Очень тебе идет, все эти синяки особенно этот, зелененький.
Она начала натягивать пластиковый мешок на вешалку с одеждой, незажженная сигарета болталась в углу ее рта.
Как ты себя чувствуешь, проводя двадцать четыре часа в обществе такого лакомого кусочка?
Это ты о Дице?
Вера вздохнула и сделала страдальческие глаза.
Нет, я о Доне Ноттсе. Не бери в голову. Он, наверное, нравится тебе своей компетентностью, да?
Ну да. Разве не в этом дело? Но знаешь, что меня удивляет? Как получается, что все вокруг хотят мной командовать? Рози, Диц, Генри теперь ты.
Ты прелесть, ты это знаешь? Ты думаешь, что ты очень крутая.
Да, я крутая, сказала я, защищаясь.
Неллу ты очень понравишься. Ты ему еще не звонила?
У меня не было возможности. Мы только что вернулись.
Он придет сегодня только ради встречи с тобой. Только запомни: ничего не ешь.
Это еще почему? Это ведь званый ужин, или нет?
Допустим, ты захочешь отправиться с ним в постель.
Не захочу.
Но, допустим, что захочешь.
А при чем тут еда?
Вера начинала терять терпение, но остановилась, чтобы объяснить.
Никогда не ложись в постель с мужиком после плотной еды. У тебя будет урчать в животе.
Зачем мне ложиться в постель с мужиком, с которым я даже не смогу до этого поесть?
Ты сможешь есть позже, когда вы поженитесь.
Я не собираюсь выходить замуж позже, но спасибо за информацию.
На здоровье. Увидимся вечером.
Я нашла Дица сидевшим за столом Дарси и листающим брошюру о незастрахованных потерях. Я снесла наряд вниз по лестнице и бережно уложила в багажник.
Под это я ни за что не надену бронежилет.
Диц промолчал, и я расценила это как согласие.
По дороге на стрельбище мы остановились у оружейного магазина, где провели час, споря о пистолетах. Он знал намного больше меня, и мне пришлось уступить и довериться его экспертизе. Я внесла задаток за девятимиллиметровый HKP7, заполнив все необходимые бумаги. В конце я заплатила двадцать пять баксов за пятьдесят патронов Винчестер Силватипс, на чем настаивал Диц. В обмен на мою покорность ему хватило совести не упоминать, что все это было его идеей. Я ожидала, что следование его совету меня уязвит, но на самом деле, все казалось нормальным. Что я должна была доказывать? Он был в этом деле намного дольше меня и знал, о чем говорит.
Диц вел свой маленький красный «порше», как будто за нами гнались. Может, мы и тренировались уходить от преследования. В «порше» не было пассажирских тормозов, но я вжимала ногу в пол, в надежде. С моего места это выглядело как съемка камерой из машины на гонках Инди 500, только машина неслась в гору. Я бы хотела так же верить в загробную жизнь, как мне хотелось наслаждаться моей на земле. Диц, кажется, не замечал моего замешательства. Поскольку он был полностью сфокусирован на дороге, я не хотела отвлекать его пронзительными криками, которые мне приходилось сдерживать.
Оружейный клуб был пустынным, за исключением дежурного, которому мы заплатили за вход. Майское солнце было горячим, ветер сухим, пахнувшим лавром и шалфеем. Дождей теперь не будет до Рождества. К августу горы будут выжжены, растительность высохнет, древесина станет легко воспламеняемой. Даже сейчас, глядя вниз на долину, я видела дымку в воздухе, призрак будущих пожаров.
Диц установил мишень В-27, человеческий силуэт, на расстоянии семь метров. Я тренировалась с «Дэвисом» на двадцати пяти метрах, но Диц только помотал головой.
32-е предназначены для самозащиты, в пределах пятнадцати метров, предпочтительнее, в пределах десяти. Пуля должна проникнуть достаточно глубоко, чтобы задеть важные органы и сосуды, на двадцать-двадцать пять сантиметров. У Силватип больше шансов проникнуть поглубже.
Хорошеньким бизнесом мы занимаемся.
Почему ты думаешь, что мне это не нравится?
Я зарядила свой маленький «Дэвис», пока Диц описывал в деталях упражнение. Он хотел, чтобы я начала с позиции охранника: пистолет заряжен, патрон в стволе, курок взведен, палец с него убран, нацелен на сорок пять градусов вниз.
