Олег появился на ступеньках института вместе с какой-то девушкой. Катя отступила за афишную тумбу. Девушка смеялась и держала Олега под руку.
Она пошла следом, в десяти шагах за ними, не заботясь, что Олег может ее увидеть. Катя хотела получше разглядеть свою соперницу. Коричневая кожаная куртка, юбка-варенка, дорогая импортная сумка через плечо. И Катя одета не хуже. Правда, та моложе ее года на четыре. Конечно, они одного кругаи Олег и девушка. Обеспеченные родители, модные тряпки, за которые этой соплячке не приходилось расплачиваться собственным телом. Катю свел, сблизил с Олегом всего лишь случай, дурацкая затея убежать за границу. Да и то, если не лгать себе, она начала ему надоедать.
Решила, сейчас скажет Олегу что-нибудь едкое, засмеется и спокойно уйдет. Но было не до смеха. Она развернулась и зашагала в обратную сторону.
А в семь часов явился Саня Лукашин. Еще один кавалер! Катя, проплакавшая, пролежавшая полдня на диване, вышла с опухшими глазами и потеками туши на щеках. Хотела турнуть, послать куда подальше, но увидев букет ярко-красных тюльпанов и напряженное ожидание в его глазах, смягчилась.
Проходи
Пошла в ванную, привела себя в порядок, накрасилась, потом, усмехнувшись, принесла и надела купленный месяц назад за сумасшедшие деньги итальянский ансамбль: кружевные кремовые трусики и прозрачный бюстгальтер. Оглядела себя в зеркале. Эх, дурак ты, Олежа, избаловали тебя бабы! Потом нарядилась в новое платье и вышла к Сане.
Накрывая на стол и рассматривая принесенный им коньяк, загадала, придет сегодня Олег или нет. Встряхнула черными, не в отца-мать кудрямии хрен с ним! Тогда останется у ней сегодня Квазимодо. Впрочем на внешность он нормальный, Олег окрестил его из ревности. Когда уселись за маленький столик, Саня разлил коньяк. Помедлив, отставил рюмку.
Катюша, это тебе.
Держал на протянутой ладони золотую монету на тонкой цепочке. Катя поднесла ее ближе к глазам. На одной стороне была выбита женская голова с распущенными волосами, на другойлатинские буквы. По ободку шла надпись: «Самой красивой женщине Кате-Катюше!».
Она положила монету на стол. Внимательно посмотрела на Саню.
Ты меня покупаешь? Такая штука слишком дорого тянет. За нее надо будет расплачиваться.
В глазах ее играла усмешка. Перегнувшись через столик, она быстро поцеловала Саню в щеку.
Спасибо.
Я нашел эту монету в засыпанном блиндаже. Там, наверное, были офицеры. Вернее то, что от них осталось. Браунинг тоже там лежал.
А вообще золото часто попадалось?
Нет. Кольцо как-то раскопал, зубы золотые пару раз находил. Да я его особенно не искал. Просто дома тоскливо, а в степи как-то свободнее.
От выпитого коньяка Саня порозовел и говорил почти не заикаясь. Пытался даже рассказать анекдот. Катя курила, задумчиво стряхивая пепел, как будто что-то решая для себя. Налили снова и, подняв рюмку, поглядела Сане в глаза.
Ты не будь только слишком робким, а?
А я и не робкий, помедлив, отозвался Саня, если я сейчас к тебе полезу, может быть, ты и не оттолкнешь. У тебя что-то случилось, и ты готова меня приласкать. Но мне надо большего
Чего большего? Жениться, что ли?
Может, и жениться.
Я подумаю.
Ты мне очень нравишься, Катька. Понимаешь я
Потянувшись через столик, она положила руки ему на плечи. Горячий Катин язычок скользнул, раздвигая зубы.
Когда Саня осторожно положил ее на тахту и стал раздевать, Катя усмехнувшись подумала: «Отдаюсь за деньги, или, вернее, за золото. Отрабатываю»
Тело у Кати смутно белеет в полумраке комнаты. Она шлепает босыми ногами в ванную. И Саняследом как притянутый магнитом. Катя любимая его женщина, смеясь, показывает ему, где встать, и направляет струю теплого душа на грудь, живот, ноги. Саня, шалея от ее обнаженного тела, которое принадлежит ему, гладит, прижимая к себе. Катя шепчет:
Нет вот сюда поцелуй и сюда
К Кате вместе с ним приходит настоящее возбуждение, и нет уже других мыслей. Выгибаясь, подставляла тело под поцелуи.
