Женщина представила мужа и Максимилиана друг другу, и Кемпер еще раз повторил, что он едет в Кап-Сисье.
Я хочу навестить там свою старую приятельницу. Если вы хотите присоединиться
Мариус, конечно, тут же снова оказался в выигрышном положении, словно он уже предсказывал, что кто-то появится и отвезет их прямо к Средиземному морю. Ему тоже дали напиться, и он, с триумфом глядя на Ингу, вскинул руку с поднятым большим пальцем. Она посмотрела на свои ноги, терзавшие ее болью, и подумала, как же быстро у ее мужа все налаживалось, как поспешно он отстранял от себя только что перенесенные трудности. Но это, возможно, было связано еще и с тем, что проблемы никогда так сильно не давили на него и не задевали его, как это было у Инги. Она была в панике, не он. Она с самого начала видела лишь проблемы в запланированной поездке. Она считала, что никто не появится, чтобы вытащить их из затруднительного положения. Она чуть не упала без сил, не он. Мариус никогда не сдавался. Потому что он был более отважным, более убежденным и самоуверенным? Хм подобные качества Инга не стала бы приписывать ему.
Об этом она думала и сейчас, сидя на лужайке в приятной тени под деревом и глядя ему вслед. Нет, скорее всего, было так: она считала, будто на самом деле мужа не трогали никакие события, никакие ситуации. Несмотря на его радостную беззаботность, которую с первого взгляда все всегда расценивали как обычную жизнерадостность, он всегда казался ей немного отстраненным от мира сего, замкнутым в своего рода коконе, который не пропускал к нему все неприятное, трудное, проблемное. Но, возможно, и все прекрасное тоже. Несмотря на постоянно смеющееся лицо Мариуса, у Инги порой складывалось впечатление, что на самом деле наполняло его не счастье. То, что придавало ему такой солнечный вид, было всего лишь отсутствием несчастья.
Это не было искренним.
Инга решительно подавила в себе эти мысли. Это всегда было ее слабостьюанализировать людей и ситуации. Ее последние отношения с парнем на этом и сломались, и ей не хотелось повторять ту же ошибку. Вполне логично, что между ней и Мариусом должны были возникнуть проблемы. Мужчина, воспринимающий жизнь такой, как она есть, и мало задумывающийся о завтрашнем дне, и женщина, ломающая себе голову в беспокойстве о будущем; естественно, таким образом сталкиваются два мира.
«А может быть, это и хорошо для нас, сонно подумала она и упала назад в траву, разглядывая невероятно голубое небо над собой. Может быть, он сделает меня немного шустрее, а я позабочусь о том, чтобы он, насквозь доверчивый, не вляпался когда-нибудь в глупую историю»
Инга закрыла глаза.
Когда она вновь открыла их, то не знала, сколько прошло времени и спала ли она. Теперь Инга смотрела в улыбающееся лицо Мариуса. Рядом с ним стоял Максимилиан, который озабоченно ее разглядывал. И еще она увидела женщину. Очень красивую, с длинными темными волосами, бледным лицом и бесконечно печальными глазами. Эта женщина держала в руках тюбик с мазью и перевязочный материал и покачивала головой.
Здесь я ничем не могу помочь. Раны воспалились. Будет лучше, если ее посмотрит врач.
Окей, сказал Максимилиан и протянул Инге руку. Вы сможете дойти до машины?
Она кивнула.
Тогда я сейчас отвезу вас к врачу, сказал Кемпер.
Четверг, 22 июля
1
Телефон зазвонил посреди ночи. Карен спала беспокойно и неглубоко, поэтому тут же проснулась, привстала и начала вслушиваться в темноту. Ее сердце бешено стучало. Стрелки на электронных часах около кровати показывали половину третьего. Звонок в такое время не предвещал ничего хорошего.
Телефон снова зазвонил, и его звук был намного сильнее, чем днем.
Вольф, прошептала Карен, телефон
Ее муж пробормотал что-то невнятное, обернул свою подушку вокруг головы и перекатился на живот. Было ясно, что он не встанет, так что женщина спустила ноги с кровати на пол и протопала к аппарату, стоявшему в прихожей.
Да? Алло?
Сначала Карен вообще ничего не могла расслышать. Потом на другом конце линии послышался какой-то звук, похожий на дыхание. Сдавленное, напряженное дыхание.