Подними пистолет в стрелковую позицию и сделай два быстрых выстрела в верхнюю часть груди. Быстро посмотри, куда попала, и внимательно сделай третий выстрел, в голову, вот сюда, он указал на глазницу.
Я надела наушники и сделала, что он сказал, вначале ощущая себя скованно под его наблюдением. Было понятно, что за годы после учебы в полицейской академии, мои навыки ухудшились. Я приходила сюда часто, в среднем, раз в месяц, но начала думать об этом почти как о медитации, а не о тренировке самозащиты. Предоставленная своим собственным приемам, я не была ни аккуратной, ни точной. Диц был хорошим учителем, терпеливым, методичным, так давал советы, что я не ощущала критики.
Теперь давай попробуем, чтобы пистолет лежал у тебя в сумочке, сказал он, когда был удовлетворен моими результатами.
Откуда ты все это знаешь?
Он слабо улыбнулся.
Оружиемоя страсть. Мои первые тренировки в пистолетном мастерстве были предназначены для сертифицированных телохранителей, которые носили оружие на работе.
Практики в стрельбе там было немного, но я ознакомился с основными законами, связанными с оружием. После этого я ходил в Американский Пистолетный институт.
Он помолчал.
Мы здесь для того, чтобы работать, или болтать?
Я должна выбирать?
Видимо, нет. Он заставил меня попробовать 45-й, но это было для меня слишком. Тут он смягчился и разрешил мне продолжать с «Дэвисом». Мы вернулись к работе, воздух наполнился запахом пороха, а я сконцентрировалась на процессе. Я перестала думать о Марке Мессенджере как о человеке. Он стал абстракцией, ничем более, как черным плоским силуэтом в семи метрах от меня, с бумажным сердцем и бумажным мозгом. Это было исцеляющимстрелять в него, видеть, как разлетается его диафрагма. Мои страхи улетучились, а уверенность вернулась. Я выстрелила в его шею и попала в нарисованную артерию. Я попыталась вытатуировать свои инициалы на его туловище. К тому времени, как мы собрались и покинули стрельбище в полдень, я снова чувствовала себя собой.
Мы пообедали в таверне Стейдж Коуч, притулившейся к горе, недалеко от ручья. Дуб и лавр накрывали ее прохладной тенью. Тишина прерывалась лишь сплетничанием птиц. Только случайные машины поднимались сюда, направляясь к главной дороге. Диц, как всегда, был бдителеноглядывал окружающее, но казался более расслабленным, потягивал пиво, одна нога опиралась на деревянную скамейку. Я сидела слева от него, спиной к стене, тоже наблюдая, хотя наблюдать было особенно не за кем. Кроме нас было только трое посетителей, байкеры, сидевшие снаружи за грубо сколоченным столом.
Мы заказали чили верде, что включало в себя две большие миски ароматной тушеной свинины с зеленым чили, с соусом из кинзы сверху и две сложенные тортильи, погруженные в глубину. Это было так близко к небесам, насколько грешник мог рассчитывать без предварительного раскаяния.
Что у тебя за отношения с Калифорнией Фиделити? спросил Диц.
Они предоставляют мне помещение, а я предоставляю им услуги, два или три раза в месяц.
Бывает по-всякому. Обычно я расследую требования по пожарам и несчастным случаям, но может быть все, что угодно.
Хорошее соглашение. Как ты туда попала?
Моя тетя работала у них много лет, так что я была там со многими знакома. Она устраивала мне подработки во время летних каникул в школе. В девятнадцать лет я окончила полицейскую академию, и, поскольку не могла стать частным детективом до двадцати одного года, работала ресепшионистом в Калифорния Фиделити. Позже, когда я наконец ушла из полиции, я поступила в детективное агенство, пока не получила лицензию и не стала работать самостоятельно. Одно из первых больших расследований я сделала для КФ.
Намного больше женщин стали этим заниматься.
Почему бы и нет? Это своего рода удовольствие. Иногда тебе крепко достается, но, по крайней мере, ты сам себе босс. Это в моей натуре. Я очень любопытна и люблю совать нос, куда не следует. А как насчет тебя? Чем ты будешь заниматься, если оставишь работу?
