Вот что значитбелые ночи!
Ужасно хотелось пойти пошляться по городу, но Роман решил этот вечер провести дома, дисциплинированно дожидаясь звонка от Боровика. Пива в холодильнике было хоть залейся, компания тоже имеласьШнырь, нажравшись «Вискаса», валялся на диване и демонстративно вытягивал когтистую лапуприглашал хозяина поиграть
Роман вспомнил, что у него имеется несколько еще не смотренных фильмов, и это оказалось последним аргументом.
Ладно, сказал он Шнырю, сегодня я с тобой.
Шнырь моргнул правым глазом и вроде бы даже кивнул.
* * *
Слежка, шпионаж и вынюхивание, пробормотал Роман, глядя, как стройная красавица с каштановыми волосами заходит в кафе «Кон-Тики», а также подкрадывание с подветренной стороны, маскировка и вуайеризм.
Сегодня он встал ни свет ни заря и уже с восьми часов утра следил за подъездом, в котором проживала Елизавета Леонидовна Трубецкая, русская, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения и так далее.
Боровик выполнил свое обещание и позвонил в два часа ночи.
Роман, испугав Шныря, вскочил с дивана, на котором задремал под новые «Звездные войны», и схватил трубку.
Записывай, сказал Боровик.
И продиктовал данные о Елизавете Трубецкой.
Хорошая фамилия, сказал он напоследок, не то что у шапировской подстилкиШурыгина. Может быть, тебе хоть на этот раз повезет?
Тьфу-тьфу-тьфу! Роман замахал рукой, хотя Боровик этого и не мог увидеть. Не знаю. Ничего не знаю. Никто ничего не знает. Увидим.
Увидим, согласился Боровик, ну что, все?
Все, подтвердил Роман. А как там у тебя со студенткой?
Не твое собачье, ответил Боровик и повесил трубку.
Поставив машину напротив нужного подъезда, Роман откинулся на спинку сиденья и закурил. Он не знал, сколько времени придется ждатьможет быть, Елизавета Трубецкая любит поспать, как он сам, а может бытьона ранняя пташка, и с самого утра помчится по своим женским делам. Или, например, искать еще какое-нибудь развлечение вроде давешнего ограбления банка.
Кто знает
Роман этого не знал тем более, но был готов просидеть в засаде столько, сколько потребуется.
«БМВ» с номером «М767ХР» стояла у подъезда, и, судя по всему, госпожа Трубецкая была дома. Хотя, опять же, есть люди, которые не всегда ездят на машине, а по странной прихоти, имея автомобиль, передвигаются на общественном транспорте. И Роман от всей души надеялся на то, что объект его любительской слежки не относится к этой категории.
Примерно около одиннадцати часов, когда у Романа уже заныла поясница, дверь подъезда распахнулась, и на улицу выпорхнулаименно выпорхнулаЕлизавета Трубецкая. Она двигалась легко и радостно, и Роман усмехнулсяон бы тоже порхал как птичка, сорвав куш в двести тысяч долларов.
На Елизавете был колониальный костюм, состоявший из шортов цвета сафари и такой же рубашки с закатанными рукавами. А на голове у нее, и это привело Романа в телячий восторг, красовался натуральный пробковый шлем, обтянутый материй в тон костюму.
Подойдя к своей машине, Елизавета достала из кармана просторных шортов ключи и нажала на брелок. «БМВ» свистнула, щелкнула замками, и мисс Трубецкая, изящно изогнув спинку, уселась за руль.
Роман сглотнул и понял, что ему пришел конец.
То есть, конечно, никакой не конец, а наоборот, начало чего-то нового и радостного Если, кстати сказать, оно действительно будет радостным. Но Роман отогнал эту совершенно неуместную мысль и, подождав, пока «БМВ» тронется с места, запустил двигатель.
Последующие семь часов он провел, чувствуя себя агентом частного сыскного бюро, с той только разницей, что агент получает за слежку грязные и небольшие деньги, а иногда и пулю, а Романа в перспективе ждало возможное нездешнее блаженство и прочие блистательные радости.
Елизавета заходила в магазины и какие-то офисы, заехала на заправку, а потом провела два часа в «Пассаже». И вот в этот момент Роман подумал: ни в коем случае нельзя забывать о том, что какой бы он ее себе ни представлял, онапросто женщина. И это ее свойство никуда не денется, а если он начнет воображать, что она действительно эльфийка из невероятной сказки, и наделять ее несвойственными обычным женщинам качествами, его ждет великое разочарование.
