В последних сообщениях из управления по защите законности во Флориде не упоминалось о торговле наркотиками ни в округе Калуза, ни в самом городе. В них говорилось, что уровень преступности в штате в последнее время возрастает, особенно по сравнению с предыдущими двумя годами, когда, наоборот, наблюдалось снижение этого уровня. Статистика в расчете на сто тысяч населения включала так называемые серьезные преступления: убийства, изнасилования, ограбления, нанесение тяжких телесных повреждений, хищения, воровство, угон машин. Продажа четырех килограммов кокаина на Мэйн-стрит либо не считалась серьезным преступлением, либо в управлении просто не могли себе этого представить. В округе Калуза зарегистрировано в прошедшем году 13 236 серьезных преступлений, на одиннадцать процентов больше по сравнению с 11 928 за предыдущий год. Совершено шестнадцать убийств, большинство из них представляло собой случаи, когда убийца и потерпевший знали друг друга. Цифра изнасилований поднялась с 97 до 127. Более или менее сходная статистика наблюдается для остальных категорий, не считая угона машин.
Шериф округа Калуза Алан Хакстейбл выступил с заявлением, что, по его мнению, рост преступности связан с увеличением населения. Он также отметил, что сыграло известную роль завершение строительства магистрали, связавшей различные округи штата.
«Число некоторых видов преступлений, сказал он, вернулось у нас к уровню января тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Люди приезжают в Калузу с целью совершить преступление, а затем беспрепятственно уезжают в другие округи. Межокружная дорога обусловила появление у нас множества нежелательных лиц».
Эрнесто и Доминго не читали напечатанную в газете статью, в которой были приведены слова шерифа; они приняли бы их за оскорбление. Они не считали себя нежелательными лицами, наоборот, они разыскивали нежелательное лицо, укравшее четыре пакета кокаина у их нанимателя. Наркотик был перевезен из округа Дэйд в округ Калуза, скорее всего уже продан кому-то, и этот кто-то везет его в грузовом пикапе вместе с помидорами и салатом по направлению к Нью-Йорку.
Эрнесто и Доминго были просто двумя полноправными гражданами, стремившимися возместить причиненный вопиющий ущерб.
Разговор не принимал угрожающего направления вплоть до того самого момента, когда посетитель собрался покинуть офис Мэтью.
В самом начале их беседыэто было в понедельник в десять пятнадцать утра, и Мэтью чувствовал себя слишком хорошо, чтобы его кто-то мог взволновать или что-то обеспокоить, Дэниел Неттингтон принялся негромко и сдержанно рассказывать о том, что вчера в восемь часов вечера его посетил огромный детектив-негр понимаете ли, в воскресенье! У полицейских поистине нет никакого уважения к гражданам.
Дэниел Неттингтон был муж-волокита Карлы Неттингтон.
Звезда порноспектакля, записанного Отто в спальне женщины по имени Рита Киркман.
Карла говорила Мэтью, что ее мужу сорок пять лет. Выглядел он намного старше. Седеющие волосы были зачесаны сбоку на темя в тщетной попытке скрыть вполне солидную лысину. Зубы, а также два пальцауказательный и среднийпожелтели от никотина. Маленькие карие глазки глубоко утонули в припухлых веках. Исключительно непривлекательный мужчина, и Мэтью никак не мог понять двух вещей: а) зачем Рита Киркман требовала, чтобы он бросил жену или, по крайней мере, пригласил ее, Риту, куда-нибудь пообедать, и б) с какой стати Карле Неттингтон так волноваться, спи он хоть со всеми женщинами штата Флорида.
Этот черный детектив, продолжал Неттингтон, сообщил мне, что человек, которого убили, выслеживал меня. Что моя жена обратилась к вам и вы наняли для нее этого человека, чтобы он следил за мной.
Он прицепился к глаголу «следить» и спрягал его на все лады. Глагол его завораживал. Он был потрясен и оскорблен тем, что Отто Самалсон выслеживал его. Что Отто был убитимело для него второстепенное значение.
И все это находилось в деле, которое черный детектив получил от помощницы Отто Самалсона, как я уловил, китаянки. Этакая небольшая Организация Объединенных Наций, а?
Мэтью ничего не сказал.
В соответствии с этим черный детектив Купер Роулз сказал мне
Да, я знаю Купера Роулза.
