Но это еще не все. Часть денег с этого счета я могу взять себе, а часть должна как-то передать еще одному человеку.
Так
Какому-то московскому врачу. Игорю Бойко. Такую, знаете, немаленькую сумму. И дается его телефон. Не адрес, но телефон. Этот Бойко сам должен был сказать, куда ему выслать В итоге она хотела разделить свои сбережения на три части. Три части, три человека. Ее дочь, этот врач и я.
И вы с ним связались?
Этот телефон заблокирован. И никаких других данных этого человека у меня нет.
Немного помолчав, вдова заключила:
Он, похоже, оказал ей какую-то крупную услугу.
Олег предположил:
Вы думаете, я мог бы его разыскать?
Вдова пожала узкими плечами.
Ну, если уж вы взялись разбираться с этим делом Да, кстати, Аля потом вдруг вздумала забрать эти письма, чтоб что-то там поправить. Или, может, немного успокоилась Хотела заехать. Но не успела. Вот такая картинка.
Олег выключил и спрятал диктофон. Вдова сложила письмо и спрятала его в конверт:
В общем, я передаю это вам. Там еще вырезки из наших газет. Вы все внимательно почитаете, и может быть, что-то там найдетехотя там, в письме в основном, о деньгах. Конечно, полиции я показывать его не стала. Все равно они скоро закроют дело
Да, хотел еще спросить, Олег потер лоб, а дочь ее сейчас где? Вы сказали, она уехала? Как она вообще это пережила?
Аля за два дня до смерти отправила дочь в пансионат на берегу моря Может, чего-то уже ждала? Потом я созванивалась с отцом Олив письме были телефоны и адреса О, это была история. Он был не в восторге, от того, что она должна возвращаться. У него уже давно другая семья. В общем, Оля уехала к нему.
И живет у него?
Нет, кажется у его сестры, у нее нет детей, но точно не знаю. Еще у нее есть бабушка, Алина мама, но Оля, кажется, все же живет пока у тети, да. Она звонила мне всего один раз. У меня нет ее нового телефона.
Вы мне очень помогли, сказал Олег.
Ну, меньше чем хотела, ответила вдова, глядя на него внимательно
3. Флорентийская ночь
Синий «Фиат» Адама пересёк площадь и свернул в узкий переулок, оказавшийся улицей Зингари. До дома на улице Кавура, где жила Александра Витковская, они собирались отсюда дойти пешком.
Тут удобней всего, пояснил Адам, выкручивая руль и озираясьа там дальше нигде не припаркуешься.
Центр, вроде, самый, заметил Олег, дорого, наверно, снимать тут квартиру.
Ей нравилось здесь, отозвался Адам, хотя вроде, она хотела снова переехать. Куда-то в пригород.
Снова?
Ну да. Она ж жила сначала в Болонье год с лишним, а потом начала менять адреса. В Пескаре жила, а потом же сюда, в Рим перебралась.
Она адреса меняла? Зачем?
Да бог же её знает нашу прекрасную пани, Адам задумался, хотя, нет, кое-что помню. В Болонье там случилась неприятная историяона рассказывала. Та не мнеЕвгении. Ее там вроде вечером ограбили и душили даже, но повезложива осталась. Помешал кто-то. Вот как. И она оттуда съехала. Не хотела больше оставаться По правде сказать, бандитов тут везде хватает.
Ничего себе! А из Пескары почему уехала?
Ну, за это я ничего сказать не могу. Уехала и все. В полиции я уже все это говорил.
Так вас допрашивали все же?
Вызывали. Так мы же с Евгенией сразу сами сюда заявились, как узнали. Она позвонила, я приехал из Пьяченцы, я снимал там свадьбу два дня. Как раз в тот день и накануне
Квартал, примыкающий к виа Кавур, выглядел строгим и аристократичным. Даже в лёгкой обветшалости угадывался изыск. Они шли через дворы мимо стен, покрытых плющом, мимо крохотных палисадников и небольших частных автостоянокмест отдыха «мерседесов» и «мазератти». Впрочем, и маленькие запылённые «Фиаты» там тоже дремали по углам. Адам знал путь через дворы. У нужного подъезда он замедлил шаг и задрал голову, будто из окон верхних этажей кто-то мог их приветствовать. Дом нависал тёмно-серой громадой. В нишах по обе стороны подъезда круглились бока декоративных амфор. Олег окинул быстрым взглядом и амфоры, и козырек над входом. Адам вкрадчиво поговорил с домофоном, и их впустили.
