Говорят, что преступники часто возвращаются на место преступления, бессознательно шепчу я, всё ещё разглядывая склон.
Кстати, да, тихо говорит он. Они возвращаются.
В растерянности таращусь на него, не в силах вымолвить и слова, а он поворачивается ко мне и, встретившись со мной взглядом, вновь дарит мне свою добродушную улыбку.
На этом склоне часто происходят аварии, опасный поворот, заключает Гарри. И к кому же вы ехали в тот вечер? Вспомнили?
Я думала, вы мне в этом поможете, выдавливаю я, с трудом сглатывая слюну. Может, вы расскажите мне о своих соседях, и я что-то вспомню?
Давайте посмотрим, тянет Гарри, задумчиво почёсывая затылок. Всех, конечно, я не знаю. Есть пара домов, которые из года в год ходят по рукам, никто там никак не приживётся. Так, кого я знаю Ну, мои старые друзья Билл и Лили Соммерс, они уже давно на пенсии, но у них есть дети, правда, во Флориде сейчас живут.
Эти имена мне ничего не говорят, и я молча качаю головой.
Адвокат Дилан Барк, продолжает Гарри. Хилари Пейдж, сумасшедшая, которая утверждает, что у неё был роман с известным голливудским актером, но за десять лет, что я её знаю, так и не призналась, о ком идёт речь. А уж мы-то её с Кори это моя жена как только не пытали бедняжку.
Пытали? ошарашенно переспрашиваю я.
Ну да! После двух бутылок водки она еле стояла на ногах, но так и не призналась. Думается мне, что она всё это выдумала, как и то, что пробовалась на роль девушки Джеймса Бонда.
Гарри самодовольно хмыкает, незаметно оттирая слюну в уголке рта, но, когда наши взгляды встречаются, он снова становится серьёзным и сдержанным в эмоциях.
Есть у нас ещё профессор университета, кажется, он там кафедру какую-то возглавляет. Мы с Кори пытались с ним подружиться пару лет назад, когда он только переехал, но мистер Хофман оказался нам не по зубам, говорит он, тонко улыбаясь. Есть ещё Рональд и Миранда, они моего возраста, живут на соседней улице. Раньше мы с ними много времени проводили, у нас дети дружили очень, но сейчас их дочка, кажется, замуж вышла, наша тоже с парнем жить начала. Ну и общение наше как-то сошло на нет. Ну вот и всё, больше я никого и не знаю. Ротация в наших местах сами знаете какая. Вот и весь костяк района.
Ни одного знакомого имени. Это тупик. Тяжело вздыхая, жую губы, не зная, что сказать.
А может быть, вы приезжали смотреть дом, что выставлен на продажу? пытается помочь Гарри.
Вряд ли. У меня уже есть один, отвечаю я. Простите, я не хочу показаться грубой, но, может быть, вы всё-таки видели кого-то ещё в ту ночь. Может быть, это был ваш сосед или, наоборот, какой-то чужак
Нет, я вас-то чудом разглядел. Если бы не тот внедорожник, что нёсся на меня с выключенными фарами, может быть
Что за внедорожник? Когда это было? спрашиваю я не своим голосом.
Так я же это говорил об этом офицеру, который первым приехал на место аварии, хотя ему было не до меня. Я краем уха слышал, что вроде бы в этот момент у него как раз жена рожала. Но это, конечно, его не оправдывает, запинаясь, отвечает Гарри, взволнованно оттягивая указательным пальцем воротник своей рубашки. Ну так вот, дело в том, что в ту ночь я сам чуть не угодил в аварию.
От неприятного предчувствия я вся скукоживаюсь. Не много ли чудес на один вечер?
Я поднимался по склону, в такое время машин там немного, в основном только местные жители. Ну так вот я на миг отвлёкся, чтобы прочитать сообщение на мобильном телефоне, когда передо мной из темноты возник внедорожник. Он ехал с выключенными фарами, иначе я бы его заметил. Естественно, ударил по тормозам, посигналил, но он просто скрылся за поворотом.
От этих слов меня буквально бьёт током.
А потом вы увидели меня?
Да, чуть выше. Ой, вы думаете, это он, ошарашено округляя глаза, тянет Гарри, прикрывая рот ладонью. Я об этом даже не подумал. Копы ведь сказали, это был несчастный случай.
Вы случайно не видели, кто сидел за рулём или какого цвета была та машина?
Водителя я не видел, было слишком темно, но в свете собственных фар я разглядел цвет, он был красный, вроде того, что водит Хофман.
Красный, шепчу я.