И, сворачивая вслед за серебристым «БМВ» в очередной переулок, Роман твердил, как заклинаниеона просто женщина, очень красивая и необычная, ноженщина.
Помни об этом, придурок!
Наконец «БМВ» остановилась рядом с кафе «Кон-Тики», и Елизавета, выйдя из машины, направилась к входу.
Преследование и настигание, снова пробормотал Роман, захват и овладение
Он рассмеялся и решительно вышел из машины.
Какое там овладение!
Вот пошлет она его сейчас куда подальше, и закончится на этом романтичное приключение. А тогда он скажет ей: а я знаю, кто вы, поэтому извольте принадлежать мне, а то вас заложу. А она презрительно вынет из крокодиловой сумочки красивый пистолет вроде арбузовского позолоченного «Магнума» и выстрелит ему в сердце. Хотя, нету нее должен быть изящный женский пистолетик с перламутровой рукояткой.
Размышляя таким образом, Роман вошел в кафе и огляделся. И тут же увидел, что судьба в этот день играет на его стороне.
Все столики были полностью или частично заняты, и только за тем, где сидела Елизавета Трубецкая, не было никого, кроме нее.
Облегченно вздохнув, Роман почувствовал, как его сердце застучало быстрее, чем обычно, и, стараясь не выдать своего волнения, направился к столику Елизаветы.
Остановившись рядом с ней, он учтиво склонил голову и спросил:
Вы позволите мне присесть за ваш столик?
Елизавета внимательно посмотрела на него и ответила:
Вообще-то это не мой столик, но присесть можете.
Благодарю вас, Роман еще раз поклонился и опустился на стул, вы уже заказали?
Нет еще, ответила Елизавета, вот к нам как раз идет официант.
«К нам» Эти слова потрясли Романа, и он, поборов непривычное смущение, сказал:
Заказывайте, я после вас.
Елизавета кивнула и заговорила с официантом, а Роман подумал: «Слава богу, что я в самом деле хочу жрать как из пушки. Не придется притворяться и корчить из себя светского собеседника».
Закончив заказ, Елизавета посмотрела на Романа и сказала:
А теперь вы, Роман.
Эх, черт, Роман засмеялся, а я-то хотел сохранить инкогнито, а потом неожиданно удивить вас! Не вышло!
Вот и хорошо, что не вышло, сказала Елизавета, улыбнувшись, вы бы попали в неловкое положение. Ядевушка вредная.
Официант, стоявший рядом, кашлянул и переступил с ноги на ногу.
Да-да, понятливо отозвался Роман, сейчас Я, знаете ли, не успел прочитать меню, так что принесите мне большой кусок жареного мяса, тарелку овощей, маленький графинчик водки и еще что-нибудь из закусок на ваше усмотрение.
Официант кивнул и удалился.
Роман посмотрел на Елизавету и сказал:
Я сегодня ничего не ел с самого утра, так что, когда начну громко чавкать и всхрапывать от жадности, не обращайте внимания.
Не буду, улыбнулась Елизавета, а чем же таким важным был занят знаменитый артист, что ему не удалось перекусить? Если не секрет, конечно.
Не секрет, честно ответил Роман, шпионажем.
Ух ты! удивилась Елизавета. А скажите, Роман
Минуточку, Роман поднял палец, минуточку. Это нечестно. Вы зовете меня по имени, а как мне обращаться к вам, гражданочка?
Да, действительно, кивнула Елизавета, меня зовут Елизавета Трубецкая.
Роман чуть не ляпнул: «А я знаю», но вовремя сдержался и сказал:
Очень приятно, Елизавета.
Можно говоритьЛиза.
Хорошо, Лиза, улыбнулся Роман, очень хорошо.
Да, кивнула Лиза, так что там насчет шпионажа?
Какого шпионажа? Роман удивленно посмотрел на Лизу.
Та-а-ак От вопросов вы уходите с вполне профессиональной шпионской сноровкой. Ладно, бог с ним, со шпионажем, нам уже что-то несут.
Официант прикатил тележку, на которой стоял графинчик с водкой, несколько тарелок с салатами и закусками и две рюмки.
Выставив все это на стол, он уехал, а Лиза спросила:
Вы не знаете, почему он принес две рюмки?
Роман пожал плечами и ответил:
Наверное, из мужской солидарности. Он же понимает, что я не смогу не предложить вам выпить со мной, поэтому и принес две рюмки, чтобы не ходить потом еще раз.
