Сейчас все будет кончено. С пулей в голове она рухнет на пол. Главное для меня - как поступить с первым, кто сунется в дверь, чтобы он надежно заблокировал дорогу идущим следом Внезапно я понял, что не в состоянии застрелить ее. Я стоял, глядя на нее как последний дебил. Я не ощущал ни малейшей дрожи в руках, но мой палец отказывался нажать на проклятый спусковой крючок. Долгие годы безоблачной мирной жизни и сходство девушки с Бет подвели меня.
Она с неистовством самоубийцы налетела на меня, как таран, отбросив к стене. Теперь вопрос стоял уже не о том, пристрелить ее или нет, а о том, как избежать в этой отчаянной схватке случайного выстрела одного из двух пистолетов, которые я не выпускал из рук, чтобы меня самого не поразила пуля.
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Мак.
XXI
Разумеется, я сразу узнал его. Такие люди, как он, навсегда остаются в памяти. Какой-то миг я не мог понять, что ему здесь нужно. Самые нелепые, самые фантастические мысли промелькнули у меня в голове. Потом ко мне вернулась способность мыслить логически. Тина исчезла, появился Мак. В итоге получалось то, чего и следовало ожидать.
Ко мне вернулось хорошее настроение. Я не предавался размышлениям о причине исчезновения Тины, но теперь мне было приятно сознавать, что она не бросила меня, а отправилась за подкреплением.
- Мак, ради Бога, заберите от меня эту фурию, пока нечаянно не выстрелил один из револьверов, - сказал я.
Закрыв дверь, он шагнул вперед, ловко ухватил девицу Чатем сзади и оторвал ее от меня. Мне было интересно убедиться, что он знаком с техникой рукопашного боя. В годы войны многие считали Мака неспособным скрутить даже тщедушного подростка, несмотря на его гениальность в подборе кадров и планировании операций.
- Все в порядке, мисс, - сказал он. - Ведите себя пристойно.
Мэри Фрэнсис Чатем перестала дергаться в объятиях Мака и стояла молча, опустив голову и тяжело дыша. Вид у нее был непрезентабельный - взлохмаченные волосы падали на лицо, между кофточкой и юбкой сквозь порванное белье светилось тело. Однако для женщин-воительниц внешность не самое главное. Жанна дАрк, в конце концов, тоже взошла на костер растрепанная и с грязными ногтями.
Мне было ровным счетом наплевать, как выглядит эта девчонка. Она помешала мне совершить то, что я намеревался, хотя, как показали события, ее вмешательство принесло определенную пользу. У меня привычка стрелять лишь тогда, когда я вижу цель, поэтому я вряд ли нажал бы на спусковой крючок при появлении Мака. Тем не менее женщина, которая отдает себе отчет в степени риска и все же бросается на человека, угрожающего ей двумя заряженными пистолетами, заслуживает уважения независимо от прически или политических взглядов.
Когда Мак отпустил ее, я внимательно посмотрел на него. Забавно, но он не изменился ни на йоту - тот же худощавый, седовласый мужчина, с которым я попрощался в Вашингтоне, после чего срочно отбыл, чтобы жениться на Бет.
Возможно, он даже носил свой прежний серый костюм. Нет, пожалуй, коротко стриженные волосы белее, а морщины на лице не то юноши, не то старца - резче. Вглядевшись, я отметил, что его серые невыразительные глаза еще дальше отступили внутрь глазниц, хотя они всегда были глубоко посаженными. Абсолютно не изменились только брови - удивительно черные, не подверженные процессу старения. Возможно, правда, он их красил. Во время войны. Мы, его подчиненные, даже спорили на эту тему, хотя в искусственную черноту его бровей я никогда не верил.
- Давненько не встречались, сэр, - сказал я.
Он покосился на револьвер, который я не выпускал из руки:
- Ждешь неприятностей, Эрик?
- Все указывает на них, - откликнулся я. - Я чуть не принял вас за представителя противной стороны, сэр. Тина не сообщила мне, что вы где-то вблизи.
Секунды две поколебавшись, Мак сухо произнес:
- Она и не должна была ничего сообщать.
- Какая глубокая мудрость заключена в ваших словах, сэр! - съязвил я. - Ничто так не повышает настроения ваших помощников, как полная неосведомленность, что они делают и какого черта им это нужно. Может быть, теперь, когда благодаря ей вы вышли из своего тайного убежища, вы снизойдете до объяснения, что же все-таки происходит?
