Наверное, в скором времени этот район включат в городской план реконструкции, но пока бродяги греются в парке на солнышке, гадают, где бы выпить, да глазеют на другой лозунг, уже на фасаде библиотеки, указывающий, что существует она для «распространения знаний».
Контору, которую предоставил в наше распоряжение Хардман, отделял от библиотеки один квартал. Мы поднялись на второй этаж и там натолкнулись на Маша, прислонившегося спиной к двери. Он и Падильо обменялись несколькими фразами на арабском. Затем Маш открыл дверь и передал мне ключ.
Хард велел передать, что вы можете держать его у себя сколько захотите.
Благодарю.
Если что-нибудь понадобится, звоните. Номер телефона в его машине у вас есть.
Есть, подтвердил я.
Он сегодня ездит по городу.
Скажите ему, что мы заглянем к нему попозже.
Маш кивнул и поспешил вниз. Мы вошли в единственную комнатку. Окна выходили на Седьмую улицу. Их, похоже, не открывали и не мыли с тех пор, как Рузвельта второй раз выбрали президентом. Обстановка не радовала глаз. Обшарпанный письменный стол с телефонным аппаратом на нем, шесть складных металлических стульев. Пол из крашеных досок, без ковра. Безликое конторское помещение, годящееся как для продажи дешевых акций, так и для создания общественных организаций. Успехом тут и не пахло, скорее многими и многими неудачами да крушением мечты. Хардман пересчитывал в нем деньги, полученные от любителей острых ощущений, да иногда сдавал его друзьям, которым требовалось укромное местечко, чтобы поделить сорок две тысячи долларов меж трех шпионов.
Филип Прайс прибыл первым. Поздоровался, огляделся, выбрал стул, стер с него пыль и сел.
Я не рано?
Вовремя, успокоил его Падильо.
Хорошо.
Димек появился пять минут спустя. Сел, даже не поглядев, есть на стуле пыль или нет. Обстановка ни в малой степени не заинтересовала его.
Магда пришла через три минуты после Димека. В белом, свободного покроя пальто и туфлях из крокодиловой кожи.
Скорчила гримаску.
Как тут грязно.
Падильо протянул ей носовой платок.
Пыль можно и стереть.
Я испачкаю пальто.
Больше мы никого не ждем? осведомился Прайс.
Нет.
А где ниггер?
Он занят.
Нашими делами?
Или чем-то еще.
Деньги мы получим сегодня, так? в лоб спросил Димек.
Деньги вы получите сегодня, подтвердил Падильо. Но сначала я вам кое-что скажу. Сумеете подождать?
Если только это необходимо, вставил Прайс.
На три часа у нас с Маккорклом назначена встреча с Ван Зандтом и его командой.
В газете написано, что он прибыл раньше, чем намечалось, добавил Прайс.
А с чего он пожелал встречаться с тобой? полюбопытствовала Магда. Ты же должен его убить?
Мы не спрашивали, ответил ей я. Ситуация такова, что мы не вправе задавать вопросы. Если он хочет нас видеть, мы не возражаем против того, чтобы увидеться с ним. Пока наше общение ограничилось запиской и парой телефонных звонков.
На нашей встрече я намерен предложить вместо себя Димека, пояснил Падильо.
И чем вы объясните необходимость замены? спросил Димек.
Должен ли я разъяснять тебе свои мотивы?
Димек задумался.
Обычно вы этого не делаете. Предлагаете деньги, и все.
Тогда причину тебе знать не обязательно?
Согласен.
Скорее всего они захотят проверить, кого им предлагают. Это возможно?
У меня солидная репутация, правда, под другой фамилией.
Я назову им именно ее.
Димек кивнул.
Захотят они и встретиться с тобой. То ли сегодня, то ли завтра. Будь у телефона, чтобы я или они могли связаться с тобой в любой момент.
Хорошо.
Что вы приготовили для нас? вмешался Прайс.
Вы будете работать с Димеком, после того как африканцы наймут его. Не забывайте главногопокушение должно провалиться. Подробности вы узнаете позже.
А я? подала голос Магда.
Ты будешь со мной и Маккорклом. Поможешь освободить миссис Маккоркл. Женщина в такой ситуации может прийтись весьма кстати.
Но моя доля будет такой же, как и у остальных, не так ли, Майкл?
