С наступающим! посмотрел на нее водитель в зеркало заднего вида.
Спасибо.
Из Москвы «Сапсаном»?
Угу.
Больно вы серьезная, кем же работаете? продолжал допытываться словоохотливый водитель.
Не поверитеСнегурочкой! ответила Яна, смотря на проплывающий за окном заснеженный пейзаж.
Снегурочкой? переспросил водитель. Так это здорово! Сейчас самый чёс! А где ваш Дед Мороз? улыбался он.
Яна медленно перевела на него взгляд.
Вы все издеваетесь, что ли?
Кто? И чем?
Идиотским вопросом. Дед Мороз мой застрял на Северном полюсе, оленям подковы меняет и рога подпиливает. Я Снегурочка-одиночка! Индивидуалка! гаркнула Яна.
Да не кипятитесь! Я же по-доброму спрашиваю! Я, может, заказик хочу подбросить. Я понимаю, что вы у нас штучка столичная, что задешево никто работать не будет, но заказчики люди солидные. Заплатят хорошо! За такую-то Снегурочку!
Водитель остановился у дома Яны и открыл блокнот.
Вот адресок!
Когда мероприятие? спросила Яна.
Сегодня часов в десять.
Ого! Не поздновато для хороводов-то? удивилась Яна, расплатилась и взяла адрес.
В связи с жалким положением ее родного театра Яна поняла, что добыча денег для нее сейчас первоначальная задача и ни от чего отказываться нельзя. А тут они сами в руки плывут. Потом Яна на сто процентов была уверена, что никакой кастинг на серьезный художественный фильм она не пройдет. Как говорится, слухи о ее таланте в этом вопросе сильно преувеличены. Она сняла с карточки двести тысяч рублей, у бывшего мужа просить не собиралась и хотела решить хотя бы точечно материальные проблемы сотрудников ТЮЗа, то есть если не спасти весь театр, то хотя бы так
Водитель выгрузил чемоданы Яны, окинул ее стройные ноги одобрительным, чисто мужским взглядом, присвистнул для большей убедительности и укатил.
Яна на своих шпильках сразу же увязла в сугробе по колени, поняв, что такая модельная обувь для очищенного от снега центра Москвы, но не для провинции. Складывалось впечатление, что здесь снег не убирали вовсе. Может, у города и снегоуборочной техники нет? Но дворники хотя бы должны быть!
Еле-еле, сначала с одним чемоданом, затем с другим Яна перебралась в подъезд и, чертыхаясь, потащилась на четвертый этаж. Яна позвонила в квартиру, дверь открылась, и Цветкова почувствовала себя героиней фильма «Хроники Нарнии», где дверь в обычный бельевой шкаф оказалась телепортом в сказочный мир. Вся квартира была украшена воздушными шариками, цветами и серпантином, а встречать ее вышла толпа народу, весело кричащих: «Ура! Наша Яна приехала!» На головах собравшихся красовались какие-то клоунские колпаки, которые обычно надевали на дни рождения. В некоторых лицах Яна с трудом узнала сотрудников театра, где работала ее мама. Затем раздался резкий хлопок, Яна почувствовала на себе обжигающее пламя, потом в глаза потемнело, и Яна впала в состояние, когда никто тебя не беспокоит. Слух покидал бренное тело Цветковой в последнюю очередь, поэтому она еще успела услышать, как истошный женский голос прокричал:
Ты что сделал, идиот?! Ты же ей петардой в лицо выстрелил! Ты же ее убил! Лишил зрения и убил! Кто же людям в лицо направляет?! Господи, что же делать?!
Я же не знал, я же не хотел Радостная встреча, радостный фейерверк, отвечал дрожащий мужской голос.
Рассудок Яны погрузился во мрак.
Глава 3
Да все будет хорошо. Ну подумаешь, ожоги Обработаем рану, и все. Главное, зрение цело, слышала Цветкова голоса каких-то ангелов, которые порхали над ней и что-то делали. «Видимо, окропляют святой водой, сто процентов» подумала Яна и открыла один глаз.
Очнулась? тут же приветливо спросила Люся Попова, гример ТЮЗа.
Яна моргнула глазом, искренне радуясь, что видит.
