Я вернулся в реальность, моя нога стала медленно опускаться на дно. Первое соприкосновение было самым ужасным. Холодная и вязкая субстанция поглотила мой большой палец, а затем и все остальные пальцы с таким удовольствием, что это трудно описать. Я закрыл глаза. После первого контакта на моём лице появилась такая гримаса, что можно было подумать, что я откусил кислейший лимон. Параллельно этому из моих уст вылетали нечленораздельные звуки, переплетающиеся с бранью, и по ним можно было легко определить, что в данный момент я испытываю настоящий ад. Процесс погружения длился вечность, так мне казалось. Наконец-то моя нога нащупала дно.
Дышать глубоко не получалось, это было просто нереально. Казалось, если проведу тут ещё несколько минут, то потеряю сознание. Поэтому решил, что надо делать всё быстро и забыть о том, в чём именно находится нога. Начинаю водить ступнёй по всей поверхности и вдруг понимаю, что пальцы за что-то зацепились. Первая мысль, промелькнувшая в голове, я спасён. Зашёл на второй круг. Мне действительно не показалось, там что-то есть. Начал более тщательно ощупывать предмет, размещённый в центре. В этот миг я даже перестал ощущать зловонный запах и стал дышать более ровно. Адреналин просто взорвал меня изнутри, глаза загорелись, на лице появилась улыбка, и даже смешок исчез.
По прошествии нескольких секунд моё радостное настроение резко сошло на нет. Закружилась голова, почувствовал, как холодеет лоб, а спина покрывается ледяными капельками пота. Сердце готово взорваться.
Не может быть. В голове проносились разные мысли, я пытался осознать то, что поведали пальцы ног. Нет, там действительно что-то было. По своей форме похожее на нож, причём не самый маленький. Была лишь крохотная, мать её, проблемкапредмет закреплён на дне.
Когда мозг переварил полученную информацию, моя нога, погруженная внутрь, стала упорно пытаться зацепить предмет пальцами и вытащить его. Раз за разом предпринимал попытки, но всегда неудачные. Нож, или что-то другое, было достаточно хорошо закреплено на дне ведра. Меня бросило в жар, затем в холод, и так несколько раз, пока я не понял, что всё это значит.
Я вытащил ногу. Смотреть на неё не было сил: вся покрыта дерьмом, об этом свидетельствовал запах. Самое обыкновенное дерьмо, не исключено, что человеческое. Скорее всего, оно самое. Стоя уже на двух ногах на полу, я пытался сбить остатки человеческих испражнений. Тряс ногой, и частички коричневой субстанции неохотно слетали со штанины и ступни. Я подошёл к металлическому столу и стал всевозможными способами тереть об него ногу. Как всё это было омерзительно, трудно даже описать словами. Это надо видеть. А ведь кто-то видел, там, по другую сторону камеры видеонаблюдения. Кто-то получал удовольствие, глядя на то, как человек мечется по комнате с говном на ноге, пытаясь её очистить.
Я снова забился в угол, пытаясь практически не вдыхать отравленный воздух. От меня несло как от бомжа, который забыл, что такое туалетная бумага и душ раз в неделю. Нога, которая не могла похвастаться загаром, приобрела коричневый оттенок. То и дело я переводил взгляд с неё на мигающий огонёк в углу напротив. Прекрасно понимаю, что там ждут от меня следующего шага, а следующий шаг самый мерзкий. Если не могу достать предмет ни руками, ни ногами, следовательно, остаётся один-единственный вариант. Но как только я думаю об этом, представляю, как моя голова погружается в эту вонючую массу, тут же тошнит и пустой желудок выворачивается наизнанку. Но другого выхода нет, если хочу развязать руки. Да и в целом оружие мне не помешает.
Перед тем как погрузить лицо в испражнения, попытался вычерпать хоть немного ногой, но это почти не помогло. Не стал оттягивать худшее, решил сделать всё быстро.
Встал на колени перед ведром. Запах, несмотря на то что я пребываю здесь уже давно, всё равно был ужасно отвратителен. Он, наверное, единственное, к чему я никогда не смогу привыкнуть в этой комнате.
По-прежнему дышу ртом.
Закрыл глаза.
Досчитал до трёх.
Выдержал последнюю паузу.
Задержал дыхание.
Перед погружением попытался вспомнить молитву, но, видимо, я не был прилежным христианином.
После контакта с жижей я стремительно направил голову ко дну ведра. За счёт того, что оно было довольно широким, плечи не мешали мне искать свой ключ к спасению.
