Это был протокол.
Большинство людей сохраняли прах?
Некоторые да, некоторыенет. Почему вы спрашиваете?
Мне просто любопытно. У меня никогда не было собак и кошек, и я понятия не имею, как делаются такие вещи.
Люди привязываются. Иногда кошка или собака значат для тебя больше, чем собственная плоть и кровь.
Понимаю. Ну, я отняла у вас достаточно времени.
Я открыла сумку и достала свою визитку, прежде чем подняться на ноги.
Я оставлю это вам, на случай, если вы вспомните что-нибудь еще.
Он встал и проводил меня до двери.
Извините, что не смог помочь больше.
Вы дали мне больше, чем я ожидала. Печально, но думаю, мне придется с этим жить.
Что стоит на кону? Вы должны задать себе этот вопрос.
Пока не знаю. Может быть, ничего.
Не допускайте, чтобы это лишило вас сна. Это вредно для здоровья.
Как насчет вас? Вам хорошо спится?
Он улыбнулся.
Да. Я был благославлен. У меня была чудесная семья и работа, которую я любил.
У меня прекрасное здоровье, и я сохранил все свои способности, насколько мне известно, добавил он саркастически. Я сумел отложить достаточно денег, чтобы наслаждаться своим старческим слабоумием, так что сейчас главноеоставаться активным. Некоторые люди не настолько удачливы.
Да, вам повезло.
Это точно.
Садясь в машину, я думала о том, насколько удачливым он себя чувствовал, когда узнал, в какую историю попал его сын Уокер. Если его и проинформировали, он не показывал никакого вида.
Возвращаясь в офис, я еще раз заехала к Кошачьей клинике Мид-Сити, на этот раз свернув в аллею позади. Название каждого учреждения было написано на задней двери, так что легко было заметить деревянную пристройку, о которой говорил доктор Макнэлли. Я припарковалась и вышла из машины, чтобы посмотреть поближе. Сооружение было меньше, чем используют в домах для мусорных баков, и пристроено к стене, справа от двери. Деревянная конструкция была простой, с обычным металлическим крюком, который входил в маленькую петлю. Не было заметно больше никаких запирающих механизмов, и вряд ли они когда-нибудь были. Не было даже следов от колец, куда мог быть подвешен замок. Я потянула за деревянную ручку, и дверь бесшумно открылась. Не считая сухих листьев и паутины, внутри было совершенно пусто, и непохоже, чтобы помещением пользовались.
В дальнем конце сарайчика дверь, которая в дни доктора Макнэлли открывалась в его клинику, была заделана.
Я оглядела аллею в обе стороны. С другой стороны было несколько личных гаражей с калитками и дорожками, ведущими на задние дворы, которые разделялись оградами.
Это был общественный проезд, утилитарный по назначению, но доступный со всех сторон.
Кто угодно мог знать о заборе умерших животныхработники ветеринарной больницы и клиенты, служащие контроля за животными, соседи, соседние учреждения, сборщики мусора, бродяги. Если подумать, можно сузить круг подозреваемых похитителей трупов до пары сотен неизвестных индивидуумов. Но до сих пор остается вопрос: зачем кому-то воровать мертвую собаку, чтобы перевезти ее в Хортон Рэвин и похоронить?
Разве что, как предполагал Саттон, двое мужчин были вынуждены заменить останками Улфа что-то или кого-то, что они закапывали, когда шестилетний Саттон появился на сцене.
Я отмахнулась от предположения, когда оно было сделано, но теперь задумалась. Взрослая волко-собака была намного крупнее четырехлетнего ребенка, но, поскольку у меня не было возможности определить, что произошло, может быть, настало время подойти к вопросу с другой стороны: не мотив для кражи собаки и ее похорон, а выбор места. Почему именно там, а не где-нибудь еще?
17
После обеда я отправилась в Хортон Рэвин, проехав по Виа Джулиана до того места, где от нее отходила Алита Лэйн. Я припарковалась напротив дома Феликса Холдермана, заперла машину и пошла по его подъездной дорожке. Справа, в дальнем конце дома, была открыта дверь в гараж на три машины. С одной стороны стоял седан последней модели, а остальное пространство было переделано в мастерскую. Феликс стоял ко мне спиной, но почувствовал мое присутствие. Он обернулся и поднял руку, в знак того, что сейчас подойдет, а потом вернулся к работе. На нем был джинсовый комбинезон, рубашка с длинным рукавом, перчатки и защитные очки. В открытом шкафчике сбоку вертикально стояли куски разноцветного стекла.
