Я думал, что вы обращались не ко мне, офицер, сказал Мейер. У меня тут есть
Полегче. Доставайте это очень-очень медленно.
страничка из записной книжки, и если вы внимательно на неё посмотрите, то найдете тут имя владельца номер машины и её описание.
Полицейский, что стоял ближе к Мейеру, взял из его рук листок, посмотрел на него и вернул назад:
Передача?
Что? не понял Мейер. А, передача владения. Нет. Просто мы приехали сюда, зная, что миссис Бролл отсутствует уже три месяца, вот и решили посмотреть, не оставила ли она свою машину здесь.
Второй полицейский забрался в машину, и я услышал, как он негромко заговорил в микрофон. Он выслушал ответ и вылез из машины.
В списке не значится, Эл, сообщил он.
Говорите, оставила здесь машину? А теперь, ребята, покажите-ка документы. Только медленно и без фокусов. Хорошо. А теперь вы. Ладно. Покажите мне вашу квитанцию на парковку. Какая у вас машина?
Офицер, это очень старый пикап «роллс-ройс». Ярко-голубого цвета. Он стоит вон там
Я его видел, Эл. Помнишь? Это тот самый, на котором я велел тебе посмотреть квитанцию техосмотра.
Мы больше не были врагами, и между нами завязался разговор.
Никто в своем уме, сказал Эл, не приедет сюда на таком допотопном драндулете, чтобы отмочить какой-нибудь номер. Ну хорошо. Почему же вы, черт подери, интересовались, оставила ли эта женщина здесь свою машину?
Мы хотели узнать, не вернулась ли она уже. Просто так, из любопытства. Если бы не нашли машину, мы бы решили, что она оставила её где-нибудь в другом месте или вернулась домой из своего путешествия. Но мы нашли машину, значит, она всё ещё в отъезде.
Её нет уже слишком долго, так что она сэкономит деньги, просто забыв машину здесь.
Они забрались в свой седан и уехали. Наверное, они объезжают стоянку время от времени, проверяя, нет ли здесь краденых автомобилей. После того как на краденой машине совершено преступление, её можно оставить здесь и покинуть аэропорт на такси.
Или на самолете.
Мейер заговорил, только когда мы подошли к мисс Агнес:
Если бы ты так же сильно, как Гарри, хотел найти свою жену, если это настолько важно с финансовой и эмоциональной точек зрения, разве ты не сообщил бы в полицию о том, что она пропала, не дал бы им её описания и описания её машины?
Думаю, да.
В таком случае номер машины был бы у них в списке, не так ли?
Да, черт подери.
И потому, поскольку мы всё равно уже здесь, пора выяснить, как летают самолеты на Гренаду, а, Макги?
Два билета?
Мне нужно закончить работу, посвященную евровалюте. Я обещал председателю экономической конференции.
IX
Я думал, что сяду в самолет сильно потрепанным после сражения с Джиллиан. Был вторник, и я должен был отправиться в путешествие на её яхте, а вовсе не по воздуху. Неожиданно вместо много раз отрепетированной фразы я проговорил в телефонную трубку:
Джилли, дорогая, мне придется заняться разрешением проблем, возникших у той моей приятельницы, помнишь, я тебе о ней говорил? Респектабельная замужняя Дама. Я бы очень не хотел отправиться в Сент-Киттс, не разобравшись в этом деле, потому что тогда у меня голова будет занята этой загадкой. Мне нужно всего несколько дней
Дорогой, мне очень не хочется, чтобы ты отвлекался от работы на разные пустяки. Кроме того, прогноз погоды на ближайшие пять дней просто отвратительный. Так что, может быть, всё к лучшему.
И ты не устроишь мне скандал?
За кого ты меня принимаешь? Знаешь, не очень-то приятно слышать подобные вещи. Я не избалованная сучка, которая визжит по пустякам, отчаянно скандалит и, чуть что, принимается топать ногами. Понимаешь, я уже давно выросла. И терпения у меня гораздо больше, чем ты думаешь. Я достаточно долго ждала, чтобы заполучить тебя в собственное распоряжение.
