Кто злая? Я злая? фальшиво возмутилась Северова. Да я сама доброта!
Она подхватила со стола сигареты и, сердито стуча каблучками, вышла из оперской
* * *
В дребезжащем, разрисованном наскальной графикой лифте Ильдар и Айрапетян доползли до шестого этажа. Какое-то время створки мучительно размышляли выпускать пассажиров или погодить? но вот, наконец, они нехотя раскрылись, и Ильдар, выйдя первым, быстро осмотрелся: на лестничной площадке было пусто. На ходу доставая ключи, Айрапетян направился к двери и, заметив, что его конвоир идет следом, бросил досадливо-раздражительное:
Может, вы все-таки позволите мне собраться без помощи правоохранительных органов? Терпеть не могу, когда за спиной постоянно кто-то маячит. Или вы полагаете, что я собираюсь дать от вас дёру? С шестого-то этажа?
Провозившись с замками, хозяин распахнул дверь. Игнорируя возражения, Ильдар первым вошел в прихожую и огляделся внешне всё выглядело тихо и пусто.
Десять минут, не больше. Я вас короче, здесь подожду, Джамалов опустился на стоящую в прихожей табуретку.
Айрапетян обжёг его укоряющим за бестактность взглядом, но оперативник лишь вальяжно закинул ногу на ногу и, выудив мобильник, запустил игрушку. Засим клиенту ничего не оставалось, кроме как, чертыхнувшись, достать с антресолей дорожную сумку и приняться за сборы. Для начала Виктор Самвелович выгреб из ванной щетку, бритву и прочие скобляще-чистящие гигиенические принадлежности. Затем он прошел на кухню и закинул в сумку банку кофе, складной нож, несколько баночек икры и бутылку коньяка. Всё это были предметы, безусловно, важные, но все-таки вторичные. Самое главное хранилось у Айрапетяна в дальней комнате. И сейчас ему очень не хотелось, чтобы это главное случайно попалось менту на глаза.
Придав лицу оттенок полнейшего равнодушия и предпоходной деловитости, Виктор Самвелович прошествовал коридором в спальню и, как бы ненароком, прикрыл за собой дверь. Увлеченный «шариками» Ильдар на такую его вольность никак не отреагировал, и Айрапетян облегченно выдохнул. Для пущей осторожности на цыпочках он подошел к тумбочке, на которой громоздился гигантский 32-дюймовый телевизор, и тихонечко потянул дверцу, за которой оказался спрятан небольшой домашний сейф. Виктор Самвелович набрал код. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, электронный замок переварил введенные данные и допустил хозяина к содержимому, коим оказались папки с документами (их Айрапетян оставил без внимания) и пачки денежных купюр, несомненно поразившие бы своим количеством воображение человека неискушенного. Виктор Самвелович, продолжая пугливо озираться на неплотно прикрытую дверь, распихал три пачки банкнот по карманам. Поразмышляв, присовокупил к ним четвертую, и в этот момент зеркальная дверь шкафа-купе, простирающегося до самого потолка, медленно поехала в сторону. Айрапетян вздрогнул и изумленно воззрился на такое вот чудо, несомненно вызванное либо сквозняком, либо, на худой конец, полтергейстом. Но всё оказалось много «худее»: из-под заполненных строгими «двойками» и «тройками» вешалок послышалось шевеление, и из шкафа появился нет, не скелет, человек. Весь в черном, включая темные очки, но при этом с диссонирующим демоническому облику «зенитовским» шарфом вокруг шеи.
Виктор Самвелович попытался закричать, но, к ужасу своему, осознал, что не в состоянии даже открыть рта от страха. А в следующую секунду человек в черном окончательно нагнал жути: сначала приложив палец к губам «т-с-с!» а затем изобразив характерный жест, проведя рукой по горлу. Иначе, мол, прирежу.
Никак собрался куда? А, Виктор Самвелович? Зеча бросил беглый взгляд на раскрытый сейф, на дорожную сумку.
Я мне Да На дачу. В Репино.
Странно, а мне говорили, что в Нижний Новгород. Есть там такая славная гостиница, «Волна» называется. Не доводилось бывать?
Н-нет, отчаянно замотал головой Айрапетян.
Вот и мне, похоже, не доведется.
Я я клянусь вам! Я никому ничего
«Ни головою твоею не клянись, ибо не можешь ни одного волоса сделать белым или черным» Это от Матфея. Не читал? Я тоже.