Прекрасно. Из его слов я понял, что за мной следили примерно десять дней, после чего с тем, кто следил, произошел несчастный случай. Так ли это, сэр?
Это не был несчастный случай. Мэтью подчеркнул два последних слова. Отто Самалсон был убит.
Вот именно, согласился Неттингтон. И поскольку он следил за мной, выходит, я попал в подозреваемые.
Детектив Роулз сказал вам об этом? Что вы подозреваемый?
Черному детективу совершенно незачем было говорить мне об этом, поскольку он явился ко мне в домни больше ни меньше как в воскресенье вечероми принялся расспрашивать меня, где я был в прошлое воскресенье, восьмого июня, около одиннадцати вечера, то есть именно в тот час, когда человек, следивший за мной, был застрелен на сорок первой федеральной дороге. И я хотел бы узнать, мистер Хоуп
Да, что именно хотели бы вы узнать?
Имейте в виду, я не желаю слушать всякую чушь насчет конфиденциальности отношений между юристом и клиентом, потому что я сам юрист.
Сожалею, что слышу об этом, сказал Мэтью.
Что это значит?
Только то, что я сказал: мне жаль это слышать. Какую юридическую фирму вы представляете?
Если вы не возражаете, вопросы буду задавать я, раздраженно сказал Неттингтон и тем не менее тут же ответил:Я не работаю ни на какую юридическую фирму. Я домашний консультант «Бартел текнографикс».
Понятно, сказал Мэтью. Ваша работа связана с отъездами из города?
Иногда, скорее редко.
Жаль.
Неттингтон поднял на него глаза.
Именно по этому поводу я хочу с вами объясниться. Моя жена утверждает, что получила какую-то пленку, причем запись она еще не слушала, но будто бы это запись моего разговора с одной женщиной. Бог знает, что она имеет в виду, но тем не менеесуществует ли в природе такая пленка?
Я не имею возможности обсуждать это, мистер Неттингтон.
Так есть она или ее нет? настаивал Неттингтон.
Оба предположения допустимы.
Она существует?
Я не могу ответить вам, и вы прекрасно понимаете, что не могу.
Но ведь Карла мне уже сказала
Ваше утверждение голословно, мистер Неттингтон.
Мне сказала Карла.
Мэтью промолчал.
Сообщила, что запись есть.
Мэтью молчал.
Где эта запись?
Молчание
Я не думаю, что она попала в руки полиции, потому что черный о ней не упоминал. О записи говорила только Карла. Так и заявила, что вы сообщили ей о наличии компрометирующей записи.
Молчание.
Я хочу получить эту пленку, сказал Неттингтон.
Молчание.
Если она существует.
Та же реакция.
Существует ли она?
Мэтью продолжал молчать.
Я готов, сказал Неттингтон, заплатить хорошие деньги за эту пленку. Если она существует.
Если запись существует, заговорил наконец Мэтью, то за нее уже заплатила миссис Неттингтон.
Значит, все-таки существует, оживился Неттингтон. И как вы только что заявили, моя жена оплатила ее, когда наняла вас, чтобы вы пустили ищейку по моему следу, а этот сукин сын сумел установить где-нибудь «жучок», верно?
Что значит «где-нибудь», мистер Неттингтон?
Где-нибудь у Риты в доме, вы отлично знаете где, мистер Хоуп. Если это вы сообщили Карле, что запись компрометирующая, значит, вы ее слышали, и, конечно, вам известно, каким способом она получена.
Так или иначе
Я хочу получить запись, перебил Неттингтон.
Мистер Неттингтон
Вы меня слышите? Я хочу получить запись!
Я вас отлично слышу. Мистер Неттингтон, когда детектив Роулз расспрашивал вас
Не уходите в сторону от темы, снова перебил его Неттингтон.
Когда он спрашивал, где вы были в ночь убийства Отто, что вы ему ответили?
Я точно сообщил ему, где я находился.
И где же?
Если вам интересно, спросите у него. Или вы не слишком ладите? Улыбка Неттингтона была похожа на волчий оскал. Хотели бы вы узнать, что он говорил о вас?
Не особенно.
Он сказал, что вы обожаете игру «полицейские и воры». И еще сказал, что, если вы явитесь ко мне, я должен немедленно позвонить ему.
Вместо этого вы сами посетили меня.
Но я предварительно позвонил.
