Как только я подумала о Кире, смартфон на столе разразился трелью.
Ну, выкладывай, сказал Владимир Сергеевич, едва я ответила.
Что выкладывать?
Иванова, не делай из меня дурака. Ты явно располагаешь какой-то информацией по делу, поэтому колись.
Здрасьте! возмутилась я. С каких это пор подполковник полиции так разговаривает с коллегами и оказывает давление на независимое следствие? Ты же самый умный, Кирьянов, и уже все распутал. Поймали злодея?
Пока нет, но скоро поймаем.
А я тебе зачем? Или у тебя сомнения появились?
Сомнений никаких, но я тебя знаю. Если ты решаешь покопаться в деле, значит, там есть в чем покопаться.
Я вздохнула. Мне позарез нужно было увидеть своими глазами место происшествия, а без помощи Кирьянова доступа в квартиру не будет. Качанов тут не помощникформально он с Аленой никак не связан, и, не раскрыв карт, надавить на полицию, чтобы они пустили меня внутрь, не сможет. Придется выложить Владимиру Сергеевичу часть информации на условиях выгодного бартера.
Давай так, Кирьянов, вкрадчиво начала я, понизив голос до таинственного шепота, я тебе выскажу пару соображений, а ты за это пустишь меня на место преступления.
Да бог с тобой, ужаснулся Киря, на каком основании?
На том основании, друг любезный, что без моей помощи ты бы и половины преступлений в Тарасове не раскрыл. Ну или, по крайней мере, сделал бы это не так быстро.
Ты меня сейчас в тупости обвиняешь? обиделся Кирьянов.
Ну что ты, солнце мое. Только в том, что ты меня не ценишь. Мы же с тобой с первого курса вместе
Кирьянов запыхтел. Конечно, в любой другой ситуации этой комичной словесной перепалки у нас не состоялось бымы давно помогали друг другу, и я без проблем получала доступ и к местам преступлений, и к подозреваемым. Но в этот раз дело было слишком громким, и пристальное внимание со стороны начальства и СМИ сделало Кирьянова осторожным. Однако я знала, что он сдастсяв таком громком расследовании нельзя было упустить ни единой детали, и моя информация была ему нужна. Потому оставалось только ждать, когда он согласится и примет мои условия.
Ожидание долго не продлилось.
Ладно, не злись, пробурчал Владимир Сергеевич, я добро помню. Когда ты хочешь туда попасть? Предупреждаюсегодня не пущу. Квартира опечатана, журналюги по всем заборам висят, а у меня дел куча, и я не выберусь, чтобы тебя сопровождать.
Сегодня не нужно. Завтра давай, попросила я.
Ладно, придумаю что-нибудь. Раннее утро тебя устроит?
Вполне.
Хорошо, в семь утра можешь приехать. Печерский переулок, дом три. Буду тебя ждать. Но ты тогда рассказывай, что накопала.
Я потратила еще минут десять, чтобы в целом обрисовать Кирьянову ситуацию, не называя имен и избегая подробностей.
Ерунда какая-то, пробурчал Владимир Сергеевич, когда я закончила. Хочешь сказать, кто-то покровительствовал этой актрисе? И этоткто-то убежден, что в Москве ей зла никто не желал, а у парня кишка тонка на мокруху? И имени этого таинственного незнакомца ты назвать не можешь.
Я кивнула, хотя Киря этого не увидел.
Думаешь, ноги у этого преступления растут из Тарасова? Мы тут опросили ее соседей и тетку, ничего интересного. Видели эту Марианну-Алену редко, к матери она почти не приезжала. Я все-таки уверен, что это сожитель. Понимаешь, опыт показывает, что невиновные не сбегают, а пытаются помочь следствию.
А мне опыт подсказывает, что на справедливое расследование у нас иногда не приходится рассчитывать. Кирьянов протестующе зарычал на том конце, но я быстро уточнила: Я не о тебе и твоем отделении. Я о системе в целом.
То есть ты уверена, он белый и пушистый?
Я уверена, что отрабатывать надо все версии.
* * *
Этого не должно было случиться. Не должно!
Целое утро, пока по всем каналам крутили кошмарные новости, она пила успокоительное, пытаясь справиться с нервами. Лицо Алены не сходило с экрана, преследовало, какой бы канал она ни включила. Это надменное, холеное лицо, которое сегодня снилось в страшном сне.