Да, в этом я уверен, как и в том, что Кори будет в ярости, если узнает, что вы сделали с её фирменным тартом.
Простите, это всё нервы, отвечаю я, бросая на стол двадцатку. А сумку мою вы не находили? В тот вечер у меня была небольшая джинсовая сумка на длинном ремешке.
Нет. Может быть, забыли её у
Может быть, осталось только понять, у кого именно, с кривой улыбкой хмыкаю я. И только теперь замечаю пакет с подарочной бутылкой внутри, что всё это время стоял прямо передо мной. Неуклюже протягиваю её Гарри. Это вам, спасибо, что не проехали мимо.
10
После встречи с Гарри я провожу ещё одну бессонную ночь. Ворочаясь в постели, я снова и снова прокручиваю в голове его слова, полагая, что это поможет мне растормошить память. Но всё безрезультатно. Красный джип с выключенными фарами продолжает смутным призраком маячить то тут, то там. Его видел Гарри Джейн, не я. Но я не отчаиваюсь. У меня всё ещё есть шанс получить ответы на свои вопросы, и я спешу им воспользоваться, сразу после того, как провожаю Патрика в школу.
Решение поехать в полицейский участок далось мне непросто. Смутные опасения оказаться причастной к убийству Зоуи Мейер сводили меня с ума. Курсируя по комнате из угла в угол, я заламывала пальцы на руках каждый раз, когда в голове формировался довод в пользу моей непричастности.
Я не помню только один день из жизни восемнадцатое августа, но девушка пропала пятнадцатого числа, а значит, я должна бы помнить о том, как, где, а главное, зачем мне понадобилось её похищать, бормотала я. Скорее всего, тот комментатор прав, и Зоуи Мейер не единственная жертва преступника, есть и другие, а значит, это серия. Но их то я не помню. И вообще, с какой стати мне их убивать? Если бы я когда-то и отважилась на такой поступок, то Бритни Мур стала бы первой и последней моей жертвой. Мало ли что я там напридумывала в своей книге. Нет! Это всё чушь! Я этого не делала! Но Рейчел права, я свидетель! Я видела эту девушку, а значит, я видела и её похитителя. Моя авария ключ ко всему!
Переступая порог полицейского участка, я уверяла себя в том, что хочу просто узнать подробности своей аварии, однако стоило мне встретиться взглядом с грузной женщиной в форме, как цель визита резко изменилась.
Я хочу поговорить с детективом Ноланом Фертом. Думаю, у меня есть сведения, которые помогут в его расследовании, слетело с моих губ прежде, чем я смогла что-то сообразить.
И вот я уже полчаса сижу в этом кабинете в надежде быть услышанной. За стеклянной дверью этой крошечной серой коробки кипит жизнь, отчего гнетущая тишина комнаты страшит меня всё больше. Встаю из-за стола и подхожу к двери, в очередной раз испытывая нервную дрожь в коленях. Дверь, не запертая на замок, дарит ощущение свободы, возможности уйти в любой момент. Вероятно, именно оно и продолжает удерживать меня в этих стенах. Выглядываю в коридор, мгновенно оказываясь в центре пчелиного улья. Десятки голосов сливаются в непрерывный гул, усиливая звон в ушах. Делаю шаг назад, устремляя взгляд в большое зеркало на стене. Если верить фильмам про копов, за ним могут скрываться люди. От этой мысли испытываю приступ тошноты. Желание плюнуть на всё и уйти становится навязчивым. Оно стучит у меня в висках, клокочет в горле. Вновь хватаюсь за ручку и резко тяну на себя, вздрагивая от неожиданности. На пороге стоит мужчина.
Добрый день, я детектив Ферт, простите, что заставил ждать, деловито сообщает он, глядя на меня сверху вниз.
Я вжимаю голову в плечи под давлением его власти и мощи. В прессе упоминалось только имя, а потому его образ я дорисовала сама. Мне казалось, что расследованием убийств должен заниматься коренастый мужчина средних лет, с богатым послужным списком раскрытых дел. Моё воображение щедро дополнило его облик очками в роговой оправе, сединой на висках и густыми усами. На деле же Нолан Ферт оказался высоким крепким мужчиной с коротко стриженными тёмными волосами. Могучие плечи едва помещаются в дверном проеме, а рельеф его мускул, уверена, не только страшит преступников, но и приводит в трепет дам. В меня же он вселяет панику.
Мне сообщили, что вы располагаете информацией по делу, которое я сейчас расследую, говорит он, и его губы снова смыкаются в тонкую твёрдую линию.
