Бумага у тебя уже есть. В голосе Дортмундера по-прежнему слышался скепсис.
И я посматриваю по сторонам, продолжил Куэрк. Вы знаете, я собирался стать печатником, а не развозчиком бумаги, вот и приходится посматривать. Работать на будущее. Не хочу я до конца своих дней быть мальчиком на побегушках. Вы понимаете, о чем я.
Угу, ответил Дортмундер.
Сзади, указал Куэрк, та развилка. Они съехали с автострады на Сто двадцать пятую улицу. Разве это не Гарлем?
Не совсем, ответил Келп.
Продолжай свою историю, предложил Дортмундер.
Не думаю, что уже могу. Куэрк хмуро смотрел на ветровое стекло, словно задумался о правильности каких-то решений, принятых ранее.
Скоро будем на месте, заверил его Келп.
Все молчали, пока Келп не остановился у знака «Стоп», развернулся, объехав три гигантские стальные колонны, поддерживающие Вестсайдскую автостраду, проехал квартал складских зданий, на светофоре опять повернул налево, остановился на знак «Стоп», проехал нерегулируемый перекресток, пересек широкую площадку, огороженную невысоким забором, и после еще одного левого поворота въехал на длинную узкую автостоянку у самой реки Гудзон.
Где мы? спросил Куэрк.
«Фэруэй», ответил Келп и, заметив слева свободное место, припарковался. Передний бампер автомобиля замер в нескольких дюймах от забора. Снаружи было жарко, поэтому двигатель он не выключил, а окна остались закрытыми.
Не понял, пробормотал Келп.
Дело в том, что в Гарлеме никогда не было большого супермаркета, позволяющего экономить на продуктах, только маленькие магазинчики на уличных углах, с ограниченным ассортиментом. Вот и появился «Фэруэй»под него реконструировали один из складов, понимаешь?
Куэрк посмотрел на большой склад с таким же, как у всех супермаркетов, входом, кивнул.
Вижу.
Итак, они построили большой супермаркет, с огромным выбором товаров, все дешево, местным понравилось. Но понравилось и тем, кто пользуется этой трассой. Сам видишь, съехать нет проблем, покупаешь все, что тебе нужно на уик-энд, потом возвращаешься на трассу и едешь в загородное гнездышко.
Но почему мы?.. Что мы здесь делаем?
Если оглянешься, объяснил Дортмундер, то в припаркованных машинах увидишь одного, двух, может, трех человек. Жена, обычно это жена, идет за покупками, муж и гости, приглашенные на уик-энд, сидят в машине, не высовываются, рассказывают друг другу истории.
Расскажи нам историю, Кирби, добавил Келп.
Куэрк покачал головой.
Я слишком долго пробыл за решеткой. Не хочу этого признавать, но деваться некуда. Не знаю, как жить дальше. Вот почему мне нужна заначка на черный день.
Из южноамериканских денег, уточнил Дортмундер.
Именно. В типографии я по большей части предоставлен сам себе, а с техникой всегда ладил, начиная с замков, которые стали моей профессией. Так что в печатных станках я тоже разобрался, тем более что меня учили на печатника, пусть и на устаревшем оборудовании. В конце концов понял, как быть с номерами.
С номерами? переспросил Келп.
На каждой купюре, что лежат у тебя в кармане, стоит номер, и в этой стране нет двух купюр с одинаковыми номерами. Это правило действует для денег любой страны. На купюре любого достоинства все одинаково, за исключением номера, который меняется от купюры к купюре, и возвращения к уже использованному не бывает. Выполнение этого правила обеспечивается специальным оборудованием, которое они купили, когда решили печатать деньги.
Кирби, кажется, я тебя понял! воскликнул Келп. Ты нашел способ прокрутить номера назад.
Куэрк самодовольно улыбнулся.
Я знаю, как сказать машине: «Прошлая партия была проверкой. А вот настоящие деньги». Он повернулся к Дортмундеру:Я также тот, кто занимается бумагой, проверяет ее расход, ведет учет. Теперь вы понимаете, какие у меня возможности.
Настоящая бумага, настоящая машина, настоящие номера.
Эта партия денег не будет проходить ни по каким документам, ответил Куэрк. Это не подделка, деньги будут настоящие, и они не будут украдены, потому что их как бы и не было.
Когда они возвращались по Вестсайдской автостраде в Мидтаун, каждый потягивал пиво, три бутылки которого Келп купил в «Фэруэе».