Алло? спросила женщина еще раз. Кто это?
Она снова не получила ответа, но дыхание стало немного громче. Все было так странно, что в голову Карен тут же пришли истории, которые она слышала и читала: о мужчинах, которые в самое невероятное время звонили женщинам, наслаждались их смятением или страхом и получали от этого сексуальное наслаждение. Правда, такие мужчины чаще всего говорили непристойные вещи или угрожали, а этот тип вообще ничего не говорил. К тому жеи она даже не могла сказать почемуу нее сложилось такое впечатление, что это странное дыхание было похоже вовсе не на тяжкие вздохи сексуального маньяка, а на то, как человек тяжело дышит от страха и от напряжения. Как будто кто-то задыхался и был не в состоянии говорить.
Пожалуйста, скажите же что-нибудь, проговорила она.
Незнакомый абонент, видимо, пытался что-то произнести, но получился лишь сдавленный звук. Дыхание стало еще тише и звучало теперь как хрип.
Скажите мне свое имя, просила Карен, иначе я положу трубку.
В ответ снова послышалось одно лишь дыхание, слабое и неравномерное.
Послушайте, кто бы вы ни были, я ничем не могу вам помочь, сказала Карен. Вы должны сказать мне свое имя, или адрес, или номер телефона. Иначе я действительно ничего не смогу сделать для вас.
Она подождала, не имея понятия, сколько времени прошлоодна-две минуты или больше. Лишь почувствовала, что, невзирая на теплую ночь, холод пробирается вверх по ее ногам, и ей приходилось зябко переминаться с ноги на ногу. И еще почувствовала, что к ней потянулось что-то угрожающее, что в ее жизнь только что проникло то, что никак не было связано с ее прежним существованием.
Я сейчас положу трубку, поспешно сказала Карен, что и сделала, после чего уставилась на телефонный аппарат, словно ожидала от него каких-то объяснений или других реакций, даже если это будут просто новые звонки. Но ничего не происходило. Ночь вновь была тихой и спокойной, словно и не было этого странного звонка и дыхания в трубке.
Карен быстро юркнула обратно в постель. Она знала, что теперь ей вообще не заснуть.
Вольф, прошептала она.
Ну что? пробурчал ее муж.
Так странно Кто-то был на проводе, но ничего не сказал. Только дышал
Какой-нибудь шутник. Есть такие люди.
Не знаю он или она так странно дышал
Вольф зевнул.
Ну значит, это был какой-то извращенец. Он возбуждался от твоего голоса.
Это было не такого рода дыхание. Это было Если б Карен только могла описать это словами! Как будто кто-то был в настоящей беде. Нуждался в помощи. Кто-то, кому не хватало воздуха. Он пытался что-то сказать
Вольф снова зевнул.
Карен, у тебя безудержная фантазия. Ты воображаешь себе самые невероятные вещи. Но знаешь, что было бы очень мило? Если б ты проделывала это не среди ночи. Есть люди, которым днем нужно тяжело работать, и им необходим сон.
Но не я же заказывала этот звонок! воскликнула женщина, и тут ей в голову пришла новая мысль, и она приподнялась. А вдруг это была моя мать?
Твоя мать не станет звонить тебе в это время.
Если б ей понадобилась помощь, то позвонила бы.
Карен часто беспокоилась о своей матери. Та жила совершенно одна в большой квартире, которую оставил ей покойный муж, и упорно сопротивлялась попыткам своей дочери уговорить ее переехать в меньшую квартиру, поближе к своей семье. Карен с удовольствием взяла бы ее к себе, но как только она затевала разговор на эту тему, Вольф тут же вспыльчиво начинал протестовать: «О боже, нет! Только не это! Твоя матьмилая женщина, Карен, но жить под одной крышей с тещейвот уж это мне действительно не нужно! Лучше сразу выбей у себя это из головы!»
Я позвоню маме, решила Карен и снова встала с постели. Иначе не успокоюсь.
Вольф застонал.
Нет, правда, Карен, порой ты просто невыносима! Оставь бедную женщину, пусть спит Боже, как только можно быть такой истеричной? Ты представляешь себе, скольким людям звонят по ночам какие-то шутники? Но те не устраивают такой переполох!
Однако его жена уже была в прихожей, у телефона, и набирала номер своей матери. Прошло довольно много времени, пока пожилая женщина ответила. Ее голос был заспанным, и она чрезвычайно удивилась, когда поняла, что звонит ее дочь.
