А.Р. ТорреДевушка за дверью квартиры 6E
Пролог
Женщины раздеваются ежедневно. Большинство делают это небрежно, на автоматепросто доводят начатое до конца. Но если делать это правильно, обнажение может стать яркой эротической прелюдией, совращающим действом, увидев которое, мужчина начисто потеряет голову и станет глиной в ваших руках. Мной это искусство освоено в совершенстве.
Я стою на коленях на кровати и вожу кончиками пальцев по кожелегкие, дразнящие прикосновения призваны разогреть мои чувства и возбудить плоть. Дышу, вздыхая мелко и трепетно, пока, блуждая ладонями близ чувствительных мест, ласкаю кожу вдоль выреза неглиже и прикрытые кружевом груди. Сама покорность, я жду с опущенным взглядом его приказаний. И наконец-таки дожидаюсь.
Сними верх. Медленно.Голос принадлежит иностранцу. Его английский пропитан чужой культурой, чужим говором.
Я повинуюсь. Подняв глаза, кусаю нижнюю губу, мой язычок на секунду высовывается, и я слышу ответную реакциювздох. Провожу ладонями по шее. Мимолетно задев ключицы, проникаю под шелк неглиже и сбрасываю одну бретельку, вторую; потом, когда шелк, зацепившись за соски, собирается на грудях, становлюсь на колени, скрещиваю руки и увожу скользкую ткань вверх, сантиметр за сантиметром оголяя кожу, округлости грудей, горло и, наконец, свои пухлые розовые губки.
Хорошо,стонет он.Очень хорошо. Ты мне нравишься, Джессика.
Джессика. Это не настоящее мое имя, но он уверен, что знает меня. Они все уверены. В конце концов, они же видели мою страницу на фейсбуке, видели мои подправленные в фотошопе фотографии, на которых запечатлена якобы моя жизнь. Они верят тому, что видят, потому что сами хотят заблуждаться. Как и я.
Я встаю; повернувшись лицом к стене, стягиваю с упругих бедер стринги, наклоняюсь и являю его жадному взору самую интимную часть своего тела. Вышитое кружево скользит по ногам вниз, к лодыжкам, до итальянских стилетто с моими безупречно напедикюренными ступнями внутри. Теперь я совершенно обнажена. Плавно двигаясь, я ложусь напротив него на бок и опираюсь на локоть, пока он пожирает взглядом мою нагую плоть, сияющую в потоке горячего, яркого света. Он заговаривает, в его голосе, в слегка погустевшем акценте звучит возбуждение.
Потрогай себя. Только пальцами. Я хочу увидеть, как ты кончаешь.
Он хочет мои пальцы. Волнующий спектакль из ахов, охов и скользкой игры. В конечном итоге одних пальцев станет недостаточно. В следующий раз он захочет большегостонов громче, оргазма сильнее и ярче. Не будет ни границ, ни секретов, ни просьб, которые стыдно произнести. Я принадлежу ему. Делаю все, что он пожелает. И сейчас он желает мои пальцы.
Я придаю телу такое положение, чтобы он видел мою промежность. Полностью оголенная, мокрая, она натренированно сжимается и разжимается. Я ввожу внутрь сначала один, потом два пальца, двигаю ими волнующе медленно, мои глаза закрыты, голова отброшена назад. Слышу выдох. Шорох одежды икогда его рука доходит до членастон. И выплеск на незнакомом языке, пара смазанных слов, значение которых и без перевода предельно ясно. Я наращиваю скорость. Потом, остановившись, раздвигаю себя пальцами и выставляю напоказ чувствительный бугорок. Тихо ною, передавая свое томление, свое желание, пока размазываю по напряженному клитору влагу, сменой темпа вызывая у мужчины стон.
Джессика,шепчет он мое имя, в каждом слогемука, болезненное желание.Пожалуйста. Мне нужно увидеть, как ты кончаешь.
