А вам не приходило в голову, что это сам доктор Кронборг пишет книги? спросил Нильс.
Йенсен рассмеялся.
У доктора много талантов, но литературный к ним не относится. Он более склонен к практическим вещам.
Что же, благодарю за уделенное время, произнес Нильс, допивая пиво из стакана и поднимаясь. И спасибо за угощение.
* * *
Приемная доктора Кронборга была обставлена как салон в знатном доме: мебель в стиле рококо, парчовые гардины Сейчас она была пуста.
Нильс снял шляпу, счистил красноватую глину, присохшую к брючине, и осторожно присел на миниатюрный стул. Со стороны улицы Линнегатан доносился звон проезжающего мимо трамвая.
Тут открылась двойная дверь в приемную, и появилась медсестра в накрахмаленной шапочке.
О-о, разве кто-то еще оставался? удивленно воскликнула она, глядя на Нильса. Уже почти пять часов, и доктор закончил прием пациентов на сегодня Но раз уж вы здесь, я спрошу его.
Она исчезла и через несколько секунд вернулась, снисходительно кивнув.
Ладно. Доктор вас примет.
Доктор Кронборг сидел за письменным столом и что-то писалвероятно, в журнале посещений. Время от времени он бросал быстрый взгляд в записную книжку из-под очков в золотой оправе. Его щеки над ухоженной поседевшей бородкой покрывал лихорадочный румянец. Лет пятьдесят, подумал Нильс, но в хорошей физической форме. На стене за ним висела картина маслом в золотой раме, изображавшая лисицу под елью. Если б не белый халат, Кронборга можно было бы принять за оптовика, занятого финансовыми подсчетами.
Доктор Кронборг начал Нильс.
Доктор пробормотал что-то, не поднимая головы, и продолжал писать. Наконец решительно поставил точку и повернулся к Нильсу.
Ну, произнес он тоном, показывающим, что готов полностью сосредоточить свое внимание на пациенте, как у вас дела? И прежде, чем Нильс успел ответить, схватил стетоскоп и привычно скомандовал: Снимайте рубашку.
Я отлично себя чувствую, благодарю вас, сообщил Нильс. И одежду я лучше не буду снимать. Он вынул полицейский жетон из кармана. Старший констебль Гуннарссон, уголовный розыск. Я здесь не в качестве пациента.
Вот как, произнес доктор, вынимая стетоскоп из уха и жестом указывая на стул посетителя. Чем могу помочь?
Нильс сел.
Я занимаюсь криминальным расследованием и хотел бы побеседовать с писателем Лео Брандером.
Часы тонко пробили пять раз; звук оставался звенящей нотой в воздухе. Доктор выжидающе посмотрел на него поверх очков.
Вот как?
Как я понимаю, вы являетесь доверенным лицом Брандера. Я был бы вам благодарен за его настоящее имя и адрес.
Ничего не понимаю. Вы знаете, какого сорта книги пишет Лео Брандер? Детективы. Вымысел. Какое отношение это имеет к криминальному расследованию?
Возможно, никакого, но я хотел бы с ним встретиться.
Доктор Кронборг выглядел озабоченно.
Ну тогда не обойдется без проблем. Размышляя, он слегка постукивал карандашом по столу. Видите ли, Лео Брандеродин из моих пациентов. Обязательство не разглашать профессиональную тайну не позволяет мне раскрыть личность пациента.
Но вы с ним иногда встречаетесь?
Разумеется. Вы хотите ему что-нибудь передать?
Я хотел бы встретиться с ним лично, заявил Нильс.
Хм Доктор снял очки и с изможденным видом потер глаза. Вы прямо-таки ставите меня перед дилеммой. Я хотел бы вам помочь, но Лео Брандер болен вот уже несколько лет. Очень болен. Даже если я раскрою его личность, он не будет в состоянии принять посетителя.
Но ведь он работает. Пишет две книги в год, напомнил Нильс.
Доктор быстро кивнул.
