Это что, с нашего обеденного стола? расхохотался Джон Астор.
Это для мертвых. Духи покойных приходят к нам в поисках разных вещей. Пропитания, он указал на булочку. Света, тепла, указал на свечи. Все на этом столе находится здесь не просто так.
Ясно, леди Дафф-Гордон вскинула бровь.
Кэролайн тоже ощутила беспокойство. И неверие. Что это они все притворяются?
Я должен вам сказать еще кое-что. Стед взглянул на каждого по очереди, продолжая говорить.: Мы не знаем, откуда явился тот дух, который сегодня вступил в контакт со слугой Асторов. Мы не знаем, связан ли он с их мальчиком. Это может оказаться кто-то совершенно инойне исключено, что даже тот, кто хочет вступить в контакт с одним из вас. Есть вероятность, что если с нами свяжется призрак, он или она будут известны кому-то из присутствующих. Кто-нибудь из вас недавно терял близких?
И Кэролайн вновь поежилась. Хотя вопрос был глупый: все теряли, не только она. Болезнь, эпидемия, несчастный случай, война: смерть всегда где-то рядом. Тем не менее тревога мелькнула на лице у каждого.
Очень хорошо. Наши дорогие усопшие, любимые умершие, произнес Стед. Вспомните их имена.
Каюта вдруг показалась маленькой и тесной. Даже при открытом иллюминаторе воздуха не хватало, а то немногое, что у них оставалось, было густо пропитано благовониями и соленым запахом моря.
Стед оглядел собравшихся за столом.
Займем наши места.
Стало гораздо торжественнее, когда они все расселись, окутанные мерцающим светом свечей.
Теперь возьмемся за руки, продолжил Стед. Однако, дамы, вынужден просить вас снять перчатки. Мы должны касаться кожа к коже.
Кэролайн расстегнула ряды крошечных пуговичек на запястьях, затем стянула перчатки. Пошевелила пальцами; руки казались совсем голыми. Вложив пальцы в теплую ладонь Гуггенхайма, Кэролайн ощутила, как между ними прошел электрический разряд трепетной дрожи. Она нечасто касалась незнакомого мужчину голыми руками.
Прошу тишины.
Все умолкли. Стед закрыл глаза, сосредоточенный и торжественный, как священнослужитель.
Мы собрались сегодня здесь, дабы побеседовать с мертвыми. Сегодня с мальчиком на корабле связался дух. Собравшиеся здесь желают понять, что привело этого мальчика на грань гибели. Если этот дух сейчас с нами, мы просим, яви себя
Кэролайн подглядывала сквозь полузакрытые глаза. Пламя свечей было ровным, лишь едва заметно мерцало, в чаше прорицания мягко, в такт движению корабля плескалась вода.
Стед попробовал снова.
Мы желаем поговорить с любыми духами, здесь присутствующими. Умоляем, дайте знак
В сознание Кэролайн начали проникать звуки откуда-то с корабля: женский смех, обрывки скрипки, высокие и мелодичные.
Прошу, дайте о себе знать. Мы верим. Мы приглашаем вас присоединиться к нам, в голосе Стеда послышалось напряжение.
Мадлен Астор кашлянула.
Неужели должно быть столько дыма? Не знаю, сколько еще вынесу намекнула она на свое положение.
Моя дорогая, ты же сама все это предложила, произнес Джон Астор тоном, который Кэролайн не совсем понялаукоризненный или поддразнивающий?
Да, предложила, раздраженно отозвалась Мадлен, пристально глядя на супруга. Я отношусь к этому очень серьезно, жаль, что тынет
Прошу, тише, Стед прочистил горло. Мы призываем любого духа, присутствующего сегодня в этой комнате, обратиться к нам.
Когда ничего не изменилось, Кэролайн почти испытала облегчение.
Затем она заметила, что в каюте стало холоднее.
Это морской воздух, потому что иллюминатор открыт. Пустяки.
Тоненькие струйки дыма, поднимающиеся от свечей, казалось, сплетались, гоняясь друг за другом, словно дети вокруг майского дерева.
Опять жеиллюминатор. Из-за него воздух и завихряется. Простое объяснение.
С нами в комнате дух, заявил Стед, взволнованный, как мальчишка рождественским утром. Дух, дай нам еще знак. Подтверди намерение. Если ты здесь, постучи по столу
Стол под руками Кэролайн задрожал, запрыгал, как вода на раскаленной масляной сковороде. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы те не заклацали.