Знаешь, заметил Дортмундер, посмотрев на Куэрка, мне кажется, в этой истории не одна глава.
Тебя интересует, что мы будем делать с деньгами после того, как напечатаем их?
Мы же не сможем частями носить их в банк и каждый раз менять по сотне долларов.
Нет. Полагаю, мы сможем поехать в эту страну и купить отель или что-то еще начал Келп.
За наличные? встрял Дортмундер.
Именно. А потом продать за доллары. Келп покачал головой. Слишком сложно.
У меня есть человек. Куэрк повел плечами.
Дортмундер и Келп молчали, ожидая продолжения.
Он из этой страны, она называется Геррера. Мелкий жулик.
Откуда ты его знаешь?
У меня есть подруга. Она занимается туризмом, часто там бывает и знает этого парня.
Дортмундер и Келп переглянулись через зеркало заднего вида, чего Куэрк, похоже, не заметил.
Мы напечатаем деньги, из машины они уже выйдут в картонных коробках, затянутых металлической лентой. Коробки мы вывезем с территории типографиия знаю, как это сделатьи отдадим этому парню, который даст нам по пятьдесят центов за доллар.
Половину, кивнул Келп. И о какой сумме мы говорим?
Самая удобная купюра для Родриго, так зовут моего парня, двадцать миллионов сиап.
Двадцать миллионов? переспросил Келп.
И сколько это на наши деньги? полюбопытствовал Дортмундер.
Сто долларов. Куэрк пожал плечами. У них там проблемы с инфляцией. Но теперь они вроде бы взяли ее под контроль.
Так о какой сумме идет речь? повторил вопрос Келп.
Сколько мы напечатаем? Сто миллиардов.
Не долларов, уточнил Дортмундер.
Нет, сиап. Пять тысяч банкнот, каждая по двадцать миллионов сиап.
И сколько это выходит по деньгам? спросил Дортмундер.
Пятьсот штук, ответил Куэрк.
Теперь я запутался, вмешался Келп. Пятьсот. Это уже в долларах?
Пятьсот тысяч долларов, кивнул Куэрк.
И мы получаем половину. Двести пятьдесят тысяч. Сколько достанется Келпу и мне?
Половина половины, без запинки ответил Куэрк.
В этом числовом диапазоне Дортмундер мог считать в уме.
Шестьдесят две тысячи пятьсот долларов на каждого.
И небольшой отдых в горах, добавил Келп.
На следующей неделе, вставил Куэрк.
Они посмотрели на него.
На следующей?
Ну, может, через неделю. Во всяком случае, когда типография остановится.
Похоже, нам есть еще о чем поговорить, решил Дортмундер.
6
Мэй? позвал Дортмундер и прислушался, застыв в дверях. Ему не ответили. Еще не вернулась, и прошел в квартиру. Келп и Куэрк последовали за ним.
Уютно, отметил Куэрк.
Благодарю, кивнул Дортмундер. Гостиная здесь, по левую руку.
Когда-то я жил в Нью-Йорке, добавил Куэрк. Давным-давно. Но сейчас такой ритм не по мне.
Они прошли в гостиную квартиры на Восточной Девятнадцатой улице, и Дортмундер оглядел просиженный диван, свое кресло с подставкой для ног перед ним, кресло Мэй с прожженной сигаретами обивкой (слава Богу, курить она бросила), телевизор, который вечно путал цвета, окно с видом на кирпичную стену, что находилась чуть дальше вытянутой руки, кофейный столик с кругами от различных жидкостей и царапинами на поверхности.
А я вот живу. И ритм меня не беспокоит. Садитесь. Кто-нибудь хочет пива?
Пива захотели все, и Дортмундер, в роли хозяина, потопал на кухню. Когда возвращался в гостиную, расплескивая пиво на руки (взял три стакана, на один больше, чем мог донести), в другом конце коридора открылась дверь и вошла Мэй, одной рукой пытаясь вытащить ключ, второй держа большей пакет с продуктами. Высокая худая женщина с легкой проседью в волосах, она обычно подрабатывала кассиром в «Сэйфуэе», если деньги, добытые Дортмундером, подходили к концу, и брала пакет продуктов в качестве премиальных. А что думали на этот счет владельцы «Сэйфуэя», ее не волновало.
Черт, Мэй. Дортмундер вновь плесканул пиво на пальцы. Никак не могу тебе помочь.
Ничего, справляюсь сама. Она вытащила ключ, захлопнула дверь, сосчитала стаканы. У нас гости.