Я открываю глаза навстречу яркому свету. На коже блестит тонкая пленка испарины. Прикусываю нижнюю губу, и мои глаза широко распахиваются, когда пальцы снова вонзаются внутрь и начинают совершать быстрые, резкие, колющие тычки. При каждом движении мое запястье бьется о клитор, кожа трется о кожу, подталкивая меня в направлении оргазма.
Но я не кончу. Настоящие оргазмы бывают, но редко, и всегда похожи на подачкуна эдакое раздраженное «на, подавись» от моего изнуренного тела. Большую часть времени я настолько пресыщена сексом, что у моей промежности, похоже, выработался иммунитет к стимуляции. Но он этого не знает. Он знает одно: десять минут игры моих пальчиков между мокрыми складкамии моя спина выгибается, глаза закатываются, и я переживаю мощнейший, глубочайший лучший-в-жизни-оргазм. Меня колотит, я вскрикиваю; я, нахер, выворачиваюсь наизнанку, имитируя его. Как всегда.
Во время моей кульминации он сопит, кулак скользко шлепает на невообразимой скорости, и наконец до меня долетает сдавленный звук, судорога стона, захлебнувшаяся в частых неразборчивых вздохах.
А потом наступает абсолютная тишина. Ни дыхания, ни шороха одежды, ничего.
Только электронный сигнал. Звук, который я слышала тысячи раз. Подхватив белье, я перекатываюсь к краю постели, спрыгиваю на мягкий ковер и, осторожно переступая на десятисантиметровых каблуках, подхожу к компьютеру. Нажимаю кнопку и завершаю сеанс.
И выключаю свет.
Глава 1
Я не прикасалась к живому человеку уже три года. Достичь этого не так сложно, как кажется. Во всяком случаеспасибо интернетутеперь. Интернет дает мне возможность зарабатывать и в обмен на номер кредитки обеспечивает всем необходимым. По ряду причин мне пришлось залечь на дно, и, оказавшись на этом дне, я решила обзавестись кое-какими полезными вещами. Прежде всегоновой личностью. Теперь, если что, я становлюсь Джессикой Бет Рейли. Псевдоним нужен мне затем, чтобы никто не узнал о моем прошлом. Суки-жалости я сторонюсь. Дно кишит разнообразными соблазнами, но до сих пор, за одним исключением, мне удавалось справляться с желанием достать нелегальное оружие или незарегистрированный пистолет. Я знаю свои границы.
А курьер UPS знает мои привычки. Он знает, что мои посылки следует оставлять в коридоре и расписываться за них самому. Его зовут Джереми. Год назад он заболел, и ко мне пришел другой курьер, незнакомый, который отказался отдавать посылку не в руки. Я почти отворила дверь. Почти потянулась к его канцелярскому резаку. Они почти всегда носят с собой резаки. Это одна из причин, по которым я обожаю курьеров. С тех пор Джереми не болел. Я не представляю, что буду делать, если он уволится. Джереми нравится мне. У него много привлекательных черт, насколько можно судить сквозь кривизну дверного глазка.
Первый мой мозгоправ сказал, что у меня антропофобиябоязнь взаимодействия с другими людьми. Антропофобия, густо замешанная на одержимости убивать. Свое профессиональное мнение он изложил мне по скайпу, а я взамен понаблюдала за тем, как он дрочит. У него был маленький член.
Физического контакта с людьми я усиленно избегаю, но виртуальным занимаюсь все дни напролет. Для посетителей видеочатов я ДжессРейли19, игривая девятнадцатилетняя студенточкаспециализация «Сервис»,которая любит поп-музыку, алкоголь (хотя по закону ей еще рано) и шопинг. Никто из них не знает, кто я в реальности. Я та, кем они хотят меня видеть. Им нравится так. Мне тоже.