Да, вы сделали это.
Последовала долгая и неловкая пауза.
Если у вас ко мне больше ничего нет начал Мэтью, но Неттингтон не дал ему договорить.
Вы отдадите мне пленку?
Мэтью только вздохнул.
Лучше бы вам передумать, сказал Неттингтон.
И это прозвучало как угроза.
Несколько секунд Неттингтон смотрел на Мэтью с каменным лицом, потом встал и покинул офис.
Он и Сьюзен договорились, что будет лучше, если их дочь не обнаружит Мэтью у них дома. Джоанна была весьма сообразительна, и ей бы не стоило труда решить простенькую задачку, застав мамочку и папочку вдвоем за чаем с булочками в гостиной.
Оба они не были готовы отвечать на вопросы о том, что произошло во время уик-энда и вообще что происходит. Ни Сьюзен, ни Мэтью сами точно не знали этого и если догадывалисьпосле того как два дня и две ночи занимались любовью с небольшими перерывами и ни разу не выходили из дому, то их догадки носили характер легких и неопределенных флюидов и пока не стоило делиться ими с Джоанной. И что, собственно, вы можете сказать вашей четырнадцатилетней дочери по такому деликатному поводу? Здравствуй, дорогая девочка, рады тебя видеть, твои мама с папой совсем потеряли головы на весь уик-энд? Нет. Будет лучше, если папочка исчезнет в ночи, как террорист с неразорвавшейся бомбой, а ответы на вопросы потомесли вопросы будут.
В этом году занятия в школах Калузы кончились девятого числа. В прошлом годудвенадцатого. Каждый год детей отпускали на свободу во второй понедельник июня, а возвращались они после каникул в начале августа. Джоанна теперь могла спать по утрам допоздна; она позвонила отцу в контору вскоре после ухода Неттингтона. Едва Мэтью взял трубку, девочка запела: «Желаю счастья в День отца» на знакомый всей Америке мотив «Желаю счастья в день рождения»; лирика весьма посредственная, зато чувства самые сердечные.
Привет, детка, сказал Мэтью. Когда ты вернулась?
Примерно в одиннадцать. Я подумала, что звонить тебе уже поздно. Но ты меня прости за уик-энд, папочка.
Пустяки, не в чем извиняться.
Это потому, что мама так настаивала ну, ты же знаешь, как она относится к нашим встречам.
Нет, не знаю, сказал он осторожно. А как?
Ну, она всегда старается меня как-нибудь обмануть, чтобы мы с тобой не встретились. Да ты же знаешь сам!
Ах вот оно что, невразумительно промычал Мэтью.
Я ей сказала, что до смерти боюсь позвонить тебе и сообщить, что удираю на уик-энд, она пообещала позвонить сама и согласовать это с тобой. Я знаю, она так и сделала, но мне все равно неприятно.
Как ты говоришь? Что она сделала? Позвонила мне?
Ну да. Я все-таки набралась смелости и хотела позвонить сама, когда пришла домой укладываться в дорогу. Но мама сказала, что уже все утрясла и мне лучше уехать без звонка. Не буди спящую собакутак она выразилась. То есть ты отнесся спокойно, а если я позвоню, могу все испортить.
Значит, это меня она назвала спящей собакой?
Ну ты же знаешь мамочку
И сказала, что я отнесся спокойно?
Надеюсь, так оно и было, папочка. Или ты очень рассердился?
Нет-нет. Мама была дома, когда ты пришла за своими вещами? Тебе не пришлось оставлять ей записку?
Что? Джоанна удивилась. Записку? Нет. Какую записку? О чем ты?
Ничего. Ничего.
Я бы позвонила сама, но я такая трусиха.
Успокойся, детка, в «Граун-ап инкорпорейтед» обо всем позаботились.
Кто?
«Граун-ап инкорпорейтед». Ты не помнишь? Я и мама обычно
Нет, перебила его Джоанна. «Граун-ап инкорпорейтед» это что-то настоящее или вы придумали?
Конечно же, придумали.
Ты и мама?
Ну да.
На другом конце линии наступило молчание.
А как прошел уик-энд? спросил Мэтью.
Хорошо.
Я так понял, что с вами ездил и брат Дианы?
Тебе мама сказала?
Да.
Она не должна была. Я этого не хочу, папа. Она, наверно, еще наговорила тебе, что я в него влюблена?