Из комнаты консьержки им навстречу вышла худощавая женщина с лицом увядающей восточной красавицы. Адам о чём-то коротко её спросил. Восточная женщина обстоятельно ответила.
Ну вот, Адам повернулся к Олегу, всё не очень удачнокак и можно было ожидать Это Лея, её не было в тот день. Была Айя, но она сейчас в отпуске. А Энцохозяин, он, вроде, в больнице. Видите, гостя из России не ждали. А что вы хотели спросить?
Олег помедлил, давя досаду.
Да много о чём. Ладно Хоть посмотреть, где она жила, можно?
Так квартира же закрыта, опечатананапомнил Адам, до сих пор. Просто на площадку съездить? Ну, давайте.
Древний лифт привёз их на пятый этаж.
Вот её дверь, сказал Адам.
На широкую лестничную площадку всего выходили две двери. Возле одной сидело в горшке низкое разлапистое дерево. Гость из России прошёлся от лифта к углу площадки, хмуро осматриваясь.
Там вид из окон неплохой, видна центральная часть Рима, счёл нужным добавить Адам, глядя на дверь.
А убирает на этажах кто? спросил Олег.
Утром уборщица приходит или две даже. По одной на каждые четыре этажа.
С ними бы тоже потолковать.
Адам взглянул удивлённо:
Они с утра приходят. Это, во-первых. А потом с чего вы решили, что они с вами будут за это дело базарить? И Энцо, я думаю, не будет. Вы ж не полицейский Или я ошибаюсь?
Олег сказал с досадой.
Да, не полицейский я, Адам, поверьте. Я, и, правда, журналист. Но я думаю, итальянцы никого не найдут и скоро закроют это дело. А оно всё же заслуживает интереса.
Адам легко согласился.
Закроют.
Я все же хотел бы переговорить с хозяином. Ну, с этим Энцо. Сможете оказать услугу переводчика?
Ну ладно. Встретиться хотите? Нужно будет сначала позвонить. Можно снизу из комнаты консьержки. А я и телефона его не знаю.
Лея была на месте и встретила их просьбу с равнодушной лунообразной улыбкой. Одетая в легчайшие белые штаны и блузу, она напоминала лукавого инструктора местной школы восточных единоборств. Ее черные волосы были забраны на затылке в небольшой хвост. Адам, кивнув на плоский телефон, стоящий на столике, пояснил ей, что говорить будет он. Лея кивнула и потом негромко диктовала цифры: Адам нажимал кнопки, а потом Олег вслушивался в звучание итальянских слов, произносимых со странным акцентом.
Адам громко поприветствовал собеседника, и сразу, понизив тон, пустился в длинные объяснения. Не договорив, повернулся к Олегу:
Он не в больнице, он дома. Но болеет. Он говорит, что все уже рассказал в полиции и больше к этому возвращаться не хотел бы.
Адам пожал плечом, показывая, что именно такой реакции и ждал.
После секундного колебания Олег сказал с напором:
Скажите ему, что я получил последние письма Александры, и там есть кое-что, что касается его. Мне очень важно у него уточнить. Лучше сегодня. Я хочу уже вечером уехать в Милан.
Адам, запинаясь, перевел и после выслушивал довольно долгий ответхмурясь и кивая.
Он не может представить, в связи с чем, она там его упоминала, но советует тебе показать эти письма в полиции. Он вообще не хотел бы больше касаться этого дела. У Али, по его мнению, было много криминальных знакомств, и если бы он знал, он бы не стал сдавать ей эту квартиру. Он плохо себя чувствует и встретиться с тобой не сможет Вот так.
Положив трубку, Адам еще раз пожал плечами, кивнул Лее и вышел из комнаты консьержки.
Десятью минутами позже, когда они возвращались переулками, знакомый дорогой к машине, Олег заметил:
Мне Евгения говорила, что он как-то нехорошо относился к Александре. Хотя на похоронах был.
Ну да Олег, тут многие относятся к русским подозрительно. К одиноким женщинам в том числе. Проститься он пришел, да. Ну, что ж
Там на ваших фотографиях есть молодой человек в черном. Вы действительно видели его когда-то раньше? Думаете, это тот, кто приезжал к Александре за два дня до ее смерти? Евгения мне сказала.
А Ну, я ж не могу сказать точно, кто к ней в этот раз приезжал. Но тот был похож на парня из той адвокатской команды. Тут же был бракоразводный процесс. Я ходил вместе с Алей. Она не против была. А с его стороны была куча адвокатовну, то есть трое, вроде. И этот тоже, по-моему, был. Ну, мне кажется, он.