Они ошизели бы в ноль, если б узнали, кто я на самом деле. Я Дина Мадден, чья мать прикончила всю свою семью, а после совершила самоубийство. Я очень похожа на неетонкими чертами лица, цветом волос,но самое главное мое генетическое наследствоэто ее маниакальные наклонности. Вот почему я держусь от людей подальше. Мне хочется убивать. Постоянно. Это чуть ли не единственное, о чем думает моя голова.
За три года я научилась оптимизировать свой доход. С 08:00 до 15:00 меня можно застать на сайте под названием Sexnow.com, основную клиентуру которого составляют азиаты, европейцы и австралийцы. С 18:00 до 23:00 я на американской территории Cams.com. Между сменами я ем, делаю зарядку, принимаю душ и отвечаю на емейлывсегда только в таком порядке и никогда иначе.
При любой возможности я стараюсь завлечь клиентов на свой персональный сайт. Если они используют как точку входа его, то я получаю 96.5% от их платежей плюс могу скрыть эти деньги от Дядюшки Сэма. Сайты с видеочатами отдают мне всего 28%, и это, по-моему, чистый грабеж. При ценнике 6.99 долларов за минуту я делаю в месяц от 30 000 до 55 000 долларов. 30 000это когда совсем не везет.
Видеочаты приносят мне 70% дохода. Остальное идет с персонального сайта. Там мужчины могут смотреть на меня онлайн. Я транслирую видео не меньше четырех часов в сутки и беру за месячную подписку 20 долларов. Лично мне и десяти центов было бы жалко за стрим с моим дрочевом, но две с половиной сотни моих подписчиков явно считают иначе.
6.99 долларов за минуту гарантируют клиенту возможность выпростать свои самые сокровенные, самые извращенные эротические фантазии и отыграть их, не опасаясь критики или разоблачения. Я не осуждаю мужчин и женщин, которые общаются со мной в чате. Не имею права. Ведь моя тайна, моя одержимость хуже всех их секретов, вместе взятых. Чтобы обуздать ее, я делаю то единственное, что могу. Держу себя взаперти. И тем самым спасаю себя и остальных.
Иногда я позволяю себе побредить. Предаться мечтам. В эти моменты я говорю себе, что когда-нибудь буду счастлива, что деньги, которые копятся на счету, нужны мне затем, чтобы перебраться на Карибы и залечь там на пляж. Но я знаю, что в этом случае песок довольно скоро окажется залит кровью.
По ночам я стараюсь спать не меньше восьми часов. Ночью мне сложнее всего бороться со своей тягой с влечением к крови, поэтому мы с одним типом, Саймоном Эвансом, заключили соглашение. Саймон живет через три двери от меня в этом клоповнике, который мы дружно именуем жилым комплексом. У него стойкая зависимость от рецептурных анальгетиков, так что я снабжаю его таблетками, а он запирает меня на ночь и до утра. Однозначно, во всем доме только у меня замок с задвижкой установлен снаружи, а не внутри.
Раньше я просила об этом Мэрилин, живущую на мизерное пособие бабулю из квартиры напротив саймоновой. Но Мэрилин слишком суетилась. Все волновалась, вдруг случится пожар или еще какая беда, что мне срочно понадобится выйти. Пришлось ее заменить. Возможное развитие событий начало меня серьезно тревожить. По ночам у меня зудели кончики пальцевтак и подмывало взять телефон, набрать Мэрилин и попросить ее снять задвижку. Я притаилась бы за дверью, дождалась бы щелчка, а потом, увидев морщинистое, усталое лицо Мэрилин, я бы ее убила. Но не сразу. Сначала кольнула бы несколько раз, ровно настолько, чтобы в ней еще трепыхалась жизнь, когда она закричит и попытается убежать. Мне нравится слушать крикитолько настоящие, а не жалкую пародию, которую под видом воплей ужасов нам подсовывают в кинотеатрах. Затем, догнав ее, я бы довела дело до конца. Как можно медленнее. Вытягивая ее боль, ее страдания по чуть-чуть, пока она не поймет, что в своей смерти виновата она сама. Дошло до того, что я стала держать нож в коробке у двери, куда складываю почту и всякий бумажный хлам. Тогда я поняла, что близка к тому, чтобы сорваться. И передоговорилась с Саймоном. Его зависимость не оставляет места для волнения о моем благополучии или о чем-то еще.
