Кристина!
Что? в свою очередь повысила голос Яснова. Надеюсь, ты не сомневаешься в моих словах?
Артем глубоко вздохнул, мысленно приказывая себе контролировать эмоции.
Мне кажется каким-то безумием, что тебя привлекли по этой статье.
А там что, большой срок? растерялась Кристина.
Пожизненный, ответил Артем. Или двадцать лет лишения свободы.
Она молча смотрела на него расширенными глазами.
«Похоже, для нее это и вправду новость», подумал Павлов.
Я хочу знать все. Хотя бы потому, что мы друг другу не просто знакомые. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Ну? поторопил он. Кристина, если ты будешь молчать, мне будет очень сложно тебе помочь.
Что ты от меня хочешь? измученно произнесла женщина. Думаешь, мне приятно тут сидеть и ждать, когда мне разрешат сходить в туалет или попить воды?!
Кристи
Я ничего не знаю! заплакала Яснова и в бессилии стукнула кулачками по коленям. Я понятия не имею, почему меня забрали сюда! Я не знаю ни о каком деле, которое они раскопали! Ты мне веришь?!
Верю. Я прошу, успокойся.
Я хочу домой, приглушенно сказала Кристина, закрывая лицо ладонями. Я не хочу отвечать на их дурацкие вопросы. Ты понимаешь меня, Тема?
Да.
Некоторое время они просидели в полном молчании. Павлова раздирали противоречивые чувства он и жалел Кристину, и одновременно ее поведение вызывало у него смутное раздражение.
«А может, это подстава?» внезапно подумал он. И тут же параллельно возник второй вопрос: кому и зачем это надо? Ведь согласно законам природы в любом действии, будь то взмах руки или война мирового масштаба, имеется свой интерес.
Может, ты знала раньше этого Милещенко? попробовал подойти к делу с другой стороны Артем, но Кристина отрицательно качнула головой.
Извини, Павлов, криво усмехнулась она, но, похоже, здесь тебе придется повозиться.
Да уж, пробормотал адвокат и, немного подумав, добавил: Ты можешь отказаться от дачи показаний. По крайней мере сейчас.
Как это?
По статье 51 Конституции ты не обязана свидетельствовать против себя и своих близких, объяснил Павлов. Но мне надо в любом случае знать, в чем тебя подозревают.
Кристина вяло пожала плечами, и Артем понял, что больше ничего добиться не сможет.
Он встал и открыл дверь. Сизов сидел неподалеку на стуле, листая газету.
Мы закончили, сказал Артем.
Что-то быстро, заметил майор, провожая их в кабинет Милещенко.
Я рад, что вы так быстро подготовились к допросу, произнес Владимир Яковлевич с плохо скрытой издевкой. Уверен, что теперь вы во всеоружии. Как вы себя чувствуете, Кристина Владимировна?
Пока не познакомилась с вами хорошо, мрачно ответила Яснова.
Итак, приступим к допросу. В присутствии вашего защитника я разъясняю вам ваши права, как подозреваемой в совершении преступления, предусмотренного статьей
Пока Милещенко зачитывал вслух необходимые формальности, Павлов вдруг отчетливо понял, что сегодня Кристина домой не вернется. Он всегда доверял своей интуиции и сейчас, как никогда, чувствовал, что бессилен помочь любимой женщине.
Где вы находились 25 июня 2001 года? задал вопрос Владимир Яковлевич.
Лицо Кристины застыло.
Вы что, издеваетесь? холодно спросила она. Вы хотите знать, что я делала почти десять лет назад, вплоть до конкретного дня? Может, еще час укажете?
Именно. Если быть точным, то меня интересует период времени с двенадцати утра до пяти вечера. И я больше чем уверен, что этот день вы помните всю свою жизнь, Кристина Владимировна, произнес Милещенко, не сводя с нее глаз.
Я могу только сказать, что была в Новосибирске. В тот период я работала там и параллельно училась на заочном отделении.
И все же?
Я не помню, решительно ответила Кристина.
Вы были знакомы с Максимом Игнатовым?
Яснова непонимающе посмотрела на следователя, словно он заговорил на китайском языке.
