У того были смуглое широкое лицо, сросшиеся брови и глаза влажными сливами. Это внушало большие сомнения в аутентичности товарища. Но у него также была совковая лопата, а это давало надежду. Редкий турист ходит по Москве со снегоуборочным аксессуаром и в оранжевой робе.
Метро? Близка! Ста метра! обрадовал меня активно укореняющийся москвич.
Ах, ты ж, потомок Чингисхана! злобно бурчал Колян получасом позже.
У товарища с лопатой были какие-то свои метры, соотносящиеся с нашими по курсу один к десяти. Или же он указал нам расстояние по прямой, как летит сбитый коршун. По серпантину через лес мы шли к метро минут пятнадцать, не меньше.
К черту человеческое общение! Только Гугл, только чистый, незамутненный искусственный интеллект! попутно вернулся в истинную веру Колян.
Как непросто общаться с москвичами, сделал свой собственный вывод сын.
Высоко над нашими головами трудолюбиво скребла снег среднеазиатская реинкарнация Сусанина.
Уже дома меня осенило, что хотелось бы гулять по холодной Москве с чем-нибудь горячительнымнапример, с коньяком в невинной бутылочке из-под йогурта, и муж с сыном самоотверженно отправились в магазин.
Самоотверженность Коляна была вынужденнойнашему несовершеннолетнему потомку не продали бы спиртное, а сын был искренне рад оказаться полезным. Ну, и кое-какой другой интерес у него имелся, как выяснилось.
Супермаркет находился в соседнем доме, но вернулись мои мужчины только через чася уже начала беспокоиться, что недооценила трудность похода, в который их отправила.
Оказалось, что покупки они сделали быстро, а потом просто болтались во дворе, потому что пошел снегредкое природное явление в наших родных широтах, и мальчикам захотелось слепить снежную бабу.
Практически с натуры лепили! похвастался муж. С той самой блондинки-русалки!
Она вам позировала? удивилась я.
Нет, но она за час дважды прошла мимо нас туда-сюда, позволяя вспомнить детали своей внешности.
Такие детали не забудешь, согласилась я. Даже под пуховиком видноминимум четвертый размер!
Она опять не здоровается, пожаловался сын. Даже отворачивается, как будто мы совсем не знакомы!
Москвичиони такие, философски заметил Колян. Не ценят роскошь простого человеческого общения. Все куда-то спешат, друг друга не замечают Как живут? Непонятно
Давайте не будем обобщать, сказала я. В этом городе москвичей не больше половины, я думаю. Остальныетуристы, мигранты, гастарбайтеры. А мы с вами не знаем, кто нам встречается: на человеке не написано, местный он или приезжий.
Этот разговор получил необычное продолжение на следующее утроза завтраком. Сын еще плескался под душем, а Колян уже сидел на кухне, ждал свою яичницу, а смотрел при этом на печенье и тихо улыбался.
На печенье была отштампована корова. Ну, как корова? Совершенно безумное рогатое существо с раззявленной пастью и щупальцами вместо ног и хвоста. Такими видят родных коров отечественные производители печенья
О чем задумался? спросила я.
О Чужих, ответил муж.
О Чужих? С такой доброй улыбкой? Как будто лично тебе они совсем не чужие
Вот именно! Супруг оживился. Я думаю, что нетолерантно называть ЧужихЧужими. Правильно говоритьксеноморфы.
А что, они обижаются? Жаловались уже? уточнила я.
Мало ли, вдруг Колян с этими Чужими, ой, пардон, ксеноморфами, уже в плотном контакте? Жутиком на печеньке любуется, как фотографией милого друга!
А как ты думаешь! заволновался супруг. Тебе разве не обидно было бы, если бы люди называли тебя Чужой только за то, что ты их ешь? Ну, и еще откладываешь яйца!
Яйца! подхватилась я. Блин, точно, отложила!
На сковородке тихо дымила подгоревшая глазунья.
Я сбросила ее в мусорное ведро, быстро налепила бутербродов, поставила блюдо на стол:
Приятного аппетита, тоже села и вернулась к теме: Ты это, я надеюсь, не к тому, что чувствуешь себя огорчительно чужим в столице нашей Родины?
Есть немножко, конечно. Но это некритично. Колян придвинул к себе бутерброды и плотно занялся ими.
А ну стой! рявкнул, как выстрелил, муж, когда мы оказались вблизи Ленинской библиотеки.