Марианна Тоже мне Марианна! Выбрала же себе имечко. Максимально далекое от всего, что ее окружало раньше. От детства, от матери, от друзей и от нее.
Вчерашняя ярость зверем вцепилась в горло, так что пришлось даже сесть, чтобы не расплакаться и не закричать.
Голос диктора отстраненно повторял одно и то же, словно пытался свести ее с ума:
Найдена мертвой десяток ножевых ранений возбуждено уголовное дело
В какой-то момент она вслушалась в эти страшные слова, и оглушающий, дикий ужас пронял ее до коленок. Там же наверняка остались отпечатки пальцев, следы! Руки до сих пор ныли от ударов, а по левому предплечью растекся багровый синяк. Вдобавок болело у корней волостам, где Алена-Марианна вцепилась в нее, пытаясь выдрать клок.
Что будет дальше? Она попала в ловушку. Сидеть, сидеть тихо. Главноене высовываться, а там, глядишь, пронесет.
Медленно вытянула из стопки белья в шкафу тонкий пуловер. Натянула, чтобы скрыть синяк. В ванной тщательно рассмотрела себя в зеркале. Царапин нет. Хорошо, что она увернулась, когда Аленины хищные ногти нацелились разодрать ей щеку.
Как же тошно. Вчера Алена была, ходила, говорила и вот уже лежит в морге. Холодная и отстраненная, какой ее душа была и при жизни.
Может, это сожаление?
Пожалуй, нет. Когда-нибудь потом будет время пожалеть о случившемся, но не сейчас. Сейчас надо думать о том, как спасать свою шкуру.
* * *
Утро нового дня Тарасов встретил, купаясь в нежных солнечных лучах. О вчерашнем затяжном дожде напоминали только лужи в выбоинах дорог и тротуаров. Согласно обещанию синоптиков, свежесть первых часов к полудню должна была сменить настоящая жара. Август на излете лета дарил городу последние теплые дни.
В половине седьмого я вышла из дома, чтобы вместе с Иваном отправиться осматривать старую квартиру Алены, где было совершено убийство. Накануне мы договорились, что поедем на его машинепосле нескольких ночей, проведенных за рулем, мне хотелось немного отдохнуть от вождения.
Я ожидала увидеть какую-нибудь строгую солидную тачку, из тех, что предпочитает бизнес-контингент, но вместо этого к обочине подрулил двухдверный «додж челленджер» ярко-апельсинового цвета.
Ого, а ты любишь выделяться, сказала я, плюхаясь на переднее сиденье. Доброе утро, Иван. Ничего, что я на «ты»? Так проще.
Я только за. Можете звать меня Ваня, так еще проще, пожал плечами мой новый помощник и перекинул на заднее сиденье кофту на молнии и журнал, на которые я села. В Печерский переулок?
Гони.
Мне всегда становилось не по себе, стоило кому-то другому сесть за руль, но Иван вел машину уверенно и спокойно, поэтому я расслабилась и без волнения наблюдала за тем, как за окном мелькали полупустые улицы города, который только начинал просыпаться.
Помощник Качанова сегодня выглядел иначе, не столь официально, как вчера в кафе. Строгий деловой костюм сменили джинсы с легкой летней рубашкой, выглаженной и накрахмаленной до вафельного хруста.
Ты бывал там?
Да, Борис Михайлович передавал деньги для матери Алены, и я их отвозил.
Мне казалось, та не принимала его помощи.
Раньше не принимала. Но в последнее время Нина Ильинична пила по-черному и никогда не отказывалась от денег. Она потеряла работу, жить ей особо было не на что. Сестра помогала немного, но она и сама живет небогато, насколько могу судить.
Я кивнула.
А ты давно у Бориса Михайловича работаешь?
Три года.
То есть ты в курсе всей этой истории.
Ваня немного замялся. Видно было, что ему неловко говорить о Борисе Михайловиче в его отсутствие. Но придется привыкать, спрашивать я намерена была много.
Некоторых деталей я не знал до вашей с ним беседы. Но, конечно, в общем и целом был осведомлен.
Тем временем мы миновали центральный проспект города и спустя десять минут оказались в старом районе Тарасова. Улицы здесь утопали в пыльной зелени, дороги пестрели выбоинами и неуклюжими ямочными заплатками, а на асфальте старых тротуаров повылезали камушки. Новых многоэтажек из стекла и бетона здесь не строили. Грязные панельные хрущевки перемежались старинными деревянными домиками, построенными в начале прошлого века. Некоторые из них до окон первых этажей ушли в землю.
