Не иначе шефа видит в его кабинете, куда она вошла специально для него так неожиданно и спешно, что тот от этой её внезапности появления вздрогнул, и учитывая то, что он в этот момент наливал из графина себе в стакан водыхотя это будет банально, а он как раз щёлкал зажигалкой, то уж очень эпическая вышла сцена, когда она на пороге его кабинета появилась, а он так изрядно щёлкнул зажигалкой от одёрнутого испуга, сдвинув её спонтанно к своим усам, что её огонь запалил усы шефа, и в общем, зажигательная вышла встреча. Вот так увидел то, что могла сейчас увидеть Валькирия.
Но Валькирия выше всех этих приземлённый фантазий того же Алекса, и она, может и желая в глубине себя, чтобы при её встрече загорались сердце встречаемых ею людей, тем не менее, здраво на это смотрела, считая, что вселенский пожар для их мира и без неё обеспечен, то какой смысл и ей в его топку подбрасывать дров. А задумалась она так по другому поводу, далеко не по тому, какой себе вообразил Алекс. Кому лишь бы на что-то отвлекаться, тогда как она полностью сконцентрирована на стоящих перед ней задачах и не может так, как Алекс отдыхать.
На месте разберёмся. Говорит Валькирия, и Алекс ничего не имеет против того, чтобы на месте разобраться, вот только к начальству он не большой любить ходить. А на этом как раз и настаивает глава их отдела контроля в том случае, если ты работаешь вместе с Валькирией.
Почему такое выделение? То всё очень просто, как это считают рядовые сотрудники оперативного бюро. Шеф, несмотря на свою защиту иммунитетом начальника, и сам опасается Валькирию, для которой по причине её вздорного характера, как её объясняют местные знатоки социологии и психологии женской натуры и личности, не существует авторитетов, и шефу не стоит рассчитывать на полный приём им всего сказанного с её стороны. А скорее наоборот, и Валькирия очень из многого рекомендованного ей шефом (шеф уже здесь идёт к ней на уступки, рекомендуя ей, а не приказывая, как он это делает в отношении других сотрудников), принимает в штыки, частично осмеивает, а все его просьбы хоть раз его послушать и быть благоразумной, ею с презрением отвергаются: «Я вам не позволю со мной разговаривать, как с глупой и маленькой девчонкой. Смотрите, засужу за организацию травли в курилке, где вы специально собираетесь, чтобы меня обсудить со всех сторон, и подозреваю даже, что и не одетой. И плюс за создание препонов в реализации моей самостоятельности и за то, что вы ко мне не относитесь как к равному.. равной».
А после таких прямолинейный заявлений Валькирии, вон что себе надумавшей, принимать опыт недружественных нам цивилизаций, где внутренняя свобода подавляет собой все другие виды свобод, разве захочется шефу настаивать на чём-то ещё в её сторону. И единственное, что хочется и непременно знать шефу, весьма удручённому этим разговором с Валькирией, то это откуда у неё такие сведения конфиденциального характера об имевших место разговорах в курилке на её счёт.
Что заставляет шефа крепко призадуматься над тем, кто мог быть тем гадом и подлым лазутчиком, кто все эти интересные разговоры насчёт Валькирии подслушал, всего вероятней записал на диктофон и затем на не безвозмездной основе передал Валькирии, чтобы она знала в лицо и по голосу тех, кто на её счёт насмехался и позволял себе лишнее и то, что она никогда этому гаду не позволит делать с собой. А что подвигнуло этого предателя всего мужского я к этому предательству, то здесь тоже всё ясноего желание остаться в глазах Валькирии одним из тех, кто заслуживает для себя внимания с её стороны. Все остальные будут немедленно Валькирией вычеркнуты из списков заслуживающих внимание людей.
И как небезосновательно ещё понимает шеф, то этот лазутчик и негодяй в прямом смысле этого наречения, это определённо Альфредо, у него никогда на этом фронте борьбы за своё я ничего не выходило, вот он из-за своей мстительной зависти и решил всех тут для Валькирии отменить, сам специально, в провокационных целях, вначале заводил разговор о Валькирии, вах, какая сегодня Валькирия необычная, а затем, как только все находящиеся в курилке сотрудники клевали на этого заброшенного им живца, то он и начинал подкидывать до чего же подлые и разжигающие внутренний огонь страсти идеи.