На его лице появилось подобие улыбки:
- Она ничего не сказала тебе?
- Тина? О ней можете не беспокоиться, сэр. Даже в постели она не скажет ни слова, если оно относится к категории запретных. Ее можно безоговорочно рекомендовать на представление к высокому званию «Великой молчальницы». Мне удалось узнать от нее лишь, что кто-то пытается убить Даррелла в Санта-Фе и что здесь, в Сан-Антонио, мы играем роль подсадных уток с целью ввести в заблуждение агентов мирового коммунизма
Я замолчал на полуслове, Мэри Фрэнсис Чатем подняла голову, а Мак бросил на меня пытливый взгляд:
- Амос Даррелл? Доктор Амос Даррелл? Говоришь, в Санта-Фе именно он является целью преступников?
- Конечно, а разве не так?
Мак не ответил. После недолгого молчания он коротко сказал:
- Мне не было известно, что тебе об этом сообщили. - Он глянул на девушку. - А если сообщили, какое ты имеешь право разглашать секретную информацию в присутствии посторонних?
Я заморгал:
- Какой прокол с моей стороны. Сэр! Похоже, я начинаю забывать требования вашей организации, которые в меня так усердно вдалбливали.
- Придется позаботиться, чтобы она не смогла поделиться этой информацией со своими друзьями. - Он посмотрел на девушку тяжелым взглядом. Та опустила глаза и, убрав волосы с лица, принялась приводить в порядок одежду.
- В общем, у меня уйма вопросов, но они подождут. Визитеры могут явиться в любой момент. Где Тина? - спросил я.
- Неподалеку, - ответил Мак. - Забудь о ней, она действует согласно инструкции.
- Нисколько не сомневаюсь. Буду счастлив тоже получить инструкции.
- Тина не успела ничего сообщить, не было времени. Чего конкретно ты в данный момент опасаешься? - поинтересовался он.
- Не скажу точно, - ответил я. - Кто знает, как они собираются отомстить нам с Тиной? Но у них коварный план, а руководитель операции не новичок в подобных делах.
- Сколько их агентов, по-твоему, участвует в операции?
-- Я видел троих мужчин и одну женщину. Молодой парень ковбойского вида с бакенбардами, в черной шляпе. За рулем «плимута». Мужчина постарше, с усами.
В джипе. Бело-зеленая машина. И еще один ублюдок, похожий на выпускника Гарварда, Йеля или Принстона в шапочке для игры в гольф. Он вел голубой «моррис-купе», а эта «малютка» играла при нем роль застенчивой невесты. Возможно, их больше, но на поверхность выплыли только эти.
Хмурое лицо Мака сделалось задумчивым.
- В данный момент на их стороне некоторое численное преимущество. Меры уже принимаются, но мне неплохо бы обзавестись оружием. Ты не поделишься со мной? У тебя два пистолета. - Он изобразил на своем лице едва заметную улыбку. - Я давно не принимал активного участия в подобных делах, Эрик. Интересно проверить, на что я еще гожусь.
Я протянул ему тридцать восьмой.
- Держитесь за деревянную деталь, сэр, - почтительно проговорил я. - А чтобы выстрелить, надо потянуть на себя эту маленькую железку.
Он фыркнул и заметил:
- Насколько я помню, ты предпочитал пушки калибром поменьше.
- Это не моя пушка, - ответил я. - Военный трофей, сэр. Она досталась Тине от одного из их агентов - которого ей пришлось ликвидировать.
- О да, - сказал Мак, - агента, который проходил под кличкой Херрера.
- Так точно, сэр.
Он глянул на меня из-под черных бровей:
- Значит, ее убила Тина? Это, пожалуй, все, что нам требовалось знать.
Он поднял тупорылый револьвер и прицелился мне в грудь.
XXII
Я смотрел на него, не веря своим глазам.
- Брось револьвер, Эрик. Сегодня он больше тебе не понадобится Сара, будь любезна, возьми оружие.
Я мог и не спрашивать, кого он называет Сарой. Это была та высокая девушка, которая сейчас находилась вместе с нами в номере и была известна мне как Мэри Фрэнсис. Черт возьми, я предполагал, конечно, что чей-то изощренный ум направляет ход событий, но что за этим Мак Нет, только не он!
