Юми с сомнением рассмотрела два только что купленных складных ножа. Их здесь называли перочинными, и, было похоже, что чинить перья это единственное, на что они были пригодны. У них не было даже фиксатора, а лезвия гнулись пальцами.
Юми покачала головой, но все-таки взяла брусок и наточила оба ножа. Потом рассмотрела то, что купила в посудном отделе. Пять ножей разной конфигурации для разделки мяса гнулись и были тупыми, но все-таки больше подходили под нормальное оружие. Юми наточила и их, завернула один в кусок ткани и спрятала в сумку.
Теперь нужно было достать пистолет, и можно было думать о деле. Она подозревала, что где-то в здешних криминальных кругах пистолет можно достать без особых проблем но где искать эти контакты, она даже не подозревала.
Оставался один вариант милиция.
Глава 16. 1978 год, где-то в Японии. Киото, округ Нисикё
Хидои-сан нервничал. Уже больше месяца от Юми не было никаких сигналов.
Существовала вероятность, что она попала в лапы местной полиции или даже контрразведки и это было самое плохое. Но Хидои-сан верил в свою удачу, а главное в предчувствия. Предчувствий не было. Совсем.
Он достал из шкафчика баночку с белым порошком. Посмотрел сквозь стекло на свет, подумал. Мозг требовал стимуляции, и он решился все-таки взбодриться.
Пуки, негромко сказал он, придя в себя от ошеломляющего действия препарата. Девушка тут же открыла дверь и заглянула внутрь, как будто только и караулила, когда ее позовут. Хотя, наверное, так и было.
Да, босс.
Хидои-сан молча показал ей глазами вниз. Девушка подошла к нему, встала на колени. Облизнула губы, посмотрела в глаза шефу и медленно расстегнула молнию на его брюках.
Хидои-сан откинул голову и погрузился в наслаждение, которое умело доставляла ему лучшая из его секретарш. Поддерживать у шефа хорошее настроение было одной из ее обязанностей.
Не успела Пуки уйти, тщательно вылизав объект своих трудов, как в дверь стукнули. Прямо к нему, без предварительного доклада, стучать мог только один человек и Хидои-сан рявкнул:
Да!
Рава-сан вошел. За стеклами его очков виднелись невозмутимые, как всегда, умные глаза.
Есть новости?
Да, босс.
Рава-сан положил ему на стол газету на русском языке с объявлением, обведенным красным карандашом. Рядом положил перевод на японском.
«Молодая семья снимет квартиру для длительного проживания. Недорого. Телефон 335532»
Хидои-сан прочитал, поднял глаза на помощника.
Обосновалась. Объект нашла. Работает.
Хидои-сан кивнул. Недовольно произнес:
Долго. Непозволительно долго.
Босс, это Россия.
Хидои-сан кивнул. Ему все меньше нравилась эта затея.
Глава 17. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск
Игорь. Я хочу в лес.
Они уже час гуляли по парку месту крайне неприятному во многих отношениях, но сейчас, в разгар сибирской осени, совершенно безлюдному.
В поход, что ли? уточнил Игорь.
Нет. Не знаю. А у тебя дача есть?
Ну да. У бабушки. Только она туда уже не ездит. А матери некогда. Я там год уже не был.
Далеко?
По Байкальскому. Километров пятнадцать.
Юля вопросительно посмотрела на мальчика, потом медленно облизнула губы. Он покраснел.
Поехали. Завтра. Суббота же. Только с ночевой тебя же не отпустят?
Нет, конечно. Ты дурачок, что ли? И не надейся. Поехали утром. Туда что ходит?
Автобус. Давай, Игорь оживился, охваченный Юлиной идеей. Там печка есть.
Маме не говори только, многозначительно сказала Юля.
Дома она сказала, что записалась в городской шахматный клуб. Это был отличный мотив для того, чтобы исчезать на весь день. Николай, отец Тани, несколько удивился тому, что она играет в шахматы, но после того, как Юля обыграла его несколько раз подряд, одобрил ее решение.
Дачный домик находился почти в начале садоводства на второй улице. Юля мельком осмотрела ворота, домик сторожа оттуда никто не вышел.
