Отличная яхта.
Я не сомневался, что она вам понравится. Раньше яхта принадлежала султану Брунея. Сачетти купил ее за бесценок.
И сколько стоит бесценок на Северном Борнео?
Примерно два миллиона сингапурских долларов. Я слышал, что ее первоначальная стоимость составляла четыре миллиона.
У султана возникли денежные затруднения?
Да, нефтяные запасы иссякают, а ему потребовались наличные.
Мистер Лим, я протянул руку, вы мне очень помогли. Премного вам благодарен.
Пустяки, мистер Которн, он пожал мою руку. И еще. Как глава сингапурской Секретной службы он хохотнул. Я хотел бы знать, каковы ваши планы в отношении мистера Сачетти. Вы понимаете, я не могу не спросить об этом.
Я оглянулся на яхту.
Полагаю, я его навещу.
Не хотите ли, чтобы один из моих сотрудников сопровождал вас? Пожалуйста, не думайте, что у меня большой штат. Их всего трое, и, если они не занимаются контршпионажем, простите меня за этот расхожий термин, а такое случается более чем часто, то работают в моей конторе. Один из них управляющий, двое другихбухгалтеры.
Думаю, что я обойдусь. Но за предложениеспасибо.
Дело в том, что Сачетти давно отказался от политики «открытых дверей». Он больше не устраивает приемов, а незваным гостям тут же указывают на дверь. С другой стороны, более-менее официальный визит Лим не закончил фразы.
Я понимаю, что вы хотите сказать. Но я уверен, что Сачетти захочет повидаться с давним другом, особенно с давним другом, который помог ему умереть на некоторое время.
Я ловил такси на площади Раффлза, неподалеку от Чейндж-Элли, когда к тротуару свернул «шевроле»-седан. Я решил, что это такси, тем более, что водитель затормозил до трех-четырех миль в час, а пассажир на заднем сидении опустил стекло. Поднятые стекла указывали на то, что машина снабжена системой кондиционирования, и я уже приготовился высказать пассажиру благодарность за то, что он решил разделить со мной прохладу салона, когда увидел направленный на меня револьвер. За моей спиной раздался голос: «Поберегись, приятель!»но я и так все понял. И уже складывался вдвое, чтобы прыгнуть в сторону. При падении я сильно ударился правым плечом, но мне и раньше приходилось ударяться об асфальт, когда главный герой не желал рисковать своим драгоценным здоровьем, и на съемочную площадку вызывали каскадера. Прогремел выстрел, мне показалось, что пуля впилась в асфальт рядом со мной, но, возможно, у меня просто разыгралось воображение. Второго выстрела не последовало. Я еще катился по мостовой, когда стекло поднялось и «шевроле», набирая скорость, влился в транспортный поток. Я встал, отряхнулся под любопытными взглядами пешеходов. Никто не произнес ни слова, не позвал полицию, не поинтересовался, не порвал ли я брюки. Но, возможно, они приняли выстрел за взрыв шутихи. Шутихи рвались в Сингапуре днем и ночью. Сингапурцы любили устраивать фейерверки.
Чисто сработано, прокомментировал тот же самый голос, что предложил мне поберечься.
Обернувшись, я увидел крепенького, дочерна загоревшего мужчину неопределенного возраста, от тридцати пяти до пятидесяти с гаком, в выцветшей рубашке цвета хаки, брюках, перетянутых широким кожаным поясом с медной бляхой, и теннисных туфлях, когда-то бывших белыми, но заметно посеревших от времени и грязи.
Да, повезло. Отклонись пуля на пару ярдов, и никакая реакция мне бы не помогла.
Он стоял, засунув руки в карманы, щуря зеленые глаза от яркого солнца.
Я как раз шел на ту сторону площади выпить пива. У меня такое впечатление, что и вам не вредно промочить горло.
Скорее всего, вы правы.
Мы устроились за столиком в баре, плохо освещенном, почти пустом, но с кондиционером. Официант принес нам две бутылки пива и вновь уткнулся в газету. Мужчина в хаки, не обращая внимания на стакан, поднял бутылку ко рту и начал пить прямо из горлышка. Утолив первую жажду, он поставил бутылку на стол, достал из кармана плоскую оловянную коробочку с табаком, папиросную бумагу и свернул себе сигарету. По его автоматическим движениям чувствовалось, что это дело для него привычное. Закурив, он пристально посмотрел на меня, и я заметил, что морщинки в уголках глаз не исчезают, даже когда он не щурится. Тут я решил, что ему скорее пятьдесят с гаком, чем тридцать пять.