Глава 2: Саймон
Я исключительно хорошо слышу левым ухом и потому обожаю присесть за дверью своей квартиры на шестом этаже и внимать всему происходящему в коридоре. Просто поразительно, как раскрываются люди за время пути от лифта к квартире. Иногда они, вот умора, выходят в коридор «уединиться», а я со своего места за дверью слушаю их перебранки, шушуканье по телефону и прочее ежедневное, что рассказывает о человеке все.
Довольно долго Саймон был просто Темноволосым Курильщиком. В картонной коробке около двери я держу блокнот, где каждому жителю нашего этажа, включая меня саму, посвящена своя страничка. Всего пятнадцать «шестерок», как называю нас я, и когда появился Саймон, слова «Темноволосый Курильщик» и стали заголовком для его листа.
Он въехал с девушкой, которая, судя по увиденному в глазок, недалеко ушла от рвани из трейлер-парков. Они ругались, затаскивая в квартиру черные мусорные мешки со своим барахлом, и ее голос по дороге от лифта до двери перебивал его дважды. Я озаглавила ее страничку «Трейлерная Рвань». Позже я узнала, что ее зовут Бет и что она работает в Applebees. Когда через пару недель они поссорились и она съехала, я вырвала ее лист. Бет не вернется, исходя из того, что они наговорили друг другу при расставании.
Саймон запирает меня на ночь в обмен на рецепты. Его последнее увлечениежестокий тиран викодин. Саймон понимает: стоит хоть раз открыть мою дверь раньше времени, хоть раз выпустить меня до рассветаи рецептов больше не будет. И тогда зависимость крепко схватит его за глотку. Он не осознает, что может умереть от моей руки.
Глава 3: Энни
Энни сидела на кухне и крутилась на сиденье высокого табурета, попинывая плинтус кухонной стойки. Направо налево Ее школьный ранец с потертыми уголками валялся внизу, утомившись после долгого дня чтения, письма и езды на автобусе.
Перестань,не оборачиваясь, попросила ее мать, когда стук начал действовать ей на нервы. Она помешивала в миске розовую глазурь, на столешнице стоял, остывая, праздничный торт, а рядом, возле банки с разноцветной присыпкой, лежали в ряд семь свечей.
Энни перестала. Покрутилась еще немного с помощью рук, потом взглянула на дисплей древней микроволновки над плитой. 15:49два часа, даже больше, до ее вечеринки. Соскользнув со стула, она направилась к столу в углу кухни, шаркая стертыми подошвами кроссовок по чистому линолеуму пола. Не спеша обошла стол, проводя ладонью по верхам ярких, красиво упакованных свертков с конфетами, фломастерами и наборами наклеек внутри. Десять подарков для десяти ее лучших подруг. Услышав голос отца, она отвернулась от стола и побежала на его зов в гостиную, где отец сидел в своем кресле.
Ему явно хотелось побыть в компании, поэтому Энни забралась на диван и устроилась в уголке, подвернув под себя ноги. Их песбеспородная дворняга, который две недели скребся в дверь трейлера, пока ее мать, сжалившись, его не впустилазапрыгнул на диван рядом с нею, повертелся-повертелся и наконец улегся, прижавшись к ее голой ноге своей жесткой, как проволока, черно-серой шерстью. Протянув ладошку, она погладила пса по голове. Собачий хвост медленно и размеренно заходил из стороны в сторону, а его хозяин приоткрыл глаз и наградил ее довольным взглядом. Он был хорошим псом, и все же Энни мечтала о котенкепушистом котенке с мягкой шерсткой и большими глазами, который, свернувшись клубочком, спал бы вместе с нею в постели.