Энди и еще один парень. Заходи и поздоровайся.
Только разберу пакет.
Когда Мэй проходила мимо двери в гостиную, оттуда донеся голос Келпа:
Привет, Мэй.
Она кивнула, проскользнула мимо Дортмундера на кухню, а тот направился в гостиную, где оба мужчины стояли словно ранние гости на вечеринке.
Дортмундер раздал стаканы, вытер пальцы о рукава рубашки.
Мэй придет через минуту. Поздороваться.
Келп поднял стакан:
За преступление.
Хороший тост, кивнул Куэрк, и все выпили.
Вошла Мэй, со своим стаканом.
Привет, Энди, поздоровалась с Келпом.
Мэй, это Кирби Куэрк, представил ей Дортмундер второго гостя. Может, присядем? Вы оба устраивайтесь на диване.
На лице Куэрка отразилось удивление.
Ты хочешь, чтобы я рассказывал все при этой женщине?
До чего приятно. Мэй уселась в кресло, улыбнулась Куэрку.
Я же ей все равно расскажу после твоего ухода, ответил Дортмундер, так что сэкономь мне время.
Ну хорошо.
Когда все сели, Дортмундер повернулся к Мэй.
Куэрк предлагает работу в типографии в северной части штата, где, среди прочего, печатают деньги одной южноамериканской страны, и он знает, как напечатать партию денег без чьего-либо ведома.
Это хорошо, кивнула Мэй.
Только теперь выяснилось, что существует некий крайний срок. Вот об этом мы и хотим поговорить.
До сих пор мы не знали, удастся ли нам сработаться, пояснил Келп, поэтому встречались в других местах.
Само собой, кивнула Мэй.
А теперь давай послушаем, что нам скажет Куэрк насчет крайнего срока, добавил Дортмундер.
Все посмотрели на Куэрка. Тот поставил стакан на кофейный столик, добавив пятно к уже имеющимся.
Типография называется «Сикамор-крик», потому что через город протекает речушка, перегороженная дамбой, по которой проложена дорога. В дамбе установлены турбины, вырабатывающие электроэнергию, на которой работает типография. Но каждый год в августе они на две недели открывают шлюзы и просто пропускают воду, потому что летом всегда случается засуха, река мелеет и рыба может погибнуть. Поэтому на две недели типография закрывается, все идут в отпуск. Без электричества машины работать не могут, но они используют эти две недели для ремонта и технического обслуживания.
То есть ты предлагаешь проделать все это, пока нет электричества, уточнил Дортмундер.
Мы привезем его с собой, ответил Куэрк.
Дортмундер представил себя с двумя пригоршнями электричества, от которого во все стороны летят голубые искры. Зрелище получилось не очень.
И как мы это сделаем?
С помощью дизельного генератора. Видишь ли, пожарные и спасательные команды округа формируются из добровольцев и мой кузен, у которого я живу, пока не найду другого места, командир объединенной пожарно-спасательной команды округа Дерби. И у них, кроме «скорой помощи» и пожарной машины, есть большой грузовик с дизельным генератором на случай чрезвычайных обстоятельств.
То есть сначала мы должны украсть грузовик, вставил Дортмундер.
Это я сделаю с закрытыми глазами, заверил Куэрк. Замки там детские, можете мне поверить. А ключи во всех трех автомобилях оставляют в замках зажигания.
Мы это сделаем днем или ночью? спросил Келп.
Ночью, отозвался Куэрк. Думаю, грузовик мы возьмем в час ночитам в это время все уже спят, перегоним его в типографию, отпечатаем все, что нам нужно, на это уйдет часа три, вывезем коробки с деньгами и вернем грузовик с генератором на место, покончив с делом до рассвета.
Придется зажигать свет, да и без шума не обойтись, заметил Дортмундер.
Не проблема, ответил Куэрк.
Почему? Типография в лесу или как?
Не совсем. Но нас никто не увидит.
Как это? полюбопытствовал Келп.
Высокие стены. Низкие здания. Насколько я понимаю, раньше типография сливала все отходы в речку, и люди, которые жили ниже по течению, делали ставки, какого цвета будет вода завтра. Всякий раз, когда власти штата проводили инспекцию, слив прекращали и вода текла чистая, пригодная для питья. Но лет тридцать назад их поймали. Люди жаловались также на шум и вонь, идущую от типографии, и хозяевам пришлось раскошелиться. Они построили очистные сооружения и звуконепроницаемую стену, посадили деревья, чтобы стена не мозолила людям глаза. Теперь деревья выросли и можно подумать, что это лес, если бы не две дороги с воротами. Однадля рабочих, втораядля грузового транспорта. Обе проложены вдоль реки, где нет жилых домов.