Дверь распахнулась, и на пороге возник изумленный Ильдар, подорвавшийся на внезапно донёсшиеся голоса.
Не понял? недоуменно воззрился на незнакомца оперативник. Бухгалтер, это что тут у тебя за чертила? Родственник?
Молниеносно выхватив пистолет, Зеча, почти не целясь, нажал на спуск. Раздался негромкий хлопок-выстрел, и Джамалов, схватившись за правое предплечье, медленно сполз на пол. Побелевший от ужаса Айрапетян инстинктивно вжался в стену. На его брюках в области ширинки, стремительно разрастаясь, образовалось темное пятно.
В комнате сделалось невыносимо тихо. Правда, всего на пару секунд, так как в секунду следующую у Зечи, неуместно весело и задорно, запиликал мобильник:
Бугай, я сейчас немножечко занят, огрызнулся он, отвечая. Что?.. Блин, а раньше нельзя было позвонить?.. Хорошо Понял Через шесть минут буду Нет, не понадобилась само открылось Ты пока тачку за дом перегони Да
Зеча убрал телефон, бросил брезгливый взгляд на Айрапетяна и подошел к сейфу. Присев вполоборота, так, чтобы держать в поле зрения Ильдара, он принялся делово опустошать сейф, выгребая содержимое в свою сумку: сначала документы, а затем деньги. Все это время Виктор Самвелович продолжал находиться в позе «Чжан-Чжуан», что в переводе на общедоступный означает «стоять столбом».
Завершив процедуру экспроприации, Зеча выпрямился и, подхватив сумку, вроде как направился на выход. Айрапетян с легким присвистом выдохнул. Однако шанса на хотя бы такое завершение дневного кошмара ему, увы, было не дано почти не глядя, человек в черном, безо всяких словесных прелюдий, как-то очень буднично выстрелил Виктору Самвеловичу в голову. После чего перешагнул через распластавшегося у порога Ильдара и, опустившись на корточки, вполголоса пояснил:
Повезло тебе сегодня. За тебя очень вовремя похлопотала одна добрая милицейская фея Бывай. И больше не подставляйся.
Через пару секунд в прихожей громко хлопнула входная дверь. Только теперь Джамалов до конца осознал, что приходивший к нему ангел смерти Азраил лишь в самый последний момент подкорректировал списки нынешних визитов. И от осознания сего оперативнику сделалось невыносимо жутко
* * *
Тарас достучал на клавиатуре последние несколько слов, поставил финальную точку, заслал «сопроводиловку» на общий принтер и с облегчением откинулся в кресле. Сидящий в створе напротив Вучетич уже починил сумочку Ольги и теперь снова колдовал над радиостанцией.
Нет, но какая женщина, эта Ольга Николаевна! предался воспоминаниям Тарас. Как только она вошла, я сразу почувствовал, что мое сердце забилось в два раза чаще.
Где оно у тебя забилось? В области паха?
Виталя, юмор это совсем не твой конёк. Рожденный паять, острить не может Во, хотя б ты подтверди, Женька! переключился любвеобильный опер на вернувшегося вместе с Наташей из курилки Крутова. Правда ведь, новенькая баба на пять баллов?
Я бы не спешил с выводами. Первое впечатление часто бывает обманчивым, пожал плечами Евгений.
Да ну вас, блин. Вечно норовят весь кайф обломать Натах, а тебе она как показалась?
Та в ответ чуть скривилась и, капризно надув губки, удосужила-таки коллегу ответом:
На мой взгляд, чересчур простовата. Хотя Трудно было ожидать чего-то иного. Школа, она как казарма, ею тоже за версту разит.
А при чем тут школа?
Так она в ментовку прямиком из школы подалась, пояснила Северова, возвращаясь за свой стол и принимаясь за маникюрно-косметические манипуляции. У этой Прилепиной высокоинтеллектуальный диплом учителя физкультуры. Допускаю, что для «карманного» отдела это самое то. Но вот чего в нее так вцепился наш Мешок решительно не понимаю.
Я завсегда поражаюсь на тебя, Наталья. И откуда ты всегда всё про всех знаешь?
Здрасте-приехали!. Через меня ее личное дело проходило. И вообще: у меня работа такая. Всё про вас знать.
Она замужем? продолжил зондировать почву Тарас.