Как дела в школе?Голос у ее отца был скрипучий, огрубевший из-за многолетнего курения и кашля. Он потянулся за чаем, и на исцарапанную поверхность стола с тихим «кап» упали капельки конденсата, скатившиеся по стенке чашки.
Хорошо, папа.
Нравится в первом классе?
По телевизору началась реклама газировки, и Энни уставилась на увешанную бижутерией поп-звезду, которая пела и танцевала посреди оживленной улицы.
Вроде бы.
Как поживает твоя учительница? Мисс Попугайчик, кажется, да?
Энни прыснула и, дотянувшись до отца, ущипнула его за руку.
Мисс Воробейчик, папа! Я тебе раз восемь уже говорила.
Ох, прости. Опять перепутал.Он со смехом взъерошил ее белокурые волосы.Ждешь вечеринку?
Она с энтузиазмом кивнула.
Очень-преочень, папочка.
Глава 4: ДокторПат92
Мужчины и анальные игры. Многим мужчинам приятен анальный секс, и некоторые из них при стимуляции простаты способны достичь оргазма. Разновидность сексуальной практики, во время которой женщина, используя страпон, проникает в анус мужчины, называется пеггинг. Департамент здравоохранения США со ссылкой на «Британский медицинский журнал» сообщает: «Опубликованных данных о проценте гетеросексуальных мужчин, которые положительно отнеслись бы к стимуляции своего ануса в гетеросексуальных отношениях, немного. Почти все они относятся к половым актам с проникновением; данных о внешних контактах с анальным отверстием при помощи пальцев или языка еще меньше, однако можно предположить, что мужчины любой сексуальной ориентации считают этот вид сексуальной активности приемлемым».
Никнейм может поведать о клиенте многое. Описательное имяДокторПат92, например, или СексиАдвокат1зачастую сообщает о том, кто он есть или кем желает казаться. Цифраэто, как правило, дата рождения ребенка, год окончания учебного заведения или возраст. Через мой чат прошла уйма «докторов», но ДокторПат в кои-то веки оказался настоящим. Как вы можете догадаться, в этом своем качестве он время от времени мне и нужен.
По-настоящему его зовут Патрик Хентон. Он терапевт пятидесяти пяти лет из маленького городка под названием Бакфилд, штат Мэн. Судя по отзывам в гугле, доктор он уважаемый и компетентный. Не знаю, правда, много ли компетентности требуется от единственного врача в городе с населением в тысячу девятьсот человек, но с моими запросами он более чем справляется. Человеку, изолированному от внешнего мира, нужно очень постараться, чтобы заболеть, так что анальгетикито единственное, что я прошу у него,нужны мне не для себя, а для Саймона. ДокторПат, ясное дело, думает, что это я сижу на таблетках. Пусть думает, мне все равно. Он выписывает мне рецепты, а я смотрю, как он насаживает себя на двадцатисантиметровое дилдо. Баш на баш, все рады.
Наш первый чат начался довольно-таки стандартно.
ДокторПат92: привет
Привет, Доктор. Меня зовут Джессика, а тебя?
ДокторПат92: Пат. Патрик, если нужны формальности.
Я от души рассмеялась, сидя по-турецки на кровати.
Мнене нужны. Итак, Пат, ты на самом деле доктор?
ДокторПат92: да
Класс! Что тебе интересно сегодня вечером?
ДокторПат92: ты. можешь снять одежду?
Конечно. Всю?
ДокторПат92: ты красивая
ДокторПат92: да. только медленно.
ДокторПат92: медленнее
ДокторПат92: спасибо. теперь ляг. да, вот так. и расскажи о себе.