Тоже не помните? Ладно. Это бывший лидер организованной преступной группировки Новосибирска по кличке Кнут. Преступное сообщество именовало себя «филины», название прикрепилось к банде в связи с тем, что свои преступления бандиты предпочитали совершать в темное время суток, пояснил Милещенко.
Я первый раз об этом слышу, дрогнувшим голосом проговорила Кристина.
Владимир Яковлевич, может, будете более конкретны? В чем именно вы подозреваете Яснову? Иначе, извините, кошки-мышки какие-то получаются, вмешался Павлов.
Хорошо, Артемий Андреевич. Я немного освежу вашу память, гражданка Яснова. 25 июня 2001 года в расположенном неподалеку от Новосибирска дачном поселке Каменское были убиты двенадцать человек. Среди убитых Игнатов, он же Кнут. Были убиты члены его семьи, а также совершенно посторонние люди, в том числе женщины и один тринадцатилетний подросток. Преступление было совершено с особой жестокостью расстреляв несколько обойм, убийцы добивали жертв с помощью ножа. Милещенко замолчал, выжидающе глядя на Кристину, но та только испуганно смотрела на Павлова, словно ища у него защиты. Им перерезали глотки, добавил Владимир Яковлевич проникновенно, будто сообщал пикантную подробность. Как баранам на бойне. Не пожалели даже парализованную мать Кнута, ее так и нашли бездыханной в инвалидной коляске
Да, это было громкое дело, проговорил Артем после небольшой паузы. И в прессе об этом много писали. Насколько мне известно, убийцы по этому делу были найдены и привлечены к ответственности.
Вы совершенно правы, господин адвокат, краем рта улыбнулся следователь. Вот только не всем лицам, причастным к этому зверскому убийству, пришлось понести заслуженное наказание.
Что вы имеете в виду? чувствуя неладное, спросила Кристина.
Милещенко наклонился вперед, и она непроизвольно отпрянула назад.
У меня есть все основания полагать, Кристина Владимировна, что вы имели самое непосредственное отношение к происходившим событиям. Иными словами, я подозреваю вас в соучастии при совершении этих убийств.
В воздухе повисла липкая пауза. Было только слышно, как тихо потрескивают флуоресцентные лампы.
Это что, неудачная шутка? хрипло спросила Кристина.
Отнюдь. Я не для того сижу в этом кабинете, чтобы изображать клоуна и веселить вам подобных, резко ответил Милещенко.
Вы сошли с ума, прошептала женщина.
Держите себя в руках, Яснова!
Позвольте узнать, на чем базируется ваша уверенность? задал вопрос Павлов. Он ровным счетом ничего не понимал и все еще надеялся, что все происходящее не что иное, как чудовищное недоразумение.
Все очень просто, ответил Милещенко немного устало, будто этот допрос ему самому порядком надоел. На месте преступления был найден нож. На нем кровь убитых, а на рукоятке были обнаружены отпечатки пальцев. И они принадлежат вам, уважаемая Кристина Владимировна!
Яснова затравленно смотрела на следователя, съежившись на стуле.
Это это какая-то ошибка, выдавила она из себя.
Ошибок быть не может. Отпечатки, выявленные на этом ноже, были внесены в архивную дактилоскопическую базу. Мне известно, что на ваш клуб было совершено нападение, и в результате потасовки нападающий погиб. Кстати, еще вопрос, в результате чего наступила его смерть.
Это разве ваша компетенция, Владимир Яковлевич? не выдержал Павлов. Простите, но давайте отделять зерна от плевел!
Иными словами, не лезьте не в свое дело? усмехнулся Милещенко. Ладно. Объясняю для особо одаренных. Снятые у Ясновой отпечатки по этому делу запустили в проверку. Это обычная формальность, и никто не мог подумать, что «пальчики» преуспевающей бизнесвумен стопроцентно совпадут с «пальчиками», которые засветились на орудии убийства в далеком Новосибирске. Вот, собственно, и все.
Я бы хотел взглянуть на результаты экспертизы, сказал Артем. И, кстати, где сам нож?
Нож в наличии, господин Павлов. Подозреваю, что вы надеялись, будто его уничтожили, как и все остальные вещдоки? Довожу до вашего сведения, что по этому ножу следствием было выделено отдельное производство в рамках основного уголовного дела.
Где нож? повторил вопрос Павлов.