Яполковник Нэш, представился он.
Полковник чего? переспросил я и назвался сам.
Филиппинской партизанской армии.
Но она распалась несколько лет назад.
Он пожал плечами.
Если вам не нравится полковник, можете звать меня капитан Нэш.
Капитан филиппинского партизанского флота?
Нет, «Вилфреды Марии».
Что это такое?
Кампит.
Что?
Корабль водоизмещением восемь тонн. Я купил его у пирата с Моро. Яконтрабандист.
Всем нам приходится так или иначе зарабатывать на жизнь, ответил я, но мне кажется, совсем не обязательно рассказывать кому-либо, как мы это делаем.
Полковник Нэш вновь глотнул пива.
А что такого, мы обаамериканцы, не так ли?
Я, во всяком случае, да.
В Сингапур я контрабанду не привожу. Тут я продаю обычный груз.
Какой же?
Лес, главным образом с Борнео, из Тауа. Загружаю корабль копрой на Филиппинах, продаю ее в Тауа, где мне дают хорошую цену в американских долларах, покупаю лес и везу его сюда. Тут из него изготавливают фанеру.
А когда же находите время для контрабанды?
Когда плыву отсюда на Филиппины. Я загружаюсь часами, фотокамерами, швейными машинками, английскими велосипедами, сигаретами и виски и сбываю их на Лейте или на Себу.
Вас никогда не ловили?
В последнее время нет. На «Вилфреде Марии» четыре двигателя, и тридцать узлов для нее не скорость. А если уж запахнет жареным, я могу укрыться на островах Сулу.
Где вы живете на Филиппинах?
Себу-Сити.
Давно?
Двадцать пять лет. С сорок второго года я воевал в партизанах, потом поддерживал связь между партизанами и американцами, да так и остался на островах.
Я знаю человека, который был в Себу-Сити примерно два года назад. Американца.
Как его звать?
Анджело Сачетти.
Нэш как раз собирался поднести бутылку ко рту, когда я произнес имя и фамилию. Его рука застыла в воздухе, глаза сразу насторожились.
Ваш друг?
Знакомый.
Нэш поднес-таки бутылку ко рту и осушил ее до дна.
Вы его ищете?
В некотором роде.
Или вы его ищете, или нет.
Ладно, ищу.
Зачем?
По личному делу.
Не думаю, что он захочет встретиться с вами, Нэш махнул официанту рукой, требуя вторую бутылку.
Почему вы так думаете?
Нэш подождал, пока официант принес бутылку, и вновь уткнулся в газету.
Сачетти появился в Себу-Сити примерно два года назад без гроша в кармане. Ну, возможно, пара долларов у него завалялась, но он не ел в ресторанах, и звали его совсем не Анджело Сачетти.
А как?
Джерри Колдуэлл.
Сколько он пробыл в Себу-Сити?
Три или четыре месяца. Он пришел ко мне с предложением. Ссужать деньги под большие проценты. Вы знаете, взял пять песо, отдай шесть. Меня это не заинтересовало, но он занял у меня пару тысяч.
Почему у вас?
Черт, я жеамериканец, как и он.
Извините. Забыл.
Я дал ему пару тысяч, а он ссудил их двум азартным игрокам на неделю. Ему они должны были заплатить уже две с половиной, но денег не отдали. Колдуэлл, или Сачетти особо и не настаивал, по крайней мере, две последующие недели. А потом купил бейсбольную биту. Знаете, что он с ней сделал?
Нет, но могу догадаться.
Он переломал этим парням ноги, вот что. И они немедленно расплатились, а потом я не знал ни одного человека, занявшего у Сачетти деньги, кто медлил бы с их возвратом.
Почему он уехал?
С Себу? Не знаю. Он крутился главным образом у ипподрома. Завсегдатаи и составляли, в основном, его клиентуру. А в один прекрасный день он пришел ко мне. Меня не было дома, но жена была, и она рассказала мне следующее. Он достал из кармана толстенную пачку денег и вернул две тысячи, которые когда-то одолжил у меня. А потом покинул город. Исчез. Вновь я увидел его лишь через два или три месяца. Здесь, в «Хилтоне», с симпатичной китаянкой. Я поджидал одного парня, тот все не показывался, поэтому я подошел к Колдуэллу и сказал: «Привет, Джерри». Он смерил меня холодным взглядом и ответил: «Извините, мистер, но вы ошиблись. Меня зовут Сачетти. Анджело Сачетти». Я не стал спорить: «Хорошо, Джерри, если тебе так больше нравится». И мы разошлись. Потом я узнал от парня, которого в тот вечер так и не дождался, что Сачетти в Сингапуре стал большим человеком. Поэтому я стараюсь быть в курсе его дел.