Когда я подошла поближе, то увидела, что он делает витраж. На столе он разложил рисунок, стилизованный узор из деревьев, листьев и веток на белом фоне. Он вырезал бумажные трафареты для каждого участка рисунка и наклеил их на куски цветного стекла.
Я смотрела, как он ведет круглым резцом вдоль края трафарета. Он уже вырезал несколько штук и я подождала, когда он закончит этот. Он постучал по стеклу, и оно аккуратно отломилось.
Феликс сдвинул вверх свои очки. Я сказала:
Здравствуйте, мистер Холдерман. Извините, что отвлекаю вас от работы.
Он снял перчатки и положил их на стол, покачав головой.
Не беспокойтесь. Я все равно хотел прерваться. Я слишком увлекся, а это хорошо, подышать свежим воздухом время от времени. Это вы приходили и спрашивали разрешения пройти по холму. Вам надо было сказать, что вы задумали.
Извините, что не сказала. Но я не думала, что что-нибудь получится. Все равно надо было вам рассказать.
Я забыл ваше имя.
Кинси Миллоун. Полицейские рассказали вам?
После всего. Кажется, они думали, что у вас есть идея, которая приведет к чему-то важному.
Я тоже так думала, но ошиблась. Такова жизнь.
Я посмотрела на витраж, над которым он работал.
Это вы сделали панель для входной двери?
Да. Эта немного сложнее, но мне нравится.
А что вы с ней сделаете, когда закончите?
Отдам кому-нибудь. Я всучил свои витражи почти всем родственникам. Дом моей дочки выглядит, как церковь.
Он улыбнулся, показав ямочки на щеках, которые я не замечала раньше.
Что снова привело вас сюда?
Меня интересуют люди, которым принадлежал участок, где была зарыта собака. Вы говорили, что дом менял владельцев дважды. Вы были знакомы с предыдущими?
О, конечно. Патрик и Дебора Унрих. Хорошие ребята. Собака была не их, если это вас интересует.
Я знаю. Я говорила с настоящим владельцем, и он понятия не имеет, каким образом оказалось, что его собака похоронена на чужом заднем дворе. Возможно, этому есть простое объяснение.
В то время вся часть холма была покрыта деревьями. Может быть тот, кто похоронил собаку, не знал, что это чья-то собственность.
Может быть. Когда Унрихи продали дом?
Точно не помню. По крайней мере, пятнадцать лет назад, может, ближе к двадцати.
Они купили другой дом в городе?
Нет, они переехали в Лос-Анджелес. У него была фабрика по изготовлению униформы и спортивной одежды. Он работал там в течение недели и приезжал сюда на выходные.
Думаете, он переехал поближе к месту работы?
Наверное. Переезд был неожиданным, что показалось мне странным. Один день они были здесь, а на следующий их уже не было. Я помню, что разговаривал с ними на барбекю за несколько дней до этого, и никто из них не сказал ни слова о переезде. А потом я увидел грузовик около их дома, и люди грузили все вещи.
Вы не помните, когда это случилось?
Понятия не имею. Кто-то из других соседей может помнить. Женщина из соседнего дома, Эвис Джент, сохраняла с ними связь какое-то время. Она может рассказать вам больше.
А вы с ними не общались? Не обменивались открытками на Рождество?
Мы не были близкими друзьями, просто знакомыми. Патрик погиб в авиакатастрофе пару лет назад. Я слышал, что после этого Дебора вернулась в город, но точно не знаю. В городе такого размера, казалось бы, вы должны все время натыкаться на знакомых, но это не так.
Как вы думаете, она вышла еще раз замуж? Я спрашиваю, потому что хочу знать, носит ли она еще фамилию Унрих.
Возможно. Насколько я помню, они были одной из тех удивительных пар, которые предназначены друг для друга. Они даже были похожи. Оба высокие, подтянутые, светловолосые.
У них были дети?
Только один, мальчик по имени Грег. Они с Патриком потом растили его дочку, Рейн, так что можно считать, у них было двое.
Что за история с ним произошла?