В больницу поедешь? все так же участливо поинтересовалась Люсяженщина весьма неопределенного возраста и всегда странно выглядевшая. Такая а-ля «городская сумасшедшая». Мама же Яны всегда строго пресекала все попытки кого-либо обвинить ее подругу в какой-либо неадекватности. Она не уставала повторять, что Люсяочень творческий, тонко чувствующий человек с совершенно своим, особым внутренним миром, который иногда прорывается наружу и принимает причудливые для окружающих, но Люсе абсолютно понятные формы. Только один раз Валентина Петровна не нашлась что сказать, когда Люся по весне пришла на работу с дуршлагом на голове. Пояснила она это тем, что ей приснился сон, будто онацветочная фея. Поэтому с утра Люся насыпала себе на голову цветочных семян и решила, что день будет находиться в основном на свежем воздухе, так как передавали дождь. А дуршлаг для того, чтобы каждый цветочек нашел свое место и все равномерно проросло. Тогда Валентина Петровна быстренько увела Люсю с работы, прекратив этот откровенный бред. Люсю куда-то поместили, подлечили, и она вернулась на работу в своем обычном странном состоянии. Правда, в первый же день она объяснила свое долгое отсутствие тем, что превращалась в клумбу. А когда цветы выросли, их просто срезали, оформили в букеты и раздали хорошим людям. Сотрудники театра не нашлись, что ей на такое заявление ответить, оставалось только поздравить. Слава богу, Люся к этой теме больше не возвращалась.
В больницу? переспросила Яна. А надо?
Мы вот вызывали врача, он сосед твоей мамы по лестничной клетке, скосила глаза Люся на пожилого мужчину.
Здрасте! Лев Николаевич, представился тот. Ну что я могу сказать
Что? переспросила Яна. Говорите громче, ничего не слышно!
Контузия у вас! явно напрягся Лев Николаевич. Поэтому слышать немного хуже будете, но потом все восстановится! Восстановится, говорю! А зрение, смотрю, нормальное! Глазки мигают, вовремя ты глаза закрыла! Только бровки с речниками опалились и челочка, несколько замешкался доктор и добавил: И щечки
Яна сразу же поняла, в чем дело. Когда люди переходят на такой вот ласково-уменьшительный стиль общения, «глазки, щечки, бровки», это может означать, что идет общение с ребенком, со слабоумным человеком или пытаются смягчить степень чего-либо. В данном случае степень повреждения. Яна села, пытаясь унять головокружение, и наконец-таки смогла увидеть всех собравшихся. Здесь были и ведущий актер Степан Сергеевич, и характерная актриса Лариса Ивановна, и совсем молоденькая девушка, которую Яна видела в первый раз. Они все еще оставались в этих нелепых бумажных колпаках. Лица были как у грустных клоунов.
Яночка, извини меня, развел дрожащие руки Степан Сергеевич, это я тебе разрядил снаряд в лицо. Валентина Петровна меня убьет.
Старый дурак! стукнула его по спине Лариса Ивановна. Мы хотели по-торжественному! Ты входишь! Так давно не видели салют! Ну, на салют нас не хватило, а вот на петарду Только не уследила я, что Степа прямо на тебя ее и направил!
Ладно, ничего! каким-то глухим голосом ответила Яна и замерла.
Она провела языком по небным и язычным поверхностям, словно проверяя, не хочет ли никто из органов расстаться с ее ртом. Зубы остались ей верны, только чувствовался жуткий привкус гари.
Подведите меня к зеркалу, попросила Яна, понимая, что кричит, так как сама себя не слышала.
Да что там смотреть, начала было Лариса Ивановна, но осеклась под строгим взглядом Яны и бросилась помогать своим коллегам.
Совместными усилиями Яну подняли и отвели в ванную комнату с белоснежной плиткой и ослепляющим светом. Валентина Петровна очень любила белый цвет и в одежде, и в интерьере.
Пока стареющие артисты, ведущие себя как дети, вели Цветкову в ванную, она почувствовала себя Вием.
«Его так же выводила всякая нечисть, чтобы он им помог», подумала она и обрадовалась, что не озвучила эту мысль вслух, а то это прозвучало бы как-то странно двусмысленно Конечно, эти артисты не являлись нечистью.
Яна всмотрелась в зеркало в центре ванной комнаты слегка близорукими глазами и очень пожалела, что близорукость у нее не сильная.
