Четвертый вариант не будет отличаться ни от третьего, ни от второго, ни от первого, вырвалось у меня.
Деметер не повернулся ко мне, продолжая смотреть на лежащее на кровати тело.
Расскажите, Сент-Ив. Просто расскажите, что случилось.
И я вновь рассказал детективам из отдела убийств, как Огден умер на кровати в моем номере.
А теперь начните с прошлого вечера, мистер Сент-Ив, предложил мне другой детектив, коренастый, лет пятидесяти, с седеющими волосами. А именно с того момента, как Огден встретил вас в вашем отеле в Нью-Йорке.
Я рассказал, и после этого тело Огдена переложили на каталку. Полицейские и технические эксперты сновали взад-вперед. Заглядывали в аптечку в ванной, пересчитывали мои носки на полке, в общем, создавали видимость кипучей деятельности. Кто-то сфотографировал тело Огдена. На снятие отпечатков пальцев времени решили не тратить. Помощник управляющего заглядывал в мой номер дважды. Появившись в третий раз, он едва не столкнулся с каталкой.
На служебный лифт, заверещал он. Пожалуйста, на служебный лифт, и с мольбой взглянул на Деметера. Не могли бы вы приказать им спуститься на служебном лифте.
Мы остановились у главного входа, вставил один из санитаров.
Спуститесь на служебном лифте, изрек Деметер, и мне подумалось, что помощник управляющего сейчас поцелует ему руку.
Это ужасно, воскликнул он, обращаясь ко всем и ни к кому в отдельности. Ужасно!
А пока приготовьте ему другой номер. Деметер махнул рукой в мою сторону.
Неужели он собирается остаться в отеле? изумился помощник управляющего. Разве вы не заберете его с собой?
Нет, с вами он не поедет. Здесь ему нравится больше, не так ли, Сент-Ив?
Потому что здесь поуютнее, ответил я.
Помощник управляющего уже пришел в себя.
Я пришлю коридорного с ключом, и исчез за дверью.
Деметер повернулся к седовласому детективу.
Сент-Ив рассказал вам все, что вы хотели узнать?
Похоже, что да.
Как вам понравилось желание Огдена отхватить половину от двухсот пятидесяти тысяч?
Мысль интересная, усмехнулся детектив. В Нью-Йорке эта часть показаний мистера Сент-Ива произведет немалое впечатление. Особенно намерение Огдена разделаться с ворами после того, как они заполучат деньги. Он оторвался от стула, на котором сидел, подошел ко мне. Вам больше нечего добавить, мистер Сент-Ив?
Нечего.
Нам придется составить официальный протокол.
Я понимаю. Когда?
Скажем, завтра, в десять утра? Не слишком рано для вас?
Отлично.
Детектив тем временем посмотрел на Деметера.
Так вы знали Огдена?
Знал, сухо ответил тот.
Хорошо?
В пятидесятых годах мы вместе учились в Академии ФБР.
И что вы думаете насчет всего этого?
Ничего. Абсолютно ничего.
Из ничего каши не сваришь, вздохнул седовласый детектив. Если придет в голову какая мысль, дайте мне знать. Он повернулся к двум другим детективам из отдела убийств, помоложе возрастом, повыше ростом. Давайте спустимся в вестибюль. Может, найдем свидетелей. Он вновь обратился к Деметеру:Знаете, сколько мы найдем свидетелей?
Сколько?
Скорее всего ни одного, он направился к двери, открыл ее, оглянулся и посмотрел на залитые кровью подушку и покрывало. Вот что я вам скажу, копа должны убивать в том городе, где он работает.
Коридорный появился вскоре после ухода детективов из отдела убийств, подхватил мою дорожную сумку, в которую я упаковал вещи, и Повел меня, Деметера и Фастнота к лифту. Мы поднялись на два этажа, коридорный открыл дверь номера.
Сколько крови, прокомментировал он увиденное. Но беседу не поддержали, и он молча стоял, пока я не вспомнил, что надо дать ему чаевые. Фастнот снова подошел к окну, чтобы полюбоваться дождем. Деметер выбрал себе стул и осторожно опустился на него, будто сомневался, гнутся ли у него ноги. Я расстегнул «молнию» на дорожной сумке и достал бутылку шотландского.
Хотите выпить?
Мне с водой, подал голос Фастнот.
А вы, лейтенант.
Мне тоже. Почему бы и нет.
