Да? спросил он, увидев, что на экране высветилось «Дремин».
Валер, ты где?
Обедаю.
Тебя Башметов ищет. Голос у следака был странный. Срочно!
Самсонов замер: неужели новое дело?! Наконец-то!
Что случилось? Он резко встал, оставив кружку, и полез за бумажником, чтобы расплатиться.
Тебе лучше поторопиться.
Все так серьезно?
Уж поверь! проговорил Дремин совсем глухо.
Что-то в его голосе заставило Самсонова насторожиться.
Ладно, сказал он, скоро буду, я тут недалеко.
Отсоединившись, Самсонов оплатил счет и вышел на улицу. Слова и тон Дремина вызвали дурные предчувствия, хотя было совершенно непонятно, что могло такого случиться в его отсутствие. Несмотря на жару, Самсонов почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
Взглянув на небо, он с удивлением обнаружил набегающие с востока темно-серые тучи. Было душнокак перед сильной грозой.
Сунув руки в карманы ветровки, полицейский торопливо направился к управе.
Там его встретил Дремин.
Похоже, завтрашнее торжество отменяется! бросил следак, едва увидел Самсонова.
Да что случилось-то?!
Дремин замялся, что было на него не похоже.
Может, лучше спросишь у Башметова?
Самсонов открыл было рот, чтобы высказать все, что думает о Дремине и вообще обо всех, кто изъясняется экивоками, но в этот момент открылась дверь кабинета Башметова, и в коридор выглянул начальник. Лицо у него было озабоченное, при виде следаков он нахмурился.
Услышал твой голос, сказал он Самсонову. Почему тут болтаешься до сих пор? Я тебя жду, между прочим.
Уже иду, Павел Петрович. Кое-кто тут шифруется. Следователь кивнул в сторону Дремина. Не хочет толком объяснить, что случилось. Он вопросительно воззрился на начальника.
Башметов смущенно кашлянул:
Я тебе объясню. Зайдите оба.
Самсонов и Дремин вошли в кабинет и устроились на стульях перед столом Башметова. Начальник опустился в вертящееся кресло и сложил руки перед собой. Обежал взглядом репродукции Эшера, развешанные по стенам. Самсонов внезапно понял, что вид у него растерянный, и это было поразительнее всего. Сколько он знал Башметоваа он служил под его началом еще до перевода в «серийный» отдел, тот всегда знал, что делать.
Дело такое, медленно проговорил Башметов. Меньше часа назад мне сообщили, что на старом заводе обнаружен труп. Он взглянул на Самсонова. Перемолот утилизатором. Я подумал, что ты, Валера, захочешь возглавить расследование, но решение оставляю за тобой. Если откажешьсяпойму.
Несколько секунд Самсонов переваривал услышанное. Он сидел, уставившись в широкое озабоченное лицо Башметова, пока наконец не выдавил:
Чей труп?
Башметов кашлянул.
Пока что трудно определить. Сам понимаешь. Дальше он заговорил очень быстро:Я выслал опергруппу, в том числе Морозова и Коровина. Криминалисты скоро возьмутся за дело и все скажут, но на данный момент ясно одно: результаты прошлого расследования придется пересмотреть. Либо это совпадение, либо подражатель, но
Подождите, Павел Петрович! перебил его Самсонов, приходя в себя. Вы имеете в виду дело Хоботова?
Башметов нехотя кивнул.
Я понимаю, тебе неприятно это слышать. И вообще вся эта ситуация Он сделал неопределенный жест рукой. Короче, ты хочешь сам заняться этим делом?
Конечно! уверенно ответил Самсонов.
Разве могло быть иначе? Он похоронил желание свести счеты, потому что преступник, убивший его сестру, был, как он считал, мертв, но, если произошла ошибка страшная ошибка! он должен быть в первых рядах, должен схватить своего врага за руку!
Башметов посмотрел на Самсонова в упор и медленно кивнул.
Так я и думал. Только не надо распространяться о том, что ты связан с этим делом. Ну, ты понимаешь, о чем я.
Самсонов понимал.
Да, сказал он. Не беспокойтесь.
