Гори, гори, моя звезда, душевно выводил невидимый певец, чуть фальшиво подыгрывая себе на гитаре.
Наверное, кто-то из родственников вовсю репетирует номер для юбилея. Похвально.
Округин прислушался.
Евгений, ты не забыл позвонить насчет икры?
Баритон прервался и недовольно ответил:
Альбина, я сделал это еще на прошлой неделе.
А про форель слабого соления напомнил?
Да, Альбина, напомнил, с раздражением ответил певец. Оставь меня в покое! Я репетирую!
Сколько можно? Ты исполняешь этот романс сорок лет! Еще не нарепетировался?
Что ответит баритон, принадлежавший, как выяснилось, депутату Евгению, Округин слушать не собирался и уже двинулся было прочь, но тут депутатша громко спросила:
А зачем здесь эта дворняжка ошивается?
Ты о внуке, что ли?
Алексей замер у шиповника.
О ком же еще? Дворняжка дворника. Иначе не скажешь. Хочет вещички вывезти? Или надеется, что мы ему денег отстегнем? Так сказать, выходное пособие.
Насчет вещейпусть забирает. Мне плевать. А деньги Думаю, у него совести не хватит.
Да неужели? Вот подожди, явится клянчить деду на памятник! И насчет вещей ты тоже поторопился. Инструменты все наши. И холодильник с телевизором. Мы отдали с городской квартиры. Забыл?
Да ничего я не забыл! Не будет же он грузовик вызывать!
Отчего же не вызвать? Плохо ты этот народ знаешь! Такие своего не упустят! И вообще, ты уверен, что он в самом деле родной внук? Документы у него проверял? Может, это бандюган с большой дороги?
Не говори глупости, Альбина! повысил голос Евгений. Он в самом деле внук. Я видел его на фотографии. Как-то раз старик показывал.
Все равно, не сдавалась депутатша, поговори с Аркадием. Пусть не приваживает этого любящего родственника. Никогда не приезжал, а как дед помер, явилсяне запылился! Точно тебе говорю, ищет, чем поживиться! Поговори немедленно!
Ладно.
Да не ладно, а поговори!
Хорошо, я поговорю! Отстань уже! Надоела!
Усмехнувшись, Алексей смял сигарету и пошел прочь от странного дома к избушке деда.
В самом деле, что-то он загостился. Глянет еще раз на виноградники, поклонится дому и в дорогу.
Телефон зазвонил, когда он перемещался по мосту. Пришлось ускориться, рискуя застрять между досок. Спрыгнув на землю, Округин посмотрел на дисплей.
Саня. Неужто соскучился по работе?
Алексей Петрович, добрый день. Все в порядке?
Отлично, Саня. Скоро возвращаюсь.
Насчет вашего поручения уточнить ситуацию по Макару Ивановичу.
Слушаю, сразу напрягся Округин.
Врач, который подписал свидетельство о смерти, говорит, что вскрытие не производилось. По просьбе членов семьи.
Каких еще членов? Я ничего не просил, баба Маша, уверен, тоже.
Врач ничего конкретного не сказал, но подчеркнул, что они сделали это из уважения к умершему. Мол, дело очевидное. Старый человек умер от сердечного приступа.
Подожди. Почему врач так старался подчеркнуть, что дело очевидное?
Говорит, признаки сердечного приступа были налицо. Случилось все ночью. Рядом никого не оказалось. Таблетки принять не успел.
На столе в доме действительно лежала коробка с сердечными препаратами, шприцы и ампулы для внутривенных инъекций.
Алексей молчал. Саня в трубкетоже.
Я не понял, это все?
Нет, не все, Алексей Петрович. Мне показалось
Когда Сане, в прошлом сотруднику федеральной службы охраны, что-то казалось, Округин начинал нервничать.
Не тяни.
Врач врет.
Никакого приступа не было?
Был. Возможно. Но смерть наступила по другой причине.
Какой? глупо спросил Алексей Петрович.
Если дадите команду, я выясню.
Округин помолчал и спросил:
Сколько тебе нужно времени?
Два часа.
Алексей не стал уточнять, что Саня собирается делать. Но если он сказал, значит, через два часа станет ясно, от чего умер Макар Иванович.
В дом Алексей заходить не стал. Сел в кресло-качалку и стал думать. Он всегда считал, что думать умеет очень хорошо.