Зачем?
А почему бы и нет? В конце концов, я помог ему сделать карьеру. Все началось с моих двух тысяч. Нынче же он женат на дочери местного политика и живет на яхте, которую назвал «Чикагская красавица». Ничего себе название для яхты, а?
Может, он просто сентиментален.
Я-то думал, он из Лос-Анджелеса. Во всяком случае, так он мне сказал. Говорил, что снимался в фильмах, но я не видел его ни в одном.
В фильмах он снимался, подтвердил я.
Так вы знаете его по Лос-Анджелесу?
Совершенно верно.
И выего друг.
Давайте считать, что мы знакомы.
Нэш отпил из второй бутылки.
Полагаю, едва ли ему захочется повидаться с вами.
Почему вы так думаете?
Парень на заднем сидении такси, который стрелял в вас.
При чем тут он?
Он работает на Сачетти.
Слов от меня не потребовалось. Все, должно быть, отразилось на моем лице, и мне пришлось приложить определенное усилие, чтобы закрыть рот. Нэш усмехнулся.
Не привыкли к тому, что в вас стреляют?
В жизни, нет.
Если вы хорошенько все обдумаете и решите, что по-прежнему желаете повидаться с ним, я подброшу вас к его яхте на своей лодке. Вы найдете меня по этому телефону, шариковой ручкой он написал несколько цифр на клочке бумаги и протянул его мне.
Зачем вам впутываться в это дело? спросил я. Нэш пожал плечами.
Черт, мы же оба американцы, не так ли?
Извините. Я снова забыл об этом.
Глава 14
Я только разделся и манипулировал с кранами холодной и горячей воды в огромной ванной комнате, смежной со спальней, когда услышал стук в дверь. Завернувшись в полотенце, я подошел к двери и спросил: «Кто там?»Карла.
Я открыл дверь.
Заходите. Я как раз собирался принять душ. Можете составить мне компанию, если хотите.
Она вошла. В платье, которого я еще не видел, из светло-коричневого шелка, подчеркивающего достоинства ее фигуры. Села в кресло, положила ногу на ногу так, чтобы я не упустил ничего интересного, неторопливо оглядела меня с головы до ног, словно картину, заслуживающую большего внимания, чем показалось с первого взгляда.
У вас красивые плечи. И плоский живот. Мне нравятся плоские животы. У большинства знакомых мне мужчин толстое брюхо, даже у молодых. Нависает над поясом, как арбуз.
Им нужно нанять нового портного, чтобы он сшил брюки по фигуре.
Я думала, вы постучитесь ко мне, когда придете.
Я не хотел, чтобы от меня плохо пахло, и решил помыться, прежде чем придти к вам.
Как мило. У вас есть что-нибудь выпить?
Нет, но вы можете заказать бутылку. Нажмите вот эту кнопку, и коридорный принесет ее, я повернулся и направился в ванную.
Можете не спешить, донеслось мне вслед.
Я стоял под душем, направив горячую струю на плечо, которое ушиб, падая на тротуар, когда чья-то рука коснулась моей спины. Карла Лозупоне отдернула занавеску и ступила в ванну.
Я решила принять ваше приглашение.
Причин возражать у меня не нашлось, поэтому я просто обнял ее и поцеловал в приоткрывшиеся губы. Мы не стали выключать воду и, не отрываясь друг от друга, добрались до кровати, где она посмотрела на меня, облизнула губы розовым язычком и прошептала: «Скажи мне их».
Что?
Слова.
И я сказал те слова, которые, полагал, она хотела услышать, в большинстве своем, из четырех букв, даже изобрел несколько новых. Ее глаза заблестели, руки стали неистовыми, роттребовательным
Потом она лежала на спине, всматриваясь в потолок.
Ты мужик что надо. Даже лучше. Так мне нравится.
Как?
В отеле, как бы случайно. Это очень возбуждает. Но не питай никаких иллюзий, Которн.
Каких?
В отношении меня.
Я только хотел сказать, что в постели вы на высоте. Даже не знаю, может ли кто сравниться с вами.
