И шел дождь. Причем отнюдь не умеренный дождик, чередующийся с хорошей погодой, как обещал путеводитель, а самый настоящий ливень с потоками воды за прошлый, нынешний и даже будущий сезон.
Сразу после полудня мы пришвартовались. Я решил было переждать, но через полчаса, плюнув на дождь, сошел на берег, прошел через здание морского вокзала и встал в конец очереди на такси. Добравшись, наконец, до "Норге", я без труда снял там номер. В современном восьмиэтажном здании часть нижнего этажа снимало агентство местной авиакомпании, но большую часть занимал чрезвычайно просторный вестибюль. Это категорически противоречило основному принципу фешенебельных лондонских отелей: сделать вестибюль как можно меньше, чтобы ожидающие предпочли перейти в огромный коктейль-бар и потратить там свои деньги.
Цены здесь оказались довольно высокими, но я всегда говорю клиентамхороший отель безусловно стоит потраченных на него денег. В таком отеле никогда не потеряют вашу почту и не забудут передать вам информацию, здесь быстро оформят счета и, разумеется, не станут вмешиваться в распорядок вашей жизни.
В номере я переоделся в сухое и повесил дубленку сохнуть. Потом хлебнул из бутылки, купленной недавно на "Юпитере", и набрал номер Йонаса Стэна. Меня не волновало, что у него мог быть обеденный перерыв: путеводитель утверждал, что норвежцы жуют свои бутерброды прямо на рабочем месте, зато их рабочий день кончается уже в четыре или даже раньше. Как я и ожидал, Стэн оказался на рабочем месте.
Это опять Джеймс Корд, бодро сообщил я. Я звонил вам в субботу, припоминаете? Я приехал, чтобы с вами встретиться. Только что сошел на берег. Какие у вас на сегодня планы?
А я не собираюсь с вами встречаться. И говорил об этом.
Помню, но не думаю, что вы говорили это искренне. Могу я к вам сейчас зайти?
Конечно нет. Вообще сюда не приходите.
Уверен, вы всем так говорите. Пора стать более общительным. Только подумайте, в какую даль пришлось мне добираться! Так неужели вы считаете, что я развернусь и уберусь ни с чем? Конечно нет. Я тут останусь и подниму ужасный шум. Стану всем рассказывать про Фенвика, книги, которые вы ему посылали, и...
Я ничего не посылал.
Ничего?
Я замолчал. Устав от напряженной паузы, он наконец сдался.
Ну ладно, давайте встретимся.
Сейчас?
Нет, ко мне на службу не приходите. Сегодня я работая до половины четвертого. Рядом кафе "Фонтенен". Я буду ждать вас там.
Хорошов половине четвертого, кафе "Фонтенен".
Странные у них тут рабочие часы. Интересно, можно ввести такую же систему в Англии? Хотя, если подумать, многие конторы в Сити давно уже так работают.
Решив, что уже поздно идти обедатькак позже оказалось, я ошибсяя решил по местной традиции ограничиться бутербродами на рабочем месте. И заказал в номер копченого лосося с омлетомместный деликатес, который я никогда не пробовал. Потом под дождем отправился в разведку по ближайшим барам и ресторанам. Но куда бы я ни зашел, везде один ответ:
Простите, но в Норвегии не продают спиртное до трех часов.
"Вот почему в отеле "Норге" сделали такой огромный вестибюль", подумал я и вместо выпивки купил карту города.
Но где же Дрейпер? После завтрака на борту я его больше не встречал.
Когда пришло время встречи, дождь ослабел и я решил пешком пройти восемь кварталов, которые, судя по карте, отделяли отель от конторы Стэна и кафе "Фонтенен". Похоже, весь центр и деловая часть города были возведены на маленьком холмистом полуострове, по обе стороны которого располагались гавани. Большую часть полуострова застроили современными конструкциями из стекла и бетона, по которым не определить, находишься ты в Таллахасси или в Ташкенте. Зато с севера к гавани выходили ряды мощных старинных пакгаузов с высокими шпилями, и там не хватало лишь леса корабельных мачт у причалов. За пакгаузами начинался крутой лесистый склон, к которому на пятачках лепились современные постройки. Склон поднимался все выше и выше, пока не исчезал в нависшем сверху облаке.