Во рту пересохло так, что я не могу даже сглотнуть. Снова чувствую себя испуганной девочкой, забившейся в угол, чтобы не слышать пьяных криков матери и её дружков, чтобы не стать их лёгкой мишенью. Мне страшно.
Шейла Нельсон, верно? говорит он, бросив беглый взгляд в свой блокнот, продолжая уверенно двигаться к столу.
Да, всё так, выдавливаю я, опускаясь на свободный стул.
Я вас слушаю.
Детектив нетерпеливо щёлкает ручкой, откинувшись на спинку стула. Он хмурит брови, буравя меня холодом непроницаемых серых глаз. Напряжение нарастает. Я громко сглатываю, кусая обветренные губы.
Я вас слушаю, мисс Нельсон, вновь приглашает меня к диалогу он, немного склонив голову влево.
Восемнадцатого августа я попала в аварию, которую сочли несчастным случаем, но у меня есть все основания полагать, что мне помогли слететь с дороги.
Простите, но мне сказали, что вы располагаете информацией касаемо
Я знаю, что вам сказали, нервно перебиваю его я. И да, мне кажется, моя авария как-то связана с Зоуи Мейер одной из убитых девушек. Поэтому я и прошу вас помочь мне во всём этом разобраться.
Где именно произошла эта авария?
Мою машину нашли на Уилл Рождерс Стейт Парк Роуд.
Хорошо, бубнит детектив, размашистым движением руки делая запись в своём блокноте. Какое отношение к этому происшествию имеет Зоуи Мейер? Она была с вами в машине?
Нет, конечно нет! Мы с ней даже не были знакомы, но я её видела. Я в этом практически уверена.
Мои губы разъезжаются в нервной улыбке.
Я вас правильно понимаю, вы не были знакомы с девушкой, но у вас есть какая-то информация касаемо её убийства?
Боюсь поднять голову и встретиться с ним взглядом. В детективе есть что-то такое, от чего у меня волосы встают дыбом, а может быть, виной всему вся эта обстановка. Растерянно смотрю по сторонам, нутром ощущая холод и враждебность стен.
Да, всё так. Вчера я встречалась с человеком, который спас меня в ту ночь, так вот он видел на холме ещё один автомобиль красный джип! И кстати, он сообщил об этом инспектору, который занимался расследованием моей аварии, однако, насколько мне известно, все почему-то предпочли проигнорировать этот факт. Но разве это не доказательство того, что возможно
Стоп! Я не дорожный инспектор, я занимаюсь расследованием убийств. Вы сказали, что видели Зоуи Мейер, когда это было?
Мне трудно сказать, когда это было, но полагаю, что это должно было быть восемнадцатого августа. Это единственный день, который полностью стёрт из моей памяти.
Взгляд детектива становится острее. Он подаётся вперед, локтями упираясь в поверхность стола. Удушающий запах его одеколона лишает меня способность соображать.
Что значит полностью стёрт из вашей памяти? Вы видели убитую или нет?
Я не помню, что случилось со мной в тот день. Авария вернее, черепно-мозговая травма блокирует мои воспоминания. Я не знаю, что делала восемнадцатого августа, бормочу я, превозмогая болезненный спазм в горле. Но я помню эту девушку. Помню, что видела её. На ней были короткие джинсовые шорты и белая футболка. Её одежда была перепачкана в грязи и крови. Её держали в тёмном подвале прикованной к батарее
У меня перехватывает дыхание. Я чувствую нарастающий приступ клаустрофобии. Стены вокруг начинают двигаться, давить на меня со всех сторон.
В подвале?
Да, я знаю, что в Калифорнии очень мало домов с подвалами, но она была как раз в одном из них. Я помню, как смотрела в потолочное окно, когда по стеклу застучали тяжёлые капли дождя.
Дождя, значит Что-то ещё?
Я вижу, как детектив яростно пролистывает страницы в своём блокноте. Шелест бумаги раздражает слух. От этого звука по коже бегут мурашки, и я вновь слышу лязг цепей. Этот звон сводит с ума. Я закрываю уши руками.
Я не понимаю, как и где могла её видеть. Я пытаюсь вспомнить, но не могу. Только какие-то вспышки. В поисках ответов я даже ездила к её родителям. Они согласились поговорить со мной, ответить на мои вопросы, но не вышло. Нас ничего не связывает. И всё же я её видела, я ничего не выдумываю. Это была Зоуи Мейер. Поэтому я прошу вас мне помочь. Вы должны ещё раз опросить свидетеля моей аварии. А ещё нужно найти тот чёртов красный джип. Моя авария не была несчастным случаем, говорю я, чувствуя дикое опустошение, словно с последним произнесённым словом меня покинули силы.