Я хочу так
Смеясь вырвалась из Саниных рук и потянула его за собой.
Теперь по-другому. Пойдем снова в комнату.
Утром красилась у зеркала. Саня стоял сзади, потерся щекой.
Катюшка, я тебя люблю. Выходи за меня замуж?
Почему бы и нет. А где жить будем? Сюда хозяева через пару месяцев возвращаются. А к твоему дому подходить страшно, того и гляди в овраг сползет.
Найдем.
Она подошла к шифоньеру и, сняв халат, стала переодеваться. Саня обнял ее, но Катя отстранилась.
Пусти, я и так опаздываю.
Катька, я ведь серьезно. Может выйдешь за меня замуж? И жилье я найду, и все у нас будет.
Эх, Шурик ты, Шурик! Ты же меня совсем не знаешь. Может я от тебя убегу на второй день. Я женщина капризная.
Не убежишь. Так как я тебя никто любить не сможет.
Откуда ты про других-то знаешь?
Знаю. Сегодня вечером увидимся?
Не-а-а
Почему?
Потому. Инвалидом меня хочешь сделать? Болит все от твоей любви.
Ну просто так посидим.
Позвони после обеда. Или лучшезавтра.
Саня пошел в прихожую. Катя продолжала возиться с юбкой. Он потоптался, хотел ее позвать, но раздумал.
До свидания, Катя.
Пока! ответила она, не делая попытки проводить его.
Саня осторожно прикрыл за собой дверь. Он понял, что сегодняшняя ночькаприз красивой женщины. Может быть даже плата за дорогой подарок. И не больше.
Он ей не позвонил. Ни в тот день, ни в следующий. Катя приехала к нему сама.
Светлая «Волга», переваливаясь на ухабах, подъехала к дому Лукашиных. Вышла Катя и постучала в калитку. Водитель, толстый кучерявый парень, с любопытством наблюдал за ней. Новая блестящая «Волга» и маленькая изящная Катя в кожаном, туго подпоясанном плаще и в узорных сапожках совсем не вязалась с грязной Хамовкой, завалившимся Саниным домом и помойкойоврагом за ним.
Поедем? спросила Катя.
Саня молча кивнул, не спрашивая, куда и зачем. Пошел, переоделся и сел на заднее сиденье.
Когда в городе остановились возле ее дома, кучерявый водитель высунулся в окно. Ты же обещала
А пошел ты! Сначала ботинки почини. Саш, заплати ему десять рублей.
Катя показала кучерявому язык, потом неожиданно подмигнула и засмеялась. Надувшийся было водитель заулыбался во весь рот.
Ну дает твоя подружка. Не соскучишься с ней!
10
Антипов долго рассматривал пистолет. Выщелкнул из магазина патроны, осмотрел капсюли. С оружием он обращаться умел. Потом к браунингу потянулся Костыль, тоже стал целиться и передергивать затвор.
Калибр 7,65, семизарядный, сказал Олег, надежный пистолет.
А как насчет второй пушки? спросил Антипов.
Будет. На этой неделе.
Получалось, что Антипов свое согласие давал. И вместе с согласием выдвигал себя в лидеры группы. Не обращая внимания на Олега, долго расспрашивал Клевцова о том, сколько человек работает в кооперативе, какая зарплата и кто обычно возит деньги. Кое-что Антипов записывал на клочках бумаги. И это отчетливо скользящее пренебрежение к авторитету Полякова, а особенно мятый клочок бумаги все сильнее раздражали Олега. Стратег выискался, еще карту чертить начнет!
Они сидели в комнате у Сереги. За стенкой о чем-то бубнила мать Костыля, распекая пьяненького мужа. Серега достал из-за шкафа начатую бутылку водки, принес из кухни тарелку с хлебом и сыром. Когда разбирали стопки, Олег невольно остановил взгляд на густо татуированных пальцах Антипова.
Генка перехватил взгляд Олега, усмехнулся и медленно выпил водку.
По молодости. Как разбогатеюсразу сведу. Зато наука, которой нигде больше не постигнешь.
Олег смотрел почти с ненавистью. Господи, до чего я дошел! Жру водку из грязных стаканов вместе с уголовником. И эта морда меня еще учит жить. Врезать прямым в свиной пятак и смотреть, как он будет корчиться на полу.
Последнее время Олег с тревогой наблюдал в себе растущую нервозность, особенно под действием алкоголя. Несколько дней назад вернувшись от Кати, он устроил дома чуть ли не истерику, когда мать сделала ему в общем-то безобидное замечание. Потом ему было стыдно, мать он любил и был с ней предельно откровенен. Но даже она не догадывалась о замыслах сына уехать из страны. Впрочем, Олег знал, мать его не оставит и любыми путями будет с ним.
