Я подумала, что все уже там. Или пойдут позже. Без меня. Вы же меня не любите.
Дурочка. С чего ты это взяла? Мне ты точно нравишься. А на Жасмин внимание не обращай. Она никого не любит. Не парься, короче. Лучше скажи, что было в спальне Гарта?
Я туда не заходила. Не решилась. Постояла у дверей. Никого не было. То есть вообще никого. Что это за вечеринка, когда никого нет? Тогда я спряталась за колонну и стала ждать. Долго. А потом увидела тебя. Как тебя ведут.
Ясно, Алина поморщилась. Об этом лучше не будем. И что, больше никого не было?
Никого, мотнула головой Мия. Только в саду еще кто-то бегал. Я не видела, только слышала. Через кусты ломились. Может звери какие?
Может. А что потом?
Потом ты зашла в спальню и почти сразу завизжала. И тут же сбежались садовники, охранники, те тетки в черных балахонах, что тебя привели. И господин Баргас. А я сразу убежала. Всё. Я вообще-то подумала, что это тебя убили. Рада, что ты жива.
Я тоже, пробормотала Алина, морща лоб от раздумий.
А почему ты в своей одежде, а не в местной? Господину Баргасу это не понравится.
Сама Мия была в том же белом миллипизерном платьице, что и остальные.
Мне плевать, что там не понравится господину Баргасу. Советую и тебе так же к нему относиться. Не доверяй ему.
Он тут сейчас главный, Мия пожала плечами. От него все зависит.
Ключевое слово «сейчас». На этой вилле, смотрю, главные как перчатки меняются.
Он и то, что он делает это наказание за мои грехи, тихо сказала Мия.
Э, нет. Вот этого не надо. Никакое он не наказание. Просто бугай, который случайно стал главным.
Мия вдруг крупно вздрогнула. Ее большие темные глаза стали совсем как у испуганного олененка.
Шаги! прошептала она. Это он!
За дверью действительно послышались приближающиеся грузные шаги.
Мия вскочила.
Скорее! Прячься! В шкаф!
Хрена с два я в шкаф полезу, подумала Алина, сиганула в окно и спряталась за ним, словно в окопе.
Она слышала, как скрипнула дверь в комнату.
Мадемуазель Мия, сказал Баргас. У меня для вас новости.
8
Это было очень трудно сдержаться.
В белом платье, которое все подчеркивало и ничего не скрывало, эта девочка была дьявольски соблазнительна. Нежная, стеснительная, напуганная. Сидит на кроватке, плотно сдвинув голые белые ляжечки. Старается натянуть платье пониже, чтобы их хоть как-то прикрыть, но с таким платьем это бесполезно. Только грудь обтягивает так, что соски уже набухли и торчат сквозь ткань горошинами. Кажется, ее возбуждает собственный страх. Удивительно.
Баргас на мгновение закрыл глаза, чтобы успокоиться.
И не могу сказать, что они хорошие, добавил он.
Что-то не так? пискнула она.
Увы, да. Экспертиза найденного у вас ножа показала, что господин Гарт был убит именно этим оружием.
«Что за хрень, подумала сидящая за окном Алина. Какая еще экспертиза. У них здесь не может быть ни лаборатории, ни специалистов. А этот урод не может делать заключения!»
Это не так! Я ничего не знаю про нож! Я не убивала!
Успокойтесь, мадемуазель. Успокойтесь. Полиция во всем разберется. Если вы не виноваты, вас отпустят. Полиция обязательно пойдет навстречу такой красивой молодой девушке. Но есть еще кое-что. Ваш телефон звонит каждые пять минут. Видимо, это ваша мать. Пока я не беру трубку, но в следующий раз буду вынужден взять и поговорить. Я пришел узнать, насколько ваша мать в курсе ситуации.
Нет! Ей нельзя рассказывать! Она ничего не знает.
Не знает что?
Ничего.
Она не знает, где вы находитесь и что вы решили продать свою невинность?
Мия покраснела.
Да. Она думает, что я выиграла путевку на курорт.
Баргас мило улыбнулся.
Лгать не хорошо, молодая леди. В любом случае, мне придется сказать ей, что вы под подозрением.
Прошу! Не надо! Я должна сама с ней поговорить.
Исключено. Полиция запретила вам любые контакты, пока они не снимут с вас показания.
А может вы сами можете снять с меня показания?
