Аай, ай! А-а! положила руку Николь на его живот, слегка придерживая, чтобы он немного остановился. Сандо убрал эту ладонь и, заведя обе руки Николь за её голову и пригвоздив их к подушке, закончил проникновение, сделав окончательное движение туда и обратно, чтобы убедиться, что скольжению члена внутри ничего не мешает. Кроме изумительно тесного и узкого влагалища, которое обхватывало его естество страстной ловушкой. Ай! А-а-а! снова завопила Николь, рыпнувшись под ним в бесполезной попытке соскочить с того, на что её насадили. Поняв, что не выберется, она всхлипнула. Чёртов козёл, мне больно!
Да ты что? округлил глаза Сандо, играя изумление и прекратив фрикции. Серьёзно? И подумать не мог.
Я не думала, что это такой адский пиздец, заматерилась она, поморщившись.
Мне выйти? наёмник едва не расхохотался от двоякого смысла:В смысле, не из номера.
Нет, оставь. Он отпустил ей руки, замерев. Николь прислушалась к ощущениям. Сделай ещё раз туда-сюда.
Девочка, я тебя не на качелях качать пришёл, можно серьёзнее отнестись к процессу? Она засмеялась, отходя от первого болевого шока. На внутренней стороне её бёдер показалась кровь. Сандо посмотрел на неё, чьё тепло разливалось и по нему. Было что-то в этом всём звериное, дикое, агрессивное. Не просто секс, а первый секс девушки, поддавшейся природным инстинктам и ставшей женщиной. «Моей женщиной»повторил Сандо. Он наклонился и поцеловал её в висок, потом в щеку и, закончив на губах, спросил:Я закончу? Осторожно.
Прости, не слушай меня. Заканчивай, как угодно, ответила ему Николь, крепче стиснув ноги на его пояснице. Они продолжили заниматься любовью, сначала плавно, пока внутри девушки не стало достаточно свободно. Добавив ощущений пальцем, опущенным к клитору, Сандо убыстрился и, под конец перейдя на скорость «затрахать до смерти», довёл Николь до яркого оргазма, во время которого она чуть не разодрала ему ногтями все плечи, укусила его за губу и на миг потеряла сознание. В ту же секунду кончивший Сандо зажмурился, как от боли, стиснув зубы и рыча сквозь белоснежный оскал, пока его бесплодная сперма разливалась внутри девушки. Медленно сгибая локти, он лёг на Николь, придавив её под собой. Она открыла глаза, тяжело дышащая и всхлипывающая.
Всё хорошо? тихо задал вопрос Сандо.
Теперьда. Они помолчали. Наёмник подумал, что ей наверняка тяжело, и скатился, завалившись на спину. Ему никогда не было так здорово. Ему никогда так сильно не хотелось срочно повторить то, что он только что сделал. Никогда? Сандо удивился сам себе. А как же двенадцать лет назад? Он не помнил тех ощущений. Как оно было? То ведь был его первый секс Всего лишь его первый секс, первый опыт мальчишки, который ничего не умел и не знал, и не мог доставить достойного удовольствия партнёрше. А теперь, когда он в этом многое знал и разбирался, Сандо почувствовал, как важна для него эта ночь, это посвящение Николь в физическую любовь. Её девственность дороже, чем его. Девушки должны быть невинными, даже когда перестают быть таковыми после секса телесно, ничего не должно портить их духовной невинности. Николь, вопреки её несносному характеру и осведомлённости в разных областях, была невинной душой. Ей было всё равно на деньги, она не умела желать зла, если человек не претендовал на то, что принадлежало ей, она не умела лгать и лицемеритьэто он только сейчас понял. Даже если бы она попыталась кого-то обмануть, то сделала бы это без радости, ей не нравились обманы, они её угнетали не меньше, чем его несовершенство этого мира. Николь мечтала о любви и счастье, построенных на светлом и добром, а то, как она себя вела, было следствием несправедливой судьбы, обделившей её этим. Сандо вспомнил свою покойную единственную возлюбленную, впервые осудив то, какой она была, впервые поняв, что, возможно, она пришла бы к такому концу даже без его участия, потому что хотела от жизни не того, что нужно. Останься она жива и сбеги с Сандо от мужа, кем бы сейчас был онСандо? Пытался заработать как можно больше денег, чтобы порадовать её, чтобы купить ей ту дорогую одежду, которую она любила, чтобы возить её на дорогой машине Иначе она бы не была счастлива. Николь, купающаяся в деньгах отца, не была счастлива без одной единственной вещилюбви, и смело бы променяла одно на другое, не пожалев ни на миг.