М-да. Чмокнув самопроизвольно и рефлекторно на это имя, облизнув свои губы, согласятся с этим коварным Альфредо практически все в курилке люди. Валькирииэто свойственно. Добавит самый неосторожный и впечатлённый встречами и работой с Валькирией сотрудник-стажёр.
Ну а Альфредо только этого и надо было. Так вы, молодой человек, Санёк, смеете утверждать, что наша Валькирия и не наша в общем, а она ваша частность, как из ваших не прикрытых намёков на эти буквально близкие и партнёрские отношения, можно сделать такие веские предположения. С высоты своего более высокого положения, уже не стажёра, а делопроизводителя третьей категории, Альфредо обращается к стажёру Саньку за разъяснением его, никак Альфредо понять не может, что за самонадеянной позиции к Валькирии, кого он, как можно из его слов понять, преотлично знает.
А Саньку льстит такая возможность и ход мысли Альфредо, кто может и недоволен всем этим, и яростно недоволен, но тем не менее, он допускает хотя бы для себя такую возможность его близости к Валькирии. И чего он себе только в мечтах допускал, как оказывается, в одной из вероятностей Альфредо, имеет возможность на своё осуществление. И этого одного достаточно для Санька, чтобы быть счастливым и воодушевлённым на геройство человеком. А за счастье или хотя бы за его гипотетическую возможность, Санёк будет до последнего драться с Альфредо.
Я, милостивый государь, допускаю в том числе и эту возможность. Со свойственным современному поколению нахальством, делает вот такое заявление Санёк, фигурально плюя на Альфредо с помощью выпуска в его сторону дыма. И пока Альфредо там трёт свои воспалившиеся от едкого дыма глаза, Санёк, используя этот момент, продолжает настаивать на том, что сам того не хотя, раззадорил в нём Альфредо.
А чем я не достойный вариант для Валькирии? ну до чего же нагл этот Санёк, ещё смея себе вопрошать о такой возможности быть с Валькирией. Неужели ты, Альфредо, погрязший в самобытности своего незрелого существования, или наш шеф, у кого лысина и алименты, более подходящи для Валькирии, этого цветка лотоса невинности, заслуживающей для себя самого лучшего в нашем отделении. А вот здесь Санёк хватил уже лишнего, считая себя за самое лучшее из того, что можно встретить в этом отделении управления правом и обязанностями граждан.
И на каком основании спрашивается? На том лишь, что Санёк глуп и неразумен, благодаря своей искромётной молодости-юности, которая в себе всегда несёт максимализм по любому поводу, чтобы хотя бы за что-то зацепиться в этом новом для себя мире. Что, конечно, может принято во внимание его коллегами по работе, но только после того, как Санёк подвергнется перекрёстному опросу, которые как раз и выявит, насколько Санёк самонадеян и наивен, полагаясь в таком ответственном деле только на свой недалёкий ум, которого ему хватит для того чтобы быть первее всех в деле обращения к себе внимания Валькирии.
Так что требовательные и грозные взгляды коллег по службе, сейчас обращённые на Санька, кто даже курить по взрослому правильно не умеет, держа во рту сигарету аж всем расплеваться хочется, а ещё собрался тут оказать большое впечатление на Валькирию, да она от одного непутёвого вида Санька, кто на свой и её счёт вон чего удивительного надумал, в сердцах перекрестится, совсем не понимая куда мир катится, требуют от него сослаться на своё несмешное чувство юмора и само собой перед всеми тут надо извиниться.
И сейчас бы Санька так удручили и под себя подмяли все эти взрослые и серьёзные люди, не видящие, что тут есть смешного, если бы не всё тот же провокатор и подлый человек Альфредо, вмешавшийся очень для Санька вовремя в ход этой скупой на высказывания дискуссии. Ладно, предположим, есть у тебя такие преднамерения в сторону Валькирии, из своего далека говорит Альфредо, за что тебя никто не может осудить, все мы тянемся к недостижимому идеалу, но каким образом ты рассчитываешь завоевать её, если скажем так, в тебе нет ничего из такого особенного, чего бы она не получила от всякого другого. К тому же нужно обязательно учитывать то, что она очень избирательна и оценочно-привередлива хотя бы по той причине, что она идеальна и значит, имеет право большего выбора и быть слегка капризной. Так что к ней на хромой кобыле не подъедешь, как понимаю не только я, единственное средство твоего передвижения по перекрёсткам дорог жизни.