Они прошли мимо уличного кафе. Одинокая полная женщина за столиком под полосатым зонтом посмотрела им вслед. Олег после паузы предположил:
Зачем он мог к ней снова приезжать? Хотел о чем-то договориться? Торговался? И зачем пришел на похороны? Не можете предположить?
Адам молча покачал тяжелой головой. Олег понимал, что выудил из этой поездки недостаточночто-то еще недоспросил, недовыяснил.
Адам, а вы упомянули, что видели как-то электронные письма ее мужа? У вас был доступ к ее компьютеру? Вообще, полиция его забрала?
Адам, крупный мужчина с лысым черепом крупно шагал, глядя перед собой и не спешил отвечать.
Олег на ходу тронул его за локоть. Адам неожиданно ухмыльнулся.
Да не. Ноутбук ее у меня. Я к ней тудада, заглядывал и раньше. А какие письма вас интересуют?
Олег пожал плечами.
Ну, не знаю. Любые.
Ну, есть там письма от мужа. И от ее московского любовника. Старые еще, двухлетней давности. Их хотите? Адам взглянул насмешливо
Да. Еще и любовник был? Ну Если в них что-то можно найти Меня все интересует.
Адам покосился и ничего не сказал. С минуту шли молча. Потом, не ожидая нового вопроса московского визитера, житель Рима неожиданно и как-то невпопад вспомнил:
Она кому-то говорила по телефону: «мне дышать трудно». Да, помню
Так может, это не в медицинском смысле?
Адам пожал плечами. Вообще, он после посещения дома на виа Кавур слегка помрачнел. Быстро шагал, сосредоточенно глядя вперёд. Олег всё же решил доспросить.
А дочь её, Ольгу, вы, значит знали?
Знал, обронил Адам.
А про отца Ольги она что-нибудь рассказывала? Ну, про второго мужа?
Он, вроде, адвокат. У него уже другая семья, но Олю он где-то поселил. Приличные деньги гребёт С третьим, правда, не сравнить.
А про первый свой брак ничего не рассказывала? спросил Олег, стараясь идти вровень с крупно шагающим высоким мужчиной.
Вы биографию Али задумали писать? покосился Адам, особо не рассказывала. Вроде какая-то студенческая история. Сошлись, через год разошлись. Все дела. Я её не пытал на этот счёт. Зачем мне?.. Вас на Флавия подбросить?
Они уже стояли возле машины.
Нет, спасибо, я на метро, дела ещё.
Олег извлёк из кармана блокнот, а из портмоне визитку:
Спасибо вам, Адам. Но я хотел вас ещё спросить. Видите, мне не всё удалось из того, что хотел. Кое-какой информации не хватает. Для полной картины Если вам дорога память об Але Мог бы я вас попросить кое-что спросить у этого Энцо, у домовладельца? И письма эти ее Когда будет удобный момент. Буквально пара пустяков, пара вопросов. Я бы прислал вам их на e-mail. Вы не против? Напишите ваш адрес.
Хорошо, Адам взял блокнот и ручку, вы тоже Если до чего докопаетесь Напишите, что ли.
Проводив взглядом синий «Фиат», Снетков не пошёл к станции метро «Кавур», но вернулся, немного поблуждав, к дому, в котором только что побывал. Обойдя его по периметру, он постоял некоторое время у подъезда. Он пытался представить. В течении года она приезжала или приходила сюда, поднималась по этим ступеням, косясь на амфоры. Набирала код замка.
Он обвел взглядом, задрав голову, верхние этажи. Фасад был строг и величествен. Над кромкой крыши сияла итальянская лазурь. Олег скользнул взглядом сверху вниз: остановился на кромке бетонного козырька, нависавшего над ступеньками крыльца. Отошел на несколько шагов назад. С кромки за ним следил глазок небольшого объективакамера была почти не заметна, но, зайдя с боку, можно было разглядеть и ползущий от нее кабель.
Камераэто было важно. Олег постоял еще с минуту, потом сделал запись в блокнот и двинулся по тротуару. Метров через 50 оглянулся и еще постоял. Он внезапно ощутил, что после прогулок по переулкам рубашка-поло набухла в подмышках потом. Римский день набирал знойной силы. Даже просто сложить руки на груди было жарко.
На площади Сан-Пьетро-ин-Винколи неподалёку от виа Кавур он зашёл в кафе, поманившее уютным полумраком и искусственной прохладой. Сидя за столиком, он соорудил и отослал два sms: однодругу, посвящённому в цели поездки, второе жене.