Типичная для тех лет. В начале шестидесятых он уехал учиться, чистенький мальчик, а вернулся, как бродяга. Кажется, прошло два года, когда он приехал с этой девчонкой на школьном автобусе. Он разъезжал по всей стране, гордясь своим свободным духом и живя на деньги родителей. Вышло так, что его подружка была беременна, и у них не было ни гроша.
Дебора и Патрик предложили им остаться. Ничего постоянного, только до рождения ребенка. У девицы уже был ребенок, пяти или шести лет. Грег поставил свой автобус во дворе, там они и жили. Я видел, как мальчишка носился по двору, без единой нитки одежды на нем. Деборе и Патрику все это осточертело. К тому же, когда ребенок родился, Грег и эта, как-ее-там, уехали с мальчишкой, бросив маленькую девочку.
Через два года, при отсутствии общения и материальной поддержки, суд лишил их родительских прав, и Унрихи удочерили ее.
Звучит прямо, как мыльная опера.
Так и было. Унрихи думали, что никогда больше их не увидят, но через несколько лет они появились, на том же самом школьном автобусе, только теперь разукрашенным знаками мира в психоделической манере. Соседи рассказывали, что Грег сменил свое имя на Кредо, а она звала себя Судьба. Забыл, как ее звали раньше. Ее сыну было десять или одиннадцать.
Они называли его Небесный Танцор.
О, господи. А дочь называли Дождем?
Патриция Лоррейн, сокращенно Рейн. Так назвали до того, как они переименовали себя.
Почему они вернулись?
Не знаю. Они снова уехали неожиданно, через несколько недель. Тогда Дебора волновалась, что наступит день, когда биологическая мамаша попробует отобрать свою дочь, так что это могло быть еще одной причиной, по которой они собрались и уехали. «Исчезли без следа», если эти хиппи поинтересуются.
Могла ли биологическая мать это сделать, потребовать ребенка?
Трудно сказать. Судьи могут быть непредсказуемыми, когда дело заходит о благе ребенка.
Иногда они слишком много ставят на природу и слишком малона воспитание. Дебора и Патрик были прекрасными родителями, но зачем рисковать?
Кто уехал первым, Грег или его родители?
Он, определенно. Это был второй раз, когда он отчалил, вместе со своей гражданской женой. Дебора не собиралась снова все это терпеть.
Что с ним случилось?
Последнее, что я слышал, они с Судьбой погрузились в мир любви и травки. Дети цветов.
Так они себя называли. Помните это? Засовывали ромашки в дула ружей национальных гвардейцев, как будто это что-то изменяло.
Я засмеялась.
Точно, 1967 был Летом Любви. О чем они только думали?
Феликс улыбнулся и помотал головой.
Вот так мы и замечаем, что стареемкогда начинаем поминать добром вещи, которые в свое время точно казались нам дурацкими.
По крайней мере, они верили во что-то. Молодежь, которую я вижу в эти дни, кажется, не увлекается ничем.
Это другой способ узнать, что ты стареешь. Когда вы говорите такую ерунду, сказал он со смехом. В любом случае, я не хотел вас отвлекать. Вы думаете, что похороны собакиэто важно?
Не знаю, но скажу, что меня задевает. Тело собаки украли у ветеринара, который ее усыпил. Какой в этом смысл, по-вашему?
Никакого.
Он кивком указал на соседний дом.
До того, как вы сдадитесь, можете поговорить с Эвис.
Я не говорила, что сдаюсь. Я думаю, что кусочки все здесь. Я просто не понимаю, как их сложить.
Я попрощалась и пошла к соседнему дому. Честно говоря, я уже наговорилась на сегодня и предпочла бы отправиться домой. Нужно было переварить информацию, и мне хотелось сделать записи, пока все свежо в памяти. В то же время, женщина жила не больше, чем в пятидесяти метрах, и я решила повидаться с ней, раз уж находилась здесь.
Я не знала ее имени, пока Феликс не упомянул его, но внесла ее в свой мысленный список, вместе с соседями, живущими через улицу.
Прошло немало времени с тех пор, как я занималась старомодным прочесыванием, переходя от двери к двери, представляясь ученицей частного детектива, под руководством Бена Берда и Морли Шина. Вы следуете по тропинке из крошек через лес и клюете их по одной. Я до сих пор была потеряна, но мой аппетит не был удовлетворен, так что я шла дальше.