Тебе не очень нравятся мои руки, повертел растопыренными пальцами Антипов, но я не Васька-Вор-Дубина, и ты не считай себя намного умнее, чем я, хотя, может, так оно и есть. Но все равно, ты во мне нуждаешься!
Они допили бутылку, и Серега достал вторую. Алкоголь почти не действовал на Антипова, только еще больше побагровело его кирпичное широкое лицо.
Вы беретесь за мокрое дело, а многого не знаете.
Никакого мокрого дела не будет, отрезал Олег, если ты собираешься кого-то убивать, то пошел к черту! Нам не по пути.
Ух ты, ух ты! погрозил ему Генка. А зачем тогда стволы готовишь? Ты, как мендочка, хочешь и на хрен не сесть, и рыбку съесть. Не выйдет! Идем на такое дело, где все что угодно может получиться. Ладно, хватит попусту языками молотить. С завтрашнего дня начинаем подготовку. Зарплата в кооперативе двадцать пятого мая, значит нам остается одиннадцать дней. Если не успеемждать еще месяц. Насчет дележки. Сразу раскидываем монеты на три часта и друг друга не знаем.
На четыре, сказал Олег.
Это кто к нам примазывается?
Его сестра входит в долю. Олег кивнул в сторону Костыля. Пушки достает она.
Почему тогда не пять? Или сразу на десять? Мы так не договаривались.
Мы никак не договаривались. Катя все время с нами, и ей тоже положена доля.
Антипов промолчал. Пока Костыль снова наполнял стопки, он что-то обдумывал, глядя сквозь Олега и Серегу.
Бери, что ли, сказал Костыль.
Что ли беру, отозвался Антипов, ладно, пусть будет на четверых.
Ему слишком нужны были деньги. Приятель, с кем оттрубили вместе почта три года на строгом режиме, звал к себе в Бишкек, где давно уже занимался перевозкой анаши и опиума-сырца. Доходы, по его рассказам, выходили огромные. Антипов ему верил, потому что даже в зоне был он всегда при деньгах, а передачки получал с воли едва ли не самые богатые. Приглашая к себе в Киргизию, приятель ставил условиенужна машина или, по крайней мере, деньги на нее.
Антипов уже прикинул, чего стоят его новые компаньоны. И фарцовщик Серега Клевцов, которого он знал с детства, и Олег, накачанный, уверенный в себе красавчик из маминых сынков. Генка не мог только понять, зачем они взялись за дело, которое пахло вышкой. Костыль имел кусок с маслом на торговле шмотками. Олегмамкин сын, тоже живет неплохо. Зря они полезли в это предприятие. Студент хоть и петушится, играя в супермена, но ни черта ведь он в жизни не видел. Чтобы браться за такие дела, надо пробыть, выжить в волчьем кругу сотни и сотни дней. Пройти путь от мелкой шавки, которую в первый раз в камеру, на потеху одуревшей от безделья ораве, до вора, с которым считаются и кого уважают. Сынок думает, что везде пробьет себе дорогу своими дутыми бицепсами. А чего стоят бесконечные ночи в зоне, когда ты и в авторитете и при друзьях, а впереди этих ночейгоды и годы. И после всего, тебе, единственному соображающему в этих делах человеку, швыряют, как обглоданную кость, аж четвертую часть добычи. На, жри!
Антипов шагал размашисто и даже улыбался. Ничего, еще не вечер!
Поел едущие дни были целиком заполнены подготовкой. Катя все тянула со вторым пистолетом, зато вовсю развернулся Антипов. За несколько дней он собрал необходимую информацию и составил план захвата денег. Несмотря на неприязнь к нему, Олег был вынужден соглашаться. Генка, напирая, не уступал даже в мелочах.
Водитель разъездного кооперативного «Жигуленка» особых опасений не вызывал. Пятидесятилетий мужик, хоть и здоровенный на вид, уже порядком растолстевший, да, к тому же, с больным сердцем, вряд ли кинетсянасмерть защищать общественные деньги. Кроме водителя в банк ездит главбух, парень лет двадцати семи, особенного из себя ничего не представляет, но, говорят, имеет при себе газовый пистолет. Хуже, если бухгалтера повезет сам председатель Валентин Бахтин. Тот из бывших боксеров, мужик резкий, челюсть свернет, не раздумывая.