Мадлен взвизгнула.
Это родители Тедди? Пожалуйста, пусть это будут родители Тедди!
Пламя свеч вдруг взметнулось, осветив лица всех присутствующих. По комнате пронесся тихий стон.
Это всего лишь ветер свистит в иллюминаторе. Вот и все.
Еще! Говори! Назови нам свое имя! подсказывал Стед. Тебя знает кто-нибудь из нас? Почему ты вошел с нами в контакт? Почему?
Вода в чаше взбурлила, словно штормовое море, а затем выплеснулась на белую скатерть. И расползлась серыми пятнами.
Говори, дух! Что ты пытаешься нам сказать? теперь Стед почти кричал, его руки так крепко сжимали ладони партнеров, что побелели костяшки. С кем ты заговоришь?
Дверь внезапно распахнулась. Полоса электрического света из коридора, словно кинжал, пронзила полумрак.
Энн Хеббли, стоя на пороге, отпрянула, как испуганная кошка.
Боже милостивый, что происходит?
По каюте пронесся ветер, раздувая пламя, и затем огоньки потухли, из фитилей взмыли извилистые струйки дыма. Все погрузились в темноту, единственный свет лился из-за спины Энн Хеббли, очерчивая ее силуэт.
Хеббли присела в книксене, и глаза Кэролайн постепенно начали привыкать к мраку.
Прошу прощения, но горничная миссис Астор, мисс Бидуа, послала меня отыскать миссис Астор и мистера Гуггенхайма. Я приношу извинения за то, что помешала, сэр, но она спрашивает, не могли бы вы немедленно привести своего врача в каюту Асторов.
Асторы переглянулись, Мадлен машинально потянулась к животу. Астор сощурился, как будто подозревая, что его разыгрывают.
Не понимаю В чем бы ни была проблема, наше присутствие, безусловно, не требуется. Передайте мисс Бидуа, что она должна справиться самостоятельно
Это из-за мальчика! выпалила Хеббли.
Стед наконец включил свет, и Кэролайн увидела в глазах стюардессы ужас.
Мисс Бидуа сказала, что у Тедди случился припадок. Она боится, что он
Раздался шорох белого шифонаМадлен Астор вскочила из-за стола, а за ней и ее муж, и они выбежали из комнаты.
Их каюта располагалась почти по соседству, и все же Кэролайн не могла заставить себя туда пойти или пошевелиться, ее как будто приковало к стулу.
Вдалеке открылась дверь. В коридор просочились обеспокоенные голосакак будто во сне. Остальные слуги Асторов? Дверь, должно быть, оставили открытой, поскольку Кэролайн услышала Мадлентолько голос, слов она не разбирала, словно сквозь толщу воды. На мгновение все стихло и замерло.
А потом раздался крик. Мадлен Астор. Крик, исполненный такого ужаса и печали, что у Кэролайн не осталось сомнений в случившемся еще до того, как она в порыве душевного волнения бросилась на звук и увидела все своими глазами.
Маленький мальчик-слуга, которого она видела снующим по прогулочной палубе ранее, не старше восьми-девяти лет, неподвижно лежал на полу. Рядом с нимнаполовину сдернутое с кровати с балдахином покрывало, словно мальчик пытался за него ухватиться, подтянуться, но не смог. Врач, держа на шее мальчика два пальца, смотрел на остальных с отсутствующим выражением в глазах. Кэролайн по привычке потянулась за брошью, но обнаружила, что той нет на месте. Вместо этого Кэролайн сделала единственное, что сумела придумать: подошла к Мадлен и крепко прижала ее к себе. В конце концов, девушке было всего восемнадцатьсама еще практически ребенок.
Глава девятая
Приторный запах благовоний висел в воздухе упреком. Стеду ни за что бы не удалось от него сегодня избавиться, но это беспокоило его гораздо меньше, чем вид маленького мальчика, что скрючился на полу спальни Асторовон, несомненно, пробрался сюда поиграть. Его глаза оставались открытыми, пока врач не наклонился бережно их закрыть.
«Приступ», определил врач, выслушав рассказы свидетелей-слуг.
Стед распахнул иллюминатор как можно шире. Воздух, коснувшийся лица, был холодным и влажным. Над черной водой плыли клочья тумана, похожие на облака. Облака в небе и холодный, солоноватый ад.