Естественно.
То есть до вашего звонка нам делать нечего. Разве что сидеть у телефона да пересчитывать наши денежки? спросил Прайс.
Совершенно верно.
Когда мы встретимся вновь?
Завтра. Здесь, в это же время.
Завтра воскресенье.
И что?
На этом Падильо открыл папку, в недалеком прошлом принадлежавшую Андерхиллу, и выложил на пыльный стол три стопки банкнот.
Пятнадцать тысяч фунтов, по пять каждому. Вы не будете возражать, если мы покинем вас в ответственный момент пересчета денег?
Магда уже схватила свою стопку и развязывала бечевку.
Позвони мне в салун в половине шестого, Димек, обратился Падильо к поляку. Тот молча кивнул, губы его шевелились в такт пальцам.
Уходя, закройте дверь, на этот раз кивнул Прайс, не отрываясь от денег.
Пошли.
Мы с Падильо спустились в проулок, вышли на Седьмую улицу, прогулялись до Девятой, там поймали такси и доехали до салуна.
Теперь будем ждать нового гостя, Падильо открыл дверь.
Кого?
Кто-то должен приехать, чтобы выяснить, что случилось с Андерхиллом и его семнадцатью тысячами фунтов.
Мы прямиком направились в кабинет. Провели короткое совещание с герром Хорстом, высказали несколько предложений по улучшению работы его подчиненных, одобрили пять оптовых заказов, подсчитали доход за пятницу.
Похоже, в нашем квартале богаче нас нет.
Выручка выше средней, кивнул я. Да и средняя цифра постоянно повышается.
Тебе уже звонили насчет Андерхилла? спросил я после ухода Хорста.
Нет, но теперь они знают, что он мертв, и должны прислать замену.
Если ты окажешься прав, первым делом они навестят нас.
И что мы им скажем?
Ты думаешь, они объявятся во множественном числе? уточнил я.
Не знаю. Скорее всего нет. Едва ли они наскребут денег на два билета.
Возможно, прилетит его жена.
Только этого нам и не хватало.
Падильо снял трубку и набрал номер.
Мистер Айкер?
В трубке что-то заверещало, но слов я не разобрал.
Это Майкл Падильо. Я бы хотел поговорить с вами, снова верещание. Касательно того дела, что мы обсуждали в моем номере, Падильо выслушал ответ Айкера. После покушения на мою жизнь мне случается менять точку зрения, верещание усилилось. Я не блефую, Айкер. Жду вас в вестибюле моего отеля в шесть часов. Мы поднимемся ко мне, и я покажу вам ножевую рану, и он положил трубку.
Интересно, жива ли еще та Мудрая Леди из Филадельфии? задумчиво протянул я.
Кто?
Случилось так, что в одной семье вместо сахара в чай положили соль. Кажется, фамилия их была Петеркин. Так они пошли к доктору, аптекарю, бакалейщику и еще бог знает к кому, спрашивая, как сделать так, чтобы соль по вкусу не отличалась от сахара. В конце концов они добрались до Мудрой Леди из Филадельфии.
И?
Она сказала им, что нужно сделать.
Что же?
Налить новую чашку чая.
Падильо откинулся на диванные подушки, положил ноги на стол, уставился в потолок.
Жаль, что ты не помнишь ее фамилии. Мы бы обязательно ей позвонили.
Глава 13
Примерно в четверть третьего мы подошли к моему дому, спустились в гараж, сели в мою машину. Падильо глянул на счетчик километража на спидометре.
Похоже, ты ее бережешь.
По воскресеньям мы ездим по окрестностям.
Тогда тебе нужен другой автомобиль, для которого сто пятьдесят миль в чассущий пустяк.
Я уже подумывал над этим.
Двенадцатая улица вывела нас на Массачусетс-авеню. Там мы свернули налево, проехали мимо клуба «Космос», обогнули площадь Шеридана, оставили позади иранское посольство. Торговая миссия располагалась в четырехэтажном доме, ранее жилом, теперь перестроенном в административное здание. С ним соседствовали два точно таких же дома, в которых находились посольства двух небольших южноафриканских стран. У тротуара под знаком «Стоянка запрещена» застыли несколько «кадиллаков», и нам понадобилось пятнадцать минут, чтобы найти свободное место для моего «корветта».