Мы должны побывать там заранее, оценить обстановку, произнес Дортмундер.
Естественно, кивнул Келп.
Дельная мысль, согласился Куэрк. И поможете мне уточнить детали. Я могу отвезти вас завтра. У меня мини-вэн моего кузена. Я сплю в нем в Гринич-Виллидже.
Милое местечко, прокомментировала Мэй.
Это точно.
Там понадобятся свои колеса, возразил Дортмундер. Встретишь нас там.
Куэрк улыбнулся.
Еще одному врачу придется идти домой на своих двоих?
Возможно. Келп неопределенно махнул рукой. Говоришь, этот городок в сотне миль к северу? Примерно два часа езды?
Да, не больше. Если поедете по Таконик.
Если это типография с рабочими, там должно быть место, где они могут поесть, предположил Дортмундер.
Да, неподалеку от дамбы есть придорожный ресторан, «Сикамор-хаус». По существу, бар, но там можно заказать ленч.
Дортмундер кивнул.
У тебя не возникнет проблем, если ты появишься в нашей компании?
Нет, это не такой маленький городок. Вы просто проезжали мимо, и мы случайно встретились.
Перед отъездом нарисуй нам карту, попросил Дортмундер. Мы приедем туда, скажем, в час дня, остановимся на ленч, а потом отправимся дальше.
Отлично.
А если в ту ночь что-нибудь случится и кому-то потребуется дизельный генератор? спросил Келп.
В три часа ночи в августе? Куэрк пожал плечами. Пурги не будет точно. В гараже у всех трех автомобилей отдельные боксы с воротами. Если даже кому-то и потребуется «скорая помощь» или пожарная машина, они и не заметят, что грузовика с генератором нет.
Но если?.. настаивал Келп.
Тогда мы попали, признал Куэрк. Причем я больше, чем вы, потому что сразу станет ясно, кто пригнал грузовик с генератором в типографию.
Но ты готов рискнуть? не унимался Келп.
Очень уж велики шансы на успех, ответил Куэрк. Если один из вас не иуда, волноваться не о чем. На такой риск я готов пойти.
Ему никто не ответил.
7
После ухода Куэрка Дортмундер и Келп полностью ввели Мэй в курс дела. Рассказали о Родриго, половине половины, вскользь упомянули и о женщине, которая регулярно ездила по торговым делам в Герреру.
Похоже, она за всем этим и стоит, хмыкнула Мэй.
Да, я понял, кивнул Дортмундер. А что ты можешь сказать об этом парне?
Похож на кролика.
Пожалуй.
Что-то тебя тревожит, заметила Мэй.
Дортмундер покачал головой:
Даже не знаю, в чем дело. Вроде все говорит за то, что так делать нельзя, а с другой стороны, похоже, что можно. Не принято воровать там, где работаешь или работал, ведь именно тебя будут искать, но именно это собирается сделать Куэрк, и на этот раз ему все может сойти с рук, потому что никто не заподозрит кражу. Если бы стало известно о пропаже ста миллиардов сиап, вся работа теряла бы смысл.
Не могу представить такие деньги. Мэй пожала плечами. Но как вы получите свою долювот в чем вопрос. В долларах?..
Мы это еще обговорим, ответил Дортмундер. Пока Куэрк не ничего не предлагал. И вот что еще. У меня не выходят из головы слова Гарри Мэтлока, что Куэрк хорош, пусть и не звезда, если помогает в осуществлении чьего-то плана, а вот о том, каков Куэрк, если план придуман им самим, он ничего сказать не может. И это странный план.
Частично, согласилась Мэй.
Полностью. Типографию закрывают, потому что открывают шлюзы в дамбе, чтобы не дать реке пересохнуть и не погубить рыбу. Тебе нравится эта часть?
Почему нет, если у них так принято? ответила Мэй.
Пожалуй. Дортмундер нахмурился. Это сельская местность, а я не знаю, что представляется разумным в сельской местности. И это меня смущает. Куэрк говорит, теперь в городе чувствует себя не в своей тарелке, а мне, знаете ли, всегда была не по нутру сельская местность. Почему они не могут напечатать все эти сиапы в каком-нибудь Бруклине?