Конечно, человек он трудолюбивый Видите ли, речь идет не о физической немощи, а о нервном расстройстве. С писательством у него нет проблем. От этого он даже лучше себя чувствует. Я обнаружил его талант случайно. Он все время что-то записывал на бумаге, и медперсонал, естественно, считал, что это какая-то чушь. Но я почитал его записи и обнаружил, что это были истории, весьма заслуживающие прочтения. Очень интересные. Я не мог остановиться, пока не прочитал их все. Трудно было поверить в то, что это дело рук любителя. Однако в ходе длительной болезни пациент прочел множество детективовкак по-английски, так и по-шведски, так что он научился выстраивать сюжет. Я поощрял его продолжать это дело и обещал найти ему издателя.
Вашего старого друга Йенсена, уточнил Нильс.
Именно. Когда мой пациент увидел напечатанную книгу, он совершенно возродился. Для него это был большой успех. С тех пор он продолжает писать. Это дает смысл его существованию, в остальном остающемуся пустым и весьма трагичным. Но посещение он не вынесет. Он слишком хрупок.
Да что вы говорите? Читая его книги, не подумаешь, что Лео Брандер хрупок
Доктор Кронборг слегка погрозил пальцем.
Ай-яй-яй Вы совершаете обычную ошибку, отождествляя писателя с его произведениями. Поэт Стагнелиус был отвратительным и больным пьяницей, но писал очаровательные стихи о любви, которую так и не изведал, и свиданиях, на которых никогда не был.
А вы интересуетесь литературой, доктор?
Так, немного, ответил Кронборг, слегка пожимая плечами. Меня намного больше интересует живопись.
Понятно. Я здесь сидел, смотрел на картину позади вас и не мог перестать думать: неужели это подлинный Лильефорс?
Доктор заговорщически улыбнулся и, подавшись вперед, понизил голос:
Принимая во внимание, сколько я за нее отдал, очень надеюсь, что она не подделка. Вам нравится?
Нильс посмотрел на картину, слегка склонив голову набок.
Конечно, признался он. Лисыудивительные животные. Мех передан прекрасно. Но ведь вы почти никогда не видите ее, сидя к ней спиной. Ею наслаждаются в основном ваши пациенты.
Ну и пусть. Доктор усмехнулся. У меня дома есть еще несколько Лильефорсов. Он мой любимый художник, гордо заявил он.
Что вы цените в нем больше всего?
Искренность, твердо сказал доктор, неподкупную искренность. В отличие от лгунишки Карла Ларссона. Воспитанные дети, солнечный свет, пеларгонии Уголки его губ опустились от отвращения. Противное слащавое лицемерие. А у Лильефорса нет ничего льстивого. Он изображает мир таким, каков тот есть, в мельчайших деталях. Увядшие, засохшие растения, дождливое небо, хищники, поедающие добычу Он не останавливается перед правдой, и именно это придает красоту его работам. Я приобрел небольшой домик в деревне, где собираюсь провести время после ухода на пенсию, занимаясь охотой и рыбалкой. Мое собрание Лильефорса прекрасно подойдет к нему.
Безусловно, согласился Нильс. Ну что же, он поднялся, не буду вас больше задерживать, доктор. Большое спасибо.
О, пустяки. Но, прежде чем вы уйдете, хочу спросить: какое преступление вы расследуете?
Извините, доктор, сотрудники полиции также не могут разглашать профессиональные тайны.
Я просто хотел добавить, что если мой пациент в чем-то подозревается, то у него железное алиби, произнес доктор Кронборг. Он под круглосуточным наблюдением.
7
На следующее утро, едва Нильс успел зайти к себе в кабинет, комиссар Нурдфельд уже появился на его пороге, в рубашке и брюках с подтяжками. Пробормотав что-то напоминавшее «доброе утро», он ткнул пальцем в сторону своей комнаты и отчетливо произнес: «Сейчас!»
Нильс последовал за начальником в его кабинет, расположенный дверь в дверь, но раза в четыре просторнее.
Отдельную комнату Гуннарссон получил два года назад в связи с присвоением ему звания помощника старшего констебля. Звание, как и комната, стали своего рода наградой за то, что он спас жизнь комиссара Нурдфельда. Подозреваемый, вызванный на допрос, попытавшись сбежать из полицейского участка, начал стрелять. Во время заварухи констебль Оландер, приятель Нильса, был убит, а Нурдфельд не пострадал благодаря вмешательству Гуннарссона.
С тех пор между Нильсом и его шефом установились странные отношенияклубок невысказанных и противоречивых чувств, которые никто из них не был в состоянии объяснить.