В зеркале отражалось серое лицо с какими-то неестественно красными носом и щеками и упрямо торчащим подбородком. Брови и ресницы были совершенно опалены, глазаспасибо, что на месте, абсолютно красные, как у мартовского зайца. Челка завивалась вверх черными пружинками. Яна дотронулась до них, и пепел осыпался, оставив коротенькую, глупо торчащую челочку. Яна выругалась и осмотрела волосы сзадино они не пострадали. Но самое нелепое и странное, что Яна обнаружила у себя, это какие-то разноцветные пятна размером с горошину, покрывающие ее сероватую кожу. Такая веселая ветрянка.
Пепел должен смыться, заверил ее Лев Николаевич.
Господи что это?
А это совсем пройдет, сразу же стала успокаивать ее Люся. Это у нас конфетти было тоже некстати. А тут взрыв, и вот
Мне в морду лица, извините, взрывом впечатало конфетти? удивилась Яна. Я не могла даже в самой жуткой фантазии это представить.
Выглядит не очень, согласилась с ней Люся. А так-то ты как? В больницу поедешь? Вызывать «скорую»?
А зачем мне в больницу? Руки-ноги на месте. Конфетти с кожи убирать? Повеселить медицинских работников? Нет уж не хочу. Я не люблю больницы, ответила Яна, и никуда не поеду.
Извини меня! Честное слово, я не хотел, еще раз совершенно искренне сказал Степан Сергеевич.
Не берите в голову, зла не держу, все бывает, как могла успокоила его Яна.
Я даже не знаю, как я так Это от радости! Так все ждали тебя, Яночка! Никогда себе не прощу!
Я же говорюпроехали! Не будем больше об этом! попросила Яна.
Так я больше не нужен? спросил Лев Николаевич.
Как не нужен? всполошилась Люся. Вы нам так помогли! Как хорошо, когда соседврач! Валентина Петровна всегда о вас говорила только в превосходной степени!
Премного благодарен! заулыбался Лев Николаевич.
Поэтому, раз все обошлось, просим всех к столу! Мы же наготовили, Яну ждали! Люся вела себя как радушная хозяйка.
И я? уточнила Яна Цветкова.
Конечно! Сейчас тыглавный повод!
Яну так же под руки отволокли на кухню, правда, шла она уже порезвее, и усадили во главе стола.
У Яны даже слезы навернулись на глаза от обилия вкусностей, и все было приготовлено с такой душой, теплотой и вниманием. Селедка под шубой, салат оливье, домашние разносолы, фаршированные яйца и обжаренная курочка. И конечно же испеченный своими руками тортик, украшенный какими-то разноцветными цветами.
«Интересно, из чего они сделаны? Из какой-то мастики?» подумала Цветкова, восседая за столом, как принцесса на троне.
Степан Сергеевич вцепился в бутылку шампанского и принялся ее открывать, направив в лицо Яны.
Да что же происходит! схватила бутылку Люся и повернула горлышко вверх, в потолок.
Извините, снова сконфузился ведущий артист ТЮЗа.
Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты переквалифицировался в киллера, хохотнула Люся.
Ага! А первый заказэто я? Я не согласна! возмутилась Яна.
Я бы никогда снова начал Степан Сергеевич.
Я шучу! прервала его Яна. Бутылка была откупорена, а за ней и вторая! Настроение Яны улучшалось с каждой секундой.
Она весело хрустела огурцом, находясь в очень хорошей для себя компании.
«Как же они все постарели, невольно подумала Яна, эти люди всю жизнь дарят другим радость, они работают с моей мамой всю жизнь, и сейчас им нужна помощь. Ах да! Помощь, и в основном материальная!»
Друзья мои! Я же забыла! Сегодня у меня заказ Снегурочкой в одно место! Там очень хорошо заплатят! сказала Цветкова, отставляя бокал с шампанским.
Господи, Яночка! Не успела приехать, как уже на работу? Валентина Петровна говорила, что ты трудоголик, но я не думала, что до такой степени, всплеснула руками Люся.
Нам же деньги нужны? уточнила Яна.
Нужны, вздохнула Лариса Ивановна.
Ну вот началось ужезарабатывание-то. Пригласили вот Снегурочкой.
Заодно и в роль вживешься сразу же! вдруг разулыбалась Люся.