Тогда сразу к делу. Начальник принял серьезный вид. Вот адрес, это в двадцати минутах езды. Отправляйтесь оба, потом доложитесь. Он протянул Самсонову листок с названием улицы и номером строения. Это завод по переработке целлюлозы, добавил Башметов. Вернее, был. Уже год, как не работает: предприятие обанкротилось и выставило территорию на продажу вместе со всем, что на ней есть. Вот только желающих ее приобрести пока не нашлось.
Самсонов встал, Дремин тоже.
Спасибо, Павел Петрович, проговорил Самсонов. Он отлично понимал, что начальник мог вообще не допустить его до расследования. Башметов же назначил его главным. Это действительно очень важно для меня!
Башметов махнул рукой:
Я понимаю. Только держи себя в руках, договорились?
Полицейский кивнул:
Ну, все, идите.
Самсонов и Дремин заговорили только на улице.
Слушай, я понимаю, что ты чувствуешь, сказал следак, останавливаясь возле крыльца. В смыслемогу себе представить. Наверное.
Спасибо, сдержанно кивнул Самсонов.
Ему не хотелось об этом говорить: еще неизвестно, может, этот случай просто похож на тот, который имел место много лет назад. Преступник, убивший Марину, был пойман и умердело закрыто. Против Хоботова нашлись неопровержимые уликиСамсонов тщательно изучил материалы, когда начал работать в полиции. Никаких сомнений в его виновности не возникало.
Просто имей в виду, что лично я сделаю все, что понадобится, сказал Дремин. Можешь на меня полностью положиться.
Самсонов молча пожал ему руку.
Возможно, это просто совпадение, проговорил он. Скоро все выяснится.
Верил ли он сам в это? Скорее, хотел верить.
Они с Дреминым сели в машины и поехали в восточную часть города. Миновав площадь Победы, вырулили на Костюшко и через десять минут остановились перед железными воротами, где уже выстроились автомобили членов опергруппы и криминалистов. Навстречу им вышел Морозов, на ходу прикуривая от зажигалки «Зиппо».
О, здорово! кивнул он. Полтавин уже приступил, просил никому не входить. Ну и зрелище там, я вам скажу. Опер покачал головой и выпустил струю дыма.
У Морозова было костистое лицо с шапкой рыжеватых волос, голубые глаза, которые он имел привычку часто щурить, даже если не было солнца, и мелкие веснушки, заметные, только если присмотреться. На его желтой куртке была куча карманов, всегда набитых под завязку. Казалось, у Морозова с собой было все, что могло понадобиться в любой ситуации. Коллеги шутили, что в случае конца света он непременно выживет. Опер на это только ухмылялся.
Уже что-нибудь известно? спросил Самсонов. Он вполне мог представить, что именно творится на месте преступления. Ошметки плоти, куски органов, осколки костей. Убийца наверняка, как и в прошлый раз, не закрыл утилизатор до концаему словно нравилось стоять в кровавом дожде.
Морозов почесал веснушчатый нос.
Нет, сказал он. Ничегошеньки.
Даже пол погибшего?
Морозов невесело усмехнулся:
Шутишь?! Там кровавое месиво.
Было заметно, что у него нет никакого желания ни вспоминать то, что видел, ни говорить об этом.
Завод уже год как не работает, насколько я знаю, сказал Самсонов. Его не волновали эмоции коллег, он считал, что каждый должен делать ту работу, за которую взялся, и не канючить.
Ага. Морозов кивнул. Убийца привез с собой аккумулятор и подключил его к утилизатору. Замок на воротах цеха взломанпросто сбит молотком и фомкой.
Тут поблизости нет работающих предприятий?
Морозов отрицательно покачал головой:
Завод здоровый, метров двести в длину. А вокругсклады, там только сторожа сидят ночью.
Самсонов невольно представил, как убийца привозит жертву туда, где ее ждет смерть, в заброшенное, темное помещение, пропахшее плесенью и крысами. То же самое было и тогда, много лет назад Он усилием воли отогнал от себя мысли о Марине и быстро спросил:
А убийство было совершено ночью?
Морозов кивнул:
Полтавин сказал, что не раньше десяти вечера и не позже двух ночи.
Кто обнаружил тело?
Не знаю. В смыслеэто был анонимный звонок. Из таксофона на углу Звездной и Ленсовета.
Они еще остались? удивился Самсонов. Я думал, давно все поснимали.
Я тоже удивился, но кое-где еще стоят.