О, девочка моя красивая, снова улыбнулся Баргас. Я бы снял с тебя не только показания. В первую очередь, я бы снял с тебя все эти лишние тряпочки.
Увы, не могу. Я не полицейский. Но могу с ними поговорить. Возможно, они разрешат вам один разговор. Вообще-то по правилам они обязаны это сделать. Но тут крайне необычная ситуация. Я поговорю.
Хорошо, прошептала Мия, размазывая по щекам слезы. Буду вам крайне благодарна.
Конечно, будешь, детка. Неоднократно и в разных позах.
У мамы больное сердце, добавила она. Может не выдержать, если долго не получит от меня вестей или услышит что-то плохое.
Прискорбно слышать, Баргас сочувственно покачал головой. Я постараюсь быть тактичным. И с вами, и с вашей мамой.
Мия привстала с кровати, поправляя платье, и повела бедрами так, что у него сразу встал колом. Если б не свободная рубашка сверху, было бы заметно. Он отвернулся, чтобы успокоиться. Он не хотел сейчас ни говорить, ни звонить. Он хотел шагнуть к ней, разорвать тряпки, опрокинуть на кровать, раздвинуть ноги, вогнать изнывающий ствол в ее девственную щелку и драть, драть до тех пор, пока кровь не потечет напополам со спермой по этим нежным белым ляжкам.
Но это было бы слишком просто. Это можно сделать прямо сейчас, и никто ему не помешает.
Нет. Она должна сама приползти к нему на коленях.
И последнее, сказал он. К вам может заявиться одна из других девушек. Которой не сидится во флигеле. Если вы ее увидите, вы же сообщите мне?
Мия испуганно взглянула на него и шмыгнула носом.
Конечно. Обязательно.
Нисколько не сомневаюсь. Доброго дня, мадемуазель Мия.
Дверь скрипнула, закрываясь.
9
Какого хрена?! Какая еще благодарность? прошипела Алина, едва перескочив подоконник. Ты что, ослепла? Не видишь, что этому ублюдку надо?
Мия отступила перед ее напором.
Что?
Отодрать тебя во все щели, вот что! Это у него на роже написано. В голосе услышишь, если прислушаешься. Да он уже уверен, что Алина махнула рукой. Короче, не верь ни единому его слову. Экспертиза ножа бред, она так быстро не делается, тем более на какой-то вилле. Это я тебе как дочь полицейского говорю. Запрет на звонки вдвойне бред. Один звонок это право любого задержанного, даже серийного людоеда. И даже в таком захолустье. А ты вообще не задержанная! Он не имеет права тебя ни арестовывать, ни задерживать. Он не полицейский. А вообще никто. Его самого арестовать надо за незаконное лишение свободы. Короче! Требуй. Звонок. Адвоката. Чего угодно. Защищай свои права! А не мямли! «Буду крайне благодарна». Блин, да что с тобой не так?!
Мия сжалась, сидя на кровати, и закрыла ладошками лицо.
Вся его болтовня, добавила Алина, направлена только на одну цель. Залезть тебе в трусы. Я не удивлюсь, если все эти ножи с приглашениями тоже он подбросил. Манипулятор хренов. В следующий раз придет, скажи ему, я жду полицию и адвоката. И больше ничего не говори.
Мия подняла голову.
Он же здесь главный.
Да похрену. Главный не значит, что ему все можно.
Я просто должна позвонить маме. Мне нужен мой телефон. Ты мне поможешь?
Как? хмуро бросила Алина.
Я знаю, где он. В его кабинете. Меня там допрашивали. Я расскажу, как добраться.
А сама чего не доберешься? Мия испуганно распахнула глаза. Алина махнула рукой. Ладно, проехали. Телефон-то, небось, в сейфе?
Он его в ящик стола спрятал.
Алина подумала.
Хорошо. Только сперва я своими делами займусь. А то с тобой совсем про них забыла. А потом туда загляну.
Извини.
Скажи лучше, с чего это ты матери не рассказала, куда, а главное зачем направилась?
А ты что, рассказала?!
У меня нет матери. Умерла. Но была бы жива, рассказала бы. Не чтобы разрешения попросить, все равно было бы бесполезно, матери таких разрешений не дают, если это настоящие матери. А просто поставила бы перед фактом. Мать должна знать, что с ее дочерью.