Только костюма-то нет, вдруг вспомнила Цветкова.
Так не беда! Театр-то рядом, зайдем и возьмем любой на выбор, ответила Люся.
Ребята, не забывайте! Завтра в одиннадцать утра пробы! налил себе водочки после двух бокалов шампанского Степан Сергеевич.
К-как завтра? поперхнулась Яна. Уже?
А чего тянуть-то? А потом, это не мы решаем! Так назначено. У них все быстро, актрису одну знаменитую ждали. Как ее величество вернулось, сразу же и назначили. Времяденьги! Скорее к съемкам хотят приступать! ответила Лариса Ивановна. Поэтому лучше сегодня лечь поспать пораньше, отоспаться.
Какое отоспаться?! Я теперь месяц спать не буду! воскликнула Яна.
Наоборот, ей лучше порепетировать! И вот если сегодня поймает кураж, то и завтра все пройдет на «ура», высказал совершенно диаметрально противоположную точку зрения Степан Сергеевич и внезапно предложил Яне: А поехали вместе? Я Дедом Морозом, ты Снегурочкой? А то куда тебе одной в ночь-то? Да и сподручнее со мной будет! Покажу класс, так и быть! Покажу, как на сцене работать! блеснул он глазами.
Еще пару стаканов, и ты покажешь класс засыпания лицом в салате, с сомнением посмотрела на него Лариса Ивановна.
Да разве это доза для Илюшина? Только для расслабления!
Вы бы не сильно расслаблялись с сердцем-то больным, отметила Яна.
Валентина Петровна тебе уже напела? Эти слухи сильно преувеличены! отмахнулся Степан Сергеевич, расплескивая спиртное. Я еще молод, и здоров, и полон творческих сил!
А что мы там будем делать? спросила Яна.
Доверься мне! В моей жизни было столько этих детских представлений, утренников, новогодних вечеров, что любого стошнит. Я понял одно: если нет никакого предварительного сценария, то в работе с детьми просто необходима импровизация. Вот и будем импровизировать! Люди богатые, есть караоке, будем петь, водить хороводы, читать стихи и играть.
Яна слушала его, открыв рот, и понимала, что теперь, что бы ни случилось, она поедет на заказ только с Степаном Сергеевичем. Они еще выпили за удачную операцию, потом за здоровье Яны в целом, конкретно за то, что она осталась со зрением, за удачные завтрашние пробы и еще за что-то.
Потом к Яне вернулись силы и они всей нетрезвой группой двинулись к ТЮЗу.
Всю дорогу Люся болтала в оглохшее ухо Яны без умолку:
В главной роли сниматься будет звезда! Русского происхождения, но живет во Франции! Петр Ньиман. Слышала о таком? У него мама была известной балериной, ее приглашали в годы дружбы между народами сняться в Голливуд, там-то она и закрутила любовь со звездой индийского кино, да так, что назад в Россию ее определенные службы не пустили. Точнее, аккуратно намекнули, что ее присутствие в Советском Союзе будет нежелательным. Из труппы Большого ее сразу же исключили. А все из-за того, что ее избранник в прессе имел неосторожность высказаться против социалистической угрозы и отдать предпочтение Америке. Дело в том, что он очень хотел переехать в Америку, грезил Голливудом.
У меня голова сейчас лопнет, тихо сказала Цветкова, не понимая, зачем ей столько ненужной информации.
Так подожди! Интересно же! Красавец-богач, такой индус, прямо как с картинки! И наша хрупкая балерина сугубо славянской внешности. Пара была потрясающая, они в своей страсти и зачали чудо-ребенка! закатила глаза Люся.
Яна с интересом смотрела на нее и думала только об одном. Откуда Люся могла знать о страсти и любви? Она ни разу не была замужем, не имела детей, и мама даже поговаривала, что у нее вообще мужчин не было. А тут такое упоение о «зачатии чудо-ребенка», словно она лично присутствовала со свечкой.
И в чем чудо? не поняла Цветкова.
