Я посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы и рассмеялась, увидев, что Джеймс надулся, как ребенок. Он, думаю, старался передразнить мое выражение лица.
Я очень плохо себя вел, проговорил Джеймс, проведя пальцами по ребру моей ладони, я делал ужасные вещи, и вместе с тем его глаза вдруг зажглись надеждой, не столь ужасные, какие собираюсь сделать с тобой
Джеймс, это угроза или обещание?
Он выпустил мою руку, отрезал кусочек стейка и улыбнулся.
И то и другое.
я не помню, как мы купили номер, как поднялись наверх на лифте, открыли дверь, все еще одетые, но в ту секунду, как дверь закрылась за нами, мы начали рвать вещи друг на другерубашку, мое платье, его носки, мое белье секс был ошеломительный, быстрый и животный, так нами владело желание иметь друг друга. Опустошенные, мы лежали в объятиях друг друга, потные и задохнувшиеся, но это затишье продлилось не дольше десяти минут, Джеймс перекатил меня на кровати, его возбужденный член снова входил в мое естество, настойчиво, до победного конца.
Чуть позже этой же ночью мы переспали в ванной. Мы всего лишь хотели вместе помыться, но мягкая текучая вода, мыло, наши обнаженные тела когда мы наконец добрались до кровати, солнце уже робко светило сквозь занавески.
Я словно во сне, сказал Джеймс, путешествуя пальцем по моему лбу, спускаясь к носу и замирая где-то в районе верхней губы. Мне кажется, я еще никогда не был так счастлив.
Я знаю, я погладила его руки, сжав одной его бицепс, ощущая мускул в своей ладони, не могу поверить, что это действительно происходит.
Но именно это и происходит, Джеймс прильнул ко мне и нежно поцеловал, раздвинул губы языком и поцеловал уже настойчивее, сжимая мою грудь рукой. А через минуту он уже снова был на мне. Уснули мы не раньше шести утра
Глава 3
Кто это? Я отпрянула прочь от ящика стола и повернулась, чтобы рассмотреть того, кто подкрался ко мне сзади. Я ничего такого не делала, я просто искала
Попалась! Высокий темно-рыжий мужчина стоял в дверном проеме, указывая на меня рукой и смеясь. Великолепно! Да ты можешь потягаться с олимпийскими спортсменами, я еще не видел, чтобы кто-нибудь так резво и высоко подпрыгивал!
Оли! Ты меня до смерти напугал!
Мой приемный сын снова засмеялся, его веснушчатое лицо осветилось радостью.
Прости, Сьюзан, я не устоял.
Я выдавила из себя улыбку, но руки, которые я благоразумно спрятала за спину, дрожали.
А ты разве не должен сейчас быть в университете?
А я и был. Ну вроде того. Оливер встряхивает рюкзаком, который висит на его плече, как бы показывая, что слова про университетчистая правда. Пеший поход в Саутгемптон. Я подумал, что заскочу и увижу отца. Он оглядывается в поисках Брайана. Но, похоже, мы с ним разминулись
Минут на двадцать. Он сегодня уехал в Лондон.
Черт подери, Оливер еще раз осматривается, видимо, надеется, что Брайан чудесным образом материализуется из воздуха, потом переводит взгляд на меня и хмурится. Сью, ты в порядке? Смотришь на меня, словно увидела призрака.
Я в полном порядке, рукой тихонько задвигаю ящик стола и пересекаю кабинет. Ну правда.
Оливер рассматривает мое лицо, стараясь прочесть по нему что-то.
Как Шарлотта?
Я вздыхаю, словно сдуваюсь, когда воздух покидает легкие. Пока я копалась в вещах Брайана, меня будоражил адреналин, но теперь я чувствую себя опустошенной.
Она мне хочется сказать Оливеру правду. О том, что Шарлотта точно так же лежит, как и вчера, или позавчера, без изменений, но он выглядит таким обеспокоенным, что я, конечно же, вру. У него скоро экзамены, он так к ним готовился, мне нельзя его расстраивать. Ей лучше. Вчера на щеках, например, появился румянец.
Да ты что? Правда? Оливер загорается. Это же здорово, хороший знак, не так ли?
Да это прогресс.
Ну а она подавала какие-нибудь знаки ну, знаешь, что она скоро проснется?
Нет, пока нет, соврать сильнее у меня уже не получится.