В любом случае, сказал Антипов, ни боксера, ни главбуха близко к себе не подпускать. Держать под прицелом на расстоянии. Впрочем, если будет председатель, то я его беру на себя. Надо же честно свои двадцать пять процентов отработать. Или ты, Студент, возьмешься.
По имени он никогда Полякова не называл. И это тоже было частью его отношения к Олегу. Он дразнил, опасно играя с самолюбивым мальчиком, и тот в ответ показывал зубы, но не срывался, чего так желал Антипов. По крайней мере, тогда они сразу бы выяснили отношения и разобрались, кто из них круче. Генка дважды резанный, не раз жестоко битый, а чаще бив-шый других, не боялся Олега, хотя чутье ему подсказывало не слишком лезть на рожон. Студент парень не из простых.
Пожалуй, единственный из компании, Антипов уже понял всю серьезность предстоящего дела, которое вряд ли обойдется без стрельбы. И это его не пугало, потому что имелась цель, к которой он шел, не оглядываясь по сторонам.
В мутной и долгой жизни двадцативосьмилетного Генки Антипова уже были два убийства, не раскрытые милицией и, как казалось ему, утонувшие в прошлом. Первый раз, еще по малолетке, ударил ножом в соседнем районе какого-то парня, и тот умер. И после, спустя годы, перед третьей отсидкой, он ночью сбросил с поезда пьяного попутчика из спекулянтов, который много болтал и вез с собой чемоданы с барахлом.
Оба убийства прошли эпизодами, не оставив переживаний и страха. Его не нашли тогда, и если дойдет дело до убийства сейчас, то он снова ускользнет в сторону. Главное, получить деньги, а там в Киргизиикто его будет искать?
Ладно, Студент, не будем ссориться, миролюбиво сказал Антипов, в одну петлю головы толкаем.
На этом разговор и закончился. Антипов надел свою лопнувшую под мышками варенку и ушел.
Вечером Олегу позвонила Катя.
Спустись к подъезду.
Может ты поднимешься? Кофе попьем.
Нет, спустись сам.
Когда Олег вышел на улицу, Катя стояла возле будки телефона-автомата вместе с каким-то парнем. Парень остался у будки, а Катя пошла навстречу. Молча сунула перевязанный шпагатом тяжелый газетный сверток и зашагала прочь. Парень, неприязненно оглядев Олега, двинулся следом за ней.
11
В тот день Катя приехала в Хамовку не из-за пистолета, о котором постоянно напоминал Олег. Она безошибочным чутьем поняла, что Саня Лукашин влюбился в нее по-настоящему.
Еще три-четыре дня назад она не воспринимала его, как и не слишком задумывалась о своей будущей жизни.
Эти дни, когда они были вместе, что-то перевернули в ней. Может, это и есть ее единственный шанс нормально устроиться в жизни? Катя долго берегла себя.
При всей ее внешней раскованности и обилии поклонников она начала жить позже большинства своих подруг, хотя многие ей не верили. Она всегда модно и дорого одевалась, любила компании, но умела вовремя остановиться.
В училище она неожиданно предпочла своим ровесникам красивого и задумчивого преподавателя на 11 лет старше Кати. Преподавателя не понимала жена, которая за очередями и бытовыми неурядицами не видела в нем большого и талантливого мастера, мучительно ищущего свой путь. Они встречались на квартире у приятеля. Музыкант приносил вино, иногда несколько гвоздик и рассказывал об учебе в Москве и поездке в Австрию («Ты не видела Вены. Мне кажется, я прожил там всю жизнь!»). В перерывах они занимались любовью. Музыкант называл Катю кошкой. «Моя любимая кошка», говорил он и снова начинал рассказывать про Вену или Москву.
Связь продолжалась почти год, хотя их отношения стали надоедать Кате раньше. Он оказался не таким загадочным и интересным, как вначале думала Катя. Надоели его бедность, жалобы на всеобщую несправедливость. А самое главное, ей юной, начинающей жить женщине, требовался человек, который бы ею восхищался и отдавал себя. Музыкант был слишком занят собой, своим нераскрывшимся талантом, а в коште оказался трусом. После многих обещаний так и не решился идти к директору, просить, чтобы Катю не отправляли после училища отрабатывать три года в деревне.
Она пробыла в селе несколько месяцев. Выросшая в Хамовке с ее матерщиной и грязью, Катя после переезда семьи и учебы в училище удивительно быстро от этого отвыкла.
Беспросветность глухой степной деревушки ее потрясла, напомнив далеко не лучшие картины детства.