А ты что, не слышала, что в межнациональных браках часто рождаются безумно красивые дети, и еще очень талантливые! Вот это как раз тот случай! Только воспитывался мальчик уже без отца, вместе эта пара продержалась очень недолго. Да оно и понятноразность культур! У него еще и индийская жена оказалась, к несказанному удивлению балерины. В общем, в Голливуд он полетел один, а она осталась на чужбине с годовалым сыном на рукахэто очень распространенная история для многих русских женщин. Но нашлись добрые люди, помогли матери Петра перебраться в Европу, в более привычные для нее условия, потому что этот индийский миллионер бросил их совсем без средств к существованию. А в итоге облил свою русскую любовь грязью и не признал сына, заявил, что что ему полукровка не нужен, что у него есть и сын, и дочь от его первой жены. Поначалу маме Петра, а звали ее Анастасия, пришлось совсем тяжело, они перебивались с хлеба на воду. Ребенок, росший в таких условиях, часто болел, пока иммунитет совсем не дал трещину и Петр очень тяжело заболел. Его положили в больницу для бедных, но там Анастасии честно сказали, что без дорогостоящего лечения ее сын не проживет и пары месяцев. Анастасия в то время уже устроилась санитаркой в эту больницу. Но сутки пребывания в больнице стоили Анастасии ее месячного заработка. Тогда она впервые попыталась выйти на отца Пети и в отчаянии попросить помощиспасти их ребенка. Но ей сухо ответили, что их проблемы господина не волнуют, и даже если кто-то умрет, ему все равно, потому что для него они давно умерли. Анастасия не понимала такой жестокости к ни в чем не повинному ребенку, но сделать ничего не могла. Тогда она решилась на последний, отчаянный шаг. Она накрасилась, нарядилась и направилась прямиком к директору больницы. Невзирая на все препоны, ворвалась к нему в кабинет и открыто предложила себя, расстегнув платье: «На любых ваших условиях! Я буду вашей любовницей, я буду у вас мыть, убирать, готовить, только спасите мне сына!» Балерины тяжело рожают, и роды Анастасии не стали исключением. Она больше не могла иметь детей. А Анастасия была очень красивой. Белая, фарфоровая кожа, белокурые длинные волосы, завивающиеся на концах, светлые глаза и, естественно, стройная фигура. Она продавала себя фактически в рабство. И пусть жизнь уже немного потрепала ее красоту, руки огрубели, появились легкие тени усталости под глазами, но она все равно была еще молода и отчаянно красива. Директор клиники побагровел и приказал охране вывести ее. А те еще и переусердствовали и сдали Анастасию в полицию за аморальное поведение. Она не поняла, почему он так жестоко ей отказал, потому не заметила неказистого мужчину невысокого роста, сидевшего в углу кабинета и ставшего невольным свидетелем этой неприглядной сцены. «Извините, месье Филипп, обратился к нему директор, когда Анастасию, бледную, обмякшую, в слезах вывели из кабинета, ходят всякие сумасшедшие Да еще и иностранцы! Русская!» с долей пренебрежения сказал директор, вытирая пот с разгоряченного лба. «А у меня дед русский, вдруг ответил месье Филипп. Он бежал во Францию в Гражданскую войну, а в нашей семье всегда помнят свои корни и бережно относятся ко всему, что связано с Россией». «Ой, извините! Я не то имел в виду! Просто люди разные! Вычеловек такого уровня, а среди этих приезжих столько разложившихся личностей! Вот и эта особа легкого поведениятому живой пример!» разгорячился директор. «Интересно вы о людях судите, совсем не зная их, прищурился Филипп, и ни капли сожаления. Вы разглядели в этой девушке проститутку? А я увидел горе отчаявшейся матери». «Хорошо, пусть будет так, вздохнул директор, но мы не можем помогать всем отчаявшимся матерям! Ваши же деньги и пострадают!» «А вы, оказывается, бережете мои деньги? Боюсь, что у нас очень разный подход к деньгам и отношение к людям! А это означает, что нам не по пути. Я увольняю вас с должности директора клиники, и это вопрос решенный». Дело в том, что Филипп был не последний человек во Франциикрупный бизнесмен, аристократ, политик, который очень активно занимался благотворительностью и меценатством. Он столько денег зарабатывал! Но и раздавал их легко. Строительство социальных объектов тоже входило в зону его интересов. В этой больнице, полностью построенной и оборудованной по последнему слову техники на его деньги, Филипп был единственным акционером и вполне мог устанавливать свои порядки, в законных пределах, конечно. Это включало и кадровые перестановки.