Но глаза обманывали. Поросшие рыжеватым пухом пальцы беспокойно теребили подкладку кожаного плаща. Разговор вертелся вокруг да около. Дела в кафе идут вроде ничего, если бы не шараханья финорганов. Государству, конечно, виднее, но частное предпринимательстводело тонкое. Свои деньги пришлось вкладывать А вообще жалоб нет. Никто его не тревожит, не обижает Про выстрелы слышит впервые. Может, это без него случилось? Приходится часто выезжать по делам. Об избиении парней на мотоцикле также ничего не знает. Слышал какие-то разговоры, но не интересовался,
Васина Леонида знаете?
Пальцы еще сильней затеребили подкладку плаща. Налыгин что-то взвешивал и прикидывал в своей лысеющей и осторожной гблове.
Приходит, кажется, иногда пообедать. Широкоплечий такой, из бывших спортсменов, если не ошибаюсь. Собственно, я его почти не знаю.
Налыгин замолчал. Наверное, в кабинете было жарко. Он расстегнул плащ и достал носовой платок. Долго вытирал нос и лицо. Ему очень не нравилась эта тема. Затем сказал, что, может быть, его считают спекулянтом, но это не так, и стал рассуждать о трудностях кооперации. Сергеев снова свернул разговор к Васину, но владелец кафе ничего не вспомнил. На том и раскланялись. А в папке, где хранились материалы по нанесению телесных повреждений гражданам Полетаеву и Зимовцу, появился новый листок: «Налыгин Александр Семенович, 41 год, закончил политехнический институт, женат. Избегает разговоров о стрельбе и избиении парней. Поддерживает отношения с Васиным, скрывает их».
Калинкину, посудомойку и уборщицу из кафе «Добрый вечер», пригласили вслед за Налыгиным. Пока он сидел в кабинете у Сергеева, она ждала внизу, в комнате для приема граждан. Сергеев спустился к ней, когда ушел Малыгин.
Он узнал ее сразу, даже вспомнил имя. Зинаида Петровна. Года три назад она приходила к нему вместе с дочерью просить за мужа, запойного мужичка, который прятал у себя в сарае два ворованных аккумулятора. Ему грозил срок, и мать с дочерью, пустившись в слезы, стали упрашивать Сергеева, чтобы его взяли на поруки. Сергеев звонил тогда прокурору, позже ходил к следователям, мужичок отделался товарищеским судом.
Я их дел не знаю, Вячеслав Николаевич, и знать не хочу. Я пришла, посуду помыла, на кухне помогла, а остальное меня не касается. Я что, враг себе? Пенсия всего шестьдесят семь рублей, а Александр Семенович, слава богу, меня не обижает. Дочерям помогаю и даже откладываю понемногу. Вы бы не трогали старуху, а?
Калинкииа, моргая, смотрела в окно. Одета бедноватопальто с грязно-серым, вытертым от долгой носки песцовым воротником, такая же старая вязаная шапка.
Тогда, три года назад, после того, как Сергеев помог ей, Калинкина приходила еще раз поблагодарить его. Рассказывала про свою семью. Прощаясь, долго мялась, потом торопливо достала из сумки газетный сверток и сунула за гардину, на подоконник. Сергеев поймал ее за рукав уже за дверью.
Вы что делаете?
Она испуганно вырывалась.
Я же просто, без всякого! По-людски хочу. Коньячку там бутылочка, рыбка копченая
Я вам тоже по-людски, а вы меня во взяточники определили.
Так все делают, простодушно сообщила Калинкина.
Три года прошло с тех пор. Муж Калинкиной хоть и отделался товарищеским судом, но легче младшей дочери не стало. Пил он не меньше и, кажется, успел после этого попасть на сутки за мелкое хулиганство.
Зинаида Петровна, вы не припомните такого случая месяца три назад, когда в вашем кафе стекло выбили?
Калинкина шумно вздохнула и стала поправлять хозяйственную сумку, лежавшую на коленях.
Як вам со всей душой, Вячеслав Николаевич, только вы уж не записывайте ничего, ладно?
Крепко держалась за свое место Зинаида Петровна Калинкина. Другому вряд ли чего стала рассказывать, но не забылась та, трехлетней давности встреча.