Логично, Лиза кивнула, а вы уверены, что я не откажусь?
Уверен? Роман улыбнулся. Нет, это не то слово. Я надеюсь.
Это хорошо, что вы не уверены, сказала Лиза, а то я боялась, что вы, будучи знаменитым артистом, станете вести себя э-э-э чересчур уверенно.
Нет, Роман решительно покачал головой, не стану. Это прошло много лет назад. И, должен вам сказать, девушки, которые с готовностью идут на поводу у самоуверенного артиста, давно уже вызывают у меня неприязнь.
То естьвы пресытились? Лиза подняла бровь.
Да, Роман ответил ей прямым взглядом, я пресытился. Когда доступные и на все готовые девушки валятся к тебе в постель, как картошка из мешка, это быстро надоедает. Во всяком случаемне это уже надоело.
Откровенно задумчиво сказал Лиза, но это хорошо, что вы не стали пытаться выглядеть лучше, чем вы есть.
Лучше не бывает, гордо сказал Роман и взялся за горлышко графина.
Лиза засмеялась и посмотрела на него с интересом.
А вы, оказывается, скромник!
Скромнее не бывает! Позвольте налить вам немного шнапса, фрау Лиза?
Фрау Лиза нахмурила тонкие брови, помоему, фрауэто замужняя матрона. А я и не замужняя, и тем более не матрона.
А я не знаю, как по-немецки обратиться к девушке, огорчился Роман.
Подождите-ка Лиза снова нахмурилась, и это очень понравилось Роману, девушка, к девушке Вспомнила! Фройляйн, вот как!
Точно, Роман одобрительно кивнул, теперь и я вспомнил. Ведь это во всех фильмах про фашистов было. Позвольте, фройляйн Лиза, предложить вам рюмку шнапса?
Он подумал и добавил:
Битте.
Лиза тоже подумала и ответила:
Данке шён. То естьваляйте, наливайте!
На сердце у Романа веял теплый весенний ветерок и радостно чирикали воробьи. Лиза, во всяком случае на первый взгляд, вполне соответствовала тому, что он навоображал о ней минувшей бессонной ночью. Все правильноженщина, способная на такой поступок, как ограбление банка в одиночку, никак не может быть ханжой или занудой. Или, например, очевидной дурой.
Наполнив рюмки, Роман поднял свою и, посмотрев на Лизу, сказал:
Вы позволите Не сочтите меня оригиналом, но я бы хотел выпить вовсе не за наше знакомство. Ведь мы с вами совершенно не знакомы. То, что нам известны имена друг друга, еще ни о чем не говорит. Поэтому давайте хлопнем по рюмке этого шнапсу ну хотя бы за прекрасные питерские белые ночи.
Хорошо, Лиза кивнула, вы хорошо сказали, правильно. Мы с вами не знакомы А ведь и в самом делеобычно люди только-только встретились, еще совершенно не знают друг друга, а уже пьют за знакомство.
Точно, подхватил Роман, а через три бутылкиза уважение.
Это вы время бутылками отсчитываете? поинтересовалась Лиза.
Что такое времяникто не знает, ответил Роман, а вообще его можно отсчитывать километрами, количеством выкуренных сигарет, брошенными женами И, наконец, бутылками. Это ведь не я придумал, это один писатель, не помню кто, написалэто было четыре жены, двадцать тысяч сигарет и восемьсот бутылок виски назад.
Лиза улыбнулась и сказала:
Этого писателя зовут Курт Воннегут.
Вы знаете? Роман вспомнил эту книгу. Вы читали Воннегута?
Ну, я много чего читала, кивнула Лиза, и читаю.
Это хорошо, сказал Роман, чувствуя, что его возносит на уровень уж никак не ниже пятого неба, это очень хорошо А знаете что?
Что? оживилась Лиза.
Давайте выпьем за ваш колониальный костюмчик. Вот уж это точно будет не банально. Уж больно костюмчик хорош. Особенно шлем.
Пробка! Подарок из Африки! самодовольно ответила Лиза и подняла рюмку, ну, за костюмчик?
За костюмчик!
И они выпили за костюмчик.
В это время официант снова подкатил к их столику тележку и, взглянув на то, что он привез, Роман снова вспомнил, что он с самого утра, да что там с утрасо вчерашнего вечера он не ввел в свой организм ничего, кроме нескольких чашек кофе и чаю да полутора пачек сигарет.