Трудно сказать. Я разговаривал с парнем, который разрабатывает упражнения для антитеррористической тренировки для военных баз за рубежом.
Симуляция нападения?
Правильно. Поздно ночью он приводит свою команду, проделывает брешь в ограде, проникает внутрь и снимает весь маневр на пленку, чтобы показать им, где нужно укрепить оборону.
Полицейские и грабители без стрельбы.
Вот именно. Весь кайф и никакой опасности.
Он помолчал, вытирая дно миски сложенной тортильей.
Похоже, ты наконец пришла в себя.
Я так чувствую. Вера бы не согласилась. Она думает, что я безнадежна. Слишком независимая, неискушенная
Что она собой представляет?
Честно говоря, я и сама не понимаю. Она ближе всех к тому, чтобы считаться моей подругой, но не могу сказать, что мы знаем друг друга очень хорошо. Я часто уезжаю, поэтому мало принимаю участия в каких-нибудь событиях. Она циркулирует в кругу неженатых мужчин и незамужних женщин. Я ей восхищаюсь. Она умница. У нее есть стиль.
У нее хороший характер
Это что, реклама?
Я засмеялась, пожав плечами. Ты спросил.
Да, она одна из тех женщин, которых я никогда не мог понять.
В каком смысле?
Не знаю. Я этого никогда не понимал тоже. Просто что-то в ней меня интригует.
У нее добрая душа.
Несомненно.
Он закончил подчищать свою миску без единого слова. Иногда было трудно понять, что он на самом деле думает, и я недостаточно хорошо его знала, чтобы приставать с расспросами.
16
Мы выехали в отель в шесть. Диц уже привел себя в порядок и оделся для события в обычные брюки, приличную рубашку и галстук и темную спортивную куртку в стиле вестерн: широкую в плечах и сужающуюся в талии. На нем были черные ботинки, начищенные до зеркального блеска. Под курткой, конечно, на нем был бронежилет, способный остановить а.357 Магнум в трех метрах. Я еще видела, как он надел кобуру, которую он носил справа у бедра, и положил в нее свой.45.
Я приняла душ и снова влезла в свои джинсы, водолазку и тенниски, собираясь надеть шелковый комбинезон у Веры в комнате. Перед уходом я его быстренько примерила. Брюки были слегка длинноваты, но я подтянула их на талии и все стало в порядке. Упаковала черные лодочки, колготки, черные трусы и несколько мелочей. Диц избавил меня от бронежилета, который выглядел бы абсурдно под полосками-спагетти. «Дэвис» лежал в наружном кармане моей большой кожаной сумки, которая больше походила на мешок с дипломатической почтой, чем на вечернюю дамскую сумочку.
И без того большая сумка раздулась еще сильнее из-за наличия в ней прибора ночного видения, который Диц попросил положить туда. Он весил не больше полкило, но был резмером с линзу для 35-миллиметровой камеры и заставлял меня крениться на один бок.
Зачем нам эта штука?
Это моя последняя игрушка. Я обычно держу его в машине, но не хочу оставлять на стоянке отеля. Стоит больше трех тысяч.
Ого.
Диц поехал окольным путем, почти не разговаривая. Несмотря на собственные заверения, что Марк Мессинджер оставит меня на пару дней в покое, он, кажется, нервничал, заставляя мой желудок сжиматься в ответ. Он был сосредоточен, напряжен и бдителен. Включил в машине свет, машинально потянулся за сигаретами и потряс головой, сердясь на себя.
Черт!
Диц свернул за угол, снизив скорость.
В такие времена я завидую ребятам, которые работают на правительство. У них есть бригада телохранителей. У них неограниченное количество людей, доступ к разведывательной информации и официальное разрешение бить морды
Я не могла придумать, что ответить на это, поэтому держала рот зарытым. Мы остановились на широкой, выложенной кирпичом дорожке перед отелем. Диц вышел из машины, сунув дежурному на стоянке обычную свернутую купюру и проинструктировав держать машину на виду. Было еще светло, и ландшафт был залит лучами низкого солнца. Ярко-зеленая трава была коротко подстрижена, газон окаймляли розовый и белый бальзамин и лобелия, которая светилась интенсивной, электрической синевой. В дальнем конце дороги прибой бился в стену, наполняя воздух соленым запахом океана.