Стед повернулся к иллюминатору спиной. Сеанс вышел тревожным. Журналист схватил булку со стола и швырнул в иллюминатор. Потерял ее из виду среди тумана, но был уверен, что она упала в океан.
Если повезет, за ней проследует и призрак.
Электрические лампы наполняли каюту ярким желтоватым светом. Обычно Стед терпеть не мог такое освещение, но сейчас был ему рад.
Стед встал у стола и намеренно расфокусировал взгляд. Он увидел сегодня вечером достаточно и больше глядеть не хотел. Что произошло за столом? Стед не сомневался, что случай сверхъестественныйон посещал спиритические сеансы на протяжении пятнадцати лет и сталкивался как с наглым мошенничеством, так и с необъяснимыми явлениями, и тем не менее с трудом мог понять, что же случилось этим вечером. Эти умные светские господа и дамы высмеивали его за ужином, а при первых же признаках беспокойства побежали куда? К нему, разумеется. Им сразу понадобилась его помощь. Или, во всяком случае, она понадобилась молодой (слишком уж молодой) Мадлен Астор, а что Мадлен Астор хотела, то она получала.
Убирая со стола, Стед подумал, не прибегнуть ли к услугам этой девицы Хеббли, стюардессыили, возможно, позвать ее, просто чтобы отвлечь его от гнетущей тишины, но он едва мог выносить ее присутствие. Вот настоящая причина, почему следовало бы попросить другого стюарда.
Он с трудом мог признаться себе в том, что девушка напоминала ему Элизу.
Это было нелепо. Он не видел Элизу Армстронг с тех пор, как в 1885-м в «Пэлл-Мэлл газетт» вышла его статья «Жертвоприношение девы в современном Вавилоне». Тогда ей было тринадцать, а значит, сейчас уже исполнилось сорок.
Кроме того, Элиза и эта Энн Хеббли совсем не походили друг на друга. И все же было в стюардессе нечто такое, что выбивало его из колеи. Заставляло чувствовать грусть и вину. Ужасную вину.
Вину, от которой он не мог избавиться. Он думал, что примирился с ней. Отсидел три месяца в тюрьме Колдбат за то, что, как он настаивал по сей день, было лишь просчетом. Однако этого, очевидно, было недостаточно.
Призрак, что посетил их этим вечером, была ли это Элиза?
В таком случае она мертва. А отчет частного детектива говорил об обратном. И он должен быть правдив. Стед поставил на кон все, чтобы увидеть ее снова, в последний раз. В Америке.
Он отогнал эту мысль.
Кроме того, какова может быть связь между Элизой и слугой Асторов?
Нет, с мальчиком случилось нечто иное.
Врач Гуггенхайма настаивал, что с мальчиком случился приступ эпилепсии, последовавший за бредом, который, вероятно, начался раньше тем же днем, но Стед знал, как было на самом деле.
Приступодин из самых распространенных признаков.
Стед ничуть не сомневался: на борту этого корабля скрывается демон. Пока они все собрались здесь, в каюте Стеда, пытаясь достучаться до духа, он ускользнул от них, нашел одинокого мальчика, заманил в укромное место, а затем запустил призрачные пальцы ребенку в грудь и принялся пробираться вверх, пока не задушил изнутри.
Мальчик умер, словно так ему и было предначертано судьбой.
А дух все еще среди нихдух, который чего-то жаждет, хотя можно лишь догадываться, что это может быть.
Глава десятая
Когда жена вернулась, Марк Флетчер уже час как лежал в постели, но не спал.
Вместо этого он думал о том, как зудят руки от желания взять колоду карт, о полной дыма комнате, о мгновенно опьяняющем риске. Он думал о числах, красных и черных, дразнящих предложением колоссального успеха или неудачи. О том, как бегут в Эпсоме и Ньюкасле лошади, сверкающие, грохочущие копытами. А еще были собачьи и петушиные бои в грязных лондонских переулках. В самые отчаянные дни он даже ставил на крысоловов в пабах на углу. Но от всего этого он отказался.
Отказался и от респектабельной, пусть и низкооплачиваемой должности адвоката, чтобы сейчас оказаться здесь и начать что-то новоес ней. С Кэролайн.