Я смешал напитки ираздал стаканы гостям. Фастнот отвернулся от окна и стоял, оперевшись задом на подоконник. Деметер достал сигару и неторопливо раскурил ее. Я уселся на спинку кресла напротив Деметера.
Так что вы насчет этого думаете, сержант Фастнот? осведомился Деметер.
Фастнот глотнул виски, прежде чем ответить.
Я думаю, что ситуация в корне изменилась.
А что заставило вас прийти к такому выводу, сержант Фастнот? Деметер смахнул капельки виски с усиков.
Ваш приятель Огден.
Мой приятель Огден, мягко повторил Деметер. Меня тоже интересует, что случилось с моим приятелем Огденом. Когда я впервые встретился с ним пятнадцать лет назад, на уме у него было только однопоказать всем фотографии дочери-малютки. А как серьезно относился он к обязанностям полицейского! Я часто ставил его себе в пример. Хотелось бы знать, что он почувствовал, впервые испытав вкус легких денег. Когда тебе вменено в обязанность следить за нравственностью, деньги эти лежат вокруг пачками. Только наклонись и возьми. Протяни руку, и к ней прилипнет сотня. А к Рождеству, я полагаю, пара лишних сотен ой как не помешает. Особенно если у тебя жена и маленькая дочь. Наверное, именно перед Рождеством старина Огден протянул руку. Как по-вашему, Сент-Ив?
Онпреступник, ответил я. Преступник, готовый на убийство ради половины от двухсот пятидесяти тысяч долларов.
Таков ваш приговор, Сент-Ив?
Я лишь повторяю то, что слышал от него.
Вас потрясли его слова, может, даже немного удивили?
Нет, я покачал головой. Не сказал бы
Почему нет, Сент-Ив? Почему вы не вознегодовали? Почему не заложили его? Почему не пошли к его начальнику и не сказали: «Между прочим, у вас служит некий Огден. Боюсь, он ступил на ложный путь, который может привести его к беде»?
Я выудил из пачки сигарету, закурил.
Сколько вы платите за ваши костюмы, лейтенант?
Максимум семьдесят пять долларовэто за тот, в котором хожу к мессе.
А вы, сержант Фастнот?
Сержант чуть улыбнулся.
Однажды заплатил сто двадцать пять, но дело было до свадьбы.
Огден платил за свои никак не меньше трехсот долларов. Ездил он на «линкольн-континентале». Играл в покер по-крупному и даже не кривился, спуская за вечер пятьсот долларов. Жил в квартире, обошедшейся ему по меньшей мере в восемьдесят тысяч. Я знал обо всем этом, хотя виделся с Огденом не более десяти раз в год и только за столиком для покера. Но если об этом знал я, почему оставались в неведении люди, под началом которых он служил, или те, что работали с ним плечом к плечу? А если так, почему я должен негодовать? И кому, по-вашему, я должен был высказать свои претензии? Его непосредственному начальнику? Насколько мне известно, он стриг двадцать пять центов с каждого доллара, полученного Огденом.
Допустим, Деметер разглядывал потолок, допустим, мы с Фастнотом сделаем вам предложение, аналогичное тому, что, как вы говорите, сделал вам Огден?
Он его сделал.
А теперь мы пойдем по его стопам. Вас это удивит?
Да.
Почему? Только из-за того, что мы носим дешевые костюмы?
Нет.
Деметер наклонился вперед и пристально посмотрел на меня.
Наверное, у вас в голове какой-то прибор, Сент-Ив. Этакий внутренний радар, сразу определяющий, честен полицейский или нет. Есть он у вас?
Нет.
Тогда на основании чего вы судите обо мне и Фастноте? Почему вы решили, что мычестные полицейские?
Потому что вы не дали мне повода убедиться в обратном.
Но вы удивитесь, если мы сделаем вам предложение?
Я уже сказал, что удивлюсь.
Деметер допил виски и поставил пустой стакан на столик. Я не стал спрашивать, налить ли ему еще. Он стряхнул пепел с кончика сигары на поднос, посмотрел на Фастнота, а когда тот кивнул, вновь откинулся на спинку.
Фастнот и я намерены сделать вам предложение. Мы обговаривали сложившуюся ситуацию до того, как узнали, что в этом деле замешан Огден. Теперь мы хотели бы услышать ваше компетентное мнение. Вы говорите, Огден знал, кто украл щит?
Он сказал мне, что знал.
И вы пришли к выводу, что именно потому они и убили его.
Причина достаточно веская.
Деметер затянулся, выпустил струю дыма.