Перемещение Нильса из общей комнаты констеблей в отдельную, рядом с кабинетом шефа, не прошло незамеченным для его коллег. То, что комната была крошечной, буквально каморкой, и находилась впритык к комиссарской, только усиливало впечатление, что Гуннарссон стал слугой шефа.
Он надеялся, что обучение в школе полиции приведет к изменениям в его положении, подтвердит, что он действительно заслужил свое место. Должность старшего констебля Нильс получил обычным образомпо конкурсу; она не являлась наградой за какое-то смехотворное геройство, и он ни к кому не чувствовал благодарности. И все же существовала какая-то шероховатость как в отношениях с Нурдфельдом, так и с подчиненными Нильса.
Ну как ваши вчерашние поиски? спросил комиссар, когда они уселись по разные стороны его письменного стола.
Никто у реки ничего не видел и не слышал, ответил Нильс.
Я читал это в вашем рапорте. Вы составили его в десять минут третьего. А что вы делали остаток дня?
Мне в голову пришла одна мысль, которую я хотел проверить. Минутку, комиссар
Он зашел обратно в свою комнату и прихватил портфель. Вернувшись, спросил:
Вы не читаете детективы?
Затем достал экземпляр «Красного шарфа» и положил перед Нурдфельдом.
Нет, никогда, с отвращением на лице произнес тот. Эти писатели ни разу не видели сотрудников уголовного розыска даже на фотографиях. Их детективы запутываются в следах и версиях. Потом эти писаки усаживаются в кресло, старательно морщат лоб, ифокус-покус! они уже знают, кто убийца. Чаще всего это какой-нибудь граф, профессор или любой другой приличный господин. Хотя на самом деле всего лишь пьянчуга забил насмерть свою жену или собутыльника. И причина самая тривиальнаянемного денег, алкоголь или просто плохое настроение.
Знаю, все это так, согласился Нильс. Но вот это, мне кажется, вам все же стоит прочитать.
С какой стати?
Потому что жертва в романе была убита точно таким же способом, как Эдвард Викторссон. Гарротане такое уж обычное орудие убийства в Швеции.
Нурдфельд бросил беглый взгляд на книгу, но не взял ее.
Я такие книги не читаю.
Нильс знал, что Нурдфельд вообще не читает книг.
Автор пишет под псевдонимом; даже издатель не знает, кто это. Контакт с ним возможен только через одного врача, практикующего по улице Линнегатан.
Вы там, конечно, уже побывали и провели расследование? сухо осведомился комиссар. Может быть, вам пора открывать частное детективное агентство Гуннарссона?
Прошу прощения. Мне следовало сначала поговорить с вами. Я знаю ваше отношение к книгам, в особенности к детективам. Но в данном случае у меня возникло чувство: надо кое-что выяснить, чтобы Нильс искал подходящие слова.
Значит, вы решили ничего мне не говорить, поскольку знали, что я скажу «нет», и все же пошли туда Ну и как, что узнали? Полагаю, что-то важноеведь вы прямо горите желанием поделиться результатами своего расследования
Нильс рассказал о своих визитах к издателю Йенсену и доктору Кронборгу. Нурдфельд уставился в окно, разглядывая дома на противоположной стороне канала. Зевнул, почесал шею, снова зевнул. Вдруг он вздрогнул и повернулся к Нильсу.
Как, вы сказали, зовут доктора?
Кронборг.
Интересно
На этот раз иронии в голосе начальника не было.
А теперь моя очередь, заявил Нурдфельд. Пока вы вчера ходили туда-сюда, я попытался выяснить побольше про Эдварда Викторссона. Он родился и вырос на острове Бронсхольмен. Родители его работали на карантинной станции, которая теперь закрыта. Предприимчивые люди вроде Викторссона давно уехали оттуда, но часть персонала все еще осталась на острове. Многие провели там всю свою жизнь и другой жизни не знают. Им трудно найти работу в городе
А как они зарабатывают на хлеб? Рыбачат?
Нурдфельд покачал головой.