Итак, что он будет делать, если выяснится, что дед Макар умер не своей смертью? Конечно, начнет выяснять, кто и за что его убил. На вопрос «кто?» ответ готов. Один из членов семьи Ольховских. Других вариантов нет. Пусть даже их тут футбольная команда. Он вытрясет душу из каждого. Но вот зачем им убивать старого человека, проработавшего в их семье столько лет? Что должно случиться такого, чтобы это стало мотивом убийства?
Алексей качнулся в дедовом кресле. Да нет, какая чушь! Кто из Ольховских мог убить? Он вспомнил, как тепло все отзывались об Иваныче.
Господи, да это просто фантасмагория! Может, дед все-таки умер от алкогольного отравления? Поэтому Ольховские попросили не делать вскрытия и не указывать в свидетельстве истинную причину смерти? Врач сказал что-то про «уважение к старику». Конечно. Это вполне правдоподобно. Он сам поступил бы так же, если бы дед умер у него в доме.
Алексей поднялся из кресла и пошел к винограднику.
Все-таки почему дед Макар начал пить? Всю жизнь он относился к алкоголикам с презрением. Считал, что пьют от безделья и безверья. Сам выпивал только по праздникам и иногдав субботу. Правда вино, которое делал внук Алексейка, пробовать любил.
Обычно он привозил деду несколько лучших образцов и устраивал дегустацию. По всем правилам. Рассказывал о том, где был выращен виноград, когда собран, какой способ отжима использовался, как проходила ферментация, в бочке из какого дуба вино выдерживалось и так далее. Дед до того проникся темой, что научился, пусть и не всегда точно, определятьсепажное вино или купажное, а еще степень его танинности, кислотности и сбалансированности. В разговор стал вставлять разные умные слова типа «миллезим», «терруар» и даже такое замысловатое, как «декантация». Вспомнив, как он наливал деду вино в большой бокал, а тот сначала рассматривал его на свет, потом немного взбалтывал, чтобы увидеть «слезы», а уж потом отпивал с таким видом, словно эликсир жизни пробовал, Алексей понял, как заскучал по старику.
Нет, не мог Макар Иванович начать пить горькую. Да еще так, чтобы умереть от алкогольного отравления. Если только его не отравили. Кто мог это сделать? Снова возвращаемся к Ольховским? Тогда кто из них? И, главное, за что?
Кажется, он пошел по второму кругу. Кто вообще сказал, что он умеет думать? Битый час по одному месту!
Алексей постоял над дедовыми лозами.
Кто именно из Ольховских попросил не делать вскрытия? Это выяснить легко. Обычно пишется заявление. Отказ от вскрытия. Надо просто спросить у врача. Затем узнать, кто еще из членов семьи знал об отказе. А потом начать трясти всех по очереди, пока не выяснится правда. А когда все станет понятно
Он вздрогнул от телефонной трели, выхватил сотовый и нажал кнопку.
Алексей Петрович, настоящая причина смерти Макара Ивановичаасфиксия дыхательных путей. Прощеудушье.
Ты хотел сказатьудушение?
Это неизвестно. Причины асфиксии могут быть различными.
Кровь на анализ брали? Алкоголь в крови нашли?
Поскольку был отказ от вскрытия, анализ крови не делали.
Понятно. А как же асфиксия?
Врач уверяет, что по внешним признакам было очевидно. Но теперь уже точно установить невозможно.
Кто, кроме врача, знал по асфиксию?
Говорит, никто.
А почему он никому не сказал?
Не хотел связываться из-за старика.
Деньги?
Однозначно.
Санин голос в трубке звучал сочувственно:
Что делать дальше, Алексей Петрович?
Округин молчал, наблюдая, как виноградные лозы расплываются у него перед глазами.
Алексей Петрович? забеспокоился Саня.
Кто подписал отказ от вскрытия?
На заявлении ваша подпись.
Приехали. Еще и подпись.
Саня, как ты думаешь, мы сможем уехать, не выяснив все до конца?
Нет, Алексей Петрович, не сможем.
Тогда давай попробуем узнать, кто виноват в смерти деда.
Алексей нажал отбой.
Что же получается? Дед умер вовсе не от сердечного приступа, а от удушья. Может ли человек задохнуться без посторонней помощи? Наверное, может, если он, например, пьян до бесчувствия. Могло ли такое случиться с его дедом или кто-то просто задушил его? Но кто и за что?
На ощупь
Аркадия он нашел за распиливанием широкой доски. На нем была старая армейская рубаха и пятнистые штаны. Значит, в прошлом сохатыйвоенный. Примем к сведению.