Я давно перестала печатать свои ответы. Большинство девушек из видеочатов не общаются вслух. Может, из-за отстойного английского, а может, они ютятся в каких-нибудь потогонках, увешенных видеокамерами, и, если заговорят разом, то оно станет похоже на русский колл-центр. Мужчинам не нравится быть одними из многих. Они хотят фантазировать о девушке, которая находится у себя в спальне одна, которая хочет говорить только с ними и больше ни с кем. Думаю, то обстоятельство, что я не молчу, неслабо способствует моей популярности. Как и тот необычный сам по себе факт, что я американка. Забота о клиентевот первая причина, по которой я не печатаю. Вторая заключается в том, что лично мне очень неудобно печатать и параллельно дрочить. А вот мужчины почему-то не имеют с этим проблем.
К тому времени, как ДокторПат дозрел до установки вебкамеры, мы успели початиться восемь раз. Мне всегда интересно увидеть клиента. Забавно, насколько бывает далек от реальности тот образ, что выстроен у тебя в голове. Но с ДокторомПатом я не промахнулась. Он оказался обычным, ничем не примечательным мужчиной за пятьдесят с густой, седеющей шевелюрой. Средней наружности, среднего телосложения. Удивило одно: когда появилась картинка, оказалось, что ДокторПат полностью одет. Застегнутый на все пуговицы, в тонких очках на носу, он выглядел так чинно, словно присел пообщаться по скайпу с внуками. Когда он включил камеру во второй раз, я спросила его об этом.
ДокторПат92: меня видно?
Да. Заработало. Приветик!Я радостно помахала ему, словно ждала этого момента весь день.
ДокторПат92: хорошо. Прости, что без звука. Жена внизу.
Ничего страшного. Ты поэтому одет?
ДокторПат92: да
Я ждала продолжения, поскольку он, кажется, настраивался написать что-то еще.
ДокторПат92: плюс
ДокторПат92: я не готов показать тебе то, что мне нравится делать
Почему?
ДокторПат92: это ненормально
Я рассмеялась.
Что бы там ни было, уверяю тебя, это нормально. Да и потом, ненормальностьэто необязательно плохо. Мне вот она нравится.
ДокторПат92: может, в другой раз
Скажи, а ты трогаешь себя, пока мы чатимся?Лежа на боку, я неспешно провела ладонью по своему обнаженному телу. Рисунок и цвет розового покрывала подо мной были специально подобраны так, чтобы представить меня юной, неискушенной. Целомудренной. Мужчинам такое нравится.
ДокторПат92: иногда. когда я один. мне нравится смотреть на тебя. иногда я думаю о тебе и после.
Когда ты с женой?
ДокторПат92: да. или когда удовлетворяю себя.
Или принимая пациента. Бывало такое?
ДокторПат92: нет.
Эта тема, судя по лицу, не увлекала его, поэтому развивать ее я не стала.
Знаю, показывать ты еще не готов, но, может, просто расскажешь?
Он протянул руку и выключил камеру. Я расслаблено ждала, что будет дальше. Сейчас он либо выйдет из чата, либо заговорит. По какой-то причине мужчинам комфортнее раскрывать свои секреты, будучи невидимыми.
ДокторПат92: ты станешь считать меня извращенцем.
Я рассмеялась.
Честное слово, не стану. Клянусь.
ДокторПат92: мне нравится вводить в себя разные вещи.
Я понизила голос и придала ему интонацию «ты-плохой-мальчик-но-это-так-горячо».
Другими словами, тебе нравится трахать себя, да?
Долгая пауза. Покусывая губу, я не отводила глаз от вебкамеры.
ДокторПат92: да
В этом нет ничего такого. Это даже заводит. Мне нравится, когда мужчина шалит.Моя ладонь скользнула вниз, к линии бикини.
ДокторПат92: думаешь, я гей?
Сложность общения без голоса в том, что порой не угадаешь, каким тоном был задан вопрос. То ли он пытается выяснить сам для себя, гей он или все-таки нет, то ли хочет, чтобы геем его считала я, то ли просто проверяет мою реакциюподи разбери.
Я склонила голову набок.
Смотря, о чем ты при этом думаешь. Наверное, так. Тебе нравится со мной чатиться?