Одноэтажный дом миссис Джент был скромным, типичная постройка 1950-х, которая, возможно выскочит из своего фундамента при следующем большом землетрясении. Надеюсь, что дом должным образом застрахован. При том, что район был достаточно респектабельным, иногда попадались домишки, как ее, засунутые между более престижными владениями. В случае катастрофы может появиться кто-нибудь, кто предложит большие деньги, только для того, чтобы завладеть участком.
В настоящее время говорить о внешнем виде дома особенно не приходилось: бледно-желтая штукатурка и низкая крыша, покрытая мелкими камешками, утопленными в гудроне.
По контрасту, газон был зеленым и сочным, двор ухоженным, что придавало дому больше изящества, чем можно было ожидать.
Позвонив в дверь, я обнаружила, что смотрю на один из витражей Феликса. Дизайн был, наверное, из его ранних, просто гроздь винограда рядом с бокалом красного вина.
Это было предзнаменованием, потому что женщина, открывшая дверь, держала в руке похожий бокал, только захватанный пальцами. В другой руке она держала сигарету.
Ее глаза были карими, а волосытемно-морковного цвета, подстриженные короткими тонкими прядями, которые вились вокруг ее головы, как язычки пламени. Я бы дала ей лет пятьдесят, хотя, она могла быть моложе и страдать от эффекта алкоголя и курения.
Она была босая и одета в ярко-зеленое шелковое кимоно.
Миссис Джент?
Да, это я.
Феликс посоветовал, чтобы я с вами поговорила...
Ее движения были неуверенными, и она качнулась в мою сторону.
Конечно. Я могу это сделать. У вас есть имя?
Кинси Миллоун.
Вы застали меня в час коктейлей. Хотите присоединиться?
Не дожидаясь ответа, она повернулась, и кимоно развернулось вокруг нее, как плащ матадора. К счастью, она была повернута ко мне спиной, и я не увидела ничего неподобающего. Было ли на ней белье? Она шла по коридору, разговаривая через плечо, пока я следовала за ней, в облаке сигаретного дыма и алкогольных паров.
Исподтишка я взглянула на часы. Было 2.30.
Не будьте занудой, сказала она, видимо, заметив краем глаза мое движение.
Извините. Вино было бы прекрасно.
Белое или красное?
Белое.
Шардонне или Савиньон Бланк?
Шардонне.
Она подняла палец. Бинго! Правильно!
Интерьер дома был на удивление современным. Стены гостиной были выкрашены в синий цвет, а прихожейв ржавый. На полу был отполированный паркет, а дизайн мебели был застывшим и негостеприимным. На стенах висели слишком большие абстрактные картины, яркие мазки красного, белого и желтого.
Кстати, меня зовут Эвис. Это чириканье «миссис Джент»для птичек. Арчи Джент был моим третьим мужем. Я была за ним замужем дольше всего, но сейчас уже нет. Он был инженером, если вы знаете этот тип. Ходил вокруг, как будто пытался снести яйцо. Я бросила пить одно время, а потом поняла, что он нравится мне больше, когда я пьяная.
Я решила сохранить его фамилию, пока он оплачивает мне жилье. Вы замужем?
Сейчас нет.
Сколько раз?
Два.
О, хорошо. Мы можем сравнить впечатления. У меня была пара вонючек. Как у вас?
Я бы хотела сказать, что они во всем виноваты, но половина вины на мне.
Ой, перестаньте. Не притворяйтесь честной-справедливой. Это неприлично.
Мы пришли в кухню, которая была ярко-белой, отделанной темно-зелеными мраморными поверхностями. Кухонное оборудование было из нержавеющей стали. На полке стояли медные сковородки. Эвис открыла дверцу маленького холодильника для вина, выдвинув сначала верхнюю полку, потом следующую. Она достала бутылку и прочитала наклейку : Тэлюотт, Диамонт Т. Протянула, чтобы я тоже могла прочесть.
Знаете вино?
Не знаю.
Я обратила внимание на год, 1985, но не знала, хороший ли он.
Ну, можете попробовать. Я употребляю коробку Диамонт Т за две недели. Не считая коктейлей. Черт!
Она уронила тлеющий кончик сигареты, и он приземлился на пол около ее босой ноги, как маленький красный жучок.