Иван сдержанно выругался, попав в очередную яму, и в последний раз повернул направо. Мы прибыли к месту назначения.
Печерский переулок оказался небольшим перешейком, который по типу перекладины в букве «П» соединял две соседние улицы. Застроена была лишь нечетная сторона. Переулок граничил с неухоженным парком, и окна его немногочисленных домов смотрели на редкие березы и бульвар, нависающий над рекой.
Дом номер три был двухэтажным и деревяннымкак и остальные на этой улице. Козырек над входной дверью в подъезд немного покосился, небогатые наличники были выкрашены только на окнах одной квартиры, но в целом здание выглядело аккуратно. У разбитого тротуара перед домом я увидела служебную машину Кирьянова, одним колесом заехавшую на невысокий бордюр. На переднем сиденье скучал водитель. Сам Кирьянов высматривал нас, стоя у обочины, и от нечего делать обрывал листья сирени, которая навалилась на забор палисадника.
Несмотря на ранний час, около дома уже бродили любопытные, но наличие полицейской машины заставляло всех держаться на расстоянии. Если тут и были журналисты, то они явно дожидались момента, когда служители закона уедутВладимир Сергеевич пишущую братию недолюбливал и всех отправлял в пресс-службу, иногда довольно грубо.
Ваня припарковался сразу за кирьяновским «фордом». Вылезая из салона, я заметила, как у Владимира Сергеевича дернулись брови.
Иванова, это что за елки-палки? Это кто? зашипел он, оттащив меня в сторону.
Иван деликатно отвел глаза и смотрел куда-то в землю, ожидая, пока я все «порешаю».
Тихо, это свои.
Какие такие свои? Ты мне вчера ни о каких своих не рассказывала! Ты что, свидетеля приволокла на место преступления? Кто он такой?
Уймись, рассердилась я, это мой помощник.
Ваня подошел к нам, стараясь скрыть свое смущение от неласкового приема.
Добрый день.
Иван, это Владимир Сергеевич Кирьянов, подполковник полиции и страшный зануда. Владимир Сергеевичэто Иван: эрудит, филантроп, любимец женщин.
Мужчины недовольно посмотрели на меня, но друг другу все же коротко кивнули.
Я взяла Кирю под локоть:
Не шурши. Сам знаешь, я устала, одна не справляюсь. Даже за руль сесть не могу, видишь?
Ага, нашла помощника оперативно, саркастически заметил Кирьянов, по объявлению.
Не по объявлению, а по знакомству.
А ты его по машине выбирала?
Да, рявкнула я, испытывая некоторую неловкость за то, что Иван слышит нашу перепалку, люблю все оранжевое. Мы так и будем тут стоять?
Пошли, что с тобой делать, недовольно проворчал Кирьянов и крикнул водителю: Петренко!
Тот выскочил из машины, в спешке стукнувшись головой о дверь.
Ну, убери, куда смотришь! и махнул рукой на ближайший забор, с которого в неудобной позе свешивался человек с фотоаппаратом в руках. Он пытался сфотографировать окна Алениной квартиры и заодно захватить в кадр подполковника Кирьянова.
Петренко гаркнул:
Э! и побежал снимать папарацци с деревянной ограды.
Киря кивнул мне и зашагал в сторону приоткрытой двери подъезда. Моего спутника он смерил максимально строгим взглядом, от которого бы в ту же секунду увяли все окрестные ромашки, но Иван, надо отдать ему должное, не обратил на это особого внимания и за его спиной состроил мне смешную рожицу. Мы двинулись следом за Владимиром Сергеевичем.
Вы следите, чтобы в дом никто не входил? спросила я, не успевая за Кириными широкими шагами.
Ну а ты как думаешь? Дежурных держим пока. Тут вчера СМИ все заборы осадилине только местные, но и из столицы пожаловали. Соседи убитой через пару часов взвыли. Один ретивый писака к ним в окно полез за комментарием.
Ты шутишь!
Нет, представь себе. Люди обедали, а он в открытую форточку сунулся. «Можно, говорит, вас отвлечь на секунду?» В общем, мы всю эту честную компанию в нашу пресс-службу послали, а тут патруль выставить пришлось. Но от любопытных все равно отбоя нет. Дело больно громкое
Пока Кирьянов вел нас внутрь, я жадно осматривалась. В подъезде было чисто, но пахло просто нестерпимословно все кошки Тарасова решили справить нужду в этом доме.
