Татьяна проводила Алину в одну из спален на втором этаже.
Располагайся, сказала она. Я пока сварю крабов. Сейчас сезон их ловли. Бьёрн забил крабами полный морозильник.
Когда Алина спустилась вниз, на столе в большом блюде лежали два варенных краба. Татьяна разломила щипцами крабовые панцири и щупальца и достала бутылку белого вина.
Вкусно, ради этого стоило приехать, призналась Алинуся, когда с крабами было покончено. Она откинулась на спинку стула и осмотрела гостиную. Пол и стены комнаты были выложены прочными широкими досками.
Эти дубовые доски ровесницы старой части дома. Но они в отличном состоянии. Предыдущий хозяин достроил мансардный этаж, правда, не утеплил его. Так что второй уровень холоднее и значительно моложе первого.
Комната понравилась Алинусе. Выкрашенная в кофейный цвет она могла стать красивой гостиной в стиле кантри, если, конечно, в ней поменять и переставить мебель. Наряду с красивым старинным комодом, украшенным резьбой и инкрустацией, массивным кожаным диваном и креслами, старинной металлической печкой в комнате стояла изношенная современная тахта и ободранный кухонный стол, прикрытый клеенкой. На полу валялся самодельный плетеный коврик и коротковорсный палас из ИКЕА. Но Татьяна, казалась, была абсолютно равнодушна к такой безвкусице, обустройство гостиной не слишком заботило ее.
На темных дощатых стенах комнаты в паспарту висели черно-белые фотографии моря и гор. Переходы света и тени удачно подчеркивали геометричность форм, четкие линии и паттерны уводили взгляд в бесконечность. Фотографии были выполнены талантливо, но в деревенском стиле интерьера гостиной они выглядели чужеродными элементами.
Это твои фото? спросила Алина. Красиво. У тебя талант.
Спасибо, скромно поблагодарила Татьяна. Фотографии, конечно, сюда плохо вписываются, но мне они нравятся. Захотелось, чтобы снимки здесь висели. Я часто целыми днями лазаю по лесу и горам, фотографирую. Сначала снимала для себя. А потом стала фоткать людей. Спасибо мужу, он меня здорово поддерживает и помомогает. Мне начали заказывать фотосессии за небольшие деньги. Выставляю пейзажи на стоковые сайты. Представляешь? Их покупают.
Я тоже куплю, если продашь. Уверена, и Дашка такие фото захочет себе в кабинет.
Я подарю. От удовольствия Татьяна расплылась в улыбке. Кстати, давно хотела спросить, как у Даши дела? Как ее «Гламурная правда»?
Дуся вся в работе. Увеличила в два раза тираж журнала. Обзавелась крутыми рекламодателями. Делает проекты не только с домами моды и косметическими брендами, но и с крупными банками и корпорациями. Я веду колонку светской хроники в ее журнале. Хорошо, что напомнила, я же обещала позвонить.
Алина набрала номер Дашиного телефона.
Наконец-то ты вспомнила, что обещала позвонить. Не рассказывай, я уже все знаю из твоего Инстаграма, сказала Даша. Как там Танюха?
Ты на громкой связи. Танюха рядом.
Привет, медиамагнат! крикнула из-за стола Татьяна.
Привет, привет, норвежка! ответила Даша. Чем занимаетесь? Доели крабов?
Да. Уже их перевариваем.
Когда ты успела выложить пост о крабах? удивилась Татьяна. Алина только пожала плечами. Норвежской историей она планировала вывести свой блог на новый уровень.
Завидую, а у меня деловой ужин с рекламодателем только через час. Даша вздохнула.
Это с тем лысым мужиком из Газпрома?
Он еще и толстый, добавила Даша. Но люблю я его не за это. Он в журнале хочет выкупить целую полосу на год вперед.
Кормилец, одобрительно поддакнула Алинуся.
Ой, девочки, мне пора. Застряну в пробке, и мой лысый толстячек сорвется с крючка.
Удачной рыбалки, пожелала Алинуся. Лавкичмавки, Дусик. Алина отключила связь.
Какие вы молодцы! Дашка владеет журналом, стала успешной деловой женщиной, ты популярным блогером, да еще и в журналистике работаешь. А я до сих пор ничего не добилась. Сижу на ферме, занимаюсь фотками, ругаюсь с мужем, терплю его родственников и до сих пор не знаю, как сложится здесь моя жизнь, сказала погрустневшая Татьяна.
