаких планов, Джекс, а что?
Погнали в Синин? В какой-нибудь клубешник, изобразил пританцовку молодой человек.
В Синин? Громкая музыка, куча народу, бар и выпивка. Отлично, то, что нужно. Поехали!
Эмбер размяла свои мышцы и перешла к тренировке. Её партнёр и учитель по занятиям уже ждал её, когда она пришла. Красивый и опасный мужчина, и тем он особенно ужасен, что совершенно неприступен и непробиваем, что морально, что физически, хоть тресни. Правда, трескаться пока Эмбер и не пыталась, а втрескиваться и подавно. Не всем девушкам нравится типаж парней, к которым не подступиться, а некоторые вовсе не знают, как преодолеть отстранённость того или иного человека, эмоциональную баррикаду, которую тот выстраивает добровольно, потому предпочитают не связываться. Но когда манится, то невольно будешь стараться находиться в радиусе поражения.