Поднявшись по крашеной узкой лестнице на второй этаж, мы оказались на площадке, куда выходили двери трех квартир. Площадка была столь тесна, что ближняя к лестнице дверь располагалась сразу у ступенек. Даже звонок находился чуть ниже обычного, чтобы позвонить можно было, стоя на последней ступеньке. Эта дверь и была опечатана. Алену нашли тут, у порога.
Деревянный пол у двери еще не был вымыт. Багровое пятно растеклось страшным липким озером на несколько ступеней. Внизу виднелись следы пальцевв агонии девушка мазнула по стене окровавленной рукой.
Я бросила короткий взгляд на Иванаот меня не укрылось его посеревшее лицо. Он остановился на четыре ступеньки ниже нас и старался не смотреть на страшное свидетельство произошедшего.
Ты как? спросила я, испугавшись, что ему станет плохо.
Я это крови не выношу, нехотя признался молодой человек.
Ну вот, еще один крови не выносит. Что за мужики пошли!
Кирьянов театрально закатил глаза, и мне пришлось ткнуть его кулаком в бок, чтобы он вел себя прилично. Мой друг повозился с замком, сорвал печать и раскрыл дверь, придержав ее для меня.
Прошу.
Я задержалась на пороге, чтобы первым делом осмотреть непосредственное место убийства. Дверь была обтянута коричневым дерматином еще, наверное, в советское время. Порог деревянный, сбитый, после покраски его давно не обновляли. Замок на двери целый. Никаких следов борьбы.
Я внутренне содрогнулась. Да не было никакой борьбы. Все произошло неожиданно для Алены. В дверь позвонили, она открыла, и убийца, скорее всего, в ту же секунду нанес удар. Только почему он не прошел внутрь? Зачем было так рисковать? Ударов ей нанесли несколькоАлена могла закричать, соседи бы выглянули обязательнодом небольшой, слышимость, скорее всего, хорошая. К тому же все друг друга знали.
А ты фотками с места преступления поделишься? без особой надежды спросила я.
Кирьянов засмеялся:
Сдурела, что ли? Сама подумай, о чем просишь.
Ладно. Опиши хоть, как она лежала.
Ну, тут и лежала, где кровь. Головой вниз, верхняя часть тела на ступеньках, лицом к полу, ноги в прихожей. В домашнем халате.
А в квартире?
Пусто. Чемоданы только стояли. Сумка и деньги на месте.
Не ограбление?
Непохоже. Из ценных вещей в квартире только вещи убитой, а они стояли нетронутыми.
Ваня, можешь сделать фото того, что я попрошу? У меня в телефоне камера барахлит.
Иван достал свой смартфон и приготовился внимать моим указаниям.
Косяк двери, лестничную площадку, саму дверь и стену, перечислила я, с разных ракурсов. Детали крупно, особенно пятно. Простите, если вам неприятно.
Да я все понимаю, надо так надо, парень вернулся на лестничную клетку, на ходу доставая из кармана джинсов свой смартфон.
На пальцы все обработали? спросила я.
Естественно, равнодушно ответил Кирьянов.
Я понимала. Вчера полицейские и криминалисты провели тут весь день, проводя осмотр, убийство было не рядовым, нельзя было ничего упускать. Владимир Сергеевич был уверен, что мы ничего не найдем, потому что найти, по его мнению, было уже нечего.
Перила снимать? появился в дверях мой спутник.
Снимай, разрешила я, пригодится все для полной картины.
Мы с Кирьяновым двинулись дальше в квартиру, на ходу натягивая перчатки.
Соседи ничего не слышали?
Они слышали ссору вечером, около шести. Крики, ругань. Но потом все успокоилось. А вот ночью, когда убийство произошло, ничего не слышали, отозвался Владимир Сергеевич, это, кстати, действительно странно. Время было позднее. По мнению судмедэксперта, смерть наступила в районе полуночи. Значит, в доме было тихо. Должны были слышать что-то.
Что думаешь?
Ну, может, врут: слышали, а выйти побоялись, пожал плечами Кирьянов, либо реально не слышаливсякое бывает.
Либо убийца убил ее с первого удара.
А остальные?
Мог в ярости нанести несколько ударов, не заметив, что уже добился своего. А мог просто продолжать бить, чтобы быть уверенным, что наверняка.