Нет, они не рыбаки. Когда в конце семнадцатого века построили станцию, весь ее персонал привезли с материка. Жители других островов не хотели там работатьжесткая изоляция и риск заразиться были для них слишком пугающими. Бронсхольмен, как вы знаете, называют Чумным островом. Военно-морское ведомство хотело получить станцию в свое распоряжениеостров глубоко в шхерах имеет важное стратегическое значение. Но этого так и не произошло. Я попытался разузнать, как ныне используется карантинная станция. И вот что мне удалось выяснить: оказывается, сейчас это тюрьма. Для нее там идеальное место. Удаленное, изолированное, с идеальным круговым обзором из сторожевой башни
Мне казалось, что я знаю все тюрьмы в округе, удивленно заметил Нильс.
Стало быть, не все И сидит там всего один заключенныйАрнольд Хоффман.
Человек, душивший своих жертв фортепианной струной?
Именно. С ним никто не хотел связыватьсяи охранники, и заключенные его смертельно боялись. А затем нашли то самое гениальное решение. Обсуждалось, где Хоффману местов тюрьме или психушке, но карантинная станция оказалась и тем и другим. Уход за больнымии изоляция, чтобы не распространялась зараза.
Значит, персонал станции получил новое заданиесторожить одного-единственного заключенного?
Точно. Ну а если этот заключенныйсам Арнольд Хоффман, то это означает полную занятость всего персонала.
Боже милостивый, пробормотал Нильс.
Я еще не закончил. Работавший там карантинный врач тоже получил новое назначение. Он, конечно, больше не живет на острове, но регулярно посещает его. Как, вы думаете, его зовут?
Кронборг? осторожно предположил Нильс.
Именно. Доктор Сиверт Кронборг.
Боже милостивый, повторил Нильс. Значит, немощный Лео Брандер и есть убийца Арнольд Хоффман?
Похоже на то.
А клиника нервных болезней, о которой говорил доктор Кронборг, тюрьма на острове, из которой невозможно сбежать!.. Неудивительно, что Лео Брандер нуждается в доверенном лице для издания своих книг.
Да, любопытно Странно, что доктор с такой репутацией принимает участие в подобном деле.
Деньги, сухо произнес Нильс. Вы, комиссар, возможно, не поверите, но детективные романы приносят немалый доход. А Лео Брандер пишет две книги в год Интересно, как выглядит его договор с издательством.
Думаю, у Хоффмана нет особых возможностей тратить свои заработки.
Конечно. Но в кабинете у доктора Кронборга висит подлинник Бруно Лильефорса, и, по его словам, дома у него есть еще несколько. Пристальное внимание к этому делу ему нежелательно. Он сказал, что его пациент серьезно болен и не выдержит визитов других людей.
Ну, болен он по жизни, с холодным смешком заметил Нурдфельд. Но визит ему обеспечен, в каком бы состоянии он ни был. Нам надо убедиться, что Хоффман действительно находится на Бронхольмене и что охрана там на должном уровне. Еще нужно узнать, есть ли у него с кем-то контактыв этой тюрьме или в другой, и мог ли он обучить кого-то управляться с гарротой.
А вот почитайте «Красный шарф», предложил Нильс, кивнув на книгу, лежавшую на столе. Вы найдете там весьма исчерпывающее наставление. Убийце Викторссона не требовалось встречаться с Хоффманомвозможно, книги оказалось более чем достаточно.
Вы слишком сильно верите в силу литературы, Гуннарссон.
Нильс пожал плечами.
Или совпадения совершенно случайны, продолжил Нурдфельд.
Может, и так. Но жертва выросла на том самом острове, где сидит Хоффман, а это кажется чуть больше, чем совпадение. Не так ли?
Комиссар прищурившись посмотрел на него.
Хотите туда поехать, Гуннарссон? Или мне послать кого-нибудь другого?
Сам поеду, решительно заявил Нильс.
Хорошо. Я не хотел бы пока широко распространяться об этом. Карантинные правила на острове все еще действуют. Это означает, что там не может оказаться кто угодно. Туда можно попасть только на катере самой станции и с разрешения Кронборга.
Я с ним поговорю, пообещал Нильс.
Что вы сказали ему о расследовании?
Ничего. Сказал только, что мы занимаемся расследованием преступления.
Хорошо. Пока этого достаточно. Если он потребует больше информации, придется сообщить ему, что речь идет об убийстве. Но не говорите ничего о личности убитого.