Сторожа-то нет? Воруют, наверное? как бы между делом спросила она.
Да он бухает. Даже ворота не закрывает. Но воровать вроде не воруют. Да и что тут брать-то? Керосинку старую?
Домик был немаленьким с огромным чердаком и гаражом. Было заметно, что за ним давно никто не ухаживал краска со стен облупилась, калитка заросла травой.
Кто строил? спросила Юля.
Дедушка. Но он умер. Лет пять назад. А у бабушки колени болят, она давно уже не ездит. Мать продавать ее хочет.
Юля кивнула. Игорь пошарил за доской над крыльцом, достал ключ.
Все так просто? спросила Юля.
Да. Тут все свои. Да и вообще места глухие.
Внутри было уютно, несмотря на сильный запах нежилого помещения. Пока Игорь растапливал печь, Юля разглядывала вязаные салфетки, которыми были покрыты все поверхности. Заметив ее интерес, Игорь сказал:
Это бабушка. Все время вяжет. И всем раздает.
Печь затрещала, огонь быстро охватил сухие дрова. Игорь поставил чайник на печку, достал из рюкзака сверток.
Бутерброды сделал. Будешь?
Не поесть всегда успеешь, пошутила Юля. Это была одна из заповедей, которые в нее вбивали учителя, но тут она была к месту. Она расстелила газету, разложила на ней бутерброды. Поставила кружки, выдвинула ящик с посудой.
Какой красивый, она поднесла к глазам нож, разглядывая резную рукоятку. Это была не игрушка, а серьезное оружие.
Да, это дедовский. Он охотником был.
Красивый. А ножны есть?
Да. Вот там лежат, Игорь кивнул на полку, на которой были свалены всякие инструменты. Нравится? Бери.
Да нет, что ты. Спасибо. Я же девочка, мне зачем. Зарежу еще кого, весело сказала она. Случайно, ха-ха.
Юля видела, что Игоря потряхивает от того, что они вместе, в пустой доме, в ситуации с непонятным продолжением. На этот раз она не собиралась его разочаровывать он мог ей еще пригодиться.
Съев бутерброд и запив его чаем, она положила руку ему на плечо:
Ты так и не будешь меня сегодня целовать?
Когда он уложил ее на скрипучую древнюю кровать, она не стала сопротивляться. Обняла его, прошептала:
Осторожнее. Я девочка.
Приподняла зад, помогая ему стянуть с себя джинсы, сама сняла свитер и футболку. Он на миг замер, любуясь незащищенной лифчиком грудью с темными овалами сосков.
Какая ты красивая
Глава 18. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск
Юля пришла к директору за пять минут до назначенного времени. Открыла ей какая-то маленькая девочка. Посмотрела на нее без удивления, кивнула:
Заходи. Ты же к папе?
Почти, ответила Юля. К Лене. Ну и к папе.
В коридор выскочила Лена:
Привет. Заходи. Как раз вовремя. Сейчас чай будем пить.
Квартира директора была странной вся завалена книгами. Юля осторожно протиснулась вслед за Леной на маленькую кухоньку, где уже сидел Владимир Николаевич.
Ой, здрасти, сказала Юля, удивившись виду директора. Он был в халате и шлепанцах на босу ногу.
Привет, заходи, Юля. Чай покрепче?
Обычный. Если можно.
Лена селя рядом, посмотрела на нее с непонятной иронией:
Ну что, готова биться? Я папе рассказала, какая ты сильная.
Юля кивнула. Она была озадачена нигде в квартире она не видела того комода, на котором должна была стоять шкатулка с Сейнару хосеки. Впрочем, он мог быть в спальне родителей вероятно, дверь, находившаяся сразу направо от входа, вела туда.
Весело болтая, они попили чай с какими-то сладкими плюшками. Владимир Николаевич встал:
Ну что, партию?
Шахматы были большими, резными видимо, подарок. Юля уже была в курсе, что обычно выпускники в этой стране дарят директору и учителям дорогие подарки. Видимо, шахматы были из их числа. Непривычно красивыми, даже вычурными, были и шахматные часы все в завитках и резьбе.