Никуда не уходите, я сейчас вернусь! командует детектив, приковывая меня взглядом.
Внезапная неконтролируемая паника сковывает моё тело, пока я безропотно наблюдаю, как он, мрачной глыбой поднимаясь со стула, выходит за дверь.
***
Металлические жалюзи болтаются на двери, приковывая внимание. С каждым глухим ударом об стекло я чувствую, как в моё тело возвращаются жизненные соки. Дыхание становится ровным, сердечный ритм перестаёт стучать в ушах. Но уже через несколько минут, когда детектив Ферт возвращается в комнату, меня вновь начинает трясти.
Присядьте, это не займёт много времени, говорит он, тяжело опускаясь на своё место.
Неуверенно отодвигаю стул, сажусь напротив него, наблюдая за тем, как он распахивает на столе тонкую чёрную папку. В ней с десяток каких-то бумаг, похожих на ксерокопии. Я напряжённо сглатываю, больно кусая себя за щёку изнутри.
Восемнадцатого августа вы попали аварию, в результате которой получили серьёзную черепно-мозговую травму. В своих показаниях дорожному инспектору, который допрашивал вас в больнице, вы сообщили, что ничего не помните об этом инциденте. Такой же версии вы придерживались и позже в суде второго сентября, где также утверждали, что память к вам не вернулась. Результатом слушания тогда стал штраф, чеканит детектив. И по-вашему, судья вынес неверное решение, однако он основывался на фактах. Ваша авария стала четвёртой за последние пару лет на этом же участке дороги. Поэтому показания свидетеля о внедорожнике ничего бы не изменили.
Неожиданно он поднимает на меня глаза, и я чувствую, как мои губы разъезжаются в неконтролируемой нервной улыбке.
Согласно медицинской карте, вы всё ещё находитесь под наблюдением доктора Дюбуа, который пытается с помощью медикаментов вернуть вам память, продолжает детектив, переворачивая страницу. Вместе с этим нам известно, что двадцать третьего мая у вас было другое судебное разбирательство, результатом которого стал судебный запрет на приближение к некой Бритни Мур, а также принудительная терапия у психотерапевта.
Он переплетает толстые пальцы в замок и тяжёлой гирей опускает их на бумаги. Чтение моей постыдной биографии, похоже, подошло к концу. И я внезапно ощущаю на себе его хищный недобрый взгляд.
Повторю свой вопрос, когда и где вы видели Зоуи Мейер?
Я бы рада назвать вам точный адрес, но я не помню. Я не знаю, куда и зачем ездила в тот вечер. Я не помню ничего конкретного! Но я точно видела её живой! Вам нужно по новой опросить Гарри Джейна, это мужчина, который спас меня, ведь он свидетель. Он видел красный внедорожник, а может быть, он видел и что-то ещё
А зачем вы звонили в службу спасения? ровным голосом спрашивает детектив Ферт.
Я?
Да, в 22:03 с вашего телефона поступил звонок в 911.
В подтверждение своим словам он включает запись на мобильном, и я слышу свой голос, пропитанный ужасом.
Помогите, помогите!
Что у вас случилось? Я вас слушаю! говорит диспетчер, но ответа не следует.
Откуда вы это взяли?
Это запись приложена к вашему делу об аварии, случившейся восемнадцатого августа.
Я отчаянно мотаю головой. Эмоции накрывают меня с головой. Детектив Ферт сковырнул рану, содрал корку, и я чувствую нарастающее давление внутри. Воспоминания, как бурный поток раскалённой лавы, хлынули на меня.
Мне десять лет и в начале учебного года я всегда особенно уязвима. Лето я провожу у бабушки с дедушкой, они единственные любят и заботятся обо мне. В их красивом доме в Малибу я забываю обо всём. Но с первым днём сентября в моей жизни неумолимо бьют куранты, превращая карету в тыкву, а меня Я снова становлюсь собой замкнутым, бесхозным ребёнком, которого непросто понять, но легко обидеть. В первый же день я получаю выговор от учителя по литературе. Красными чернилами она чиркает мою тетрадь, яростно настаивая на встрече с родителями. Все знают, что у меня только мать, но это не мешает им при каждом удобном случае тыкать в меня словом «родители». В такие минуты я чувствую себя ущербной. Слёзы душат меня, но я держусь, бывает, даже огрызаюсь. Но в этот раз я молчу: я прекрасно знаю, что ждёт меня дома, и это страшит меня куда больше очередной порции насмешек одноклассников. Они жалкая стая стервятников в сравнении с мамой.