Я скоро вернусь.
Я жду тебя, дорогой. Гренада?
Привычка к осторожностипочти рефлекс. Никогда не говори людям того, что они смогут рассказать не тому, кому надо.
Нет. Сан-Хуан.
Понятно. Впрочем, сейчас на Гренаде, наверное, совсем пусто. В Пуэрто-Рико в это время года наверняка гораздо веселее. Ты не планируешь немного поразвлечься с ней, Трэвис? Как в старые добрые времена?
Вообще-то не собирался, но кто знает, как сложатся обстоятельства.
Ну, знаешь! Ты самый
Я уже приготовился к тому, что сейчас разразится скандал, но Джилли справилась с собойей это далось с большим трудом.
Сейчас, находясь на высоте пяти миль над Кубой, я раздумывал о том, что, может быть, для нас обоих было бы лучше, если бы я ясно дал ей понять, что никогда не стану её комнатной собачкой. Не знаю, было ли мое молчание трусостью, или просто в глубине моей души живет гнусный сукин сын, который считает необходимым держать кое-что про запас, так, на всякий случай.
Командир нашего самолета, похоже, очень доброжелательный и симпатичный парень, предложил нам всем взглянуть на Кубу. Я следовал правилу, давным-давно установленному мистером Макги для международных путешествийлетел первым классом, сидел один, к тому же ещё и у окна по правому борту. Я летел на самолете британской авиакомпании, обслуживающей Вест-Индию. Как правило, такие самолеты очень комфортабельны.
Был ясный, солнечный день. Расчерченные, словно картинка в учебнике геометрии, поля Кубы ничем не отличались от любых других полей на любом другом острове, если смотреть на них с воздуха. Мы летели вдоль южного побережья, и море поражало разнообразием красок от светло-золотистого до лавандового и даже кобальтового.
Сэр? окликнул меня мелодичный голосокмолоденькая, хрупкая смуглая девушка с шапкой роскошных блестящих черных волос, высоким лбом и расчетливо невинными голубыми глазами, стюардесса. Её бархатная кожа была немного светлее какао. Садясь в самолет, я обратил на неё вниманиеу неё были потрясающие ноги. Вы летите?
На Барбадос.
Ах, да. Спасибо, сэр. Хотите чего-нибудь выпить?
Последний раз, когда летел на самолете этой авиакомпании, я пил замечательный свежий апельсиновый сок
О да, конечно.
Тогда, пожалуйста, с водкой, если можно.
Минутку, сэр. Благодарю вас, сэр. Она ослепительно улыбнулась мне и умчалась прочь.
На островах всё меняется точно так же, как и везде. Консервативные политики и белые бизнесмены пытаются убедить вас, что с расизмом покончено, что к белым и черным здесь относятся совершенно одинаково и они живут рядом, счастливые установившимся между ними взаимопониманием и состраданием.
Но наиболее престижные здесь работы, особенно те, на которых заняты женщиныстюардессы, кассиры в банках, продавцы в специализированных магазинах, официантки в ресторанах, почти наверняка отданы тем, У кого кожа, благодаря давнему смешению рас, светлее, чем у других. Конечно, иногда такую работу дают тем, у кого по-настоящему черная кожа, но это случается крайне редко. А ведь именно самые черные из черных составляют примерно семьдесят пять, а то и восемьдесят процентов населения островов Вест-Индии.
У оставшихся двадцати процентов кожа заметно светлее, у некоторых почти белая. Чем светлее кожа, тем лучше жизнь. Лучше же всех живут белые. На один аспект кубинской революции принято закрывать глазана то, с какой радостью чернокожее население приняло новый порядок. Дискриминация процветала здесь не меньше, чем везде. Черная Куба приняла бы любой новый режим, только пообещай равенство. И не надо быть Хрущевым или Мао. Народ Кубы поставил бы на каждом углу памятники громадному зеленому марсианину, знай он, что пообещать.