ДокторПат92: да
Знаешь, на этом сайте есть и мужчины. Геи, которые и глазом не моргнут, если ты себя трахнешь. Почему ты не чатишься с ними?
ДокторПат92: потому что мне нравишься ты. Ты милая и смешная. Когда я ввожу в себя что-нибудь, то думаю о тебе.
ДокторПат92: я представляю, как ты на меня смотришь.
Я хихикнула.
Так давай сделаем это! Наметим время, когда ты будешь одинОпустив руку пониже, я начала поглаживать себя около входа.Чтобы я смогла на тебя посмотреть. Я хочу этого. Ничего подобного я раньше не видела.
ДокторПат92: правда?
Да!
Так завязались наши с ним отношения. Наш договородин чат в неделю за один рецепт в месяцдействует уже третий год. Договор, обязывающий меня смотреть, как престарелый доктор пихает в себя толстые пластиковые дилдо, балуется анальными шариками, а еще периодически играет со своей задницей бутылкой пива «Бадвайзер». Думаю, ДокторПат выписывает мне нелегальные рецепты еще и потому, что боится, как бы я не начала его шантажировать. У него есть жена и трое детей-подростковфакт, который легко выяснить за четыре минуты поиска в интернете. Но он напрасно переживает. Что его заводитего личное дело, не мое и не чье-то еще.
Глава 5: Хэп0942
Хэп влюблен в меня, то есть в ДжессРейли19. На самом деле его зовут Пол. Пол, а дальше что-то длинное и очень сложное. Он живет на Аляске и работает на нефтепроводе. И вот что я вам скажу. Либо рабочим на нефтепроводе реально неплохо платят, либо он тратит на меня восемьдесят процентов своей зарплаты. Надеюсь, все-таки первое.
Пол из тех приятных, до тошноты милых парней, которые просто созданы для того, чтобы им разбивали сердце. Мы чатимся по меньшей мере час в день. Он редко сидит за компьютером. Обычно он заходит ко мне на сайт, начинает сеанс, а потом просто ходит по дому, болтая со мной по телефону. Это самый легкий час моего рабочего дня.
Порой у меня возникает чувство вины. Кажется, будто я его обворовываю. Но я знаю: если прекратить наше общение, он найдет мне заменуи тогда не я, а другая девушка будет получать его деньги и принимать те подарки, которые он вечно пытается мне навязать. Такое я придумала себе оправдание. Раньше Пол чатился с девушкой по имени Брук. Иногда он вскользь упоминает ее. Думаю, он все еще к ней привязан.
Похоже, на Аляске ему одиноко На присланных им фотографиях одна белизна. Белый снег, его белая собака, белый медведь, который как-то раз набрел на его дом. Из сотен снимков, которыми забит мой почтовый аккаунт, лишь на нескольких есть он сам. Точнее на двух, и ни на одном не разобрать, как он выглядит. На первой фотографии он одет в куртку с туго стянутым капюшоном, за меховой опушкой виднеется только кончик носа и глаза. Мне кажется, он на какую-то часть эскимоссудя по смуглой коже. Вторая фотография сделана в метель, и на ней черты его лица неразличимы за пеленой снега. Может, он изуродован, я не знаю. Как бы он ни выглядел, он слишком милый, слишком хороший, чтобы я могла ответить ему взаимностью и полюбить. Я не западаю на хороших парней.
Мы треплемся обо всем на свете, и обо всем на свете я лгу. С Полом непросто в том плане, что он хочет знать обо мне всечем я занимаюсь весь день и так далее. Долго поддерживать эту игру на должном уровне довольно-таки утомительно. Пол не задает вопросов; он просто слушает и усваивает рассказ. Ради него я завела подробнейший календарь, который открываю на лэптопе так, чтобы его было видно с кровати. В календаремое вымышленное расписание, имена моих вымышленных преподавателей и все события, придуманные мной во время его звонков. Я до того изобретательна в описании своих ежедневных занятий, что иногда мне приходится сдерживаться. Излишек деталей наводит на подозрения.