К миттельшпилю Юля поняла, что директор проигрывает. Понял и он напрягся, нахмурился. Делать этого было нельзя Юля сделала незначительный, но ведущий к серьезным осложнениям с хорошим противником ход.
Директор оказался противником хорошим ее ошибку он увидел и грамотно ей воспользовался. Юля потеряла слона, две пешки, а затем ее короля загнали в угол.
Сдаюсь. Вы мастер, она шутливо подняла руки вверх.
Еще партию?
Они играли в гостиной, загроможденной письменным столом и шкафами с книгами. Ей надо было осмотреться.
Давайте. Только я выйду на минутку?
Лена встала было ее проводить, но Юля ее остановила:
Да я знаю где, не ходи.
Юля вышла из гостиной, вежливо прикрыв за собой дверь.
Она не знала, где сидит сестра Лены с тех пор, как она открыла дверь, ее не было видно. Но вряд ли она была в спальне родителей. Юля заглянула в детскую так и есть, девочка лежала на кровати ногами к двери и что-то рисовала. Никакого комода в маленькой детской, как она и предполагала, не было.
Юля на цыпочках прокралась к дверям спальни, прислушалась. Лена с отцом о чем-то говорили. Она приоткрыла дверь спальни, заглянула внутрь. Комод был внутри. Но это был совсем не тот комод, и на нем ничего не стояло. Она вернулась в туалет, размышляя, как ей быть.
Вторую партию она выиграла тоже сделав ошибку, и подведя директора почти к выигрышу. Однако постоянно проигрывать было нельзя судя по всему, дело чересчур осложнилось, и ей придется посерьезнее познакомиться с этим человеком. И, наверное, поближе.
Несмотря на проигрыш, директор остался доволен. Он потрепал Юлю по голове, пожал руку и церемонно сказал:
Достойный партнер. Приглашаю заходить почаще.
Когда Лена провожала ее, Юля решила рискнуть и спросить в лоб:
Лена, а это же про тебя в прошлом году писали в «Пионерской правде»?
Ну да. То есть это я писала. Про дедушку.
Юля на всякий случай сделала скорбное лицо.
А где он? Умер?
Что ты. Он нас всех переживет. Он не здесь живет. Он же важный, депутат Облисполкома. Он в «линии партии», у него там квартира.
А, Юля сделала безразличное лицо. Ну ладно, пока. Спасибо тебе, мне очень понравилось.
Они обнялись. Лена шепнула ей на ухо:
Ты хорошая. Приходи еще.
Глава 19. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск
Юми не была большим мастером вскрытия машин она знала людей, которые делали это буквально за секунды, независимо от типа замка. Однако в СССР любую машину можно было открыть проволочкой настолько примитивными были замки.
Она подобрала неброскую коричневую «пятерку» достаточно новую, чтобы не заглохнуть где-нибудь на полдороге. Машину Юми присмотрела заранее та весь день стояла около какой-то конторы неподалеку от ее дома.
С замком зажигания было хуже его завести проволочкой не удалось. Можно было соединить стартер напрямую с аккумулятором но для этого нужно было поднимать капот, что усложняло дело. Поэтому Юми аккуратно перекусила провода зажигания маникюрными щипцами, ими же сняла изоляцию. Соединила провода машина завелась сразу.
Бензина было полбака для ее дел должно было хватить. Она отъехала пару кварталов, остановилась, не глуша мотор, и, глядя в зеркало, начала метаморфозы. Она и так выглядела лет на пятнадцать, а с хвостиками, перехваченными резинками, и в смешных очках ей можно было дать не больше двенадцати.
Оглядевшись, чтобы не было случайных прохожих, она прихватила резинками поддельные номера, нарисованные тушью на картоне. Минут через пять еды по грязным улицам их будет не отличить от настоящих.
Недалеко от поста ГАИ на Байкальском тракте она снизила скорость и включила аварийку. Наступал ответственный момент.