В России к военным относятся с необычайным пиететом. Почему-то считается, что человек, долго прослуживший в армии, может работать где угодно и везде не просто наведет порядок, но и обеспечит успех практически любого дела. Когда-то, поддавшись этому заблуждению, Алексей поставил двух отставников руководить смежными структурами на своем заводе в Крыму. Через полгода оказалось, что деятельность бывших полковников сводилась к требованию от сотрудников беспрекословного подчинения, мелочного контроля за соблюдением трудовой дисциплины и распиванию крепких спиртных напитков в небольшой кладовой, которую они называли «каптеркой». И ладно бы пили вино, которое производил завод! Так нет! Бравые вояки покупали в ларьке паленую водку и глушили ее после работы, ругая «тупых штатских». Самое паршивоебывшие офицеры совершенно не способны были ни с кем договариваться. Поставщиков они априори считали ниже себя по званию, потому включали такой апломб, что оскорбленные непонятным для них высокомерием бизнесмены разрывали уже заключенные контракты и искали других партнеров. Округину тогда с трудом удалось выправить ситуацию. После чего он зарекся иметь дело с подобным человеческим продуктом.
Интересно, Аркадий тоже из таких?
Доброе утро. Помочь?
Сохатый обернулся, взглянул на него и почесал свободной рукой за ухом.
Вот тут подержишь?
Алексей с готовностью схватил доску.
Крепче держи. Толстая. Скамейки надо сколотить. Хоть пару штук. Стульев на всех не хватит.
Она же неструганая.
Ничего. Рубанком пройдусь, а девчата сверху еще пледы положат. Нормально будет. Давай следующую.
Они подняли новую доску, установили, и Аркадий снова принялся пилить.
Аркадий, я хотел попросить разрешения остаться еще на несколько дней.
Чего так? не отрываясь от своего увлекательного занятия, спросил тот.
Вчера узнал, что квартиранты из дедовой квартиры съедут не раньше выходных. У меня обратный билет на понедельник. Хотел бы в сторожке перекантоваться. Если не помешаю, конечно. Гостиницадело дорогое.
Аркадий закончил шуровать ножовкой и распрямился.
Это да. Дорогое.
Я в тягость не буду. Куплю продуктов. У деда все есть. Плита, холодильник.
Аркадий, не отвечая, пошел в сторону забора, погремел чем-то за штабелем дров и вышел с рубанком в руках.
Оставайся, конечно. Наших я предупрежу.
Этих слов Округин ждал. Он решил обратиться к Аркадию, потому что именно с ним Евгению предлагала поговорить Альбина. Вчера за ужином было заметнок сохатому относятся с гораздо большим уважением, чем к депутату. Значит, Евгению придется учитывать мнение зятя. Ему он, возможно, не откажет. Обратись Округин к депутату напрямую, сразу получил бы от ворот поворот.
Гвозди забивать умеешь? неожиданно спросил Аркадий.
Умею.
Тогда начинай скамейку сколачивать. Вон там чурбаки. Выбери попрямее и по высоте одинаковые.
Алексей посмотрел в сторону чурбаков. Сразу видно, что Аркадийбывший вояка. У них главное, чтобы быстро. Чурбаки! Нет, брат, мы пойдем другим путем.
Лучше из остатков доски сделаем. Пила освободилась? деловито поинтересовался Алексей.
Аркадий пожал необъятными плечами.
Бери.
Округин выбрал четыре примерно одинаковых по ширине обрезка и первым делом отмерил на каждом сорок пять сантиметров. Именно такая высота была самой удобной. Выровняв заготовки, он наметил и выпилил по небольшому треугольнику посредине нижнего края. Вроде как ножки наметил. Так будет устойчивее. Аркадий орудовал рубанком, но в сторону добровольного помощника все же поглядывал. Алексей приколотил готовые ножки к сиденью и спросил:
Уголков нет? Надежнее было бы.
Там посмотри.
Не отрываясь от работы, Аркадий мотнул головой влево. За поленницей обнаружился металлический шкаф цвета хаки. Поди, из армейских запасов. Алексей хмыкнул и, открыв дверцу, стал искать в разномастных коробках и банках что-нибудь, напоминающее уголки. Завернутые в промасленную бумагу, они лежали в круглой жестяной коробке из-под печенья. Смотри-ка! А у него тут неплохие запасы! Ножовка и рубанок, конечно, допотопные, но метизов всяких достаточно, причем собраны они с умом. Аркадий мог сходить в сторожку за циркуляркой, но пилил обычной пилой. Деликатный, что ли?