Я предъявлю его вам в самое ближайшее время. Кристина Владимировна, у вас есть что сказать по сути?
«Как на приговоре», подумалось Артему. Кристина молчала, взгляд у нее был отсутствующий, словно она перестала ориентироваться во времени и пространстве.
Так и запишем от дачи показаний отказалась, проговорил Милещенко, набирая на клавиатуре текст.
Стоп! возразил Павлов. Не стоит торопиться. Вы же видите, в каком состоянии она находится! У нее психологический стресс, вызванный, кстати, вашими усилиями! Или вы хотите, чтобы после пятичасового пребывания под стражей, в полном неведении перед будущим, она вспомнила все вплоть до минуты?
Опять вы за свое, фыркнул Милещенко.
Кристина Владимировна не отказывается от дачи показаний, она лишь не согласна с вашими обвинениями. Так ведь?
Яснова нерешительно кивнула.
Без разницы, пробурчал следователь. Он распечатал на принтере протокол допроса, перечитал его и передал Кристине. При этом адвокат не мог не заметить выражения самодовольства на его лице.
Складывается впечатление, что происходящее доставляет вам огромное моральное наслаждение, заметил Павлов.
Ваши домыслы об эстетической стороне дела оставьте при себе, лениво отозвался Милещенко, нажал на кнопку и по громкой связи вызвал в кабинет конвой. Все верно? спросил он у Кристины, когда она дочитала протокол. Тогда пишите: «С моих слов записано верно, замечаний и дополнений не имеется». Подпись не забудьте поставить.
Яснова расписалась на протоколе и дрожащей рукой вернула его следователю.
Павлову стоило огромного труда посмотреть в глаза Кристине. Они блестели от слез.
Ваш автограф, господин Павлов, сказал Милещенко, протягивая адвокату протокол.
Я завтра приду к тебе, пообещал Артем, поворачиваясь к Кристине.
Артем!
Милещенко перевел взгляд с Ясновой на адвоката и понятливо поджал губы.
В дверь постучали, и Кристина закрыла лицо руками.
Аня
Девочка спала, и ей снился странный сон. В последние дни она почти каждую ночь видела сны, но этот был особенным. Во-первых, он снова напомнил ей о том незабываемом дне. Во-вторых, сон был как никогда реалистичным ей чудилось, что она ощущает запахи, ее кожа чувствует легкий ветерок, ласково треплющий ее русые волосы, а яркое солнце заставляет жмуриться
Она была снова в своей семье и была счастлива видеть лица мамы и папы. Только почему-то ничего не могла сказать, и это очень тревожило девочку. Она открывала рот, но ни единого слова у нее не вырывалось. Впрочем, это не сильно беспокоило родных и близких они понимали ее и без слов.
Она смотрит в окно, чувствуя, как усиливается ветер и небо заволакивает свинцовыми тучами, набухшими от влаги. Отец зовет ее, говоря, чтобы она убрала за собой игрушки иначе их намочит дождь. Она бежит вниз по ступенькам, и в этот момент кто-то стучит в ворота.
Отец и мать смеются. «Это наши друзья, они просто опоздали», говорит папа, но девочку внезапно охватывает дикий приступ паники шестое чувство подсказывает ей, что тот, кто притаился за дверью, вовсе не хороший и желает им зла. Она жестикулирует, давая понять, что дверь нельзя открывать, но родители не обращают на ее мольбы внимания.
Дверь открывается, и в этот момент сверху обрушивается ливневый шквал. Тем не менее она не уходит и, замерев на месте, смотрит, как к их дому несется громадный паук. Быстро перебирая толстыми мохнатыми ногами, он семенит прямо к ним. Отец пытается загородить маму, но монстр перекусывает ему шею и бежит дальше. Голова папы странно свисает, как надломленный подсолнух.
Девочка беззвучно кричит от ужаса. Она пытается бежать, но ее ноги словно вросли в землю. Паук расправляется с мамой и теперь несется к ней. Она падает на колени, моля о пощаде. Паук хрипит, и девочка вдруг понимает, что у этого паука человеческое лицо! Вот только глаза сверкают красным, будто внутри этой ужасной головы бушует огонь. Она протягивает вперед руки в попытке защититься, одновременно понимая, что это лицо ей знакомо и оно будет потом преследовать ее всю оставшуюся жизнь
Своим криком она разбудила девочек по палате.