Все же подсознательно я, вероятно, что-то подозревал, потому что подобный поворот событий до конца парализовал мою способность мыслить. Полагаю, частично это заслуга Мака - благодаря безжалостной муштре, через которую мы прошли в военные годы под его руководством. Нас, в принципе, невозможно захватить врасплох. Через десяток-другой секунд мой мозг и нервная система вновь функционировали нормально. Я глянул на маленький револьвер со смотрящим на меня неприятным черным отверстием, потом перевел взгляд на Мака и усмехнулся:
- Чисто сработано, сэр, но вы, конечно, понимаете, что заряженный револьвер я никогда бы вам не отдал. - Фраза вырвалась у меня почти автоматически. Я был по-прежнему далек от понимания происходящего. Однако факт налицо - на меня направили оружие, а в мое сознание прочно внедрили мысль, что подобный недружественный акт требует немедленных ответных мер во всех возможных случаях. Человек, который в вас целится, может и убить; таких людей не следует оставлять без внимания. Неважно, что этому человеку я еще полминуты назад безоглядно верил. Угроза есть угроза; в подобных ситуациях нас учили сначала действовать, а размышлять о содеянном позднее. Именно этот принцип помог многим из нас выжить.
Он сработал и сейчас. На мгновение Мак опустил глаза и посмотрел на оружие. Это была непростительная ошибка. Ситуация напоминала детскую игру, когда кто-то говорит: «Нет, ты только глянь, кто у тебя за спиной!» Если в нее играют взрослые, кто-то может нажать на спусковой крючок и дело закончится трупом.
Следует позаботиться лишь о том, чтобы на полу лежал не ваш труп.
Мак сказал, что давно лично не участвовал в операциях. Полагаю, многие винтики его машины заржавели. Итак, он опустил глаза. Кольт был по-прежнему у меня в руке, его дуло смотрело вниз. Конечно, я мог застрелить Мака. Я не сделал этого не из-за сантиментов - мне было не до них, - а по чисто практическим соображениям. Кольт двадцать второго калибра не гарантирует, что ваш противник непременно станет покойником, для этого у пушки не хватает убойной силы. Оружие Мака намного мощнее. Он мог изловчиться и выстрелить. Поэтому ударом своего револьвера я просто выбил тридцать восьмой из его руки.
Его реакция была стремительной. Приемом «на ключ» он захватил кисть моей руки, державшей кольт. Не скажу, что захват был мастерским, но он побудил «Дюймовочку» к незамедлительным действиям. Она метнулась ко мне, схватила револьвер за ствол и резко повернула. Выстрела не последовало лишь потому, что оружие стояло на предохранителе. Мне пришлось выпустить револьвер, иначе мой палец переломился бы. Однако Маку недоставало ни массы, ни энергии молодости, чтобы удержать меня. Я легко оторвался от него и что было сил толкнул в грудь повисшую на мне Мэри Фрэнсис, оказавшуюся Сарой. Она грохнулась спиной на пол, а мой двадцать второй закатился под кровать.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвались люди, но Мак был ближе, и прежде всего я должен был позаботиться о нем. Он пытался что-то сказать. Не знаю, что было у него на уме и зачем он собирался тратить время на разговоры. Я разочаровался в нем. Ему следовало придерживаться той системы, которую он сам разработал. Я сделал ложный выпад, отбил руку Мака и рубящим ударом свалил его, словно дерево. Девица на полу что-то кричала. Я никогда не встречал такой шумной банды заговорщиков.
Можно было подумать, что идет соревнование между радио и телекомментаторами - кто кого перекричит.
Мак лежал у моих ног, затылком ко мне. Ударом ноги я мог без труда прикончить его, хотя в носке моего ботинка и не было свинчатки, которую во время войны мы помещали в обувь. Девица отчаянно взывала о помощи, вломившиеся в дверь неизвестные личности устремились ко мне, и времени разделаться с Маком у меня не хватило.
Они навалились на меня прежде, чем я успел вытащить из кармана нож. Я слишком много времени затратил на Мака и не сумел должным образом подготовиться к схватке с ними. Их было много, слишком много, я знал, что мне с ними не справиться. Мне ничего не оставалось, как схватить за горло первого бросившегося на меня подонка. Я держал этого недоумка, прикрываясь им, как щитом, и выдавливая из него жизнь. На меня сыпались яростные удары - по голове и по спине, но я не обращал на них внимания. Я презирал избивавших меня мерзавцев. Если я не в состоянии разделаться со всеми, а в этом я был почти уверен, мне вполне по силам прикончить хотя бы одного. Мы вместе рухнули на поя. Внезапно я почувствовал, что он ускользает из моих рук. Ясно, что его пытаются спасти сообщники, потому что у самого этого выродка сил уже не оставалось Ладно, пусть. В церковном хоре в следующее воскресенье ему уже не петь. Впрочем, как и мне
Очнулся я на одной из стоявших в номере кроватей. На другой кто-то хрипя хватал воздух. Не скажу, что состояние его здоровья не беспокоило меня. Оно было вопросом моей профессиональной гордости. Сегодня я проявил себя не слишком сообразительным. Я был жалостлив и доверчив, меня обвели вокруг пальца и положили на лопатки. Но утверждать, что не понесли потерь, они не могут. Приоткрыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Мака. Похоже, мои руки не оставили следов на его физиономии. Что ж, это не так уж плохо, я не испытывал к нему ненависти.