Он очнулся от своих размышлений, потому что девушка забралась на него, оседлав, и глядела сверху вниз.
Я тебя победила, с важностью вздёрнула она нос, улыбаясь, ты со мной переспал. Ура!
Сандо взял её руку и положил на свою татуировку на ключице.
Ты вообще в курсе, что я испытываю к тем, кто меня побеждает?
Ненависть?
Да, и я тебя жутко ненавижу, вот убил бы, как ненавижу! скинул её с себя Сандо и забрался на неё снова. Что ты со мной делаешь, а? Я опять хочу тебя
Ненавидеть и убивать? захихикала Николь.
Ласкать, целовать, носить на руках и не выпускать из поля зрения, я хочу спать с тобой и просыпаться, чтобы в любой момент протянуть руку, притянуть к себе и ощутить тебя рядом.
Ты хочешь любить меня? с надеждой затаила дыхание Николь. После короткой паузы, Сандо повержено кивнул.
Я постараюсь прийти к этому, если это не выйдет нам боком.
Хоть задом, Сандо, люби меня, люби пожалуйста, хоть один день, пусть я тоже после этого умру, только скажи мне когда-нибудь, хоть раз, что любишь.
Если ты собралась после этого умирать, придётся мне придержать язык за зубами.
Я глупость ляпнула!
Да ты всегда одни глупости ляпаешь.
Эй! забарабанила по нему Николь, обижаясь. Хватит опять намекать, что я дурочка!
А разве нет? подхватив её на руки, Сандо направился вместе с ней в ванную. Пошли принимать душ.
Я с тобой разучусь ходить.
Мне так будет даже спокойнее, далеко не уйдёшь.
От тебя? И не собираюсь. Опустив её в душевую кабину, мужчина забрался следом и, когда вода их освежила, входил в стонущую девушку снова, забываясь в каком-то нечеловеческом восторге, о существовании которого не подозревал прежде.
Сандо пришлось уехать первому, чтобы всё соответствовало их легенде. Он не мог задержаться до утра, иначе стало бы слишком ясно, кто с кем провёл время. А вот Николь следовало дождаться рассвета в гостинице, и потом уже возвращаться во дворец. Когда возлюбленный ушёл, девушка подошла к окну, но оно выходило не на ту сторону, и она не увидела, как наёмник садится в такси. Она стояла и думала о произошедшем. Не было чувства одиночества и пустоты, которые обычно нападают на неё, стоит всем её покинуть. Не было щемящей тоски, не было неуверенности и лихорадочного желания проверить, убедиться, догнать, что ушедший всё ещё её, думает о ней, вернётся к ней. Поцелуи, слова, взгляды Сандо убедили её в том, в чем ей не удавалось убедить саму себя. Отойдя от окна, Николь упала на кровать и, заплакав от радости, застучала ногами по простыне. Она была счастлива, как никогда, она была счастлива в эти минуты, эту ночь, не зная, но предчувствуя, что впереди много дней, полных счастья, полных любимого присутствия, бессонных от страсти ночей, зацелованных до боли губ, заласканных до нытья рук и ног, умиротворённых от защищенности и надёжности объятий. Почти потерявшая надежду на что-либо прекрасное и сказочное, Николь напоролась на это так случайно, совершив бездумную попытку поддаться чувствам в тринадцатый раз. Сандо будет продолжать раздражать её, бесить, обижать, они будут ссориться и ругаться, но ничего из этого не остановит её любовь к нему. Она будет его любить, любить, любить! А этого уж точно не сумеет мёртвая соперница. Соперница? Николь откинула одеяло, под которое забралась, закончив сучить ногами от удовольствия, и посмотрела на маленькие синяки на бёдрах от сильных пальцев Сандо. Она не будет больше думать о сопернице, потому что умеет заставить Сандо забыть о ней, она поняла это по глазам, которые он больше не отвёл, в которых больше не появились холод и отстраненность. Хоть раз в жизни, хоть в чём-то, Николь победила. Безмятежный сон срубил её, исцеляя и придавая силы. Срывы и истерики уходили в прошлое, оставаясь с багажом прежних неудач и неудачных мужчин. Рядом с настоящим мужчиной она стала здоровой, довольной, счастливой и покладистой женщиной, видящей не только черные краски. Рядом с настоящим мужчиной только дура будет мечтать о чём-то ещё, вроде богатства, успешной карьеры в ущерб личной жизни, виллы на островах и золоте на каждой конечности. Николь не была дурой, и чтобы он там ни говорил, Сандо это знал.