Ты же сама сказала, что тебя здесь все устраивает, возразила Алина. И потом, ты же не раб на галерах. Тебя здесь насильно не держат. Всегда можно вернуться домой.
В Москву, к родителям? Чтобы постоянно слушать их нравоучения и упреки? Я все не так делаю, я ни на что не способна, я не благодарная дочь. Тебя и Дашу родители поддерживают во всем, что вам нравится. А мои предки еще до рождения решили, что я во что бы то ни стала должна продолжить семейную династию и стать известным адвокатом. А поскольку я не оправдала их надежды, меня считают неудачной дочерью. Когда я решила выйти за Бьёрна, папа вообще перестал со мной разговаривать. Сказал, что не хочет меня знать, пока я не одумаюсь. Он беспокоился о своей политической карьере.
А что твоя мама говорит?
Она на отца чуть ли не молится. Во всем ему поддакивает. Особенно в вопросе о моей карьере. Ее отец ведь тоже в адвокатуре работал. У нас в роду по обеим линиям в нескольких поколениях были сплошные юристы. И вдруг на мне все закончится. Для родителей это удар ниже пояса. Ненавижу юриспруденцию.
Зачем же ты поступала на юрфак? удивилась Алина.
Меня никто не спрашивал. Это было предопределено и не обсуждалось. А в семнадцать лет трудно понять, чего ты сама хочешь.
А чем ты хотела бы заниматься? спросила Алина и внутренне поморщилась. Все таки избежать участи жилетки ей не удастся.
Я говорила. Фотографией.
В чем же проблема? Занимайся фотографией. Кстати, я напишу статью о Норвегии. Можем поговорить с Дусей о публикации твоих фотографий в номере со статьей.
Отлично! Подготовлю серию фоток о Норвегии. А то надоело просить позировать детей Бьёрна.
А где сейчас дети твоего мужа.
Они живут с матерью в городе Саннес. Это рядом со Ставангером. По нашим меркам Саннес что-то вроде малоэтажного поселка, но для норвежцев крупный город. На днях у них семейное торжество, все соберутся на острове. Их бабка с дедом по матери тоже живут на Хеллёйе, так что детишки, надеюсь, остановятся у них. Если бы дома был Бьёрн, то жили бы у нас. А так я сказала, что приедет моя подруга и займет одну из спален. Они скривились, но пережили. Дочь приезжала к нам на один день и вчера вечером вернулась в город. Бьёрн учил ее резать ягнят.
Резать кого? переспросила Алина.
Она хочет стать фермершей, и ей нравится резать ягнят.
Танюх, может, все-таки лучше жить с родителями в Москве, чем с такой родней?
Родственники Бьёрна для меня самая большая проблема. У большинства норвежцев в сельской местности, как Хеллёй, много детей. У детей много своих детей и так далее. Поэтому на все праздники собирается толпа родителей, детей, внуков и правнуков, их жен и мужей. Я раньше начинала паниковать от такого количества норвегов в одном месте.
На каком языке ты с ними общаешься?
Я окончила языковые курсы и могу говорить на букмоле. Правда, путаюсь с произношением некоторых гласных. То ли «ё», то ли «ю», то ли «у». Из-за одного неверного звука можно попасть в очень неудобное положение. Но, в целом, понимаю и говорю свободно. Проблема в том, что на букмоле говорят в Осло. В других регионах свои диалекты. Причем диалекты так различаются, что сами норвежцы часто плохо понимают друг друга. Например, у ставангерцев есть даже свой словарь. Я почти не понимаю ставангерский диалект. Когда пытаюсь на нем говорить, местные сразу переходят на английский. На английском в Норвегии говорят почти все.
Расскажи подробнее, что тебя так напугало, попросила Алина.
Во время прошлой командировки Бьёрна поздно вечером мне показалось, что у дома кто-то ходит. Посмотрела в окно и заметила тень у стены, но не была уверена. А в следующий вечер в окне появилась физиономия. Ты не представляешь, какой она была жуткой. Нос крючком, глаза прищуренные, оскал как у маньяков из ужастиков. Я перепугалась, даже заорала. Рожа исчезла. Я позвонила соседу, Ойстену. Он приехал через пять минут, но на улице никого не было. В следующий вечер шел дождь, и земля была мокрой. В окне снова появилась та же морда. Я убежала в спальню и закрылась там. А утром нашла в грязи у дома отпечатки ног. Я опять позвала Ойстена, он посмотрел на следы и решил, что кто-то из соседей приходил, но не достучался до меня и заглядывал в окно, а мне в темноте померещился кошмар улицы Вязов.