Что говорить, а сумел Альфредо смутить Санька, так его расстроив этими настоящими реалиями жизни, являющимися непреодолимыми препятствиями для него в сторону завоевания Валькирии, что он побледнел, стал определённо жалок, и в лице в худшую сторону изменился от такой несправедливости жизни. При виде чего взгляды коллег Санька немедленно смягчились, и каждый захотел чем-нибудь подбодрить Санька.
А так как причиной этого расстройства Санька была Валькирия, то коллеги Санька ничего другого и лучшего не придумали, как начать выказывать Валькирию не полностью в белом и идеальном свете. И как бы она не идеальна не была, но и в ней есть свои душевные и внешние затемнения, как пятна на солнце.
Ну и тут, к внутренней радости и удовольствию Альфредо, включивший сейчас диктофон, началось перечисление всего того, что в Валькирии есть такого, что затрудняет её понимание и всё такое.
Слишком наша Валькирия бесцеремонна с нами себя ведёт. Скорей всего, вот это вырвалось по причине наболевшего у одного из сотрудников нижнего звена, Малины, кто, честно сказать, был шибко язвительным и интеллектуально-злобным сотрудником, как говорят в его случае, живущим чужими недостатками и их наблюдениями. И то, что никто бы не заметил, Малина всегда это заметит и мимо не только сам не пройдёт, а ещё и начальству укажет на пол, оплёванный никем-то из задержанных преступников при разгорячённом разговоре на его допросе (ему это допустимо, что с него ещё взять), а самим следователем, кто мало того, что не воздержан на свои эмоции и материалистического характера слова, но и плевать он хотел не только на подозреваемого и справедливое разбирательство дела, но и на пол.
Вот, наверное, почему, сказанное Малиной не особо пользовалось успехом, и все решили игнорировать им сказанное, со всем вниманием обратившись к сказанному Алексом. Кто, работая в группе с Валькирией, имеет, что о ней сказать больше и подробней, чем все тут, в курилке, вместе взятые люди.
Ну давай уж, рассказывай, не набивай себе цену. Начинают приободривать на рассказ Алекса его коллеги. У тебя-то уж точно есть, что о ней порассказать.
А Алекс не собирается ничего тут никому рассказывать о взаимоотношениях в их маленьком, автономном коллективе, который он считает за семью. А это значит, что сор из семьи выносить плохая жизненная подробность. Но как это всё объяснишь всем этим парням, видящих тебя насквозь, как они решили думать, и считать, что именно наличие пикантного характера взаимоотношений с Валькирией (а другого не предусмотрено в их головах, функционирующих на инстинктивных микросхемах), не даёт ему всё как есть рассказать.
При этом и отмалчиваться достойно и без задней мысли, скрываемой им, так получается и всеми так это видится, совсем не получается. Все начинают думать убедительно очень, что Алекс большая скотина и жмот, раз не хочет хотя бы самой малой толикой своего счастья с ними поделиться, рассказав, как там не холодна до жара в груди в его сторону Валькирия, когда они после погони за преступником стоят совсем рядом друг с другом и раскрасневшиеся от бега отдышиваются, делясь между собой эмоциями и много ещё там чем.
Ну ладно, слушайте. Не выдержав в итоге этого на себя давления, Алекс раскрывает рот иВот они и приехали для начала к своей остановке, и времени на все эти зрелые мысли у Алекса больше нет, когда нужно выходить. Что он и проделывает вслед за Валькирией, вышедшей первой из автобуса и затем выдвинувшейся к зданию их отделения бюро контроля и статистических данных. А Алексу приходится её нагонять, и всегда не полностью, а лишь на шаг позади неё. Ему, видите ли, так более удобно за ней следовать, как бы быть для неё фигуральной, а при случае и буквальной опорой.
Вот, к примеру, она поскользнётся, и задрав ноги вверх, полетит головой, затылочной её частью в сторону встречи с жёсткой и гололёдной поверхностью мостовой, и что спрашивается, тогда её там ждёт, не окажись тут рядом его, Алекса, сумеющего очень заблаговременно и обязательно подставить свои руки, на которые она и приземлится.