Удивительным, мгновенным и имеющим непосредственное отношение ко мне результатом расовых предрассудков на островах было то, что светло-шоколадная стюардесса с длинными ногами повела себя так, будто мы с ней принадлежим к одному классу. Мы оба были из правящей элиты. В её изумительно голубых глазах сияла дружелюбная и соблазнительная улыбка. Другая девушка, с кожей такого же цвета, но являющаяся гражданкой Соединенных Штатов и работающая на какой-нибудь местной авиалинии, попытается сделать всё возможное, чтобы распрямить тугие завитки своих волос, улыбнется, точно как предписано правилами авиакомпании, будет чрезвычайно корректна, но глаза у неё останутся пустыми и холодными, словно льдинки зимой, а в глубине её души шевельнется взлелеянная поколениями враждебность ко мне как к символу угнетения; она никогда не отнесется ко мне как к человеку, живущему в том же, что и она, несправедливом мире и старающемуся пройти через годы с достоинством и заботой о других.
Когда девушка снова подошла ко мне, в руках у неё был штопор. Она пристроила очень симпатичную коленку на пустое сиденье рядом со мной, наклонилась, поставила стакан на столик. Она оказалась так близко, что я смог прочитать её имя на прикрепленной к блузке табличкеМиа Крукшенк.
Миа.
Да, сэр?
Я просто хотел сказать красивое имя.
Мне кажется, оно лучше того, что у меня было. Мириам. По сравнению с ним Миапросто высший класс.
Я с вами совершенно согласенвысший класс.
Вот так мы и летели над синими морями по синему небу над землей, где царствует вечное лето, со скоростью девятьсот футов в секунду, что равняется скорости полета пули, выпущенной из автоматического кольта сорок пятого калибра, уродливого и очень опасного оружия. Мы сделали посадку в Кигстауне и Сан-Хуане и полетели дальше на юг. Одни пассажиры садились в наш самолет, другие его покидали. Стоянки были длительными, потому что на каждом острове свои законы и своя бюрократическая машина.
Миа следила за тем, чтобы у меня не было недостатка в выпивке и еде, так что я был всем доволен, к тому же мы с ней ослепительно друг другу улыбались. Солнце опустилось совсем низко; мы с Миа стояли рядом с эскалатором в аэропорту острова Сент-Люсия.
Вы останетесь на Барбадосе или полетите дальше, сэр?
Завтра утром я лечу на Гренаду.
Это чудесный остров. Конечно, Барбадос тоже очень красив. Одной ночи, конечно же, не хватит, чтобы это понять. Вы летите на самолете нашей компании или на «Пан Американ»? Где вы собираетесь остановиться на Барбадосе?
Я думал решить эту проблему после того, как там окажусь.
Да-да, конечно. Сезон уже закончился. И везде полно свободных мест. Но если честно, в этом году и в сезон повсюду было полно свободных мест. В этом году на Барбадос прилетело отдыхать совсем немного людей.
А почему?
Миа огляделась по сторонам и, придвинувшись ко мне заговорила шепотом:
Я не богатая владелица роскошного отеля, так что, возможно, я просто чего-нибудь не понимаю, а они прекрасно знают, что делают.
Предположим, сэр, что вы приехали сюда с дамой в самый разгар сезона и захотели снять номер в одном из отелей на Барбадосе всего на одну ночь, чтобы утром отправиться дальше. Надо заплатить семьдесят американских долларов за одну ночь в отеле «Хилтон» и ещё десять процентов за услуги, получается семьдесят семь долларов. Даже в отеле «Холидей», сэр, это обойдется в пятьдесят пять долларов плюс десять процентов.
Вы, наверное, шутите.
Вовсе нет. Видите ли, сэр, они зарезервируют за вами номер только при условии, что вы оплатите обед и завтрак, даже если отправитесь дальше так рано, что вряд ли успеете выпить кофе. Так происходит на всех островах, сэр. Но хуже всего на Барбадосе. Мне кажется, что причина здесь в фантастической жадности. Словно какое-то отвратительное голодное животное вырвалось из клетки. Мне не следовало так много болтать.