Боже мой, Карен! Что-то случилось? Что-то с детьми? Или с Вольфом?
Как выяснилось, она никак не была связана с таинственным звонком и очень удивилась тому, что ее дочь предполагала, будто она могла ночью просить о помощи.
Ну, так я сразу вызвала бы «неотложку», сказала мать и тут же с упреком добавила: Должна сказать, что ты меня сейчас здорово напугала. У меня аж сердце заколотилось Больше не делай этого, Карен. Что с тобой? Мне кажется, ты немного перенапряжена в последнее время.
Этот упрек задел Каренв конце концов, и Вольф утверждал то же самое. Она почувствовала, что вновь готова расплакаться.
С чего ты взяла? спросила она, но ее голос показался даже ей самой пискливым и неуверенным, как у школьницы.
Ну, ты же недавно рассказывала мне, что не можешь найти никого, кто присмотрит за вашей почтой, когда вы будете в отпуске, и показалась мне при этом такой расстроенной Словно это проблема мирового масштаба! фыркнула ее мать.
У нее могла быть и договоренность с Вольфом. «Нам действительно нужно поговорить с Карен! Она становится все более и более странной. Расстраивается по поводу вещей, из-за которых вообще не стоит расстраиваться. С ней нелегко. А ведь когда-то она была совершенно разумным человеком!»
Этот вопрос уже разрешился, сказала Карен, и ей показалось, что это прозвучало уже совершенно невыносимо, словно она оправдывалась. Я имею в виду, с почтой. Я уже нашла кое-кого.
Ну вот, видишь! Не надо только сразу разводить панику Сейчас я сделаю себе чай с ромашкой. Боже, такой звонок среди ночи действительно может кого угодно напугать!
«Да уж, и еще больше, если на другом конце провода кто-то так дышит, подумала Карен. Но то, что я расстроилась и испугалась, все находят странным. И называют меня эксцентричной и истеричной. Зато мама сделает себе успокоительный чай и будет считать, что она в полном порядке».
Карен натянула на себя одеяло до самого подбородка. Она почувствовала необходимость зарыться глубоко в норку, обрести там чувство тепла и защищенности, побыть одной. Просто одной. Лучше всего было бы, если б она вообще была одна на белом свете
Ну и, донесся до нее голос Вольфа, была твоя мать тем человеком, что навел на тебя ужас своим дыханием?
Нет, коротко ответила Карен.
Надо же, произнес ее муж. Зато теперь она разбужена и, вероятно, весьма расстроена, и ей придется опять пить ромашковый чай, чтобы успокоиться Вот это ты действительно хорошо сделала, Карен. Браво!
«Почему же он всегда, всегда попадает в точку?» безутешно спросила себя Карен и уставилась в темноту с широко раскрытыми глазами. По дыханию Вольфа она поняла, что тот быстро опять заснул.
«Если б у меня были силы, вдруг подумала она, если б у меня были силы, то я бы покинула его».
Эта мысль, со всеми ее последствиями, настолько напугала Карен, что весь остаток ночи она размышляла над ней и даже временами забывала о странном звонке.
2
В порту Лё-Брюске корабли тихо терлись друг о друга своими корпусами, и этот звук можно было различить, даже несмотря на крики и смех большого количества народа вокруг, громкие крики чаек и лай собак, которые носились туда-сюда, играя друг с другом, посреди толкотни на портовом бульваре. На мачтах глухо постукивали канаты. С моря веял ветерок, не принося ни малейшей прохлады; казалось, будто он несет с собой горячий песок Африки. На небе не было ни единой тучки.
Судно хорошо выглядит, с похвалой произнес Максимилиан. Вы действительно очень добросовестно следили за его состоянием, Альберт!
Начальник порта был заметно рад этой похвале: он смущенно двигал туда-сюда свою рыбацкую кепку на голове, и его загоревшее лицо сияло от радости.
Мне это доставляет удовольствие. Такое красивое судно Я с удовольствием за ним ухаживаю.
Это «Виндо»! радостно воскликнул Мариус. Он с видом знатока стоял рядом с этими двумя мужчинами и рассматривал «Либель». На ней, видимо, здорово плавать под парусами!
Максимилиан удивленно взглянул на него.