Правда в том, что врачи не знают, когда Шарлотта проснется и проснется ли вообще. Они провели ряд тестоврентген, МРТ, и результаты показали, что функции ее мозга в норме. Грубо говоря, нет физической причины, по которой она остается в коме. Причинав ее переживаниях. Вот почему найденное в дневнике упоминание об ужасном секрете кажется мне столь важным. Возможно, однажды я узнаю и пойму, почему моя дочь не хочет просыпаться, и смогу ей помочь.
Что-то музыка говорит мой приемный сын.
Что ты сказал, мой хороший?
Оли улыбается невинно, я видела эту улыбку сотню раз с тех пор, как Шарлотта попала в аварию, она ободряет и поддерживает меня в моем забытьи, когда я не слышу окружающее и могу думать только о Шарлотте.
Ты не пробовала наигрывать Шарлотте ее любимые песни? В голливудских фильмах этот прием срабатывает.
Музыка
Шарлотта обожала «Степс» и «Клуб семь» их дурацкие, но очень милые мелодии и простую танцевальную музыку. Но в ту пору она была подростком, прошло много времени.
Я уже несколько лет не покупала ей музыку на CD. Теперь вся музыка на MP3, дети ее просто загружают из Интернета, разве нет? Ты сам-то знаешь, какую музыку она любит?
Вообще без понятия. Он пожимает плечами. Леди Гагу, может? Джесси Джей? Не на Гагу ли молится все поколение шестнадцатилетних?
Да я не особо в курсе.
А ты проверила бы ее айпод, посмотрела, что она туда закачала, что слушает
А ты сможешь проверить? Я не умею, Оли
Теперь оставалось найти айпод Шарлотты.
Может, ее друзей спросить?
Да, думаю, можно, сказала я. Но это предложение меня смутило. На ее страничке в Фейсбуке, конечно, висели разные уверения в дружбевроде «люлю» и какие-то сердечки и смайлики, но самыми важными людьми в ее жизни были ее молодой человек Лиам Хатчинсон и лучшая подруга Элла Портер. Как же я сразу о них не подумала?
Ты в порядке, Сью? Оливер кладет мне руку на плечо, на его лицевыражение заботы.
Я натужно улыбаюсь.
В полном порядке. Слушай, ты ведь заберешь подшивку «Нэшнл джеографик» обратно в университет? Журналы заполонили собой весь стол, и это приводит твоего отца в бешенство.
Честно говоря, я собирался перелистать их и вырезать несколько статей оттуда, они пригодились бы в моих исследованиях Оливер смотрит на часы. Черт побери, я забыл о времени, давай я журналами займусь в другой раз, когда буду у вас, хорошо? И, конечно же, заеду повидать Шарлотту.
По лицу Оливера пробегает едва заметная тень.
Прости, Сью, я редко захожу к ней. Жизнь такая суматошная пошла
Я все понимаю, кладу руку на его предплечье, у тебя и так забот полон рот. И лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это учиться на «отлично», чтобы мы тобой гордились.
Мы в молчании спускаемся вниз, проходим через холл в кухню, где Миллинаш собачий лохматый Гудиниуже поджидает нас, отбивая хвостом барабанную дробь.
Я тянусь к Оливеру, чтобы обнять его на прощание, и вдруг понимаю, как же быстро летит время. Кажется, еще вчера мы впервые обняли друг друга. Оливер и до плеча-то моего не дотягивалсяобнимал за колени.
Я скажу твоему отцу, что ты заезжал, говорю я ему.
Клево, Оливер целует меня в макушку, а потом наклоняется, чтобы потрепать собаку за ухом. Будь хорошей девочкой, Милли.
За рулем аккуратнее! кричу я вслед Оливеру, пока он ленивой походкой покидает кухню, выходит на крыльцо, машет рукой и исчезает.
Я все еще стою у кухонного окна, разглядывая сад, долго еще стою: маленький красный «Мини-Купер Оливера уже скрылся из виду. Наша с Оливером короткая беседа в кабинете мужа прочистила мне мозги. Я вдруг почувствовала себя очень глупо оттого, что обыскивала карманы Брайана. Если не брать в расчет эмоциональное равнодушие, которое демонстрирует Брайан, и мои подозрения, то по сути у меня нет причин думать, что муж мне изменяет. Разумеется, произошедшее с Шарлоттой изменит наши отношения, да и как столь ужасное событие могло бы не изменить их? Говорят, что леопард никогда не потеряет свою шкуру, но Брайанкогда я его встретилауже был сломленным человеком, потом еще его интрижка в ответ на мои обвинения он плакал и кричал, что он ничем не хуже по крайней мере того монстра, с которым я жила до него. Клялся, что никогда больше не причинит мне боль. И я ему верила.