Я не донесу на вас в совет по туризму, Миа.
Большое спасибо. Девушка немного поколебалась, а потом нахмурилась:С каждым годом сюда будет приезжать всё меньше и меньше народа. А ведь здесь очень красивые места. Обычная прислуга на Барбадосе может заработать двадцать пять долларов в месяц. Официантсорок. Как же один человек может прислуживать другому, если тот платит за одну ночь в отеле столько, сколько прислуга получает за два, а то и за три месяца работы? Такое положение вещей порождает ненависть. И презрение. Поэтому уборка делается плохо, обслуживание никуда не годится, никто никому не улыбается. Человек, который заплатил слишком много за номер, потому что владельцев отеля обуяла жадность, ужасно сердится, поскольку, если он платит так много, обслуживание должно быть на самом высоком уровне. А когда сердится, он кажется окружающим высокомерным, богатым и равнодушным, сэр. Ненависть и гневстрашные чувства. Никто не получает удовольствия от работы, и никто не получает удовольствия от отдыха. Поэтому с каждым годом становится всё меньше туристов, меньше работы и меньше денег. Она посмотрела на часы:Нам пора, сэр.
После взлета у Миа нашлось немного времени, и она дала мне несколько полезных советов.
Просто рассмейтесь им в лицо, когда они назовут вам цену, сэр. Сезон закончился. Дайте им десять американских долларов и скажите, что сюда входит и стоимость обслуживания. Они покажут вам прейскурант и заявят, что это официальная цена и они не могут её изменить. Ничего не отвечайте. Тогда они возьмут деньги и отведут вас в номер. Рано утром трудно найти такси. Оторвите половину американского доллара, отдайте водителю и скажите, чтобы заехал за вами на следующее утро. Тогда он обязательно приедет. Никому не давайте на чай в отеле. Они там совершенно бесстыжие, а чаевые включены в стоимость номера.
Я был по-настоящему благодарен Миа за её советы.
Надеюсь, у меня будет возможность рассказать вам, как всё получилось, спасибо.
Возможно, возвращаясь в Майами, вы снова попадете на мой рейс. Как долго вы собираетесь пробыть на Гренаде, сэр?
Несколько дней. Вы не посоветуете, где лучше остановиться?
О нет. Этот остров я знаю плохо. Значит, вы летите туда не отдыхать, а по делу?
Как вы догадались?
Я умею отличить человека, который никогда не поедет отдыхать один. Успеха вам, сэр.
Таксист явился на следующее утро за три минуты до назначенного часа. Он широко улыбнулся, увидев меня у дверей отеля. Он решил, что идея с половинкой бумажного доллара просто замечательна, ведь каждый в такой ситуации заинтересован в дальнейшем сотрудничестве.
Он принес с собой скотч и склеил две половинки своего доллара. Его звали Освальд. Это был худой и уже весьма пожилой человек с несколькими золотыми зубами. Он вел свой старый белый «плимут», больше заботясь о том, чтобы не повредить машину, чем о том, чтобы не наехать на кого-нибудь.
Прямой перелет до Гренады занял всего сорок минут, Рейс обслуживал старый самолет, в котором, чтобы увеличить вместимость, были сдвинуты теснее ряды кресел и иллюминаторы не соответствовали расположению сидений. Пилот явно мечтал водить истребительпассажирам довелось пережить впечатляющий взлет и не менее увлекательную посадку.
В маленьком, запущенном аэропорту Гренады мне снова пришлось предъявить свои водительские права и заполнить соответствующие бумажки.