Квартал до торговой миссии мы прошли пешком. Дом строился в двадцатых годах скорее всего удачливым бизнесменом. Добротный красный кирпич, цементный раствор, выступающий из швов. Черепичная крыша. Такая тогда была мода. В доме должно чувствоваться что-то деревенское. Но покажите мне хоть одну деревню с четырехэтажными домами.
Надпись на бронзовой табличке указывала, что тут действительно расположена торговая миссия, а потому я смело нажал на кнопку звонка. Мы подождали, пока дверь открыл тощий мужчина в черном костюме и пригласил нас войти.
Вы мистер Падильо и мистер Маккоркл?
Да.
Мужчина кивнул.
Пожалуйста, присядьте. Вас ждут.
Длинный холл уходил в глубь дома, вероятно, в ту часть, которую в свое время занимала кухня. Двери в левой и правой стенах, закрытые, вели в комнаты. Примерно посередине располагалась витая лестница. Пол устилал коричневый ковер. У стен стояли диваны и стулья. Мужчина скрылся за сдвижными дверями в левой стене. Пять минут спустя он широко раздвинул их.
Премьер-министр вас ждет.
Падильо прошел первым, яследом за ним. Бизнесмен, построивший дом, вероятно, принимал здесь гостей. Торговая миссия использовала зал для переговоров. Большой, черного дерева, письменный стол важно стоял напротив двери. К нему узким торцом примыкал второй стол, за который усаживали членов делегаций. Сейчас за ним сидело двое мужчин. Третий, по виду усталый и очень больной, невообразимо старый, восседал за письменным столом.
Садитесь, пожалуйста, старик указал на два стула у свободного торца второго стола. Голос низкий, безо всякой дрожи.
Мы сели. От двух мужчин, сидевших у самого письменного стола, лет тридцати пятисорока, блондина и брюнета, нас отделяли два пустых стула. Чувствовалось, что роста они высокого, да и ширина плеч внушала уважение.
ВыВан Зандт, констатировал я.
Верно. Кто из вас будет стрелять? Я надеялся, что смогу угадать, но сейчас вы оба, что два охотника.
Где моя жена? напирал я.
Старик ответил долгим взглядом глубоко посаженных глаз, затем кивнул и повернулся к Падильо.
Значит, вы.
Где его жена? разлепил губы Падильо.
Ответил блондин:
Она в полной безопасности.
Я не спрашивал, в безопасности ли она, процедил я. Меня интересует, где она сейчас.
Этого мы вам сказать не можем.
Ван Зандт посмотрел на блондина.
Достаточно, Уэнделл, и взгляд его вернулся к Падильо. Редко кому, мистер Падильо, выпадала возможность детально изучить биографию человека, который должен его убить. Надеюсь, вы простите мое любопытство, но вы заинтриговали меня.
Раз уж никто не собирается представить нас друг другу, я возьму это на себя. Справа от тебя Уэнделл Боггз. Министр транспорта. СлеваЛьюис Дарраф, министр внутренних дел. Мы встречались в Ломе.
Ваша жена слишком много говорит, сообщил я Боггзу.
Тот покраснел и посмотрел на Ван Зандта. Старик уперся ладонями в стол, приподнял локти, так, что они оказались вровень с плечами, наклонился вперед. Он напоминал рассерженного индюка, приготовившегося взлететь.
Мы собрались не для того, чтобы препираться, проревел он. Мы собрались, чтобы подготовить мою смерть, и я приложу все силы, чтобы осуществить задуманное.
Извините, сэр, потупился Боггз.
Дарраф, второй министр, повернулся к Падильо.
Вы готовы начать?
Что именно?
Обсуждение нашего плана.
Падильо откинулся на спинку стула, достал сигарету, закурил, выпустил струю дыма.
Конечно. Обсуждать так обсуждать. Если не ошибаюсь, покушение намечено на вторник.
Совершенно верно, старик опустился на стул. То есть мне осталось меньше трех дней, мысль эта, похоже, безмерно радовала его. Боггз и Дарраф, наоборот, заерзали на стульях. Какие чувства возникают у вас, мистер Падильо, при подготовке такого вот убийства? продолжил Ван Зандт. В цивилизованной обстановке, за кофе и сигарами, которые я прикажу подать чуть позднее. Как я понимаю, такого рода работа вам не в диковинку?
Говорят, что да.