Торчащего на краю дороги гаишника она увидела издалека. Никаких машин около него не было. Должен был быть еще один но он, вероятно, сидел в будке. Гаишник внимательно посмотрел на ее машину, но не остановил. Остановилась она сама, проехав еще метров десять, чтобы уйти с прямой видимости из окна будки.
За спиной у гаишника висел автомат АКСУ, как она могла заметить. Это могло сильно осложнить дело такой громоздкий агрегат был ей совсем не нужен. Но переносить операцию ей не хотелось.
Товарищ старшина, позвала она сержанта, намеренно допустив ошибку в звании. Гаишник неохотно пошел в ее сторону. Подойдя к машине, он наклонился и изумленно расширил глаза за рулем сидела совсем маленькая девочка.
Вы ты чего? сержант не нашелся сразу, что сказать. Она наклонилась, открыла пассажирскую дверь.
Товарищ старшина, на ее глазах появились слезы. Помогите мне, пожалуйста.
Ничего не понимаю, милиционер нехотя снял автомат, положил на колени и сел рядом с ней. Что случилось? Ты почему
Больше он не успел ничего сказать. Длинный нож для разделки мяса воткнулся ему прямо в сердце. Юми, не обращая внимания на агонию гаишника, перегнулась через его ноги и захлопнула дверь. Посмотрела в сторону будки. Там не было никаких движений. А главное около будки не было милицейской машины. Погони можно было не ожидать.
Она не спеша отъехала, выключила аварийку. Скрылась за пределы видимости из будки и нажала газ. Доставать нож из тела она не стала ей не улыбалось перемазаться кровью, Единственное, что она сделала это бросила автомат на заднее сидение, чтобы его не было видно встречным машинам, и сняла с гаишника фуражку.
Сторожа в садоводстве по-прежнему не было видно. Ей вообще никто не встретился ни по дороге, ни на дачах. Она правильно рассчитала время в понедельник после обеда поздней осенью на дачах пусто.
Она закатила машину в гараж дачи, закрыла ворота. Зашла в дом, привела себя в нормальный вид. Потом вернулась в гараж.
Гаишник уже не дергался пульса не было. Она тщательно обыскала его. Рация была включена, но молчала значит, его еще не хватились. Она выключила рацию, подумала и бросила ее в школьный ранец. Она была тяжелой, но могла пригодиться. Все милицейские рации в СССР работали на фиксированных частотах, и это был отличный инструмент для прослушивания переговоров милиции.
«Макаров» она забрала вместе с кобурой. В кобуре была запасная обойма полезная предусмотрительность. Под бушлатом обнаружился жилет, в карманы которого были заткнуты еще два магазина для АКСУ. Теперь в ее распоряжении был целый арсенал. Вот как только нести автомат, было непонятно. Возиться с разборкой малознакомого оружия не хотелось.
Она пошарилась в кладовке и нашла отличную хозяйственную сумку. Автомат туда улегся, как будто она была для того и предназначена. На всякий случай Юля кинула сверху какую-то занавеску. Не забыла она и охотничий нож с ножнами это была более серьезная вещь, чем кухонные ножи. Забрала у милиционера деньги. Подумав, взяла и удостоверение оно могло пригодиться.
В целом весь груз составил килограммов двенадцать и ей при этом нужно было изображать, что ей легко.
Она закрыла дверь дачи, погуляла вокруг, рассыпая еще вчера купленный красный перец. Довела перцовую дорожку до ворот садоводства. Все отпечатки пальцев были стерты заранее. Теперь, если Игорь снова не захочет поехать на дачу, милиционера и машину найдут в лучшем случае весной.
Она не спеша отправилась на остановку. Автобус должен был подойти минут через пятнадцать.
Глава 20. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск
Что такое «линия партии», Юле рассказал Игорь. Это был большой дом в центре города, в форме дуги. Почему его так назвали, Юля не поняла.
В доме было пять подъездов и шесть этажей. Первый этаж был занят двумя большими магазинами. Юля походила вокруг дома, потом попробовала зайти в один из подъездов. Но не тут-то было.
За скромной стеклянной дверью в каморке сидел человек в форме. Дальнейший путь преграждала стальная решетка.
Ты к кому, девочка? строго спросил консьерж.