Потом последовала запоминающаяся поездка на такси. Остров составляет двадцать одну милю в длину и двенадцать в ширину. Аэропорт расположен в самой дальней из всех возможных точек от главного города острова, Сент-Джорджеса. Поездка заняла целый час, но я не хотел бы, чтобы водитель попытался сократить её время даже на пять минут. Я пытался тормозить вместе с ним так часто, что моя правая нога почти отнялась, когда мы наконец спустились с гор и оказались на уровне моря. Водителяон одарил меня своей визиткойзвали Альберт Оуэн, его «шевроле» австралийской сборки имело соответствующие рессоры. Он мчался с безумной скоростью уж не знаю, как часто ему приходилось менять тормозные колодки. Тупики. Здоровенные выбоины. Дети, свиньи, ослы, велосипеды, грузовики, автобусы, мотоциклы. Поэтому одна рука не снимается с клаксона, другая непрерывно переключает передачи. Прыжок вперед, тормоз, ускорение, прыжок впереди всё это время Альберт Оуэн, обернувшись ко мне, рассказывает какие-то байки, указывает то на банановое, то на миндалевое дерево, то на плантации сахарного тростника. «Очень много разных деревьев, сар».
Маленький сумасшедший грузовичок выскочил из-за поворота на нашу сторону дороги, Альберт резко свернув в сторону. Мы еле разминулись.
Какой глупый водитель, cap. Чуть на нас не наехал, сквозь смех едва выговорил Альберт.
Однако на нас так никто и не наехал. И не потому, что не пытался. Если бы судьба забросила Альберта утром буднего дня на автостраду, ведущую в сторону Майами, возможно, он потерял бы сознание от ужаса. Таксист из Майами, оказавшись на месте Альберта, с рыданиями убежал бы в джунгли.
Альберт сказал, что в такое время года нет проблем с жильем. Зато есть проблемы с пресной водой. Когда вода в цистернах отелей закончилась, многие уехали. Теперь регулярное водоснабжение наладилось, но туристов гораздо меньше, чем в апреле прошлого года. Мне удалось выяснить, что отель «Гренада бич» расположен в центре города. Я спросил, не подождет ли меня Альберт, после чего нам пришлось обсудить денежный вопрос. Я оставил свой чемодан в машине.
Я пересек вестибюль и сразу увидел бар, выходящий на роскошную зеленую лужайку, окруженную высокими кокосовыми пальмами, ещё дальше виднелся желтый песок пляжа, усыпанный разноцветными зонтиками и шезлонгами.
Скучающий бармен в красной куртке, зевая, появился словно из-под землине было никакой возможности догадаться, где он прятался, и сделал мне изумительный ромовый пунш, посыпанный толченым мускатным орехом. Он поинтересовался номером моей комнаты; я заплатил за выпивку наличными и дал ему на чай. Он заметно повеселел, и я спросил у него, откуда здесь можно позвонить. Бармен сам набрал номер отеля «Спайс» и протянул мне трубку.
Скажите, пожалуйста, в каком номере проживает миссис Бролл? Миссис Мэри Бролл?
Коттедж номер пятьдесят, сэр. Соединить?
Нет, благодарю вас. Я повесил трубку и допил вой пунш. Меня охватило непонятное предчувствие. Отель «Спайс» далеко отсюда?
Совсем близко. Коротенькая прогулка, сэр. Две минуты.
Под тропическим апрельским солнцем человек в брюках и спортивной рубашке, носках и туфлях выглядит подозрительно на пляже.
Я вышел из вестибюля и нашел Альберта. Мы поехали к отелю «Спайс».
На островах никто не обращает внимания на документы, удостоверяющие личность, однако существовала вполне реальная возможность, что меня ждут неприятные сюрпризы.
Поэтому, сидя на заднем сиденье такси Альберта Оуэна, я переложил свою наличность из одного бумажника в другой и превратился в Гэвина Ли, которого все звали Гэв или мистер Ли, что вполне соответствовало одной из теорий Мейера, гласившей: выбирая новое имя, старайся, чтобы оно было созвучно твоему настоящему. Так гораздо легче среагировать, когда кто-то у тебя за спиной произносит твое новое имя.