А почему они не допускают, что все было именно так, как ты рассказываешь?
Никто не видит логики в таких действиях. Они не понимают, зачем кому-то меня преследовать. Я думаю, никто здесь не хочет признавать, что кто-то из них занимается такими отвратительными делами. До меня ведь все было спокойно. А тут я явилась и начинаю всех баламутить. Поэтому легче все свалить на мою истерию и сделать крайней меня. Проблема в том, что никто не видит логики в таких рисках.
А если это не местные, а приезжий?
Во-первых, на остров можно добраться только морем: на пароме или лодке. На пристани обязательно бы заметили подозрительного человека. Во-вторых, для приезжего возникает много сложностей: ему надо две недели где-то жить, что-то есть, не мелькать перед местными.
Мог посторонний человек приплыл на лодке, а не на пароме?
Зачем? Чтобы меня напугать? И потом Хеллёй скалистый остров, здесь не так много мест, где легко сойти на берег. Большая часть берега крутые скалы. Места, где можно безопасно высадиться, находятся вблизи жилых домов. Так что кто-нибудь бы заметил незнакомую лодку. Хотя, конечно, при желании все можно, но все равно риск остается.
А ночью?
Зачем ради меня рисковать и плыть на лодке ночью?
Не знаю. Алинуся задумалась. Ты не интересовалась, где были дети Бьёрна, пока он в прошлый раз работал на платформе.
Интересовалась. Марие была в Бергене, Марте тусовалась с друзьями в Нидерландах, а Микал уезжал на соревнования недалеко от Осло. Так что, ночные представления это не их проделки.
Давай, поднимемся на гору, посмотрим на остров сверху.
Скоро совсем стемнеет. Бродить по скалам в лесу ночью опасно. Можно ноги переломать. Завтра сходим.
9
Татьяна разожгла огонь в металлической печке и села с бокалом вина на диван рядом с Алиной.
Я все пытаюсь представить, как ты здесь одна по две недели живешь, и у меня не получается, призналась Алинуся.
Привыкла. Первое время было не по себе. Вздрагивала от каждого шороха. В половых досках на первом этаже щели. В них часто задувает ветер, а мне чудилось, что это скрипит под чьими-то ногами пол. Но в прошлый раз я слышала другие звуки. Это был не ветер. Кто-то ходил по дому.
Алина взяла с комода фотографию в деревянной рамке. На фото Татьяна в свадебном платье стояла рядом с мужем. Бьёрн был высоким крупным мужчиной, с коротко стрижеными волосами, голубыми глазами. Его сильные грубоватые руки нежно обнимали жену. Открытое лицо с крупными чертами выглядело добродушным. Рядом с мужем Татьяна казалась маленькой хрупкой девочкой.
Кажется, я понимаю, что тебе в нем понравилось, сказала Алинуся. Возможно, я бы тоже ненадолго увлеклась, естественно, без переезда сюда.
Было забавно, когда местные по очереди заходили в гости, чтобы посмотреть на меня. Как в зоопарке. А Бьёрн гордился.
Ему есть, чем гордиться. Не каждому удается заполучить такую красотку, да еще и ту, которая ничего не требует. Он так и не позвонил тебе?
Татьяна не ответила. Она сидела, развернувшись лицом к окну. Ее широко раскрытые глаза, не моргая, смотрели поверх головы Алинуси. Алина повернулась в сторону, в которую глядела Татьяна, и замерла. Через оконное стекло на них смотрело лицо. Свет из комнаты хорошо освещал сморщенную желтую кожу, крючковатый нос, перекошенный рот, большой лысый череп. Алинуся не почувствовала, как в руке наклонился бокал, и тонкая струйка вина полилась на джинсы. Лицо в окне исчезло, а девушки, оцепенев от ужаса, продолжали смотреть в ночь. Алина очнулась первой. Она выключила свет, осторожно подошла к окну и посмотрела на улицу. Снаружи не было ни души. Алинуся схватила кочергу и выбежала из дома. Татьяна последовала за ней.
Остров утопал в темноте, только круг света от лампочки над входной дверью освещал площадку перед домом, да вдали у соседей светилось окно. Алина почувствовала, как на уши давит непривычная тишина. В таком безмолвии, казалось, шепот будет слышен на расстоянии в сотни метров.
Кто здесь? крикнула она негромко, чтобы хоть как-то нарушить пугающий покой. Звук собственного голоса немного успокоил ее. Алина прошла вдоль фасада и завернула за угол.