Описать всё то, что я испытывал в этот момент, просто невозможно. Это действительно был ад, именно так он и выглядит. Время, проведённое там, показалось мне вечностью, хотя я уложился в несколько секунд.
Не открывая глаз, устремился ко дну. Нащупал нужный мне предмет лбом. Теперь предстояло сделать самое тяжёлоеоткрыть рот и вцепиться в него зубами.
Я это сделал.
Сделал то, что в обычных обстоятельствах не сделал бы ни за какие деньги. Как только мои челюсти сомкнулись на предполагаемом ноже, сделал резкий рывок вверх. Голова взлетела как выпущенное из пушки ядро. Повалился на землю, с волос на лицо стекали остатки дерьма. Часть из них попала в рот, что спровоцировало рвотный процесс. Мой желудок был настолько пуст, что на пол практически ничего не вытекло. Я лежал на боку и глубоко дышал. И вдруг накатили слёзы, я зарыдал как маленькая девочка, которой подарили давно обещанную куклу. Передо мной на полу лежал большой кухонный нож, который так же, как и я, был коричневого цвета. Наступила темнотая отключился.
Глава 2
1
По-прежнему темнота, но какая-то уже другая, не такая пугающая и жуткая.
Свет.
Сияние становится всё ярче.
Тьма уходит.
Приятно, мне тепло и хорошо. Не знаю, что происходит, но мне это по душе. Исчез страх и всё, что напоминало мне об этой ужасной комнате. Да, я совершенно прав. Я её покинул. Нахожусь где-то в другом месте. Ощущаю под собой мягкую поверхность. Как это здорово лежать на чём-то мягком и упругом одновременно.
Это кровать.
Блаженство.
У меня возникает ощущение, что я напрочь забыл, что такое полноценный сон в нормальной обстановке. Нет больше холодного пола. Роскошная кровать с белоснежным покрывалом, бежевыми подушками, в которых хочется утонуть, и пушистым одеялом.
Я дома.
Точно дома, хотя мне это место мало знакомо, но я уверен, что я дома. Тишина, абсолютная тишина, слышно лишь тиканье часов, но оно такое умиротворяющее, похожее на гипноз. Чем дольше его слушаю, тем больше тело наливается тёплом и проваливается глубоко вниз моего сознания.
Появляется новый звук, не могу понять, что это. Кажется, чей-то голос. Женский. Да. Определённо женский. Такой нежный и ласковый. Слушал бы его вечность. Вместе с ним доносится и запах. Его трудно описатькак будто корзина с фруктами испускает несколько ароматов.
Как же хорошо. Хочу, чтобы этот момент не заканчивался. Не хочу снова возвращаться в ту комнату, где, кроме темноты, холода и тошнотворного запаха, больше нет ничего.
Нет, только не сейчас.
Не надо об этом думать.
Перестань.
Сконцентрируйся на голосе.
Он манит.
Как давно я не слышал другого голоса.
Хочется с кем-то просто поговорить.
Голос приближается, но слова по-прежнему неразборчивые. Приятный аромат усиливается. Вижу размытый силуэт человека, женщины. Лица не видно, словно смотрю на него сквозь матовое стекло.
Приближается.
Что-то говорит, но по-прежнему не слышу что.
Звук смазанный, нечёткий.
Нежность из голоса улетучилась, остался лишь металлический скрежет.
Она чем-то недовольна. Машет передо мной руками.
Кажется, кричит, ругается на меня.
Я её не знаю, точнее, не помню, но что-то мне подсказывает, что мы всё-таки знакомы. Даже очень хорошо знакомы. У нас с ней отношения?
Подруга?
Невеста?
Жена?
Чёрт, я не знаю!
Я по-прежнему лежу на кровати. Из-за того, что она кричит, мне становится дискомфортно. Появляется желание вскочить и убежать далеко.
Не могу встать, её неразборчивый криксловно молоток, приколачивающий меня к постели острыми гвоздями.
Я её чем-то явно расстроил. Да что там расстроил, просто взбесил. Такое чувство, что она не прочь меня убить или хотя бы сильно покалечить.
Почему я ничего не понимаю?
Что со мной?
Где я?
Это сон?
Голова пуста, в ней нет абсолютно никаких мыслей. Ни одного воспоминания. Пытаюсь пробудить память, но безрезультатно. Зато женщина меня прекрасно знает, это чувствуется по атмосфере, которая витает в комнате.