Даже в дождливую погодуа может именно благодаря ейгород выглядел чисто и свежо. Все машины здесь были белыми или мягких пастельных тонов, в каждом домедаже в конторахв окнах красовались комнатные цветы. Когда до кафе "Фонтенен" осталось с четверть мили, дождь снова припустил, и мне пришлось проталкиваться сквозь толпу, перегородившую узкий тротуар своими зонтиками.
Кафе "Фонтенен" оказалось прокуренным залом с низким потолком, обшитым темными панелями. Как специальный эротический журнал, оно предназначалось только для мужчин. Поскольку крепких напитков здесь вообще не подавали, я заказал пиво и стал ждать.
Он опаздывал. С половины четвертого зал начал постепенно заполняться, но Йонаса Стэна не было. Когда прошло еще десять минут, я разыскал телефон и набрал его номер, но никто не ответил.
Что это может значить? Он загримировался и под видом китайца-кока отправился в Чили на джонке? Или осознав, что не сможет противостоять мощному напору Джеймса Корда, сиганул из окна десятого этажа?
Тут во мне что-то напряглось. Последняя мысль не казалась такой уж глупой, если вспомнить, как он нервничал. Я допил пиво и поспешил на улицу.
Контора Стэна размещалась в современном пятиэтажном здании с небольшим мраморным вестибюлем. Сейчас там толпились машинистки, ожидая, когда кончится дождь, или заедут на машине их приятели, или просто сплетничая. По указателю кабинет Стэна находится на третьем этаже, и я протиснулся через толпу к лифту и поехал наверх.
17
По обе стороны пустого длинного коридора, залитого холодным светом люминисцентных ламп, тянулись двери кабинетов с вывесками, большинство которых имело отношение к судоходству. Из кабинета Стэна через стеклянную панель пробивался свет. Я постучал, подождал, потом снова постучал. Затем, поскольку дверь была не заперта, а я проделал долгий путь из Лондона, нажал на ручку и вошел.
Но опоздал. Опоздал всего на несколько минути на целую жизнь. Он откинулся в кресле, раскинув руки и ноги, а в виске его темнели два аккуратных, едва кровоточащих отверстия. Потянув носом, я почувствовал неприятный сладковатый запах порохового дыма.
Я тихонько прикрыл дверь и задумался. Прежде всего пришла в голову мысль, что это может оказаться не Йонас Стэн, а кто-то другой. Обернув руку носовым платком, я обследовал карманы аккуратного бежевого пиджака. Судя по документам, это был именно он. На вид около сорока, длинные по местной моде светлые волосы, гладко выбритое лицо и глаза, явно не бывшие выпученными до того, как мозг пронзили две пули.
Я шагнул в сторону и почувствовал что-то под ногой. Блеснула медью гильза от патрона 22 калибра. Какие еще могли быть вопросы? Поскорее унести отсюда ногии все. Но я заставил себя остаться и даже протянул руку к телефонной трубке, но вовремя вспомнил, что полицейские не одобрят, если я стану звонить именно отсюда. И тут рядом с телефоном я увидел пистолет. "Маузер" 22 калибра, причем точно такой же, как несколько дней назад забрали у меня бандиты с пентоталом.
И у него был тот же самый номер.
Не сходя с места, я стал внимательно осматривать кабинет. Время шло, и его у меня было не так много, но я приехал из Лондона к этому человекуи вот он передо мной.
Кабинет был не слишком велик, там стоял только полированный тиковый письменный стол, значит Стэн обходился без секретаря. Остальная мебель была под стиль стола: изящные кресла черной кожи с тиковыми подлокотниками, невысокий тиковый книжный шкаф, тиковые ящики для папок с делами. Даже комнатные растения были посажены в длинное корытце из тика. Возможно, у него были знакомые в тиковом бизнесе.
Наблюдения вполне подходили для журнала "Дом и сад", но вряд ли понравилось бы здоровенным и недоверчивым полицейским. А мне еще придется с ними объясняться.
Прежде всего следовало найти вторую гильзуи это стоило мне полминуты. На полу валялись еще небольшая подушка и ручка из настольного письменного прибора. Видимо, застрелили его в тот момент, когда он что-то писал. Ручку я трогать не стал и занялся папками. Т, У, Ф... Фенвика там не оказалось. Никаких следов. Странно. С чего бы это? В страховом обществе Ллойда можно найти множество таких папок, где указаны фамилии страховщиков и названия судов. Но здесь нет ни одной папки с фамилией Фенвик.