Я собирался сам внести свой чемодан в отель. Однако Альберт посчитал, что это будет неправильно. Меня приняли с энтузиазмом. Ничто так не способствует доброжелательности обслуживающего персонала, как тот грустный факт, что отель почти пуст. Мне рассказали о ценах, предложили выбрать этаж и номер. Что понравится мистеру Ли, торговцу недвижимостью, приехавшему на Гренаду из Майами или Скоттсдейла, из Акапулько или с Гавайев, из Палм-Спрингс или Лас-Вегаса? Ну, меня интересует коттедж с бассейном. Вот они здесь, на плане. Как насчёт вот этого, в самом конце? Номер Я не могу прочитать его вверх ногами. Ага, пятьдесят, благодарю вас. Занят. И все остальные заняты? Только пятидесятый, пятьдесят седьмой и пятьдесят восьмой. Ну, тогда где-нибудь в середине, подальше от тех, что уже заняты скажем, пятьдесят четвертый? Тут они все с двумя спальнями, я что-то не вижу с одной спальней, с огороженным садом и бассейном, так Сколько это будет стоить? Что ж, через несколько дней я могу и переехать, всё зависит от качества вашей кухни. Конечно, я не сомневаюсь, что она великолепна. Хорошо. Значит, сколько это в день? Двадцать восемь долларов? Хм. Плюс десять процентов за услуги и пять процентов налог, получается тридцать два доллара тридцать четыре цента в день. Могу я заплатить за три дня вперед?
Я расплатился с Альбертом и пообещал сохранить его визитку и позвонить, когда мне понадобится ехать в аэропорт. Посыльный провел меня по длинной дорожке мимо новеньких бунгало с бассейном и садом. Дорожка тянулась ярдов на двести пятьдесят от главного здания. Он показал мне, как работает кондиционер, продемонстрировал кнопку вызова обслуживающего персонала.
Потом я остался один в тишине и затененной прохладе туристской жизни.
X
Высокие коттеджи с одинаковыми двойными шпилями на крышах стояли слегка под углом к пляжу, так что огороженные стенами садики обеспечивали полное уединение.
От коттеджей до пляжа было около ста футов. Между коттеджами и пляжем тянулась, полоска песка, по обе стороны которой росли пальмы и миндалевые деревья, увитые виноградной лозой. Вдоль всего пляжа на расстоянии друг от друга были расставлены разноцветные шезлонги.
Я надел плавки и устроился в шезлонге, заняв наблюдательный пост в пятидесяти футах от своего коттеджа, так, что мне были видны ворота коттеджа номер пятьдесят.
Без двадцати час ворота открылись, и вышла изящная молодая женщина среднего роста. Длинные темные волосы она перевязала белой лентой. Выглядела она лет на двадцать пять. На ней были необычные темные очки с огромными янтарно-желтыми стеклами. Крошечное бикини состояло из белых эластичных тесемочек и узких полосок бежевой ткани. У женщины был тот идеальный загар, который достигается лишь долгими часами суровой Дисциплины и постоянной заботой.
Вслед за ней из коттеджа вышел молодой стройный мужчина. Он что-то сказал ей, и они весело рассмеялись. Под бронзовой кожей молодого атлета перекатывались бугры мышц, двигался он легко и уверенно.
Тоненькая полоска белых шелковых плавок, какие принято носить на Ривьере, прекрасно оттеняла загар. Женщина, как настоящая хозяйка, вернулась проверить, хорошо ли закрыты ворота, после чего заглянула в белую пляжную сумку, видимо, чтобы убедиться, что не забыла ключ. Потом они направились в сторону отеля.
Мое сердце тяжело застучало, а во рту появился отвратительный вкус. Однако я должен был убедиться. Знать наверняка, что опухоль злокачественная и операция неизбежна.
Выждав пять минут, я направился вслед за ними. Я нашел их в одном из многочисленных баров с соломенными крышами, где они, удобно устроившись в тени, что-то пили, продолжая заразительно смеяться. Веселая парочка. Я заказал себе выпить и спросил у бармена, не Лоис ли Джефферсон сидит за крайним столиком. Он сходил в дальний конец бара и вернулся со счетом в руке. Там стояла подписьМэри Д. Бролл. Номер пятьдесят. Бармен показал мне счет, я поблагодарил его и сказал, что ошибся. Потом я подмигнул ему:
Но ведь это не мистер Бролл?