Звонит телефон, этот звук постепенно прерывает мои размышления, и прежде чем я понимаю, что делаю, я выставляю Милли за дверь на крыльцо и иду ответить на звонок. По личной линии Брайану звонят редко, только если случается что-то важное.
Алло? я слегка задыхаюсь, потому что бежала.
Миссис Джексон? я тут же узнаю голос. Это Марк Харрис, личный помощник Брайана.
Да, это я. Я вас слушаю.
Простите, что отрываю от дел, миссис Джексон, но можно ли поговорить с вашим супругом? Я бы вас ни за что не побеспокоил, но дело в том, что его мобильный выключен.
Брайан? я хмурюсь. Он едет на работу.
Вы в этом уверены? В трубке слышится щелчок и шуршание бумаги, потом еще щелчок. В его ежедневнике отмечено, что его не будет на работе до полудня.
Должно быть, это какая-то ошибка я тяжело дышу, внезапно пересохло горло. Должно всему этому быть рациональное объяснение, мне муж сказал одно, а своему помощникудругое Брайан абсолютно точно сказал, что едет на работу, когда я видела его сегодня утром.
О-о-о Марк тактично тянет паузу. Они для него сегодня открылись пораньше?
Не поняла вас?
В больнице. Вчера он сказал, что собирается навестить Шарлотту утром. Вот почему я и подумал, что до полудня он будет там.
Я медленно тону в глубоком кожаном кресле Брайана, телефон становится мокрым в ладони. Когда мы навещали Шарлотту, врач сказал, что они будут проводить новые тесты и что навестить дочку раньше полудня мы не сможем.
Миссис Джексон? голос Марка такой тихий, что кажется, будто он далеко-далеко, за сотни километров отсюда. Миссис Джексон, вы в порядке?
* * *
Среда, 6 сентября 1990
Джеймс не появлялся три дня, и я начался беспокоиться. Из комнаты в отеле он ушел раньше меня, утром в воскресенье ему нужно было поехать домой и переодеться перед репетицией, и с тех пор от негони звонка.
Я прокручиваласнова и сновасобытия прошлого вечера и ночив голове, но ничего неправильного в их течении не находила. Конечно, большую часть ужина я несла чепуху, но как я была рада, что Мэгги позволила мне заняться дизайном костюмов для команды крикета Abberly Players. Да и работа в баре наконец-то даст возможность заплатить за диплом преподавателя английского для иностранцев, и тогда я смогу шить днем, а не по ночам. Но к Джеймсу у меня все же было много вопросов. И еще я бросила курить. Совсем. Даже после чашки кофе сигарету в рот не беру.
Воскресным утром, прежде чем уйти, Джеймс прильнул ко мне и поцеловал в губы. Сказал, что провел одну из самых незабываемых ночей и что обязательно позвонит вечером.
Но вот только он не позвонил.
И в понедельник не позвонил.
К вечеру вторника я была уже так раздосадована, что сама позвонила Хеллс. Она спустила меня с небес на землю и сказала, что поведению Джеймса есть нормальное объяснение и что он позвонит, как только решит это сделать. Она сказала расслабиться и продолжать жить как жила до того. Легко ей говорить. Не она годами жила в одиночестве. Она даже представить себе не может, как мучительно бывает сидеть одной, пытаясь смотреть фильм, но в это время все время поглядывать на телефон и прислушиваться, не звонит ли он. Боги мои, но телефон он зазвонил!!! Пожалуйста, пусть это будет Джеймс
Глава 4
Я лежу, свернувшись калачиком на софе, когда Брайан возвращается домой, в руке у меня книга, на прикроватном столикечашка кофе, пятками я упираюсь в собственные ягодицы. Все до боли знакомо: можно подумать, что лежит обыкновенно счастливая Сью, но но я пью уже третий бокал вина, а страницу в книге перечитала раз семь.
Привет, родная!
Муж быстро оглядывает гостиную и запросто машет мне рукой, точно так же, как его сын часов двенадцать тому назад.
Я только на минуту обратно в машину, я кое-что привез, и сразу вернусь!
Я одобрительно кивнула, но тело мое напряглось. И дело даже не в том, что муж может снова изменять, не это мучает меня. А то, что он использовал в качестве прикрытия трагедию с нашей дочерью! Я весь день провела как на иголках, пролистывая свой собственный дневник и копаясь в ящиках мужниного стола в поисках хоть какого-то знака но в ящике не было ничего стоящего, кроме какой-то порванной записки. И если бы не позвонил Марк, у меня бы последнее подозрение развеялось как дым.