Ты не понимаешь. То, что мы все собирались сделать это грех. Смертный. Если она узнает, не простит.
А что же сама здесь делаешь, раз грех?
Мия молчала. Долго. Потом сказала:
Эти деньги были моим последним шансом выбраться из нашего района. Получить нормальное образование. А теперь она всхлипнула. Все это мое наказание за грехи. В делах и помыслах.
По ее щекам опять потекли слезы.
Хреновый, видать, райончик, сказала Алина. Ну ладно сырость разводить. Достану я твой телефон, она выудила из кармана мобильник. Вот схема здания. Ткни пальчиком, где его кабинет.
10
Большой дом казался вымершим.
Его коридоры были пусты, большинство помещений закрыты. Везде царила полутьма, и мигали красные огоньки видеокамер.
Создавалось впечатление, что раньше здесь бывало намного больше народу. То ли вилла была не виллой, а отелем. То ли семья у хозяев была такая большая, что ей требовалось две сотни комнат. За то время, пока Алина добиралась до ближайшего перекрестка, она не то что не увидела, но даже не услышала ни одного человека. Никто не хлопнул дверью, не говорил и даже не покряхтел.
Чтобы люди, сидящие за мониторами, не обращали на нее внимание, она позаимствовала в шкафу Мии клетчатый халатик горничной, а на голову напялила бейсболку. Вряд ли этот маскарад надолго их обманет, но хотя бы даст немного времени.
Перекресток представлял собой круглый холл с диванами и фонтаном, куда выходило сразу четыре коридора. В плане большой дом напоминал кривую лестницу. Было три изогнутых дугой длинных коридора, которые соединялись между собой дюжиной коротких.
Алина прошла по среднему коридору и теперь перед ней стоял выбор.
Кухня с холодильной камерой была налево.
Кабинет Баргаса направо.
Алина стояла с полминуты, разглядывая мозаику на стене и выбирая, куда свернуть.
С одной стороны, жизнь или смерть единственного родного человека, с другой Короче, выбор был очевиден.
Кухня находилась в дальнем крыле, за гигантским пустым залом со сценой и чем-то вроде подиума. Когда-то здесь стояли столики, и приглашенная публика разглядывала дефиле полуобнаженных красавиц. Алину всегда веселило это слово. Ну да, разглядывала де филе. А также де окорока, де ножки, де бедрышки и де грудки. Потом особо избранные разбирали приглянувшиеся де окорока по комнатам и там насаживали их на свои стоячие шампура. Модельная индустрия всегда относилась к женщинам, как к мясу. Причем порционному. Работаешь по колготкам значит от тебя нужны только ноги. По белью значит, только груди и бедра. А если тушь рекламируешь, так кроме глаз вообще ничего не нужно.
В кухню вели двустворчатые двери с круглыми окошками.
У большой плиты сидел грустный поваренок в фартуке и колпаке и листал какой-то журнал, судя по обилию розового цвета, порнографический.
Жопу, говоришь, подставь, прищурилась она, глядя в окошко. Будет тебе жопа, сволочь.
Она скинула рюкзачок, халат горничной, сбросила камуфляж и осталась в белом купальнике. Достала из рюкзачка вчерашние жемчужные туфли на каблуках, нацепила на ноги и ворвалась на кухню, распахнув обе двери.
Эй! Народ! Еды! А то с голоду у вас тут помрем!
Поваренок, увидев это полуголое явление, будто сошедшее с обложки его журнала, тут же его выронил и едва не упал с барного стула.
Алина прошлась по кухне подиумной походкой, то есть ни на что не глядя, по струнке и покачивая бедрами.
Ну? Где еда? И где все?
Поваренок наконец обрел дар речи. Он был, наверное, чуть постарше Алины.
Нету. Это запасная кухня. Она работает только когда гостей много.
Она остановилась перед ним.
Но ты же здесь? У тебя вон колпак. А где колпак, там еда. Котлетки что ли пожарь. Гамбургер сделай. А лучше открой-ка холодильник. Сама выберу.
Л-ладно, поваренок подскочил к серым морозильным шкафам. Но там мало что есть. Мясо, рыба.
Он открыл ближайшую дверцу.
Э, нет. Давай вот эту открывай, большую, она ткнула пальцем в массивную дверь холодильной камеры. Это ведь тоже холодильник?
Поваренок замялся.
Да. Но его открывать нельзя.