В животе заурчало, Роман кашлянул, чтобы замаскировать это, и сказал:
А вот и еда. Начнем?
Начнем, охотно отозвалась Лиза, у вас что?
У меня? Роман посмотрел на официанта.
У вас антрекот, сообщил официант, ставя перед Романом тарелку размером с крышку от канализационного люка.
А вот ваша рыба, и он поставил перед Лизой длинную тарелку, в которой лежала большая красивая рыбина, изо рта которой торчали несколько веточек укропа.
Спасибо, ответила Лиза и решительно подвинула тарелку поближе к себе.
По ее лицу скользнула гримаска предвкушения, и Роман, заметив это, почувствовал, как его сердце снова стукнуло лишний раз.
Посмотрев вслед уходившему официанту, он сказал:
Хорошо, что сервис тут не очень навязчивый. Я не люблю, когда официант торчит за спиной и меняет пепельницу каждый раз, когда ты стряхнешь туда пепел.
Я тоже, кивнула Лиза, ловко вскрывая рыбу тяжелой двузубой вилкой.
Хммм Роман посмотрел на графинчик, а по второй?
Конечно! Сами знаетемежду первой и второй
Совершенно верно!
Роман наполнил рюмки и спросил:
Ну а теперь за что? Чтобы не банально.
Чтобы не банально Лиза задумалась, рисуя вилкой узоры в воздухе, ну ну, скажем, за процветание республики Танзания.
Танзания? удивился Роман. А почему именно Танзания?
Не знаю, Лиза пожала плечами. Это в Африке, а там тепло, жирафы ходят, львы всякие со слонами Хорошо!
Да, хорошо, кивнул Роман, ну, тогда за Танзанию.
Они выпили за Танзанию, и Роман сказал:
А вот теперь
И, схватив вилку с ножом, состроил антрекоту угрожающую гримасу.
Первым делом, первым делом антрекоты, плотоядно пробурчал он.
Ну а потом все-таки девушки? засмеялась Лиза.
Всенепременно, ответил Роман и нанес антрекоту резаную рану.
Глава 4МЕНТ, ВОР, ПЕВЕЦ
«Солнце летнее сияло, крыса серая бежала»
Глупая детская песенка назойливой шарманкой вертелась в голове у Боровика, как заевшая граммофонная пластинка. Он безуспешно пытался отогнать ее какой-нибудь более-менее связной мыслью, однако мыслей не наблюдалось. Казалось, что в мозгах навеки поселилась одна только жирная серая крыса, почему-то похожая на подполковника Кабанова из второго отдела.
Поводы для раздумий между тем имелисьпричем для раздумий довольно-таки тягостных. Ровно десять минут назад канул в Лету грозный и неподкупный майор Боровик, краса и гордость ужасного для бандитов всех мастей Самого Особого Отдела УБОПа, увенчанный правительственными наградами и тремя тяжелыми ранениями суперспециалист.
Вместо него на залитую солнцем Шпалерную улицу из железных ворот управления вышел одноименный гражданский шпак тридцати с хвостиком лет от роду, безработный.
Ведомственная медицинская комиссия признала майора Боровика негодным к дальнейшему прохождению службы. Сволочи!
Боровик саданул увесистым кулаком со сбитыми костяшками пальцев по воротам и не почувствовал боли. Ворота задрожали и тут же приоткрылись. Из проема выглянул глыбообразный дежурный в камуфляже.
Увидев Боровика, он отвел глаза.
Саня, ты чего?
Ладно, Толик, извини. Все, я пошел, не поминайте лихом.
Не оглядываясь, Боровик зашагал по Шпалерной в сторону проспекта Чернышевского.
Саня, окликнул его дежурный со странной для его комплекции нерешительностью, ты что, и пропуск уже сдал?
И увидел, как Боровик, не повернув головы и не останавливаясь, вскинул над плечом сжатый кулак с вытянутым кверху средним пальцем.
Выйдя на проспект Чернышевского, Боровик уселся на первую же попавшуюся на бульваре скамейку и закурил. Три-четыре глубокие затяжки прочистили наконец-то затуманившуюся от жгучей обиды голову, и он принялся обдумывать создавшееся положение.
А положение это получалось крайне хреновое.
Вычистили его из родного УБОПа определенно неспроста.
Как раз после того, как он отказался выполнять сомнительное поручение генерал-майора Безродного, настаивавшего на устранении сбежавшего из «Крестов» ученого Чернова. Того самого, которого подставили и посадили только потому, что он оказался свидетелем темных махинаций.