На лице бармена появилась понимающая улыбка:
Просто приятель. Уже с неделю. Кажется, он работает на чьей-то яхте. Здесь ничего не стоит завести нового друга.
Я взял свой бокал и прошел вдоль стойки бара, в дюжине футов от их столика. Усевшись на вращающийся табурет спиной к стойке, я посмотрел на женщину с явным восхищением. Надо сказать, восхищаться было чёмот коричневых изящных щиколоток и дальше вверх, до пухлого маленького ротика, темных чуть раскосых глаз и слегка вульгарного маленького носика.
Она снова надела очки, наклонилась и что-то сказала своему приятелю. Он поставил стакан, повернулся и через плечо посмотрел на меня. Я улыбнулся и кивнул ему. Его светлые волосы цвета расплавленного золота были модно подстрижены. Жесткое, худое лицо совсем не соответствовало роскошной прическе и телу пляжного мальчика. Я не сужу о людях по тому, какой длины у них волосы. Я давно понял, что длинные волосы ужасно мешают на яхте, на пляже и в воде.
Поэтому, когда волосы начинают мне мешать, я подстригаю их. На солнце волосы выгорают, а морская соль делает их жесткими, словно я покрываю их специальным лаком. Если бы я носил длинные волосы, пришлось бы ими заниматьсявсякие там лосьоны и шампуни. Жизнь и так полна бесконечных идиотских мелочей, так что нет никакого смысла придумывать себе дополнительные проблемы. Поэтому я всегда ношу короткие волосы, и это не имеет ни малейшего отношения к социальному, экономическому, эмоциональному или политическому состоянию моей души. Это результат лени и отсутствия терпения, Нет никаких причин считать, что мужчина не должен иметь длинные, красивые темно-золотистые волосы, если ему этого хочется.
Красавчик продолжал смотреть прямо на меня, я улыбался. Тогда он вскочил, в два прыжка преодолел разделяющие нас двенадцать футов и встал напротив меня, широко расставив босые ноги:
Кончай пялиться на мою девушку, ты её нервируешь.
Я? Да перестань! Мы с Лоис знакомы уже много лет. Ей известно, что я люблю смотреть на неё. Всегда любил. А я знаю, что она любит, когда на неё смотрят. Правда, дорогая?
Ты что, с дуба рухнул? Отвали-ка лучше по-хорошему. Она не Лоис.
Я встал:
Её зовут Лоис Джефферсон. Уж поверь мне! Я проскользнул мимо него, хотя он попытался меня задержать, и подошел к их столику:Лоис, дорогая, я же Гэв Ли, неужели ты меня забыла? Ну, пошутили и хватит, а то ты всё испортишь.
Она сняла очки и посмотрела на меня:
Я не Лоис. Меня зовут Мэри Бролл. Правда.
Удивленно уставился на неё:
Не Лоис Джефферсон из Скарсдейла? Не жена Тома? Это остановило парня. А то он уже намылился подраться со мной прямо в баре. Когда появляешься на публике с такой роскошной игрушкой, всегда надо быть начеку.
Дорогая, сказал он, как тебе нравится этот клоун? Ты понимаешь, что он говорит? Том Джефферсон. Томас Джефферсон. Кончай нервировать нас, парень, или я позову
Я повернулся к нему:
Неужели так трудно проявить немного элементарной вежливости? У её мужа было прозвище Томя думаю, не нужно объяснять почему. Его настоящее имя я повернулся к женщине:Как зовут Тома по-настоящему, дорогая?
Она рассмеялась:
Но я в самом деле с вами незнакома!
Нет, это просто невозможно. Совершенно фантастическое сходство Я бы никогда не поверил Мисс Бролл не могли бы вы
Миссис Бролл.