Кто о чем, а вшивый о бане! презрительно поморщилась Северова. Формально да, замужем. Но на самом деле последние полгода они с мужем живут порознь.
Нет, я просто фигею! А это-то ты откуда?!
От верблюда. Но ты ноздри особо не раздувай там дитёныш восьми лет на руках.
И что такого? Я люблю детей.
Он у нас еще и педофил, хмыкнул из своего угла Вучетич.
Виталя, лудить твою мать! Ты меня уже достал своими подколочками!
Мужчины, а вы в курсе, что на самом деле ее вовсе и не Ольгой зовут? в очередной раз проявила свою глубочайшую осведомленность Наташа.
Не понял? Это как? удивился Крутов.
А так, что по паспорту она Иоланта Николаевна Прилепина. Ну да, в данном случае я ее очень хорошо понимаю: если бы у меня было такое имя, я бы просто удавилась. Или ушла в монастырь.
В мужской? хохотнул Вучетич.
Очень смешно.
А по-моему, Наташ, ты просто ревнуешь, рассудительно заметил Виталий.
Чего? возмущённо округлила глаза Северова. Крайне раздосадованная тем, что Вучетич с ходу оценил ее состояние и угодил аккурат в самую болевую точку.
Действительно, до сегодняшнего появления новенькой Наташа царствовала в подразделении единолично и безраздельно. Здесь милая и славная девочка Анечка, разумеется, не в счёт. Так как при всей своей очаровательности, в «гоблины» она перешла, уже имея за плечами девять полновесных недель беременности.
Я говорю: опасаешься появления соперницы на доселе полностью монополизированной тобой территории.
Дурак ты, Виталя. И не лечишься!
Есть такое дело. Так ведь мне платное не по карману, а в госпитале ГУВД опасаюсь. Но ты не переживай, Наташ! Всё равно ты для нас была и будешь единственной и неповторимой.
Ну знаешь ли! не выдержав, сорвалась Северова.
Что именно должен был знать Вучетич, так и осталось загадкой для остальных. Поскольку в следующую секунду загудела-завибрировала тревожная кнопка диспетчерского пульта и на электронной карте города вспыхнула красная точка. Шевченко, будучи сегодня «дежурным по аэродрому», кинулся к пульту и, сверившись с записями, в отчаянии схватился за голову:
Мать моя женщина! Нет, только не это!
Что там?
Опять она! простонал Тарас. Старуха! Он рывком пододвинул к себе телефонный аппарат, с остервенением потыкался в кнопки и вслушался. Ни фига! Не отвечает, старая грымза. То ли у нее телефон не работает, то ли
Лучше без «то ли», заметил Вучетич. Просто не работает телефон. Может, забыла оплатить и временно отключили?
Вот съездил бы и проверил. Заодно и телефон починишь.
А вот хренушки вам! Я в прошлый раз ездил, теперь Жекина очередь.
Мужики, я никак не могу! Мне дело по Тюменеву в архив отправлять. Все сроки вышли. И вообще я по этой старухе не в теме. Это ваша с Тарасом креатура.
Уж скорее тогда «ебатура», пробурчал Шевченко.
А мне надо срочно станцию починить, ушёл в несознанку Виталий. Между прочим, для замполича. А за тему ты, Жека, не опасайся с полтычка врубишься. Похоже, там сосед из нижней квартиры опять учит жену щи варить. Так ты ему пару раз ткни в ухо, он и успокоится.
И все-таки странно. Сигнал явно из дома, а телефон почему-то молчит. Может, там действительно какая запутка приключилась?
Да какая на фиг запутка? Бабка, по ходу, развлекается. У меня такое ощущение, что там уже весь двор знает о том, что мы ее обороняем. Вот она и пользует нас в качестве бесплатной юридической консультации и грубой физической силы.
Она подписку о неразглашении давала? возмутилась Северова. Давала! А раз так, привлечь ее к ответственности, и все дела. Вмиг перестанет названивать.
Наташа, какая ответственность, побойся бога! Старухе глубоко за семьдесят.
Да хоть за сто! Заманали меня уже эти потерпевшие!.. Вам-то что, вы съездили и забыли. А мне по каждому вызову отписываться. Отдельную карточку заводить.
Блии-н, и ведь именно в мое дежурство! заныл Тарас. Слушайте, вы давайте как-то определяйтесь! Если там, в натуре, что случилось, меня первого взгреют.