А кто звонил хоть: мужчина или женщина?
Мужчина.
Что он сказал? Конкретно.
Морозов достал из одного из бесчисленных карманов маленькую блестящую пепельницу и затушил в ней окурок: привычка, которую он завел, чтобы не мусорить на месте преступления. Самсонов ее одобрял.
Надо запись прослушать, сказал опер. Я дословно не помню. Кажется, просто сообщил, что по такому-то адресу находится труп. Говорил он секунд двадцать, потом повесил трубку.
Там есть поблизости камеры видеонаблюдения?
Морозов с сожалением цокнул языком:
Нет. Мы это сразу проверили.
Ворота были заперты, когда вы приехали?
Да. Цепь и замок.
Старый или новый?
Новый. Цепь тоже. Я думаю, убийца привез их с собой и заменил ими те, что были раньше.
Самсонов нахмурился:
Зачем?
Скорее всего, он срезал цепь кусачками.
Здоровенные же кусачки для этого нужны, заметил Самсонов.
Морозов пожал плечами:
Но такие есть.
Знаю. А следы?
Морозов махнул рукой:
Полно! И обуви, и шин. Ребята Полтавина ползают сейчас по земле, собирая все, что могут обнаружить. Похоже, убийца даже не пытался их уничтожить.
Странно, заметил Дремин.
Опер кивнул:
И не говори. Может, он хочет, чтобы мы на него вышли?
Дремин усмехнулся:
Ты сам-то в это веришь?
Морозов покачал рыжей головой:
Не особенно. Отдает кинематографом.
Самсонов кивнул:
Вот именно. С другой стороны, почему-то убийца не опасается, что следы выведут нас на него. Почему?
Морозов пожал плечами:
Наверное, считает, что таких шин полным-полно.
И он прав, проговорил Дремин. Чья это территория? добавил он, оглядевшись. Кто владелец? Ему сообщили?
Да. Некий Эдуард Семенович Збруев. Он купил территорию завода, когда тот обанкротился, чтобы перепродать, но покупателей пока не нашел. Он едет сюда.
Ясно. Это хорошо. Самсонов бросил взгляд на забор. Я так понимаю, тут охраны нет?
Нет. Все заброшено, брать нечего. Да никого и не волнует, даже если кто что и сопрет. Продается-то земля, а не барахло.
Ну, если здесь остались станки, их можно как минимум сдать в металлолом.
Наверное, это никого не заинтересовало. Впрочем, может, кто и подворовывал потихоньку. Но это едва ли имеет отношение к делу.
Думаешь? А сторожей с соседних складов допросили?
Пока нет. Мы ж приехали незадолго до вас.
Ладно, ими я займусь сам.
Можем вместе сходить, предложил Морозов. Полтавин все равно всех выгнал. В цеху сейчас только он и его архаровцы.
Самсонов с досадой посмотрел на небо, откуда начал падать мелкий противный дождь.
Как погода-то изменилась, пробормотал он.
Могу дать зонтик, предложил Морозов. У меня есть.
Самсонов почти испуганно взглянул на его желтую куртку: в какой карман мог уместиться зонт?!
Где? спросил он машинально.
В машине.
Валер, я вам нужен? встрял Дремин. Или я лучше пойду туда? Он указал на ворота. Коровин там еще?
Морозов кивнул.
В здании слева, сказал он.
Зачем он тебе? поинтересовался Самсонов.
Я прихватил материалы по тому делу, ответил Дремин, глядя в сторону. Хочу сравнить, есть ли совпадения. Расхождения тоже, конечно.
Какому делу? быстро спросил Самсонов, хотя все и так было ясно.
Хоботова, нехотя ответил следак.
Оно у тебя с собой?
Да, в машине.
Первым желанием Самсонова было потребовать папку и самому заняться сличением, но он взял себя в руки.
Хорошо, кивнул он. Давай. А ты, добавил он, обращаясь к Морозову, тащи свой зонтик. Пойдем опрашивать сторожей.
Было заметно, что Морозов и Дремин испытали облегчение. Через пять минут следак отправился с папкой под мышкой искать Коровина, а Самсонов с Морозовым пошли к одному из трех примыкавших к территории завода складов.
Когда у тебя отпуск в этом году? спросил вдруг Морозов.