Извините, миссис Бролл, не будет ли слишком большой наглостью с моей стороны попросить вас на минуточку встать?
Я думаю, нет.
Черт подери, хватит
Я снова повернулся к парню:
Ну какой от этого может быть вред, мистер Бролл?
Она встала рядом со своим стулом. Я подошел к ней поближе и посмотрел ей прямо в глаза:
Видит Бог, я действительно ошибся. Никогда бы в это не поверил. Вы немного выше Лоис, да и глаза у вас потемнее, миссис Бролл.
А теперь уходи отсюда, сказал парень.
Усевшись за столик, она сказала:
Помолчал бы ты лучше, Карл. Ну, человек ошибся. Что тут такого? Пожалуйста, извините Карла, мистер
Ли. Гэвин Ли. Для моих друзейГэв.
Я что-то не вижу здесь твоих друзей, сказал парень.
Незнакомка одарила меня очень милой, но немного неёстественной улыбкой:
Гэв, это грубое животное зовут Карл Брего. Карл, будь хорошим мальчиком и пожми Гэву руку.
Я увидел в глазах Карла жесткое выражение и понял, какой известный детский трюк он сейчас попытается выкинуть. Когда он протянул мне руку, я сжал пальцыон мог изо всех сил напрягать свои бицепсы, пытаясь раздавить мою ладонь, я лишь спокойно улыбался:
Прошу прощения за это маленькое недоразумение, Карл. Разрешите мне угостить вас.
Он отпустил мою руку и сел.
Тебя никто не приглашал присоединяться к нам. Он никак не мог успокоиться и вел себя глупо.
Я просто хотел заказать вам чего-нибудь выпить. Я не собираюсь навязывать вам свое общество. Раз вы не мистер Бролл, значит, эта прелестная леди ваша подруга. Если бы я пошел куда-нибудь с ней вдвоем, мне бы тоже не понравилось, если бы к ней стали приставать. Только, по-моему, ты уж слишком агрессивен, Карл. Я допустил маленькую ошибку, а ты продолжаешь грубить безо всякой на то причины. Но я всё равно угощу вас. Это не желание навязать вам свое общество, а просто попытка извиниться. Я отвесил леди поклон, уселся за пустой столик, попросил официанта принести им то, что они закажут, а потом повернулся к ним спиной.
Не прошло и пяти минут, как Карл подошел к моему столику и встал почти что по стойке смирно:
Простите меня. Миссис Бролл приглашает вас присоединиться к нам.
С удовольствием, улыбнулся я, если вы, мистер Брего, не против.
Ему было почти физически больно, но он произнес:
Пожалуйста, мистер Ли, я не возражаю.
Я знал, что Брего пытается что-то придумать. Он совершенно не огорчился, узнав, что я живу через несколько дверей, точнее, несколько садовот его хорошенькой подружки; я почти догадался, что он задумал. Пока мы ели, мне удалось направить разговор так, что в глазах Брего появился интерес, и в то же время я сумел несколько раз ловко подкусить его.
Я часто летаю на острова, чтобы присмотреть земельные участки. Собственно, именно поэтому я здесь. Коллеги посоветовали мне осмотреть этот остров.
Обычно я играю на бирже, но некоторое время назад я попал на Багамы в нужное время и вышел из игры в самый оптимальный моментмне удалось заработать даже больше, чем я предполагал, поэтому я решил сделать себе маленький подарок. Тогда-то я и купил в Нассау яхтуздоровенную смешную уродину, там же на верфях мне помогли нанять команду, на борту собственной яхты я и собирался отправиться на этот остров. Однако у моего друга, которого я пригласил в путешествие, разыгралась морская болезнь. Мы сумели пройти совсем немного и в Мэтью Таун сошли на берег, решив добираться обратно цивилизованным путем. Команда должна была доставить яхту обратно в Нассау. Насколько помню, на перепродаже судна я потерял около тринадцати тысяч долларов. Но, не мог же я заставлять страдать юную леди!