Так, посмотрим деловой дневникбольшую книгу в черном кожаном переплете. На сегодня: судоходная компанияутром, Ларсен в 14. 15, "Фонтенен"в 15. 30, но моего имени нет. Будь Ларсен убийцей, он бы не оставил эту запись. Остальные вещи на столе интереса не представляли: картотека с названиями судоходных компаний и судов, бронзовый стаканчик с карандашами и письменный прибор с пустым гнездом для ручки.
Что он писал? Что бы это ни было, убийца явно забрал это с собой. Что-то вроде блокнота? Но зачем забирать весь блокнотдостаточно вырвать верхнюю страницу.
Положим, я что-то пишу, важное и секретное. В дверь стучат. Я никого не жду, рабочий день окончен, поэтому я удивлен. И говорю: "Войдите!", но одновременно выдвигаю центральный ящик стола и прячу в него блокнот. Не успеваю положить на стол ручку, он входити стреляет. Потом еще раз.
Я выдвинул ящики там оказался именно такой блокнот. Вырвав из него несколько верхних страниц, через пять секунд я уже спускался по лестнице.
В вестибюле все еще кишела толпа, протискиваясь сквозь которую я отчетливо слышал, как колотится мое сердце. Вышел я под дождь, но словно ощутил яркое весеннее солнце, хотя прекрасно понимал, что скоро вернется зима.
В кафе скопилось множество преуспевающих бизнесменов, поглощавших пиво и пережидавших дождь. Я тоже выпил пива, потом заглянул в мужской туалет. Там оказался вполне современный сливной бачок, с которого я снял крышку и опустил на дно "маузер" и короткоствольный револьвер в кобуре, пристроив их подальше от клапана. Две стрелянные гильзы и пять чистых страниц из блокнота я спустил в унитаз, но решил пойти на риск и оставить себе первую страничкутем более, что на ней стояла моя собственная фамилия. А через пять минут вернулся в вестибюль перед конторой Стэна.
Толпа рассосалась, только трое девушек кокетничали с молодыми людьми. Я сразу направился к портье за мраморной стойкой и спросил, где найти Йонаса Стэна.
Портье удивленно взглянул на меня, потом на стенные часы.
Он ждет вас?
Он должен был меня ждать в кафе "Фонтенен", но он опоздал уже на двадцать минут, так что я хочу выяснить, в чем дело...
Портье пожал плечами и снял трубку внутреннего телефона. Никто не ответил и он опять пожал плечами.
Уже ушел.
Но он не мог уйти. Я специально для встречи с ним приехал из Лондона.
Портье еще раз пожал плечами и окликнул по-норвежски парочки в вестибюле. Одна из девушек ему ответилане знаю, что, но его это явно озадачило. Ну ладно, будем считать, что я свое дело сделал и Стэну не придется лежать там до утра.
Но дальше все застопорилось. Портье не обучены быстро принимать решения. Вот и этот все стоял и думалили просто стоял, откуда мне знать. Потом еще дважды набрал номери разумеется оба раза без ответа. Потом снова стоял и думал, прежде чем наконец схватил большую связку ключей и повел меня к лифту.
С непроницаемым лицом я наблюдал, как он все громче стучал в дверь, выполняя неизбежный и бессмысленный ритуал, потом с виноватой улыбкой приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
Что он при этом сказал, я не понял, но, даже глядя на его затылок, догадался, что улыбка уже исчезла с его лица. Тут он кинулся в кабинет, я за ним.
При этом я воскликнул что-то вроде "Господи Боже!" Жаль, некому было это оценить. Портье кинулся к безжизненному телу, но остановился, не трогая его и даже отвернувшись в сторону. Совершенно растерявшись, он явно не знал, что делать.
Это Стэн? спросил я.
Да-да, ответил он, стуча зубами, продолжая пребывать в полной прострации и ни на что не способный.
Немного помолчав, я подсказал:
Может быть, позвонить в полицию?
Портье кивнул и поднял телефонную трубку.
Полиция приехала быстро. Через пару минут появились двое постовых, минутой позжедвое патрульных мотоциклистов, а за ними целая команда в штатском. Один из них отвел меня в дежурку позади стойки портье и подпер дверь плечом, не иначе, чтобы ее не открывало сквозняком. Потянулись минуты ожидания.
Снаружи доносились голоса, шаги, потом кто-то заглянул и пригласил меня с собой.