Вдруг она замолкает, начинает уходить, рассеивается как утренний туман.
Силуэт блёкнет.
Перед глазами одно большое белое пятно.
И оно начинает исчезать.
Темнеет.
Только не это.
Темнота.
2
Темнота в моей голове прошла, её прогнал тошнотворный запах. В этой ситуации он сыграл роль нашатырного спирта, привёл меня в сознание в один миг.
Первыми мыслями, пронзившими мою черепную коробку, были «Нет» и ещё раз «Нет». Сделав осознанный вздох, я понял, что по-прежнему нахожусь в этом гробоподобном ящике, называемой комнатой.
Глаза открылись почти сразу. В помещении всё так же светил тусклый свет, мой взгляд был направлен на непонятное пятно в виде собаки. Я схожу с ума, если уже вижу на стене каких-то животных. Спустя мгновение сфокусировал взгляд на предмете, лежавшем практически рядом со мной.
Кухонный нож. Может, и не совсем кухонный, но я почему-то решил, что на кухне он смотрелся бы очень хорошо. Таким ножом домохозяйки обычно разделывают мясо либо рыбу, проще говоря, он режет кости и хрящи с завидной лёгкостью. Даже лёжа на полу, я ощущал его мощь и остроту.
Полежав ещё несколько секунд на холодном полу, я встал, издав при этом крик или что-то наподобие этого. Огляделсявсё без изменений. Сюда никто не входил и уж точно отсюда не выходил. Хотя, разумеется, я могу ошибаться, ведь понятия не имею, сколько пробыл в отключке. Скорее всего, сознание потерял из-за погружения, хоть и недолго, в отходы человеческой жизнедеятельности.
Последнее беспокоило меня больше всего. Не каждый день приходится хлебнуть дерьма, а занятие это, могу вам сказать, просто отвратительное. Особенно сильно боль ощущалась в левом боку, он горел, словно меня пронзили чем-то острым и оставили это внутри. Наклонился, но ничего торчащего из себя не увидел. Тело слегка затекло, и я сделал несколько разминочных движений, дабы кровь не застаивалась.
Несмотря на всё это, очень хотелось есть. Ох, как я был голоден! Кажется, что после такой тошнотворной процедуры аппетит должен пропасть как минимум на неделю, а может и больше, но нет, жрать хотелось ужасно. Не могу сказать, когда у меня был последний приём пищи, так как этого просто не помню, но мой желудок подсказывал, что очень-очень давно. Даже в рвотной массе не содержалось никакого кусочка, лишь один желудочный сок, перемешанный со слюной и мелкими частицами чего-то вонючего.
Кое-как попытался прогнать мысли о еде и сконцентрировался на своём освобождении, не полном, но хотя бы частичном. Мои руки так и просились на волю.
Подошёл к ножу, который по-прежнему был покрыт коричневыми испражнениями, и попытался с помощью ног его очистить. Сбив самые большие куски, повернулся к ножу спиной, сел на корточки и взял его в руки.
Холодная сталь приятно легла в мои ладони, заставив тело содрогнуться, а целое стадо мурашек пробежаться от затылка до пяток. Это действительно было приятное ощущениенеполное, но всё же ощущение свободы.
После некоторых нехитрых манипуляций придал холодному, а точнее, ледяному оружию нужное положение, и медленными, но уверенными движениями начал резать свои оковы. Не спеша, вверх-вниз. Кисти рук быстро приноровились к работе в вертикальной плоскости, и спустя минут пятнадцать я был свободен, точнее, освободил свои верхние конечности. В этот момент, как ни странно это прозвучит, я был благодарен своему надсмотрщику за то, что он оставил мне прекрасно заточенный нож. Не какой-нибудь там бойскаутский ножичек с тупым лезвием, а настоящий тесак. Но на этом мои благодарности в адрес этого сумасшедшего ублюдка закончились.
Я сохраню этот нож.
Точно сохраню. И когда я тебя найду, ты ощутишь всю прелесть этого великолепного оружия. Будь уверен, ты точно оценишь его остроту, его плавность и лёгкость в работе. На твоём месте, засранец, я бы уже бежал, потому что в моей головушке зарождаются очень плохие мысли. Но ты сам в этом виноват.
Я выйду отсюда!
Найду тебя!
Убью тебя!