Этому он тоже нас научил. Он говорил, что ненавидеть врагов значит впустую тратить энергию и время. Врагов надо убивать.
- Чертов псих! - негромко проговорил он. В его голосе звучали знакомые собственнические нотки. Мне даже показалось, что он произнес эти слова с гордостью. Хотя, скорей всего, мне это просто померещилось. - Память часто подводит, - продолжал он, - мне следовало помнить, что я имею дело с человеком военного призыва, а не со сворой этих изнеженных дебилов. Я совершил ошибку, когда начал угрожать тебе револьвером Как ты себя чувствуешь?
Думаю, время не подходило для описания нестерпимой боли во всем теле. Я прошептал:
- Буду жить. Не знаю правда, как долго.
Он улыбнулся:
- Ты стал добреньким, Эрик. Повалив на пол, ты должен был меня прикончить.
- Не успел.
Он удовлетворенно фыркнул:
- Зато ты чуть не свернул шею молодому Чатему.
- Приношу извинения, что не довел дело до конца. В следующий раз постараюсь сделать лучше.
- Мне следовало обрушить на тебя поток ругательств. Мы работали вместе четыре тяжелых военных года, Эрик. Неужели ты мог подумать, что я - Он замолчал. - Беру обратно свой вопрос. Повторяю, я признаю ошибку, револьвер был ни к чему. В конце концов тебя учили хватать за горло того, кто тебе угрожает. Как это делают свирепые псы.
Я прошептал:
- Что вы пытаетесь объяснить мне, сэр?
- Пошевели мозгами, Эрик. Сейчас ты в собственном номере, в одной из лучших гостиниц Техаса. Ты слышал истошные крики, оглушительную ругань. Но где же служба безопасности отеля? Где полиция? - Я наблюдал за ним, не говоря ни слова. Он продолжал: - Разве похоже, что я работаю на тех, о ком ты думаешь?
Ведь мне во всем помогает не только администрация отеля, но и городские власти. Мы договорились, что номера по обе стороны от твоего будут свободны, чтобы избежать несчастных случаев с постояльцами. То же с помещениями под твоим номером и над ним. Именно поэтому мы решили взять вас здесь, только в отеле мы могли полностью контролировать ситуацию. На улице вы могли попытаться бежать, мы начали бы преследовать, и от стрельбы пострадали бы невинные люди. Вначале мы хотели войти в контакт с тобой и заручиться твоей поддержкой, но кто знал, как ты себя поведешь. А кроме того, ты все время был не один. Поэтому мы и решили брать вас вдвоем. Я рад, что все получилось удачно. Я опасался, что тебя придется убить.
Я облизнул губы, продолжая внимательно наблюдать:
- Извините, что заставил вас волноваться.
Он усмехнулся:
- В ФБР считают, что твое поведение в этом эпизоде не было безупречным. Именно поэтому я счел необходимым записать на пленку некоторые твои высказывания Да, мы установили микрофон в твоем номере. - Он покачал головой, будто осуждая самого себя. - Нет, не подумай, что я всеведущ. Если честно, я был не вполне уверен, с кем ты, на чьей стороне. В конце концов, она очень красивая женщина. Ей удавалось склонить к предательству и других мужчин.
- Тина? - прошептал я.
Он глянул на меня сверху вниз:
- Эрик, если привлекательная женщина подает тебе сигнал пятнадцатилетней давности и рассказывает правдоподобную историю Тина покинула нас через три недели после твоего ухода, то есть сразу по окончании войны. Мы расстались с ней в Париже. С тех пор у нас не было контактов с ней. Скорее наоборот, имеются все основания подозревать, что контакты у нее установлены с другими
В следующий раз, когда кто-нибудь попытается вовлечь тебя в преступные действия от моего имени, прежде чем принимать решение, установи связь со мной.