Стойка портье превратилась в место допросов и одновременно центр связи. Человек в штатском разговаривал по телефону, полицейский в форме получал указания по портативной рации. Еще один сидел за стойкой и что-то писал в блокноте. При моем появлении он поднял голову.
Мужчине в мятом коричневом костюме было лет сорок пять. Густые светлые волосы с сединой зачесаны назад, на худощавом треугольном лице выделялся крупный нос. Судя по его цвету и по тому, как непрестанно хозяин тер платком запавшие слезящиеся глаза, у него была сильная простуда.
Вы англичанин? спросил он.
Да.
Ваше имя, пожалуйста.
Я протянул паспорт, и он принялся выписывать из него данные.
Вы остановились в отеле?
Дав "Норге".
Он невозмутимо набрал номер отеля и проверил мои слова.
Потом спросил:
Вы прибыли только сегодня?
Да.
А когда пришли сюда?
Примерно без десяти минут четыре.
При виде его недоумения мне пришлось рассказать всю историю: как я ждал в кафе, потом отправился выяснить, нет ли здесь другого кафе с похожим названием (это на случай, если бармен вспомнит, как я входил и выходил), вернулся и наконец отправился к нему в контору...
Вдруг все вокруг вытянулись по стойке "смирно". Все, кроме моего собеседника. В освободившемся проходе появился высокий солидный человек в блестящем черном плаще, с холеным лицом и седыми висками. В полку его можно было счесть полковником, но здесь это явно был какой-нибудь полицейский начальник.
Холодно взглянув на подчиненных, он покосился на меня и задал моему собеседнику несколько коротких вопросов. По тому, как тот ответил, не отрывая глаз от блокнота, я понял его отношение к так называемой помощи начальства.
Видимо решив, что он уже достаточно помог, начальник удалился, а мой простуженный партнер, порывшись в карманах, достал кучу использованных носовых платков, карманный ингалятор и несколько таблеток на закуску.
Затем взглянул на меня.
Это наш начальник.
Я кивнул.
Не расслышал вашего имени.
Вик. Инспектор первого класса Вик. Он вздохнул и закрыл свой блокнот. Пожалуй, я зайду к вам нынче вечером. Вы будете в отеле?
Да, конечно. Я ехал специально встретиться со Стэном. А теперь...
18
Когда я вернулся в отель, на улице смеркалось, значит давно подошло время продажи спиртного. Я начал понимать, почему в Норвегии приходится откладывать это дело до вечера: тут на одну порцию уходит весь дневной заработок. Так что я устроился в баре на балконе над вестибюлем отеля, стараясь порцию шотландского виски растянуть как можно дольше.
Не знаю, почему я выбрал место за невысоким столиком прямо над стеклянной дверью, откуда сквозь ограждение балкона и люстру в виде солнца с лучами прекрасно просматривалась стойка регистрации и все три лифта. Возможно, собирался заблаговременно углядеть инспектора Вика. Но увидел я Дрейпера с Мэгги Маквуд.
Она была в зеленовато-голубом клетчатом плаще, с коричневой сумочкой в руке. Объемистую дорожную сумку тащил Дрейпер. У стойки регистрации стало ясно, что поселиться собирается именно она. Потом она в сопровождении носильщикамне казалось, такой чести в норвежских гостиницах удостаивают только королей, да и то только когда у него болит спинанаправилась к лифту, а Дрейпер, немного послонявшись, сел в кресло в центре вестибюля.
Вот так! Меня не интересовало, как она добраласьпри удачном расписании авиарейсов она могла быть здесь раньше меня. Непонятна была цель ее приезда. Разве что сменить Дрейпера в слежке за мной.
Тут портье за стойкой принялся выкрикивать мою фамилию. Дрейпер тут же встрепенулся и начал озираться. Хотя ему не удалось меня увидеть, зато он убедился, что я в этом же отеле. Через пару минут официант нашел меня в баре и подал на подносе сложенную записку.
"Для беседы о вашей недавней потере будьте сегодня в 19.00 у телефона".
Подписи не было.
Я позвенел монетами в кармане.
Кто принял сообщение?
Наша телефонистка, сэр.
Стоило бы разыскать телефонистку и расспросить, какой акцент был у звонившего. Но вряд ли она могла запомнить. Я кивнул и положил на поднос несколько монетслишком много, судя по ухмылке официанта и по тому, как быстро он исчез.