Мы же попробовали не все.
Нет, пожалуй, что нет.
Она приподнялась на локте, и ее правая рука легла мне на бедро. Я заметил, что губки она уже не надувала, а меж белоснежных зубов вновь показался розовый язычок.
А ты хотел бы попробовать все?
Почему бы и нет?
И мы попробовали. Если не все, то многое, о чем смогли подумать.
Воображение у Карлы оказалось богатое.
Потом мы оделись, коридорный принес бутылку «Баллэнтайна» и сэндвичи, мы выпили по бокалу, налили по второму, и тут Карла посмотрела на меня.
Ну?
Что ну?
Что вы узнали?
Вы хотите сказать, что с сексом покончено, и пора переходить к делу?
Сексом я занимаюсь, когда и где хочу, Эдди.
Все равно что принять горячую ванну?
А для тебя все по-другому?
Пожалуй, что нет.
Так что ты узнал?
Выяснил, где живет Анджело. Особых усилий от меня не потребовалось. Я мог бы спросить у портье, и сэкономил бы себе массу времени. Здесь Анджелозаметная личность. Он, к тому же, женат, но вы знали об этом еще до отлета из Соединенных Штатов, не правда ли? И лгали мне, говоря о том, что цель вашей поездки в Сингапурвыигрыш двух-трех недель для вашего отца.
Пусть так. Да, я знала, что он женился. Но все равно должна повидаться с ним.
Перестаньте, Карла. Вы уже виделись. Встречались вчера вечером, после того как оставили меня допивать бренди. Вы сказали ему, что я здесь, разыскиваю его, и на десять утра у меня назначена какая-то встреча. Вы подставили меня, дорогая, потому что едва я вышел из здания, где проходила встреча, какой-то человек, посланный Анджело, выстрелил в меня. Выстрел этот следует расценивать, как предупреждение, намек. Он и не старался попасть в цель.
Мои слова не вызвали у нее нервного потрясения. Она даже не расплескала бокал. Но внимательно изучала ногти на левой руке. Потом подняла голову и улыбнулась, словно я только что похвалил ее новую прическу.
Знаешь, как повел себя Анджело, узнав о твоем приезде в Сингапур? Рассмеялся. Он полагает, что это шутка. Пусть и не слишком забавная. Мне кажется, он не хочет, чтобы ты здесь крутился.
Я в этом уверен.
Так зачем оставаться?
Потому что я хочу повидаться с ним.
И это все?
Этого достаточно.
Карла покачала головой.
Ты не хочешь раскрывать карт, не так ли? Анджело смеялся, пока я не сказала ему, что ты связан с его крестным отцом. Вот тут ему стало не до смеха. Почему дядя Чарли выбрал тебя, Которн? Наверное, дело не только в том, что ему нравится ямочка на твоей щеке, появляющаяся при улыбке, хотя я слышала, что в свое время он отдавал предпочтение мальчикам.
Я мог поехать и хотел встретиться с Анджело.
Нет, Карла покачала головой, дело в другом. Наш дядя Чарли не стал бы высовываться наружу, не будь иной причины.
Высовываться откуда?
А как ты думаешь?
Я думаю, что вы преданы своей семье.
Я делаю то, что должна.
В том числе и подставлять меня под пулю?
Это твои трудности.
Но и вы, похоже, не обходитесь без своих.
Хорошо, вздохнула она. Давай сыграем в открытую. У Анджело оказались бумаги, принадлежащие моему отцу. Я прилетела сюда, чтобы выкупить их.
И все встало на свои места. Анджело шантажировал не только Чарльза Коула, много лет доносящего на своих друзей и знакомых. Заполучив микрофильм, украденный из сейфа Коула, он шантажировал и Джо Лозупоне. Анджело Сачетти, решил я, захотелось грести деньги лопатой.
Почему вы? спросил я.
Потому что больше послать было некого.
То есть нет человека, которому ваш отец мог бы доверить обмен денег на компрометирующие его документы?
Совершенно верно.
Сколько?
Миллион.
Где вы его держите, в косметичке?
Это не смешно, Которн. Деньги в панамском банке. Теперь Панама предпочтительнее Швейцарии. Там задают меньше вопросов. Мне достаточно передать Анджело письмо, и он станет на миллион долларов богаче.
Очень уж все просто. Вы могли отдать письмо вчера вечером, получить то, что вам нужно, и улететь сегодня первым же самолетом.