Вдобавок к растянутому главному зданию Эйджуотер, в дальнем конце участка выстроились бунгало, каждое размером со средний дом в районе, где жила я. Архитектура в испанском стиле, белая штукатурка, тяжелые балки, красные черепичные крыши, внутренние дворики.
Под аркой, которая вела в сад, готовилась свадьба: пять подружек невесты в розовом и маниакально ходившая туда-сюда девочка с корзинкой розовых лепестков. Два молодых человека в смокингах, наверное, шаферы, наблюдали, размышляя об эффективности противозачаточных средств.
Как обычно, Диц взял меня за локоть, держась немного впереди, и повел ко входу.
Я помала себя на том, что, как он, внимательно осматриваю людей, находящихся поблизости. Мы вошли в просторный холл с двумя огромными стойками из импортного розового мрамора по бокам. Подошли к консьержу, и Диц с ним коротко переговорил.
Видимо, он еще заблаговременно договорился с менеджером, потому что очень скоро появился Чарльз Эббот, директор охраны. Мы представились друг другу. Эбботу было под семьдесят, и он выглядел, как ушедший на покой исполнительный директор крупной компании, в костюме-тройке, с маникюром и часами Ролекс. Такого человека вы никогда не назовете Чарли или Чак. Его серебристые волосы были того же оттенка, что костюм, а с галстука подмигивала бриллиантовая булавка. У меня было ощущение, что он получает гораздо больше удовольствия от того, чем занимается сейчас, чем от того, что делал раньше.
Он отвел нас в уголок, где стояли три больших кожаных кресла, под защитой трехметрового фикуса.
Диц захватил с собой фотокопии снимков Марка Мессинджера.
Вот это парень, который нас волнует. Я бы хотел распространить их среди людей, которые будут сегодня обслуживать банкет.
Эббот бросил взгляд на фотографии и вернул их. У него были ясные голубые глаза, и он часто заглядывал в глаза другим.
Мистер Диц, я должен вам напомнить, что мы не обладаем достаточными возможностями, чтобы предпринимать меры охраны высокого уровня для частных лиц. Мы работаем с Секретной Службой, когда возникает необходимость, но отель не может принять никакой ответственности в случае нежелательного инцидента. Мы здесь, в основном, для того, чтобы обеспечить безопасность наших зарегистрированных гостей. Мы будем рады сделать все, что можем, но больше этого я не могу ничего обещать.
Диц улыбнулся.
Я понимаю. С нашей стороны это чистая предосторожность. Мы не ожидаем никаких проблем, но будет полезным обозначить некоторые вопросы, просто чтобы убедиться, что все идет как надо.
Конечно.
Диц держался очень хорошо, непринужден, расслаблен. Должно быть, ему была действительно нужна помощь этого человека.
Эббот выглядел смущенным. Похоже, ему хотелось прикурить свою сигарету в мундштуке от золотой зажигалки Данхилл.
Чем еще я могу помочь? Могу выделить одного своего человека.
Не думаю, что это необходимо, но спасибо. У нас есть служащая Калифорния Фиделити, которая является на сегодня зарегистрированным гостем, Вера Липтон. Я бы хотел узнать номер ее комнаты и имена людей, занимающие две соседние комнаты. Вы можете что-нибудь для этого сделать?
Эббот обдумывал ответ. Под мягкими любезными манерами это был лед и кремень.
Не вижу, почему нет.
Он встал и отправился к главной стойке. После короткого разговора со служащим, он записал что-то в маленькую кожаную записную книжку, которую достал из кармана.
Он вернулся, вырвал из книжки листок и протянул Дицу.
Вы знаете какую-нибудь из этих пар? спросил Диц.
Я знаю обе. Кларки останавливались здесь много раз. Мистер и миссис Тайдерманмои тетя и дядя.
Диц убрал бумажку и пожал Эбботу руку.
Спасибо. Мы очень признательны.
Рад был помочь.
Мы свернули в коридор справа, следуя за номерами комнат в убывающем порядке. Диц следил за коридором позади нас, не убирая руки с моего локтя.
Верина комната находилась в том же крыле, что и банкетный зал.
Ты все это подстроил? спросила я, когда увидела, как это близко.
Я не хотел, чтобы ты разгуливала туда-сюда по всему отелю.
Он постучал. Последовала пауза. Я предполагала, что Вера подглядывает в дверной глазок.