Зонт, который он принес, был невообразимой расцветки и на фоне серого пейзажа выглядел настоящим взрывом на лакокрасочной фабрике.
В августе, а что? ответил Самсонов.
Да нет, ничего. С Кариной куда-нибудь собираетесь?
Самсонов вздохнул:
Еще это не обсуждали.
Как у тебя с ней вообще? Все нормально?
Вроде да.
Самсонов отвечал рассеянно: он думал об убийстве, и вопросы Морозова казались ему пустыми.
Она, по-моему, хорошая деваха, ты ее не отпускай, проговорил опер.
Самсонов удивленно воззрился на него и притормозил:
С чего вдруг такая забота о моей личной жизни?
Морозов смущенно пожал плечами. Голубые глаза виновато забегали.
Да так. Не обращай внимания. Просто я рад, что у тебя все хорошо.
Типа есть кому поддержать? прищурился Самсонов. Кажется, он начал понимать, к чему клонит опер.
Да нет! запротестовал Морозов с преувеличенным энтузиазмом. Зонтик заходил у него в руках ходуном. При чем тут это?!
Ладно, не бери в голову. Следователь указал на ворота, возле которых возвышалась будка охранника. Нам сюда?
Ага. Сторожа зовут Роман Петрович Сытников. Мы сразу записали фамилии всех троих, пока не сменились.
Могли бы и опросить.
Рыжие брови взметнулись сантиметра на два.
Впопыхах? Это не дело, сам знаешь. Свидетель сразу чувствует, что ты торопишься, и выдает сведения по минимуму: мол, все равно это никому не интересно.
Самсонов кивнул. Морозов, слывший педантом, был, конечно, прав. Опрашивать очевидцев нужно обстоятельно, обращая внимание на детали и оговорки, мало ли что потом окажется важным.
Они постучали в ворота. Через десять секунд из будки высунулся мужчина в мятом спортивном костюме. На вид ему было лет сорок, а то и больше. Из-под шапки торчали клочьями седые волосы, под глазами набрякли темные мешки.
Полиция! рявкнул Морозов. Открывай!
Сторож спустился вниз и отодвинул засов на калитке.
Старший лейтенант Самсонов, представился следователь. Лейтенант Морозов. Вы уже знаете, что на соседнем заводе обнаружен труп?
Ага, кивнул сторож, переводя взгляд с одного полицейского на другого. Голос у него был хриплый, словно простуженный. Мне сказали. Просили никуда не уходить, хотя мне тут куковать до девяти вечера. Надеюсь, потом-то уйти можно будет? Он широко зевнул, не удосужившись прикрыть рот рукой.
Конечно, сказал Самсонов. Мы только зададим вам несколько вопросов.
А-а. Ну, давайте. Сторож пожал плечами и сунул руки в карманы. Кожа у него на лице была грубая и обветренная, словно он не работал сторожем, а служил на корабле.
Вы видели, как кто-нибудь въезжает на территорию завода? спросил Самсонов.
Не-а. Далеко, да и не смотрю я туда никогда. Зачем? Мне и тута хватает делов. Есть за чем приглядеть. А за то, чтобы я смотрел туды, мне денег не плотють.
Когда вы заступили на дежурство?
А?
Когда на работу вышли, говорю.
Сторож шмыгнул носом. Поежился, недовольно взглянув на серое небо. Ему явно хотелось побыстрее вернуться в будку.
Вчера.
Во сколько?
В восемь.
Спали?
Нет. Не положено, хмуро добавил сторож.
Что, даже не вздремнули?
Говорю же, нет.
Ладно, допустим. Видели подъезжающие к заводу машины?
Никто туда не ездит, он закрыт.
Знаю. Так не видели?
Сторож сплюнул сквозь крупные желтые зубы:
Не-а. Не видал.
Может, слышали хотя бы звук мотора или еще что-нибудь?
Сторож приподнял бейсболку, потер лоб ладонью и с досадой взглянул на полицейских.
Ничего такого, сказал он. У меня магнитофон работал, я всегда включаю, чтобы не скучно было.
Было ясно, что этот разговор не даст ничего: мужик либо проспал, либо бухал. А может, совмещал одно с другим. В любом случае ему нечего было сказать по поводу того, что происходило по соседству.
Занятный у вас зонтик, вдруг насмешливо заметил сторож и шмыгнул носом.