Калинкина меняла на столах скатерти, когда брызнули и посыпались стекла в левом окне. На полке, возле видеомагнитофона, звякнула и раскололась яркая заграничная бутылка. Через секунду полетели стекла в правом окне. Вроде бы на улице громыхнуло, мельком увидела красный мотоцикл с двумя парнями, один держал в руках какой-то предмет. Она сообразила, что по окнам стреляют, и сразу повалилась на пол, ожидая еще выстрелов. Из подсобки прибежала Алька, жена Налыгина, и Зинаида Петровна крикнула, чтобы она ложилась, но та только хлопала накрашенными ресницами. Александр Семенович, выскочив на крыльцо, кричал, грозил кому-то кулаком, и, кажется, Калинкина слышала его слова: «Он им покажет». Разозлился Александр Семенович. Еще бы! Стекло двойное и почти три сотни стоит.
Видимо, он имел в виду Васярика. Звали этого парня по-другому, но так его называли почти везде. Только жена Александра Семеновича называла по имени. У них свои отношения. Однажды она заглянула в маленькую комнатушку для отдыха в конце подсобки и увидела Альку голую в кресле верхом на Васярике. Все не по-людски у них! Закрылись бы, раз уж на блуд приспичило, и диван гам есть. А они дверь чуть ли не настежь и в кресле голышом. А Алька даже сигарету в руке держит.
Альку она не любила. Однажды слышала через дверь, как та говорила мужу, зачем он так много ей платит. Сбавить рублей семьдесят предлагала. А Семенович ответил ей, что за маленькую зарплату люди нигде не работают, только вид делают. Вот ведь тварь какая! Сама без понукания и шагу не ступнет, а чужие деньги считать любит. И ведь добилась! Тридцать рублей сбросили, мол, в связи с повышением налогов. Алька раньше с поваром пугалась, хоть в нем вида никакогомаленький да пузатый, к тому же трое детей. Когда Александр Семенович в область за продуктами уезжал, они в кафе вдвоем оставались, фильм похабный заведут, и коньяк на столе. По две бутылки вдвоем выпивали.
Что дальше после выстрелов произошло? перебил ее Сергеев.
Но Калинкина продолжала перемалывать косточки непутевой Альке. Наверное, слишком долго молчала, а тут появилась возможность выговориться.
Потом Васин вскочил в свои «Жигули», догнал этих парней и сильно избил.
Один двоих? изобразил удивление Сергеев.
Он и с троими справится, заверила его Калинкина. Здоровый, как бугай. Он ведь у Александра Семеновича вроде охранника служил. Кафе стерег, ну и Альку попутно обслуживал.
Они долго просидели в тот вечер. Когда Калинкина уходила, снова попросила Сергеева никаких протоколов не писать.
Я вам из благодарности все рассказала. Я вашему товарищу, который застрелился, ничего не говорила, хотя он ко мне и домой приходил, и к себе зазывал
С работы Сергеев возвращался вместе с Черных. Тот жаловался на тещу, но Сергеев слушал рассеянно. Ему надо было зайти в магазин.
С заведующей, Татьяной Осипенко, он учился в одной школе. Когда-то очень стройная, с длинными черными волосами, она последнее время сильно пополнела, а волосы зачем-то покрасила в рыжий цвет.
Забирай свой сахар, кивнула она на ящик в углу, двадцать пакетов. До машины сам донесешь?
Я без машины, да и куда мне столько?
Бери, бери, усмехнулась Татьяна, чего ж ты без машины, начальник ведь!
В кабинет зашел мужчина лет пятидесяти, в дубленке и белом кашне. На ходу поздоровался с Сергеевым и, не обращая на него внимания, заговорил с Татьяной о том, что грузовика завтра не будет, а если нужно вывозить, пусть звонят туда. Он показал пальцем вверх. Татьяна стала с ним спорить, а Сергеев пытался вспомнить, где он видел этого мужчину. Видимо, тоже из торговли. Сергеева в лицо не знает, такие больше с ОБХСС знакомы. А если Татьяна скажет? Похвалиться захочет, вот, мол, у меня начальник уголовного розыска сидит. За сахаром пришел. И еще этот дурацкий ящик стоит. Сергеев посмотрел на дверь. Черт с ним, с вареньем. До лета далеко. Поднялся.
Ну, я пошел.
Подожди, остановила его Татьяна, а человек в белом кашне вскочил с кресла.
Сидите, сидите. Я уже убегаю. Танюша, мне бы кофе пару банок. Или лучше три. Ты знаешь, для кого.
Подойди к Лиде. Насчет машины позвони завтра с утра.
Уже в дверях, обернувшись, попросил:
Слушай, я у нее еще колбасы копченой с килограмм возьму. А то дома жрать совсем нечего.