А теперь, после его смерти, они все же попытаются обменять щит на двести пятьдесят тысяч?
Откуда мне знать?
Я думаю, попытаются, сам себе ответил Деметер. А как по-вашему, Фастнот?
Еще один покойник их не остановит.
Скорее всего, вы правы, кивнул Деметер. Сколько их у нас? Он сунул сигару в рот и начал загибать пальцы. Сэкетт, ниггер-охранник, это один. Огденуже два. Да еще этот парень из Нью-Йорка, Фрэнк Спиллейси. Вы забыли назвать его детективам из отдела убийств, Сент-Ив.
Вы тоже.
Ну, тогда у нас не было полной уверенности.
Кто вам сказал? Огден?
Нет. Не Огден. Огден не единственный полицейский, которого я знаю в Нью-Йорке.
Он даже знаком с одним-двумя честными копами, вставил Фастнот.
Нам стало известно, что вы собирались встретиться с Фрэнком Спиллейси в тот день, когда его убили, а Огден замолвил за вас словечко.
Пусть так.
Деметер пересчитал загнутые пальцы левой руки.
Так что у нас получается? Охранник, Огден и Спиллейси. Трое. Я никого не забыл, Фастнот?
Забыли, отозвался тот с подоконника, Джордж Уинго. Но вы знали о нем, не так ли, Сент-Ив? Я хочу сказать, вы знали, что он был наркоманом.
Знал. Отпираться я не стал.
В канцелярии коронера нам сообщили, что вы интересовались подробностями смерти Джорджа Уинго и даже упросили помощника генерального прокурора Соединенных Штатов выяснить их для вас.
Вы, я вижу, не сидите сложа руки.
Обычная полицейская текучка. Даже в канцелярии коронера смогли сложить два и два, когда Фастнот попросил прислать ему результаты посмертного вскрытия в один день, а помощник генерального прокурораднем позже. Этот парень из канцелярии позвонил нам, мыпомощнику генерального прокурора, тот признал, что оказывал услугу вашему адвокату как его?
Майрон Грин, подсказал Фастнот.
Грину, повторил Деметер. Так о чем вы подумали, уяснив, что и Сэкетт, охранник, и мистер Уинго баловались героином?
Ни о чем, ответил я.
Как бы не так, пробурчал Фастнот.
Подождите, Фастнот. Может, мистер Сент-Ив не так силен в дедукции, как вы. А вас интересует, о чем подумал Фастнот?
Я вздохнул.
Этот Уинго посадил охранника на иглу и уговорил его украсть щит. Об этом догадался бы даже пятилетний ребенок. Мой, к примеру. У него высокий Ай-Кью.
Наверное, хорошая голова досталась ему по наследству от папули, продолжал Деметер. Так вот, по мнению Фастнота, Уинго нуждался в деньгах, чтобы покупать наркотики. Будучи специалистом по искусству, он решил украсть щит, а потом продать его музею. Но ему требовалась помощь. Не только внутри музея, но и снаружи. И куда он пошел, чтобы найти помощников?
К Спиллейси.
Вам следовало бы поступить на службу в полицию, Сент-Ив. Как вы до этого додумались?
Когда я заглянул в контору Спиллейси, я увидел, что он написал на блокноте фамилию Уинго. Последнее слово, написанное им при жизни.
И вы никому об этом не сказали?
Нет.
Вы могли бы избавить нас от многих забот, укорил меня Фастнот. Очень многих.
Мог, но не избавил, подытожил Деметер. И вчера вечером нам пришлось поехать к миссис Уинго и познакомить ее с нашими выводами. Ей это не понравилось. Ой как не понравилось. Но она позволила нам заглянуть в бумаги мужа, и в них мы обнаружили кое-что интересное.
Что же?
Переписку между Уинго и Спиллейси. Лет шесть или семь назад, живя в Нью-Йорке, Уинго через Спиллейси играл на бирже. И, похоже, Спиллейси задолжал Уинго крупную сумму. Мы позвонили в Нью-Йорк, чтобы справиться насчет Спиллейси, но нам сказали, что он уже на том свете. А также ввели в курс дел покойного, и мы поняли, что тот без труда мог найти для Уинго пару воров.
И посредника, вставил я. Он нашел меня для Уинго.
Вы запамятовали сообщить и об этом, заметил Фастнот. Не очень-то вы разговорчивы, мистер Сент-Ив.