Алексей пересчитал уголки. Десять. На две скамьи хватит с лихвой. В обрезанной пластиковой бутылке он отрыл несколько саморезов и пошел обратно.
Работа стоять не должна. Она должна шевелиться и кипеть, как говаривал их ротный старшина Иваненко.
Алексей укрепил первую скамейку и принялся за вторую. Они работали в теньке, в стороне от путей-дорожек, по которым перемещались члены семьи Ольховских, поэтому им никто не мешал. А, кстати, у Аркадия должна быть другая фамилия. Интересно, какая? Спросить?
На вторую скамью саморезов не хватило. Он снова направился к шкафу и заметил брошенную на обрезки досок форменную куртку. Сверху на кармане красовалась нашивка с фамилией хозяинаДибич А.
Значит, фамилия училки ПолиныДибич. Интересная. Похожа на сербскую. Кстати, Аркадий внешнечистый серб. Дочери на него совсем не похожи. Оля рыжая, как гриб-лисичка. А училка Училка вообще фарфоровая какая-то. Бело-голубая, светло-дымчатая и прозрачно-розовая. Примерно так.
Он с силой завернул саморез и поднял глаза. Прямо перед ним стояла училка Полина, к внешности которой он только что прикладывал поэтические эпитеты.
Папа, можно взять машину? Мне в магазин надо.
На Алексея она посмотрела мельком. Вид имела деловой и строгий.
Подумаешь, классная дама!
Алексей перевернул скамейку и поставил на землю. Потряс, проверяя устойчивость, и предложил:
Полина Аркадьевна, испробуйте наш с вашим батюшкой, так сказать, дизайнерский опус.
Его шутливый тон она не приняла:
Спасибо. Я верю вам на слово.
Что-то у нее не так с чувством юмора. Оно хорошее, но почему-то хромает, как у Винни-Пуха «правильнописание».
Возьми ключи. Да, и прихвати с собой Алексея. Ему тоже надо продуктами запастись.
Полина посмотрела с удивлением:
А ему зачем?
Он останется на несколько дней.
Зачем?
Чего ты заладилазачем да зачем! Затем. Ему жить негде.
Училка открыла рот для нового вопроса, но передумала и промолчала, посмотрев на Алексея, как ему показалось, тревожно.
С чего бы ей тревожиться? Может, что-то знает о смерти деда? А если это касается ее самой?
Мысль была настолько противной, что Округину захотелось сплюнуть. Выхаркать поганую мысль вместе со слюной. Плеваться он не стал. Проглотил вязкую массу и просительным голосом сказал:
Был бы очень признателен. Пешком, наверное, далековато.
Полина пожала плечами. Сейчас она опять смотрела на него не слишком дружелюбно. Все же почему? Поняла, что уезжать он не собирается, и испугалась? За себя или за кого-то еще?
Округин отряхнул штаны и пошел вслед за Полиной, старательно глядя под ноги. Смотреть в спину училки он почему-то не хотел.
Ни одна из дочерей на отца не похожа. В школе Округин учился неплохо, а потому про доминантные и рецессивные признаки кое-что помнил. Черные глаза и волосы всегда побеждают при скрещивании. Стало быть, не может одна дочь быть рыжей, а другаятакой фарфоровой, если отец черный, как галка. Что-то тут не так. Надо попробовать расспросить училку. Осторожно, чтобы не спугнуть.
Машина у Дибичей была вполне приличная. Не новый, но крепкий внедорожник. Садясь на переднее сиденье, Округин покосился на свой «Мерседес», припаркованный через три машины. Строго говоря, он принадлежал компании, но в его отсутствие за руль никто не садился. Автомобиль скучал и ждал возвращения хозяина. Сейчас он стоял на самом солнцепеке, и Алексею даже стало его жалко. В салоне, должно быть, можно яйца вкрутую варить. Градусов сто пятьдесят по Цельсию.
Он пристегнулся и попросил разрешения открыть окно. Полина кивнула и завела машину.
Сразу стало понятно, что водит она плохо. Наверное, на права сдала с пятой попытки. Хорошо, что Саня этого не видит. По его понятиям, женщин за руль следовало пускать только в сопровождении инструктора и двух понятых. Инструктора, понятное дело, не всякого, а прошедшего психотренинг на устойчиво позитивное поведение в стрессовых ситуациях.