Ну, бери, бери, отмахнулась Татьяна. Когда тот вышел, рассмеялась. Прохиндей! А без него нельзя. Транспортный работник. А ты заежился! Боялся, небось, что узнают. Не волнуйся! Ты не такой известный. Это меня все на улице узнают.
Боялся, согласился Сергеев. Прокрался к тебе с черного хода и сижу, подачки жду.
Эх, Сергеев, Сергеев, никак к нашей жизни не привыкнешь. Тебе еще что-нибудь нужно? Кофе есть, правда, советский. Сгущенка
Не надо
Его разозлил снисходительный тон Татьяны. Владелица дефицита! Вообразила о себе невесть что.
Ладно, не злись. Мы все же с тобой одноклассники. Берешь кофе или нет? Да не страдай, не буду я у тебя поблажек для уголовников просить! Вообще ты нетиличный человек для современного руководителя.
А какие, по-твоему, типичные? Хамы, что ли?
Уверенные, энергичные, умеют требовать свое. В этом кабинете не только кофе и колбасу заказывали, но и меня саму впридачу. Конечно, тогда помоложе была.
Ну, а ты?
А что я? Были люди, которым не откажешь. Обслуживала, не отходя от кассы. Думаешь, дачи да «панасоники» так просто достаются!
Она засмеялась, показывая ряд золотых зубов. Много воды утекло с тех пор, когда они учились в старой трехэтажной школе за рекой. Кажется, целая жизнь прошла, а оглянись, словно вчера было. С уроков на «Фантомаса» бегали. Сейчас и не помнят, что такой фильм был.
Татьяна курила и рассказывала, что старший сын стал учиться на тройки, а класс выпускной, и куда его после школы девать, ума не приложит. Конечно, в политехнический она его сможет втолкнуть, но учиться там вряд ли он будет.
Сергеев сложил в портфель пять пакетов сахара, Татьяна сунула сверху банку кофе. Кофе дома не было уже давно. Сергеев отдал деньги и сказал спасибо.
Когда вышел из магазина, перебросил тяжелый портфель из одной руки в другую. Почему все так? Днем ищет воров, раскрывает преступления, а вечером сам, как вор, вынужден идти выпрашивать дефицит. Даже сплюнул от злости.
Дома брякнул портфель в прихожей.
Все. Если надо, сама иди доставай.
Жена удивленно посмотрела на Сергеева, но промолчала.
2
Еще новость. Васина видели за день или два до смерти Ольхова возле его дома. Точную дату установить не удалось.
Бондарев помешивал ложечкой в стакане, а Сергееву вспомнился вчерашний поход в магазин. Интересно, где берет кофе начальник?
Крути Васярика! Нужна помощь, подключим еще людей. Понял?
В папке с материалами по избиению граждан Полетаева и Зимовца появились новые листы. Прежде всего подробные сведения на обоих потерпевших, которые также становились обвиняемыми.
Полетаев Борис, 19 лет. Отца нет, мать работает в Тюменской области, с сыном отношений не поддерживает. Живет у бабки. С 15 лет состоит на учете в инспекции по делам несовершеннолетних: избиения одноклассников, мелкие кражи, угоны мопедов и мотоциклов. Был осужден на два года с отсрочкой приговора, но спустя несколько месяцев после суда совершил грабеж. Отбывал наказание в воспитательно-трудовой колонии. Освобожден по амнистии. Подозревается в совершении в мае этого года изнасилования, но доказательств нет. Потерпевшую, видимо, запугали, и она не стала давать показания. Физически развит, более двух лет занимался боксом, в настоящее время бросил. Часто употребляет спиртные напитки. Выпив, становится агрессивным. Имеет знакомых из числа ранее судимых. Поддерживает отношения с трижды судимым Михаилом Логуновым, по кличке Султан, проходившим по делу преступной группы Нестеренко. В настоящее время не работает. Предупреждался об ответственности за тунеядство.
Зимовец Дмитрий, 19 лет. Матьпрофсоюзный работник, отецинженер по технике безопасности в автоколонне. Зимовец когда-то учился в техникуме, откуда исключен за спекуляцию, кражи денег и вещей из раздевалки. Был осужден. Отбывал наказание в одной колонии с Полетаевым. После освобождения поддерживают тесные контакты. Зимовец учится в ПТУ, но занятия часто пропускает. Физически развит слабо, но в драке может пустить в ход кастет, металлическую трубу.
Васин по своему авторитету, конечно, птица другого полета. В трансагентстве он лишь числился. Целыми днями мотается по городу на своих «Жигулях». На переднем сиденье, справа от него, часто видят хорошо одетого человека лет пятидесяти. Судя по всему, Васин исполнял обязанности водителя и подручного у какого-то дельца. Возможно, контролировал работу спекулян-тов, наперсточников. Роль Васина еще предстояло изучать, и для этого требовались более сложные оперативные мероприятия.