Вы что, разбираетесь в этом?
Конечно. У меня есть капитанская лицензия, и я уже побывал во многих местах. И на Северном море. Мой старик всегда брал меня с собой, он просто с ума сходил по этому виду спорта.
Хм, произнес Кемпер.
Он взял с собой в машину Мариуса и Ингу, когда поехал в Лё-Брюске, чтобы Инга еще раз посетила врача, а ее муж смог закупить продукты, пока сам он взглянет на «Либель». Максмилиан знал это судно, так как часто ходил на нем с Феликсом под парусом. Его удивил вопрос Ребекки, хочет ли он взять судно себеМаксимилиан не думал, что она будет в состоянии отдать сокровище своего покойного мужа.
Я поговорю с Ребеккой, сказал он. Может быть, она разрешит, чтобы вы с Ингой разок поплавали на ней. Тогда сможете искупаться в открытом море прямо с яхты. Ведь на официальных пляжах в это время года можно с ума сойти.
Это было бы действительно здорово, сказал Мариус, и лицо его засияло от счастья. У нас мало денег, и мы не смогли бы взять напрокат яхту В общем, я думаю, что и Инга посчитает эту идею великолепной!
Они попрощались с Альбертом и отправились обратно к автомобилю. Там их ждала Инга, уже завершившая визит к врачу. К ее облегчению, раны быстро и хорошо заживали, и она уже скоро должна была без проблем начать ходить.
Когда мужчины сели в машину и Максимилиан завел мотор, Инга неожидано спросила:
А что, собственно, с ней?
Кемпер непонимающе посмотрел на нее.
С кем?
С Ребеккой. Я имею в виду госпожу Брандт. Она невероятно печальная. Никогда не смеется и выглядит страшно несчастной
Девять месяцев назад она потеряла своего мужа. Автокатастрофа; он столкнулся лоб в лоб с выехавшей на встречную полосу машиной. Это был страшный шок. Боюсь, что она до сих пор не оправилась от него.
Она постоянно здесь живет?
Раньше это был лишь дачный дом, но теперь Ребекка здесь совсем уединилась, и это, конечно, весьма нехорошо для нее. В принципе, она здесь никого и не знает, кроме начальника порта, да и с ним ее связывает лишь поверхностное знакомство. Она очень одинока.
Они оставили городок позади себя. Узкая дорога вела через лес. Здесь было сумрачно и, несмотря на солнечные дни в разгаре лета, поразительно мрачно.
Там, наверху, где она живет, чертовски уединенно, произнес Мариус. Великолепное место, но я считаю, что оно нетипично для этой области.
Подождите, вы еще увидите темные скалы Капа. Вот это действительно неповторимо, сказал Максимилиан. Они придают Капу поистине угрожающий вид. Кстати, для парусников это рискованный уголок. В море перед Капом есть непредсказуемые течения, и море в том месте может быть по-настоящему диким.
А на что живет Ребекка? продолжил расспросы Мариус.
Кемпер быстро скосил глаза на его бесхитростное, открытое лицо.
Феликс, муж Ребекки, хорошо обеспечил ее. Он был очень известным и состоятельным врачом. Ей не нужно работать, и она может полностью предаться своей скорби. Последние слова Максимилиан произнес с большой горечью.
Молодой человек взглянул на него.
Она была с ним очень счастлива, не так ли?
Кемпер грустно усмехнулся.
Счастлива? По отношению к Феликсу и Ребекке это звучит почти банально. Они были сказочной парой. Кто бы мог подумать, что жизнь разлучит их так рано Когда Феликс погиб, ему было сорок четыре года, Ребеккесорок два. Это так это так несправедливо
Все трое молчали, пока машина ехала по винтовой, крутой, узкой и ухабистой дороге вверх. Между деревьями и скалами то и дело мелькали небольшие участки моря, сияющего голубизной и сверкающего на солнце. По окраинам лужаек стояли корявые древние оливковые деревья с причудливо изогнутыми стволами и ветвями; их листья светились на солнце, как светлое серебро.
Здесь тоже не всегда лето, неожиданно сказал Максимилиан, здесь тоже бывают длинные, темные зимние ночи, туманные осенние утренние часы и дни, в которые с утра до вечера льет дождь, а облака сливаются с морем в единную серую массу Каково же это быть там наверху совсем одной? Как она это выдерживает?