Когда она выбежала из каюты, он ждал, что она вот-вот вернется, но затем минуты превратились в часы, а Кэролайн все не было. Марк не злился, правдаскорее, беспокоился, как будто кожа вдруг стала слишком тугой. Каким бы огромным ни был корабль, полный тысяч похожих на лабиринт коридоров, они все равно на нем застряли. Не прошло и дня с начала путешествия, а Марка уже тошнило от этой посудины, этого набитого и раздутого чудовища. Позолоченного, украшенного, избыточного во всех отношениях. Марк не привык к такой головокружительной роскоши. Он находил все это непристойным. Оскорблением почтенного величия океана, по которому они плыли.
Может, в этом-то все дело. Его восприятие было измотано до предела.
Когда Кэролайн наконец проскользнула в спальню, его охватило облегчение. Марк приподнялся на локтях, чтобы взглянуть ей в лицо.
Где ты была? Я беспокоился Боялся, что ты заблудилась в каком-нибудь бесконечном извилистом коридоре или
Я не собиралась уходить так надолго, произнесла Кэролайн и сняла перчатки. Она начала раздеваться, но Марк заметил, что она ведет себя странно. Отрешенно. Сегодня случилось ужасное. Мальчик-слуга Мэдди Астор умер.
«Какое тебе дело до слуги Асторов?» хотел спросить Марк, но Кэролайн в этот момент выглядела такой отстраненнойкак будто была не в каюте, а безвольно плыла в воде снаружи, готовая вот-вот ускользнуть в ночной туман, что он не смог.
Мальчик, который чуть не упал за борт? уточнил Марк вместо этого. Которого спас тот боксер?
Лицо Кэролайн оставалось отсутствующим, словно она увидела призрак.
Наверное. У него случился какой-то приступ во сне. Позвали доктора, но было уже поздно. Я я его видела, Марк.
Видела кого?
Мальчика!
Ребенок наверняка плохо себя чувствовал с самого утра, не понимал, где находится. Это бы все объяснило.
Сперва едва не упал в море, затем умер. Оба события, несомненно, связаны: слишком странно для простого совпадения.
Кэролайн вздохнула, натягивая в темноте шелковую ночную сорочку через голову, под взглядом Марка.
Это было ужасно. Он же совсем маленький. И глаза у него были такие странные, затуманенные.
Ребенок умер. Марк почувствовал себя ведром, которое ухнуло в пустой колодец.
Мягкое, почти неощутимое покачивание корабля вдруг показалось ему слишком сильным. С тех пор, как у него появился собственный ребенок, Марк заметил, что стал более чувствителен к смертностипрежде он помнил о ней, но относился бесшабашно. Теперь она ему шептала, похлопывала по плечу, оттягивала внимание, когда все стихало.
Мне жаль, сказал Марк жене.
Он не знал, что имел в видуих ссору, свое упрямство до того или то, что она столкнулась с таким ужасным происшествием одна, а его не было рядом, чтобы поддержать ее. Или то, что увиденное теперь никак не перестанет стоять у нее перед глазами.
Марк потянулся к ней, когда она подошла к постели; его обычно так влекло ее тело, но сейчас Кэролайн казалась ему чем-то мягким и хрупким, нуждающимся в защите.
И мне, прошептала она, когда его пальцы обхватили ее запястье.
Кэролайн села к нему спиной.
Марк провел пальцами по ее обнаженным лопаткам, столь четко очерченным и идеальным в лунном свете, льющемся из иллюминатора. Поцеловал тень во впадинке и ощутил, как Кэролайн вздрогнула.
Мне жаль, повторил он, щекоча шепотом ее кожу, поглаживая ее руку.
Марк притянул ее к себе, вдохнул запахи. Духи, которыми она всегда пользовалась, теперь смешались с соленым океанским воздухом. С сигарами. И еще кое с чем: с растительным ароматом с дымком, который Марк не мог определить, хотя он напоминал мужской одеколон.
Тело жены всегда вызывало у Марка голод, и сейчас еще больший, чем когда-либо. Впадинка на пояснице. Совершенство ее груди, которое наполняло его мальчишеским благоговением.
Этот властный мускус на ее коже, которого там не должно быть.
Марк начал целовать ее шею чуть ниже линии волос. Ему нравились ее волосы. Постепенно Кэролайн отозвалась на ласку, слегка выгнув спину и наклонив голову, а затем наконец повернулась и поцеловала его сама. Облегчение от ее возвращения сменилось внезапной острой жаждойон должен был овладеть ею. Иначе она снова ускользнет, исчезнет навсегда. Он должен ее удержать, оставить ее у себя.