Голубев, стряхивая пепел в форточку, ждал похвалы. Последние дни он из кожи лез, чтобы загладить свои промахи.
Ну, хорошо, наконец оторвал голову от машинописных листов Сергеев, можешь идти.
Не за что хвалить. Свои же хвосты подбирает. Все это можно было выяснить и раньше.
Зимовец в ПТУ характеризуется как жуткий спекулянт, уже в дверях добавил Голубев. Торгует всем подряд. Таскает косметику, белье, магнитофонные кассеты. Некоторые вещи достает с помощью мамы.
Очевидно, что Полетаев и Зимовец были только исполнителями. Цельзапугать Налыгина и заставить выполнить чьи-то требования. Здесь, наверное, речь идет о рэкете. Дожили наконец! Теперь и в этом вопросе с Западом можно потягаться. Видимо, стрельба по окнамне первая попытка надавить на хозяина кафе Наверняка начинали со звонков и угроз. Потом стрельба.
Что мы еще имеем по кафе? Согласно информации ОБХСС, одним из основных поставщиков продуктов для Налыгина был продовольственный магазин 11, расположенный неподалеку. Налыгин приобретал там мясо, масло, кофе и прочие дефицитные продукты, разумеется, переплачивая за них. По калькуляции для фининспекции продукты числились купленными на рынке. Эта махинации давали хорошую прибыль и директору магазина, и Налыгину. Потом отношения между кооператором и магазином прервались. По слухам, директору кто-то пригрозил, возможно, та же группа, занимавшаяся рэкетом.
То, что Налыгину угрожали, подтвердила и Калинкина. Она несколько раз слышала обрывки его разговоров с женой. Однажды ночью кто-то сломал четыре столика на летней веранде и изрезал тент над ними. Затем появился Васин. Появился, видимо, по чьему-то указанию, хотя его мог нанять и сам Налыгин.
Теперь эпизод с избиением. Васин был уверен, что потерпевшие на него не заявят. И действительно, это дело никогда бы не выплыло, не окажись поблизости двух курсантов школы милиции. Будь на их месте участковый, прослуживший с десяток лет, наверняка бы спустил дело на тормозах. Зачем ему лишняя морока, когда все трое дружно уверяли, что это недоразумение. Но курсанты, еще не испорченные премудростями службы, действовали строго по уставу. Даже на экспертизу парней отвезли.
Сергеев извлек из папки акты медицинской экспертизы. Полетаев. Сломаны три пальца на руке, трещина в кости голени. Васин бил его зверски. Раздавил каблуками пальцы, а после ударил носком ботинка по кости. Зимовец отделался легче. Сломано ребро, и несколько синяков.
Полетаев на вопросы отвечать отказался. Бондареву грубил. Насчет обреза и выстрелов по кафе заявил, что ничего не знает. Когда перечислили показания свидетелей, замолчал вообще.
В тюрьму пойдешь, пригрозил начальник милиции.
Вот испугал, засмеялся Полетаев, найдите сначала обрез и докажите, что я из него стрелял. Умные какие!
Он сидел, развалясь, отставив в сторону ногу в высоком финском ботинке. На левой рукемассивный перстень с замысловатым вензелем. Видимо, заработки у него немалые. Перстенек сотни на четыре потянет.
Гражданин Полетаев, вы задержаны по подозрению в совершении преступления, объявил Сергеев. И будете помещены до предъявления обвинения в изолятор временного содержания.
Он достал из папки заполненное постановление и придвинул его Полетаеву. Тот, не читая, двинул его обратно по столу. Подписывать какие-либо документы Полетаев отказывался.
К допросу Васина Сергеев готовился особенно тщательно. Почти все отделение уголовного розыска несколько дней отрабатывало связи Васина, велось наблюдение за его квартирой. Круг знакомых грузчика трансагентства оказался весьма обширный; от главного инженера городской станции техобслуживания ВАЗ до приблатненной публики из числа наперсточников и автоспекулянтов. За последние полтора года свою зарплату в агентстве не получалее делила между собой бригада, которая состояла также в основном из бывших спортсменов. Особенно близкие отношения Васин поддерживал с продавцом автомагазина Ашотом Абарцумяном. Человека, которого часто видели на переднем правом сиденье «Жигулей» Васярика, звали Петр Владимирович Лемза, он являлся председателем самого крупного в городе гаражного кооператива.