Ну, намекала на нечто похожее.
Не хочу, чтобы она так делала, повторила Джоанна и опять замолчала.
Когда мы с тобой увидимся? спросил Мэтью.
Ты пригласишь меня сегодня вечером на обед?
С удовольствием. Когда за тобой заехать?
Я спрошу у мамы. Кажется, у нее сегодня свидание с Питером Надоедой, так что я могу уехать на весь вечер.
Вот оно что! сказал Мэтью. У мамы свидание?
Кажется. Я тебе позвоню попозже, ладно?
Великолепно.
Я тебе купила чудный подарок, сказала Джоанна и повесила трубку.
В наиболее цивилизованных городах не начинают выпивать раньше половины пятого. В Нью-Йорке, например, как утверждает Фрэнк Саммервилл, вам не нальют ни в одном баре раньше половины шестого. Но в Калузе многолюдно только в курортный сезон, а в остальное время года это город тихий и уединенный; туристы и горожане постарше порой приходили к выводу, что время ложится тяжелым бременем на их плечи, а где же вы с большей приятностью избавитесь от этой тяжести, нежели в баре? В баре вы получите в Счастливый Час две порции вместо однойза ту же цену. Счастливый Час начинался в Калузе в четыре пополудни.
В четыре часа семь минут, в тот самый момент, когда Джоанна второй раз позвонила отцу и сообщила, что с вечером все о'кей, Джимми Ноги сидел в баре «Желтая птица», слушал, как пианист изничтожает хорошую музыку Коула Портера, и ждал, когда к нему присоединится некий Гарри Стэг. Джимми пришел в бар вовсе не затем, чтобы убить время. Джимми явился обсудить с Гарри серьезное дело: как разыскать девку, которая сперла у его брата золотой «Ролекс».
Стэг появился в четыре десять, пятью минутами раньше назначенного времени. Стэг был весьма пунктуальной личностью. Очень высокийвпрочем, практически любой человек казался рослым по сравнению с Джимми. Стэг носил белый полотняный пиджак, брюки и открытую рубашку мягкого пастельно-голубого тона и белые итальянские туфли на босу ногу. Выглядел точь-в-точь как один из полицейских в шоу «Гвардия Майами» и так же, как тот полицейский, отпустил короткую щетину. Джимми ненавидел это шоу, потому что такое дерьмо, как полицейские, там изображали героями. И в шоу «Хилл-стрит-блюз» тоже. Пропаганда. Тем не менее Джимми поднялся, когда Стэг подошел к столу.
Привет, как дела? поздоровался он и протянул Стэгу руку.
Они обменялись коротким рукопожатием. Стэг слегка повернул голову и сверху вниз взглянул на фортепиано, как бы любопытствуя, кого это там терзают. Подошедшему официанту заказал «Джонни Уокер» со льдом и снова взглянул на фортепиано.
Где этот парень учился играть? спросил он у Джимми.
Похоже, что в Сан-Квентине, ответил тот.
Да, похоже, согласился Стэг. Они тут все переделали. Раньше этот кабак вроде бы назывался «У Франко»?
Вроде бы.
Да, именно так. «У Франко». А теперь это «Желтая птица», хм.
Да.
Большая разница«У Франко» или «Желтая птица».
Да.
Официант принес два виски со льдом и поставил на стол.
Я же заказывал одну порцию, сказал ему Стэг.
Вторая от заведения, сэр.
Если бы я знал, заказал бы что подороже.
В следующий раз, сэр, улыбнулся официант и отошел от них.
Они должны предупреждать, что подают две вместо одной, сказал Стэг. Чтобы дать вам шанс заказать пойло получше.
Нынче никого ни о чем не предупреждают, отозвался Джимми.
Да, в этом вонючем мире все пошло к такой-то матери. Стэг глотнул виски. Террористы и прочая сволочь. А что у тебя случилось?
Ищу кое-кого, отвечал Джимми. Девку, которая свистнула у моего брата часы.
Ну, тогда о'кей. Когда ты сказал, что ищешь кого-то, я сначала удивился, зачем ты обратился ко мне, разве у меня бюро по розыску пропавших без вести? Но раз ты объяснил, что у твоего брата украли часы, тогда другое дело.
Стэг вынул из внутреннего кармана белого пиджака блокнот и карандаш.
Что за часы? спросил он.