Эй! позвала ее Ира, высокая девочка с уже сформировавшейся грудью. Аня, что случилось?!
Девочка рыдала, закрыв рот одеялом, и слезы чертили мокрые дорожки по ее щекам.
Надо позвать нянечку, авторитетно заявила Мила, кудрявая толстушка. Софью Сергеевну.
Однако, когда няня зашла в палату, девочка уже успокоилась. Она никогда не стала бы рассказывать о своих снах кому бы то ни было.
Но шила в мешке не утаишь, и об этом случае вскоре стало известно заведующей, после чего Тамара Иннокентьевна вызвала девочку к себе.
Аня, я очень волнуюсь за тебя, сказала она. Меня беспокоит твое здоровье.
«У меня все хорошо, как всегда», написала Аня в блокноте.
Нет, не как всегда, покачала головой Тамара Иннокентьевна. В последнюю неделю ты стала намного хуже себя чувствовать. И я считаю, что это связано с твоими внутренними переживаниями. Я видела, ты рисуешь, но твои рисунки вызывают массу вопросов. Вот, Софья Сергеевна мне принесла. С этими словами заведующая вытащила из ящика стола листки и положила их перед воспитанницей. Аня бросила на бумагу безразличный взгляд. Ты могла бы объяснить, что это?
На одном рисунке была изображена церковь и плачущие люди. На другом ангел в небе, сложивший ладони в молитве, в глазах у него тоже стояли слезы.
«Зачем она взяла без спросу мои рисунки? И это не ее дело, как и что я рисую», написала Аня. Она начала волноваться и из-за этого делала много помарок и исправлений.
Пожалуйста, не надо переживать, мягко произнесла Тамара Иннокентьевна. Она погладила девочку по голове, но заметила, что той неприятно и она разрешает прикасаться к себе лишь из вежливости. А ты что-нибудь слышала о Раисе Вячеславовне? вздохнула заведующая. Ее фамилия Дерябина, она волонтер, работает в благотворительной организации в Домодедове.
Аня отрицательно покачала головой.
«Странно», подумала про себя Тамара Иннокентьевна, а вслух продолжила:
Понимаешь, она разыскивала тебя. Но когда я сообщила, что ты находишься у нас, она просто поблагодарила и повесила трубку.
«Я ничего об этом не знаю», нацарапала на листке Аня, и почерк на этот раз был намного уверенней.
Ладно, иди.
Девочка закрыла за собой дверь, а заведующая нахмурилась. Когда с ней связалась коллега из домодедовского интерната, Тамара Иннокентьевна почему-то решила, что у Ани отыскались родственники, и уже хотела было обрадоваться, но Дерябиной просто нужна была информация.
Сведения об этой воспитаннице очень скудные она была сиротой, а двоюродную тетку, которая опекала девочку до этого, полгода назад свалил инсульт, и Аню определили к ним.
За эти шесть месяцев Тамара Иннокентьевна смогла выяснить об Ане совсем немного. Она не может говорить раз. Замкнута два. Одинока три. Да, еще четвертое девочка явно что-то скрывает.
Бессонница
Когда Павлов вернулся домой, стояла глубокая ночь.
Квартира показалась ему непривычно пустой и неуютной. Артем разогрел себе чаю и сел за ноутбук. Войдя в Интернет, он принялся по крупинке выуживать информацию тех лет.
Спустя час перед ним стала вырисовываться более-менее ясная картина. Он выяснил, что следствие по факту расправы над Игнатовым (Кнутом) и его близкими родственниками контролировал некий Дмитрий Олегович Бугров, который после окончания расследования получил за это повышение по службе. В ходе расследования было установлено, что в массовом убийстве замешана другая преступная группировка. Члены ее были пойманы и привлечены к ответственности. Эту группировку возглавлял некто Одессит. По последним сведениям, он до сих пор жив и отбывает свой срок где-то в Новосибирской области.
Артем скрупулезно выписал все необходимые сведения, после чего посмотрел на часы. Было половина второго ночи, но он все равно рискнул сделать один звонок. Подполковник Федеральной службы исполнения наказаний Салуянин Евгений Никифорович был именно тем человеком, который мог бы ему помочь.