Подозрительность
От зажёгшегося света, появившегося неизвестно по чьей злой воле, Джин защитился ладонью, просыпаясь, но прежде чем открыть глаза, сел в кровати. Смирившись с тем, что даже под сомкнутые веки лезет этот навязчивый и бьющий в сознание свет, он распахнул их и увидел раздевающегося у своей койки Сандо. Джин посмотрел на окноза ним ещё была ночь, а после непродолжительного раздумья стоматолог припомнил, что им дали выходной до следующего вечера, что же за беспардонное вмешательство в отдых?
Ты чего спать мешаешь? пожаловался Джин.
Успеешь выспаться. Хоть до обеда спи. Оставшись в одних чёрных боксерах с серой резинкой, которая бледностью контрастировала со смуглой кожей твёрдого живота, наёмник повернулся к товарищу:Мне нужно сказать тебе две вещи.
Подождать до утра не могло?
Могло, но могу я поделиться эмоциями, когда они во мне кипят? с обычным своим совершенно непроницаемым и непробиваемым лицом заявил Сандо. Хоть кирпич разбивай об этот упрямый подбородок, впрочем, он разобьётся на подлёте об непоколебимый взор. Джин подумал, что тот над ним подтрунивает.
Эмоции? В тебе?
Да.
Незаметно.
Это нормально. Так и должно бытья вольный брат. Дантист прислонил подушку к спинке кровати и подтянулся.
Хорошо, я слушаю, что у тебя?
Первое: если ты узнаешь, что Николь кто-то обижает, кто-то к ней пристаёт, кто-то на неё косо смотрит, если что-то вообще будет происходить с Николь и ты об этом узнаешьнемедленно сообщи мне. Джин не успел задать вопрос, как товарищ пояснил:Она теперь моя женщина.
Вы переспали?
Если я назвал её своей женщиной, а не девушкой, это что-нибудь да значит? повёл он бровью.
Извини, я ещё наполовину дремлю, такие тонкости трудно улавливаются не выспавшимся приёмником, постучал мужчина по голове, зевнув вдогонку, и прикрывая кулаком рот. И как оно, с дочерью Дзи-си? Страшно?
А совать хер во влагалище самки драконаобосраться, как ужасно? нахмурился Сандо.
Извини ещё раз, не буду лезть не в своё дело. Так ты вроде две вещи хотел сказать? Что второе?
Эмбер. Нужно последить за ней. Присмотрись к ней и попытайся заметить что-нибудь, что-то с ней нечисто.
С чего ты взял?
Я занимался тренировками с ней, и никак не мог понять, что мне напоминает её техника, я выводил её на такие и этакие кульбиты, но память всё никак не поддавалась, пока сегодня я не вспомнил, на что похожа её борьба. Я имел дело с подобным. Такие приёмы практикуют бабы из Шаньси.
Шаньси? Клан Ян? Джин, не веря, повёл плечами. Они ненавидят Синьцзян, как всякие амазонки могут ненавидеть мужское доминирование, а Великий Уйгур, в свою очередь, презирает, как говорят, это девичье стадо, к тому же, Дзи-си вообще враждебно относится к любому группированию, кроме того, что образовывается вокруг него, на его стороне. Как бы Эмбер могла среди всего этого связаться с кланом Ян?
Вот уж не знаю, я всего лишь предполагаю, исходя из собственных наблюдений.
Может, тебе показалось? Так ли хорошо ты знаешь технику Шаньси?
Если ты запамятовал, я единственный золотой, Сандо присел на стул возле Джина, чтобы перейти на неуловимый шепот, который суётся в Шаньси, потому что после истории, давностью в четверть века, никто не рискует нарваться на её повторение.
Что за история? не сообразил Джин. Или, действительно, не знал?
Ты не помнишь? Мастер Ли рассказывал, что между его выпуском и выпуском мастера Хана был другой, в котором прославился безумно искусный воин. Он обладал необычайной скоростью, ловкостью, он был талантлив и усваивал секреты любых боевых искусств быстрее всех. В девяностые годы прошлого века его боялась половина Азии, в том числе, Дзи-си, который тогда ещё не обладал современным могуществом. Но, как настоящий золотой, этот гениальный воин имел слабое местодоброе и умеющее привязываться сердце. Его соблазнила одна из воительниц Шаньси, и вынудила его выйти из банды и забыть долг золотого, шантажируя ребёнком, которым от него обзавелась. Бедняга пошёл у неё на поводу, решив, что когда ребёнок подрастёт, он выкрадет его, и вернётся к своим Но эта хитрая дама, по-настоящему ли влюбившаяся, или действующая по чьему-то подкупу, стала рожать ему детей чуть ли не каждый год. В итоге, ни украсть их всех незаметно, ни дождаться, когда повзрослеет последний, воин не смог, и навсегда остался в плену клана Ян.