А тот, кто думает, что это всё отмазки для лохов и глупцов, тогда как Алекс всего лишь использует такое своё стратегически выверенное положение по отношению к Валькирии в личных целяхон её может рассматривать с любым выражением своего лица, в том числе с самонадеянным и всё ему тут по силам, не боясь нарваться на взгляд недоумения Валькирии, то слушайте больше Альфредо, кто всё обязательно переврёт, чтобы сделать расположение к мужскому полу со стороны Валькирии только в одном случае (в случае с ним) позитивным и благожелательным.
Но всё это вопросы гипотетической реальности, тогда как сейчас перед ними стоит вопрос на время в десять минут, обозначенных Валькирией, за которые они должны, как на месте начинает с сомнением думаться Алексом, успеть столько невозможно сложных дел проделать: зайти к шефу, отчитаться (этот вопрос на себя берёт Валькирия, и Алекс может здесь не переживать за задержку), освободить себя от инициализирующих их, как ответственных членов общества вещейкарточек, телефонов и другого рода средств своего позиционирования в системе определения жизнедеятельности этого высокооктанового организма, ещё называемого социальным объединением людей в концентраторе их целеполаганияв городе, что тоже по времени недолго, но вот решить вопрос со спецсредством «интером», голографическим преобразователем, где нужно также решить вопрос с теми личностями, о них ясно одно только, что они будут из числа задержанных преступников, под кого они будут внешне рядится, как только Алекс может так высказаться, то тут вопрос ни десяти, и, пожалуй, не сорока пяти минут.
Что и заставляет Алекса с сомнением сейчас смотреть на Валькирию, кому бы самой пора пересмотреть свои взгляды на отведённое ею время на проведение этой операции. Которая, как он чуть было не забыл, включит в себя сборы всего того, что им может пригодится для выживаемости в этом мире за окном их отделения, ставшим агрессивным для них с того самого момента, как только они откажутся от всего того, что он собой олицетворяет, а именно технологический уклад жизни и систематизацию процесса мышления человека, во всём полагающегося и ориентирующегося на взаимодействие с реальностью не непосредственно, а посредством передаточного звена в виде технологий.
Где тебе, к примеру, чтобы вступить на поле жизни пеших организмов, тротуар, нужно с помощью добавочной оперативной памяти и жёсткого диска с информацией, встроенных тебе в наушник или гаджет на том же ухе, являющимся самым удобным местом для устройства вот таких дополняющих твою жизнь технологий, для того, чтобы твой путь был наиболее результативен, придётся проанализировать сопутствующую твоему пути окружающую и атмосферную обстановку. И этот анализ, уже не так удивительно, а просто обыденно, будет проделан не тобой, а микропроцессором, встроенным в тот же гаджет, где он, получив сигнальный импульс от твоего мозгового центра, быстрее чем ты сам думаешь, произведёт все эти расчёты и выдаст тебе докладную записку насчёт картинки впереди ожидающего тебя мира.
И если ты раньше, выйдя на порог своего дома, ориентируясь в окружающем мире с помощью только наличных от природы средств визуального, слухового и интуитивного контроля, способен был делать только поверхностный анализ той среды перед тобой, в которой тебе придётся жить и работать, сегодня солнечно и тепло, можно куртку не одевать и не брать зонтик, плюс воскресенье, а значит, можно быть беспечнее и веселее, чем обычней, то современник, чья жизнь организована технологическим укладом жизни и подкреплена технологиями, может получить для себя куда как большую информационную картинку.
Погода в цифровом пространстве вашей геолокации, в пределах ваших измерений намерений ожидается пасмурная и холодная. В виде ауди-текстовой дорожки выдаётся прямо тебе в голову эта позитронная информация (это значит, что она, ни позитивная, ни негативная, и даже не нейтральная, а находящаяся в переходном состоянии под твой нарратив преобразования). Вероятность осадков 0%. Звучит следующее дополнение, тебя сегодня не особо радующее тем, что ты сегодня рассчитывал на свой зонт в плане завоевания внимания одной не завоёванной ещё тобой, несколько неприступной молодой особы. Которая кичится своим одиноким положением целеустремлённой слишком высоко для своего носа леди, и никак не поддаётся на твои вызывающие только одно в её сторону уважение предложения быть не столь независимой, и ты меня хоть будь добра послушай.