Что значит нельзя? Мне можно. Давай открывай. Там наверняка много вкусненького.
Из вкусненького там только мороженый хер твоего несостоявшегося трахаря, раздалось сзади хриплое. Слухи ходят, ты его так и не попробовала. Что, пришла наверстать упущенное?
Сзади стоял квадратный мужик. И вот это уже был настоящий повар. С бородой, в бандане, поварском кителе и с полуметровым ножом в руке.
Что ты здесь забыла, детка? спросил он. У вас свое снабжение.
Вы почти угадали, быстро сменила тактику Алина. Я пришла попрощаться с господином Гартом. Такая неожиданная кончина, она всплакнула. Хотелось бы посмотреть на него в последний раз. Мы с ним были родственными душами.
Что, тоже любишь на досуге целок пялить? хохотнул повар. Понимаю. Сам не против.
Он подошел ближе, откровенно разглядывая ее тело, как разглядывал, наверное, туши привезенных баранов.
Не знаю, зачем тебе это надо, но если хочешь заглянуть в эту камеру, можем договориться, его сальные глазки, проделав долгий путь снизу-вверх, наконец, добрались до ее лица. Раком постоишь минут десять и что хочешь делай с этим господином Гартом. Хоть хрен отрежь и засоли на память. Полицаям я объясню, что мыши отгрызли.
Напоминаю, я гостья господина Гарта, Алина отступила на шаг, прикидывая варианты, как и рыбку съесть, и на хер не сесть.
А я напоминаю, что господин Гарт сдох. И значит теперь ты гостья всех нас, повар осклабился. Но я не настаиваю. Нужно тебе открою и трахну. Не нужно вали на все четыре стороны. Не задерживаю. Он подошел к холодильной камере. Ну так что? Открывать?
Алина лихорадочно соображала, морща лоб и кусая нижнюю губу.
Повар, ухмыляясь, ждал.
Открывайте, хрипло сказала она.
Повар тут же больно шлепнул ее по заднице и оставил пятерню лапать ягодицу.
Вот это по-нашему. Люблю безбашенных девок.
Он рванул затворы на камере. Пахнуло холодом.
Поваренок смотрел на него с помесью зависти и восхищения. Наверное, именно в этот момент он решил жизнь положить, но обязательно стать поваром.
Согласись, сказал повар, это будет символично, когда я выебу тебя рядом с дохлой тушкой Гарта.
Конечно, папочка, послушно улыбнулась она.
О, детка, захохотал повар. Я уже готов.
Дверь распахнулась.
Повар шагнул вперед и повлек ее за собой, опять с силой схватив за жопу.
И замер, словно натолкнулся на стеклянную стену.
Что за хрень?!
Вдоль стен камеры высились закрытые стеллажи.
Посредине стоял металлический стол.
И он был совершенно пуст.
Трупа господина Гарта не было.
11
Что здесь происходит? холодно спросили сзади.
В дверях камеры стоял молодой секьюрити Дарио Росси и внимательно переводил взгляд с повара на стол, со стола на Алину и обратно.
Э-э, протянул повар. Вот, господин охранник. Исчез.
Кто?
Труп.
Чей?
Господина Гарта.
А откуда вы взяли, что он здесь был?
Так господин Баргас сказал! Самолично, сказал, привез тело хозяина и оставил на мое попечение.
Плохо печетесь, раз оно у вас исчезло. Вам же говорили не открывать камеру. Зачем открыли?
Повар ухмыльнулся.
Так мы это С моей подружкой хотели тут немного покувыркаться.
Он снова протянул лапу к ее заду, но Алина отскочила.
С подружкой? Дарио внимательно посмотрел на нее.
Ну да.
Покувыркаться?
Ага.
В холодильнике?
Она у меня такая шалунья.
Ясно, Дарио освободил проход. Все выйдите из кухни вон. Про случившееся никому не слова. Иначе будете иметь разговор с шефом охраны и этот разговор вам не понравится.
Да, господин охранник. Конечно.
Повар удивительно ловко для своей комплекции прошмыгнул мимо Дарио наружу, ухватил за шкирку поваренка, и они ринулись к выходу.
А вы останьтесь.
Алина замерла.
Я не его подружка, сказала она, когда двери за поваром и поваренком захлопнулись. Мы даже не знакомы.
Я догадался. Это явно в вашем репертуаре раздвигать ноги перед первым встречным.