На вокзале он оказался около половины десятого. Пробежав взглядом по строчкам расписания, сияющим на табло, сообразил, что сверхскоростной поезд Freccia Rossa улетел без него. Для поездки в Милан предлагались также обычные региональные поезда. Упустив сверхскоростной, он мог теперь сэкономить. Разница в ценах была, правда не ахти какая: за место во втором классе Freccia Rossa нужно было отдать 86 евро, за место в Inter City Notteоколо 50. Притом, что ранее он уже вроде решил, что готов платить за скорость, теперь он был доволен сбережённой тридцатке. И ещё размышлял, не избрать ли самый экономный вариант с пересадкой в Болонье. Эту тихую скаредность, проступающую время от времени 43-летний Олег готов был счесть одним из ранних возрастных изменений: раньше с европейскими деньгами он расставался куда проще и веселее.
Пространство вокзала Roma Termini окутывало своих путников искусственной прохладой, из которой категорически не хотелось возвращаться в вечернюю асфальтовую духоту. Периодически пространство говорило своим главным женским голосом ласковые итальянские слова. Английские слова звучали суше и резче. В маленькой вокзальной пиццерии под ярко-алым знойным названием крупный человек, состоящий из головы и живота, ахнув, вдруг выронил поднос, уставленный пластиковыми тарелками с салатами и бокалом. Под сводами разлетелось эхо и звона, и аха. Человек растерянно стоял, не в силах нагнуться. В общем, нагибаться уже не имело смысла.
Олег купил, в конце концов, билет на InterCityNotte, уходящий в 23.04 и делающий остановки во Флоренции и Болонье. В Милан поезд должен был прибыть к 7 утра, подразумевая неровный сон в дороге. Остающийся до отхода поезда час Олег прошатался с сумкой через плечо по гулким залам, застревая у газетных и сувенирных киосков. Иногда, подчиняясь внезапному уколу тревожного чувства, он вдруг замирал и оглядывался. Но потом вспоминал, что в этой новой истории, затеянной им самим, приглядывать за ним на данной стадии пока ещё некому.
Поезд InterCityNotte 1910 набирал ход довольно долго, как и «Евростар», на котором он когда-то примерно в такой же июньский вечер покидал другой красивый город. И непонятно поначалу было, откуда он потом наберёт прыти, чтобы к часу ночи долететь до Флоренции. Устроившись во втором классе, Олег, остался весьма доволенрегулировкой кресел, мягким прохладным уютом, и тем, что сидел у прохода. Место у окна занимал пожилой седой римлянин в больших очках. Сумку Олег оставил в ногах, рассчитывая иметь под рукой два купленных на вокзале журнала и очки для чтения (ещё один и более грустный признак поражения возраста).
Посетив туалет, и прогулявшись по вагону. Олег отметил, что поезд везёт в Милан довольно много пустых кресел. Улов второго класса был невелик: за Олегом помещались две молодые пары и одинокая пожилая китаянка, через проход сидели в основном бизнесмены средних лет в сорочках светлых тонов и расслабленных галстуках. Олег, кстати, не обременял себя галстуком с позапрошлогоднего визита к министру. В кампанию белых сорочек затесался и загорелый малый спортивного вида в шортах и футболке с символикой миланского «Интера»: звездой и чёрно-синей эмблемой.
Спустя примерно час InterCityNotte набрал крейсерский ход. За окнами летела фиолетовая тосканская ночь, сосед дремал, не снимая тяжёлых очков. Миновав три двери, с однообразным шипением раздвигавшиеся и смыкающиеся за его спиной, Олег заглянул в соседний первый класс, где, между прочим, застал спортсмена в шортах из своего вагона. Они обменялись улыбками. Спортсмен болтал со стюардом.
Первый класс произвёл впечатление. Олег решил, что в следующий раз не будет жмотничать: лишние 20 евро, безусловно, окупались.
Когда он вернулся к себе, они снова встретились взглядами с парнем в футболке с символикой «Интера». Он, уже сидя в кресле, разворачивал газету. Олег вдруг вспомнил, что месяц назад миланский клуб взял первенство.
Послание, предназначенное Евгении он начал перечитывать с середины. Уместившееся на одном листе хорошей бумаги письмо состояло из двух частей. Первую часть, которую он уже штудировал накануне, Олег пропустил. Во второй части Александра расписывала, кому должно перейти право распоряжаться вкладами, размещёнными на её трёх счетах в разных итальянских банках. Средства с двух счетов полагались дочери Оле, а небольшой вклад (так честно и говорилось) на третьем счету адресату письма. Тут и всплывало имя Загида Баратова. Изначально счёт принадлежал ему. В самом конце, исчерпав финансовую тему, Александра возвращалась к теме дочери.