Здравствуй снова, дорогая!
Брайан опять машет мне рукой, проходя в комнату, а рядом с ним семенит Милли. Когда он приближается к софе и аккуратно целует меня, я отодвигаюсь, и он садится.
Как прошел день, Сью?
Нормально.
Подушка за спиной явно мешает Брайану, он ее нащупывает одной рукой и, не глядя, отбрасывает прочь, в кресло. Потом откидывается со вздохом облегчения, смотрит на меня.
Вот просто «нормально» и все? Я думал, ты выберешься в город, купишь себе новое платье или
Я
Еще секунду, еще одну секунду, и ничего не рухнет, все будет действительно нормально. Словно мы с мужем в обыкновенной нашей манере болтаем о прошедшем дне но я помню. Все совсем не «нормально».
Я никуда не ездила, была слишком занята.
Ах так
Брайан приподнимает бровь и ждет объяснений, но я меняю тему разговора.
Утром заезжал Оли.
И мы с ним снова разминулись, да? Вид у Брайана разочарованный. Чего он хотел?
Да ничего особенного. Он заезжал по пути в Саутгемптон, собрался в пеший поход или вроде того. Думаю, он может еще раз заехать к нам по пути обратно.
Ну и славно, улыбка снова возвращается на лицо мужа. Отношения с сыном у Брайана не такие, как с Шарлоттой, они более сложные, запутанные. Пока Оливер был ребенком, их с отцом объединяла горечь утраты. Оба страшно горевали, когда мать Оли умерла. Когда мальчик подросотношения достигли пика непонимания, но потом постепенно выровнялись до взаимного уважения. Можно описать эти отношения примерно так: крепкая дружба, сдобренная схожим (родственным) чувством юмора и подогреваемая расходящимися взглядами на политику. Они вместе легко находят общий язык, когда им весело. Но когда они ссорятся, это напоминает настоящую битву титанов. И каждый норовит прикрыться то мной, то Шарлоттой.
Я поворачиваюсь, чтобы положить книгу на столик и туда же поставить недопитый бокал вина. При этом стараюсь прятать лицо от мужа. Должно быть, он все же заметил, что выгляжу я, мягко говоря, не очень. Стараюсь вести себя как обычно, в то время как больше всего на свете мне хочется выместить на Брайане всю свою ярость. Но кричать на него я не могу. Меньше всего сейчас нужно, чтобы со мной повторился один из моих припадков. Нужно успокоиться. Мыслить логически. Ну соврал мне, ну и что. Это же не улика в чистом виде.
Ты в порядке?
В голосе Брайана я слышу нотки заботы.
Да, я в норме. Я поворачиваюсь к нему лицом. Как дела на работе?
Фу, Брайан морщится и проводит пальцами по волосам. Когда-то эти волосы были огненно-рыжими, как сейчас у Оливера, но сейчас Брайан почти весь седой. Довольно отвратительно.
Как путешествие на поезде?
Брайан смотрит на меня вопросительно. Обычно я не вдаюсь в подробности, расспрашивая о том, как прошел день.
Говоря твоими словаминормально, отвечает он, перемещаясь по софе, и похлопывает меня по коленке. Слушай, с тобой точно все ок? Ты выглядишь какой-то напряженной
Пальцы мои прочно сцеплены, неужели я ими хрустела, пока Брайан со мной говорил? Надо же, как иногда нас может выдать собственное тело! Я перевожу взгляд с пальцев на мужа, но его тело мне ни о чем не говорит, он расслаблен и вполне доволен собой, как всегда.
Ну и зачем ты мне соврал, Брайан?
У меня не хватает терпения, чтобы сохранить спокойствие и мыслить трезво. У Брайана почти отвисает челюсть, и он говорит:
Что, прости?
Ты вроде как ушел на работу
Когда?
Сегодня утром. Но ты ведь туда не пошел, верно?
Нет, я пошел туда.
Тогда почему Марк говорит, что тебя там не было?
Марк? Брайан убирает руку с моего колена. А с какой стати ты звонила в мой офис?
А я и не звонила, парировала я. Позвонил как раз Марк.
И что ему было нужно?
Сказал, что должен обсудить с тобой что-то чрезвычайно важное. Интересно, успел ли он это обсудить, если ты, конечно, сегодня был в офисе?