А что еще можно ожидать от высокооплачиваемого посредника, Фастнот? посмотрел на него Деметер. Или вы полагаете, что он будет выкладывать все, что ему известно, копам, которые, возможно, связаны с преступным миром, хотя и не носят трехсотдолларовые костюмы.
Наверное, вы правы, вздохнул он. Нельзя требовать невозможного.
Я встал и налил себе виски, добавил воды. Не спрашивая дорогих гостей, хотят ли они выпить.
Что теперь?
Вы хотите выслушать нашу версию?
Кажется, я только что выслушал ее. Уинго задумал украсть щит, чтобы на всю жизнь обеспечить себя героином. Для кражи ему требовался соучастник, работающий в музее, и он пристрастил к героину охранника. Затем связался со Спиллейси, и тот подобрал двух помощников, мужчину и женщину, которые звонили мне. После завершения всех приготовлений парочку обуяла жадность, они накачали Уинго героином и организовали автомобильную аварию. Взяли командование на себя и, когда охранник принес щит, снесли ему полголовы. Спиллейси догадался если не обо всем, то о многом, пригрозил, что заговорит, если не получит большую долю, поэтому ему в горло всадили нож. А час или чуть более того назад в вестибюле этого отеля свое получил и Огден. Я не знаю, каким образом Огден их вычислил, да, в общем, мне нет до этого никакого дела.
Почему же это, Сент-Ив? вкрадчиво спросил Деметер.
Потому. Слишком много покойников. Я встал, прошелся по комнате. Я откланиваюсь. Выхожу из игры.
Опять он проявляет осторожность, лейтенант, прокомментировал Фастнот.
Похоже на то, согласился Деметер.
Вы можете найти кого-нибудь еще, посоветовал я. Из тех, кто обожает риск.
Сядьте, Сент-Ив, в голосе Деметера зазвучали стальные нотки. Сядьте, и я объясню, почему вам не удастся выйти из игры.
Глава 16
Сержант Фастнот оторвался от подоконника и перекочевал к двери. Наверное, у него зачесалась спина, потому что он потерся о косяк, не сводя с меня глаз. Деметер же наклонился вперед, в правой руке тлела забытая им сигара.
Более всего вам хочется, чтобы я положил бутылку шотландского в сумку и попытался выйти из номера, заявил я. Вот его вам хочется.
Перестаньте, Сент-Ив, рассердился Фастнот.
Деметер посмотрел на него.
А чего вы от него ожидали, сержант Фастнот? Я только что сказал ему, что выйти из игры не удастся, а вы подошли к двери и выглядите так, будто с удовольствием врежете ему по зубам, если он попытается покинуть номер. Сент-Ив имеет свою точку зрения, и мы должны ее уважать. После всех разговоров о жестокости полиции он просто не может думать иначе.
Извините, съехидничал Фастнот. Я забыл роль, предписанную нам обществом. Разумеется, двинув ему в зубы, мы окажемся на высоте. А газеты запестрят привычными заголовками: «Полиция отделала нью-йоркского посредника в отеле» или «Вашингтонские копы разобрались с жителем Нью-Йорка в роскошном отеле».
Деметер важно кивнул.
Фастнот, вы зарываете талант в землю. Вам самое место в отделе отношений с общественностью. Вы согласны, Сент-Ив?
Просто не представляю, как там до сих пор без него обходятся, поддакнул я.
А теперь, Деметер вновь откинулся на спинку и вспомнил про сигару, я расскажу, почему вам нельзя выходить из игры. Вы не возражаете?
В общем и целом нет, но не лучше ли начать с другого? Может, сперва мне объяснить, почему я хочу выйти из игры?
Деметер поощряюще махнул сигарой.
Валяйте.
Если ваши математические выкладки справедливы, из-за щита погибли уже четверо. И причина их смерти однаони или знали, или догадывались, кто украл щит. Поэтому велика вероятность того, что тот, кто пырнул ножом нью-йоркского полицейского в вестибюле отеля «Мэдисон», едва ли станет колебаться, когда представится случай навсегда отделаться от посредника часа в три ночи где-нибудь на пустынной дороге в Виргинии или Мэриленде. Даже если они предложат безопасный вариант, исключающий прямой контакт, все равно я останусь нежелательным свидетелем, из-за которого они будут просыпаться в холодном поту в пять утра, гадая, не допустили ли они ошибки и не смогу ли я опознать их. Так вот, с такими людьми я не хочу иметь дело ни за двадцать пять тысяч, ни даже за пятьдесят. Выражаю уверенность, что вы меня поняли.