Пол любит читать. Он купил мне в подарок где-то дюжину книг на «Амазоне». Все они лежат стопкой возле моей кровати, и одну, «Алхимика», я честно пыталась читать, но, промучившись полгода, так и не сумела осилить. Стоило бы, наверное, бросить ее и взяться за следующую, но Пол терпелив. Он меня не торопит. Просто продолжает заказывать для меня эти чертовы книги, еще и еще.
Вот бы и мне завести собаку. Без поддержки мне порой тяжело. Знаю, в двадцать один такое бывает редко, но временами я тоскую по дому. Не по дому своего детства, нет. Мне просто хочется забраться к кому-то на ручки, чтобы меня утешили и приласкали. Погладили по спинке и сказали, что все будет хорошо. Вы не представляете, насколько начинает не хватать элементарных человеческих прикосновений, когда ты полностью исключаешь из своей жизни людей.
Я бы попробовала купить собаку в интернете, но пока не придумала, как это провернуть. Купить-то можно, и ее мне отправят, но кто заберет ее в аэропорту? Еще можно найти щенка на «Крейглисте» и попросить продавца оставить его привязанным в коридоре, но такая просьба показалась бы подозрительной даже мне. Кроме того, собаку нужно выгуливать, что в моем случае невозможно. А кошек я не люблю.
Глава 6: Фрэнсис Андерсон
В настоящее время явернее ДжессРейли19занимаю третью строчку в рейтинге популярности на Cams.com. На первом месте стоит Тоня222сорокалетняя, не слишком привлекательная женщина с огромными силиконовыми титьками и детским голоском, а на второмДевочкаИюнь, русская с отменным английским и умением засовывать банку колы в любое из отверстий своего тела. За нашей троицей следует без малого два миллиона женщин, в основном европеек, всевозможных размеров и форм и отвечающих всем возможным сексуальным перверсиям. На каждую костлявую шимейл с двадцатипятисантиметровым членом найдется своя сотня желающих расстаться с честно заработанными деньгами.
Моя популярность, как я установила сама для себя, основана на нескольких факторах. Первоеэто моя загруженность. Чем больше я работаю, тем больше у меня клиентов и, как следствие, денег. А то. Во-вторых, огромную роль играет моя национальность. Такое ощущение, что американки и не слышали о существовании онлайновых видеочатов: в этом бизнесе их не наберется и тысячи, хотя местных стриптизерш или официанток в «Хутерс» полно в любом городке. Тот факт, что я американка, говорю по-английски и знаю, кто такие «Янкиз», гарантированно позволяет мне на два корпуса держаться впереди остальных. Или, если сострить, на две раздвинутые ноги. А в-третьих В-третьих, я горячая, сексуально раскрепощенная и всегда готова на все.
Я нещадно эксплуатировала все свои данные свыше таланты, чтобы продавать минуты, часы и месячные подписки. Смешно, но единственный козырь, который я никогда не вынимала из рукава, но который привлек бы ко мне целую армию ярых фанатов,это тот факт, что ясамая, по своим же словам, похотливая девушка Америкина самом деле являюсь девственницей.
Я не нарочно сохранила невинность. Дело не в христианском воспитании и не в нелепом обете хранить целомудрие, который мы с подружками принесли, когда началась истерия на тему «А как поступил бы Иисус». Просто так получилосьво многом благодаря Фрэнсису Андерсону.
Фрэнсису Андерсону следовало вывести своих родителей на улицу и пристрелить сразу после того, как они решили обречь его на пожизненные насмешки и боль, дав имечко из серии «приговорен-быть-придурком». Увы, но перемещаться во времени он не умел, поэтому Фрэнсисом и остался. Помимо омерзительного имени он получил от родителей до абсурда высокий IQ и такие черты лица, которые при правильном освещении делали из него настоящего симпатягу.