У вас это написано на лице. Выприрожденный охотник. Мне восемьдесят два года, и я нисколечко не жалею, что меня ждет такой конец. Скажите, каким оружием вы намерены воспользоваться?
Как-то не думал об этом. Наверное, вполне подойдет «гаранд М-1», испытанный карабин второй мировой войны.
То есть обойдетесь без спортивной винтовки?
Все зависит от того, что удастся достать. Я не отдаю предпочтения какой-либо марке.
А я вот помню мою первую боевую винтовку, старик откинулся на спинку стула. «Ли Метфорд» модель II. С десятьюзарядным магазином и шомполом длиной в полствола. Весом больше десяти фунтов, длинойболее четырех футов.
Тут Ван Зандт закашлялся. Кашлял он долго, с надрывом. Лицо покраснело, на лбу выступил пот. Наконец приступ кончился, и старик печально покачал головой.
Давайте продолжим. Во-первых, позвольте сказать, что дело это грязное. И я, и вы это знаете. Похищение чужой жены... мне бы не хотелось иметь с этим ничего общего. Но сделанного не вернешь. Причина моего убийстваполитика, но такие убийства не редкость, не так ли? А моя смерть принесет немалую пользу. Мне ведь все равно крышка, не через месяц, так через два. Рак желудка. Чертовски неприятная штука, старик уставился в противоположную стену. В комнате повисла тишина. Главное, помнить, Ван Зандт пригладил рукой седые волосы. Помнить, какая это была страна шестьдесят лет тому назад, до того, как построили дороги, по которым мчатся эти вонючие автомобили, до того, как города начали наползать на природу. Страна все еще хороша, и ради этого стоит отдать жизнь. Чтобы сохранить хорошую страну.
Он посмотрел на меня.
Черные живут здесь, и из-за них у вас полно проблем, не так ли, мистер Маккоркл?
Проблемы у нас разные, пробурчал я. Страна-то большая.
Вы нашли решение проблемы цветных? Нашли? Разумеется, нет. И не найдете. Черные и белые не могут ужиться вместе. Не уживались ранее и не уживутся в будущем. Потому-то я и умираю. Моя смерть замедлит продвижение черных. Не остановит, я это понимаю. Но замедлит. Она потрясет людей.
Моя страна желает получить независимость и самостоятельно вести свое хозяйство. Выбирать правительство, заключать союзы с другими странами, торговать с выгодными партнерами. Черные не смогут этого сделать. Онине нация.
Он помолчал.
Моя смерть послужит только одномупридержит проникновение черных в государственную машину. Она вызовет сочувствие. Соединенные Штаты, поскольку меня убьют именно здесь, уже не будут возражать против нашей независимости. Моя смерть от руки черного даст нашей стране двадцать лет, чтобы окрепнуть. А потом мы уже сможем говорить с черными с позиции силы. Мы, Родезия, Южная Африка, никому не позволим вмешиваться в наши внутренние дела. Так что моя смерть не напрасная жертва, вновь пауза. Отдельное развитие для белых и черных. Это единственное решение. И вам давно следовало бы остановиться на нем.
Падильо пододвинулся ближе к столу.
Я не знаю, повлияет ваша смерть на будущее вашей страны или нет. Мне представляется, что вы преувеличиваете эффект ее воздействия. Возможно, она изменит политический климат и заставит Британию признать вашу независимость. И тогда сто тысяч белых смогут удерживать два миллиона черных на положенном им месте. Вероятно, у двери черного хода. Возможно, все получится, как вы и задумали, возможно, и нет. Но, прежде чем мы пойдем дальше, позвольте заметить, что не я нажму на спусковой крючок.
Старик коротко глянул на Падильо, потомна Боггза и Даррафа. Заговорил Дарраф.
Мне бы не хотелось упоминать миссис Маккоркл, но...
Упоминать ее нет нужды, прервал его Падильо. Я лишь сказал, что не смогу этого сделать. Но мои слова отнюдь не означают, что покушение не состоится.
Почему вы не можете этого сделать? спросил Ван Зандт.
Потому что мною заинтересовалось ФБР. Их внимание привлекли мои африканские забавы с оружием. За мной следят с той минуты, как я ступил на американскую землю.
Мы тоже следили за вами, Падильо, вставил Боггз. И не заметили конкурентов.