3
Как бы глупо это ни прозвучало, но я впервые ощутил себя свободным, несмотря на то что выхода из комнаты нет, по крайней мере, пока я его не обнаружил. Бледные пакли вперемежку с грязью и пылью, исполосованные царапинами вдоль и поперёк, смотрели на меня. Назвать это руками было трудно. Но наконец-то они были на свободе.
Первые минуты руки были непослушны и слабы, пришлось их размять и дать налиться кровью. Как только почувствовал, что кисти функционируют как надо, решил не тратить время впустую. Но кипевшая внутри меня эйфория не позволяла сосредоточиться на плане действий.
Неужели первый раунд остался за мной?
Или я ошибаюсь?
Может, всё идёт по сценарию психопата, запершего меня здесь? Это он захотел, чтобы я освободился.
Я его игрушка.
Его кукла.
Мои сумбурные размышления прервала ужасная боль в левом боку. Теперь я мог осмотреть не только каждый сантиметр комнаты, но прежде всего самого себя. Отличная идея, мысленно сказал я.
Мгновенно опустил руки к поясу и очень осторожно прикоснулся к левому боку. Резкая боль пронзила всё тело, я упал на колени и закричал как раненое животное, которое вырвалось из лап дикого хищника. Боль была такой сильной, что слёзы покатились из глаз, а мозг разрывался на части.
Стоя на коленях, я понял, что дела мои плохи. Непонятно, почему раньше, когда я первый раз пришёл в себя, ничего такого не почувствовал. Неужели, после того как я достал нож и отключился, кто-то вошёл сюда и сделал со мной что-то?
Нет, не может быть. Сюда явно никто не заходил. Надо думать и действовать здраво. Необходимо выяснить причину адских болей и устранить их, иначе я умру в агонии, а скореепокончу с собой, дабы избавиться от этих мучений.
Я продолжал стоять на коленях, лицо превратилось в маску мученика. Медленно наклонил голову, устремил взгляд на то место, откуда исходит боль. Через футболку, которая уже потеряла свой истинный белый цвет, ничего не было видно.
Необходимо её снять.
Попытался раздеться обычным методом, но не смог, тело не позволило. Левый бок пронзила огненная стрела. Надо придумать что-то другое.
Нож. Точно, у меня же есть острый нож. Разрезать эту чёртову футболку и осмотреть себя. Вот моя следующая задача.
Мой металлический спаситель лежал на полу возле ног. Подобрав его и крепко сжав в правой руке, медленно поднёс лезвие к воротнику. Аккуратным движением разрезал футболку от шеи до самого нижнего края.
Как же он режет. Даже сейчас я не мог перестать восхищаться остриём клинка.
Теперь футболка напоминала обычную рубашку с коротким рукавом, только без пуговиц. Наклонил голову. Мои глаза упёрлись в оголённый левый бок. В этот миг я снова испытал шок. Сердце стремилось вырваться из груди, дыхание участилось, хотелось завизжать от ужаса, но почему-то не смог, словно в рот мне вставили невидимый кляп. Задрал голову вверх. Глубокий вдох и медленный выдох дались с большим трудом. Пытался успокоить себя, но ничего не получалось. Снова подступили слёзы, а вместе с ними и головокружение. Снова опустил голову, но тут же опять перевёл взгляд на потолок. Я не знал, что делать.
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. Несмотря на причиняемую от этих действий боль, я всё равно дышал и дышал. Паника накрыла с головы до ног с такой силой, что сердце в любой момент могло остановиться. Страх сковал меня изнутри, лишая рассудка.
Вдох, и ещё выдох. Боль окружила меня, но главноене сдаваться ей, быть сильнее всего, что меня сейчас окружает. Надо собраться.
Немного полегчало, хотя адская боль ушла недалеко, маячила на горизонте, намереваясь вернуться в любую секунду.
Да что же это такое, твою мать! крикнул я в потолок, в ожидании ответа. Но его не было.
Я снова перевёл взгляд на свой левый бок и ещё раз убедился, что мне это не кажется. На моей бледной коже красовался ужасный медицинский, или как он там правильно называется, хирургический шов. Он был огромный, сантиметров восемь, не меньше.
4
Меня резали.
Моё тело вскрывали. Какая-то гнида вспорола мне брюхо, как кролику. А я ничего не помню.
Вообще ничего!
Как я мог этого не помнить. Да что там не помнитьне почувствовать, как холодная сталь врезается в мою плоть. Видимо, я был под наркозом.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Усиленно напрягаю все извилины, но ничего. Как же такое может быть.
Чёрт!