Площадка под основание дома была вырублена в скале. Со стороны задней стены и правого торца находились вертикальные сколы скальной породы, поэтому обойти строение вокруг было невозможно. Для этого пришлось бы забираться выше по склону. Рассмотреть склон позади дома не позволяла темнота.
Надо хорошо замкнуть дверь, сказала Алина, когда они вернулись домой.
Я всегда ее хорошо замыкаю, но он все равно каким-то образом проникал внутрь.
Они подавленно молчали. Алина видела, как побледнело лицо подруги.
По крайней мере, теперь мы знаем, что ты не сходишь с ума и не фантазируешь.
Все равно никто не поверит, прошептала Татьяна.
Да, жаль, что я не успела снять его на мобильник, сказала Алина, думая о новом посте в Инстаграме. У твоего мужа есть оружие? спросила она.
Есть, в тамбуре у входа есть охотничье ружье. Но оно старое, кажется, сломано, не заряжено и стоит на всякий случай, если придется кого-то попугать. Новое ружье Бьёрн хранит в сейфе наверху. Я знаю код сейфа.
Они поднялись в хозяйскую спальню. Татьяна набрала на кодовом замке металлического ящика цифры и открыла дверь сейфа. Внутри вместе с документами лежала двустволка и коробки с патронами.
Знаешь, как пользоваться? Татьяна взяла ружье в руки.
Стреляла в тире.
Я тут подумала. Может быть, вместе ляжем? смущенно предложила Татьяна. Ружье-то одно.
Я тоже об этом подумала. Будет не так страшно, вздохнула Алина.
10
Тонкий серп растущей луны рассекал черное небо, тщетно пытаясь осветить притихшую землю. Окутанный темнотой лес, казалось, уснул и растворился в ночи. Но это было не так. Редкие звуки свидетельствовали о том, что под завесой мрака жизнь шла своим чередом. Где-то ухнула птица, тихо журчал ручей, полным ужаса человеческим голосом крикнула лиса. Олень вышел на тропу, на мгновение горделиво замер и легко прыгнул в сторону, исчезнув в темноте. Зверя вспугнул звук шагов. По невидимой тропе шел человек. Справа и слева от него в зарослях лежали огромные валуны. Ступить туда в темноте означало переломать кости, но темный силуэт двигался быстро и уверенно. Человек хорошо изучил тропу. Он мог пройти по ней с закрытыми глазами.
Добравшись дошел до верха склона, фигура остановилась. Дальше начинался спуск к морю, черная гладь которого сливалась с таким же черным небом. Засветился экран мобильного телефона, и тишину нарушил вибрирующий звук.
Она была не одна, раздался хриплый простуженный голос путника. Другая меня тоже видела. Придется все отложить.
Человек постоял молча, прислонив телефон к уху.
Я сказал, отложить, продолжил он. Сейчас рискованно. Мне надо убираться отсюда как можно быстрее. Когда ты будешь?
Снова повисла пауза, а затем он заговорил снова:
Не позднее. Я буду ждать здесь, как договорились. Поторопитесь и не забудьте про деньги! Вся сумма. Не вздумайте, меня кинуть.
Экран погас, фигура продолжила движение в сторону берега.
11
После завтрака Алина предложила прогуляться по склону и проверить, не оставил ли ночной гость каких-нибудь следов. Татьяна взяла фотокамеру на случай, если они что-то найдут.
Лучше все сфотографировать, а то потом опять ничего никому не докажешь, сказала она.
Это правильно, кивнула Алина, натягивая белые кроссовки Прада.
Это твои единственные кроссовки? спросила Татьяна.
Чем они тебе не нравятся?
Мне они нравятся. Но после сегодняшней прогулки у тебя не будет кроссовок Прада. Подожди. Татьяна сбегала наверх и вернулась с коробкой в руках.
Вот, примерь. Это мои горные ботинки. Они новые.
Алинуся натянула ботинки и почувствовала, как пальцы уперлись в их носки. Ботинки были маловаты.
Немного жмут, но терпеть можно, сказала она. Мы ведь не на Эльбрус идем.
Солнце начинало пригревать, но в тени холодный воздух бодрил, и на траве все еще лежала изморозь. Они побродили около дома, но не заметили следов вечернего гостя.
Идем здесь мы ничего не найдем, сказала Татьяна.
От дома в гору поднималась широкая грунтовая дорога. Выше на скалистой площадке дорога заканчивалась, и начинались две тропы, одна из которых вела через склон на противоположную сторону острова, другая к вершине горы.