Я не слышал этой истории, удивился Джин, окончательно проснувшись. Наверное, потому что был выдворен из Лога через два месяца, после прихода туда, и самые интересные байки травили в моё отсутствие.
Возможно мастер Ли говорил об этом, если не ошибаюсь, перед самым нашим выходом на волю, предупреждая, где, с кем и как себя вести. Оружие девиц из Шаньси работает со слабыми, но бывали случаи, когда и сильные сдавались, не в силах бороться с матерью своего ребёнка, да и просто поднять на неё руку. А условием любых переговоров и заключения сделок в Шаньси до сих пор является небезопасный секс. Как ты понимаешь, мне это проблем не составляет, хмыкнул Сандо, перебравшись на свою постель и забираясь под одеяло.
Да ты шарлатан! хохотнул Джин. Они в курсе, что делают ставку на зеро?
Им известно, что некоторые наёмники прибегают к стерилизации, но никто не обязан им отчитываться, какие именно. Так что, всё в руках слепой фортуны, кому-то попадается ларец с содержимым, а кому-то пустой муляж.
И с многими ты там уже сразился, изучая технику клана Ян?
Одну даже замочил, безразличным и сухим голосом признался Сандо. Меня нанимали грохнуть одного должника, а тот нанял себе в телохранительницы шаньсийскую киллершу. Я настиг их в пустыне Монголии. После короткой схватки скончалась и она, и её подопечный, оставшийся без защиты.
Ты так хладнокровно говоришь об убийстве женщины
Я наёмник, Джин.
Она тоже могла быть матерью
Уж точно не моих детей, с чёрной иронией подчеркнул Сандо. Они профессиональные убийцы, Джин, они бывают ещё более жестокими и коварными, чем мафия, состоящая из мужчин. Я видел, как некоторые из них способны упиваться кровью и приходить в восторг от чужих страданий. Я видел их «главнокомандующую»Расточающую Милосердие, поверь, это то ещё исчадье ада, которое выпотрошит без разбора всех, от мала до велика, обоих полов.
Что ж, тебе виднее. Пока я сверлил зубы в кабинете, ты, всё-таки, познал боевую мудрость и приобрёл опыт, который сейчас более важен, чем профилактика кариеса.
Именно поэтому рекомендую приглядеться к Эмбер. Если она связана с Шаньси это странно, как минимум.
А как максимумопасно, пробормотал Джин, видя, что Сандо улёгся спать. Выключив свет, стоматолог откинулся обратно на подушку. Что сулят все эти события? Вольный брат и тайный золотой переспал с дочерью Большого Босса, чёрт возьми! Проста или коварна Николь? Кто кого уговорил, и несёт ли какую-то угрозу роман с подобной дамой? Не Джину судить, в самом деле, он и сам нашёл себе не девочку-ромашку. Но как трудно теперь стало вернуться к спокойному сну!
* * *
Эмбер поочерёдно возилась в телефоне и болтала с подругой, которая приехала с ней ночью из Синина. Они стояли возле входа в столовую. Она поджидала определённого человека, здороваясь с мимо проходящими родственниками, которые её в эту минуту не интересовали. Обед обещал получиться почти полностью семейным, у наёмных охранников продолжался выходной, даже Марк ещё не вернулся из дома, и роль стражи выполнял Уоллес Хо с троицей самых преданных синеозёрных. Но племянники Энди Лау порой и его воспринимали, как семью, так давно он служил их дяде.
И вот появился тот, кто нужен был Эмбер. Притормозив Джексона у дверей, она отвела его за локоть чуть в сторону, в том числе от подруги. Убрав телефон, девушка огляделась и тихо заговорила:
Послушай, у меня к тебе дело, и оно достаточно важное.
Дело? Только не в выходной проныл, морщась, восьмой сын.
Не скули! Боже, ты понимаешь, что такое «важно»? Джексон попытался сосредоточиться. Видно было, что поход в клуб ещё не до конца выветрился из его организма и журнала событий.