На брусчатку в обмороке грохнулся сбитый криком голубь. Я замерла, как суслик. Даже каменный Достоевский, скрипя членами, потянулся сменить сидячую позу на затребованную стоячую.
Федор Михайлович, вольно, это я Логуновой. Колян милостиво отпустил с миром классика и накинулся на современника. Ты куда бежишь? Не видишь, что тут у нас?
Би-би заикаясь от испуга и мороза, начала я.
Би-биэто синоним слова «машинка» на младенческом, а у нас тут библиотека! Имени Ленина, между прочим! А ну, встань ровно, где ж еще писателя фотографировать, если не здесь!
Тут занято. Я кивнула на Федора Михаиловича.
Он уже встает.
Так мне на его постамент лезть, что ли?!
Нет, это рано тебе. Пока так постой, рассудил креативный фотограф.
Достоевского тоже сфоткай! потребовала я.
Ладно. Федор Михайлович, улыбайтесь! Сейчас вылетит птичка
Сбитый голубь, ответственно осознав, что это его выход, отскреб себя от брусчатки и тяжко взлетел.
К дождю, проводив его взглядом, напророчил Колян.
И не ошибся: очень скоро сверху что-то посыпалось. Не совсем дождь, скорее, мокрый снег, но тоже ничего хорошего. Я нахлобучила капюшон, муж и сын сделали то же самое.
Папа, ты что-то уронил. Колюшка наклонился и поднял красную пластмассовую прищепку.
Это у меня из капюшона выпало, объяснил Колян.
Тут что-то написано, сын вытянул из захвата прищепки маленький обрывок картона. «Спасите». Что это значит?
Дай-ка, я забрала у него бумажку. Это не с наших веревок прищепка, у нас деревянные. Должно быть, она упала сверху, с девятого этажа. Или с десятого.
Должно быть, ее специально бросили вниз, чтобы подать сигнал бедствия! у Коляна загорелись глаза.
Сигнальная прищепка? Впервые слышу
Да тут не прищепка важна, а бумажка! Прищепку прицепили как грузик, чтобы бумажку ветром не снесло!
То есть целились именно в твой капюшон?
А куда же? Дай мне. Муж забрал записку, повертел ее, понюхал. Это обрывок сигаретной пачки. Смотри, как все логично: кто-то, нуждающийся в спасении, находится в квартире над намина девятом или десятом этаже. Сидит взаперти, вероятно, под присмотром, но может иногда выходить на балкон для перекура. Орать с высоты: «Эге-гей, спасите-помогите!» нет смысла, это услышат охранники, зато получилось подать сигнал потихоньку
Стоп. У кого это получилось? Кого спасать-то надо? Курильщика? Его Минздрав предупреждал
Кого спасатьэто вопрос, согласился Колян. Будем разбираться.
А куртку снова вывесим за балкон, предложил сын. Может быть, в нее еще что-нибудь бросят.
Глядишь, слово за словок моменту отъезда проясним ситуацию, съязвила я.
Разбираться ни с чем не хотелось, но просто умыть руки было бы некрасиво и непедагогично. Особенно после разговоров о том, что столичным жителям не хватает общительности, чуткости и отзывчивости, которыми мы, провинциалы, наделены с избытком.
К счастью, с местом, откуда прилетела просьба о помощи, удалось определиться быстро: разноцветные пластмассовые прищепки, красные, желтые и зеленые, висели на веревках этажом выше.
За балконом десятого этажа никаких веревок не было, очевидно, там свежевыстиранное белье сушили в помещении. Или привозили его уже сухим и выглаженным из прачечной.
Я позвонила нашей хозяйке Вере и спросила, не знает ли она соседей сверху.
Ой, а я же не местная, сама из Воронежа, и за квартирой только присматриваю, как администратор, кастелянша и уборщица! А что такое, соседи с верхнего этажа беспокоят? заволновалась Вера.
Музыку громко включают, соврала я.
Так я управдому позвоню, она разберется. Айн момент
Она отключилась и перезвонила минут через пять:
На девятом этаже над вами студенты живут, два парня и две девушки. Там тоже съемная квартира, только на долгосрочной аренде. Управдомша сказала, на тех жильцов никто еще не жаловался, они не шумят, и гости у них тихие. Но она предупредит их, чтобы были поаккуратнее с музыкой. На верхних этажах вообще-то не все квартиры еще проданы, ребята могли привыкнуть, что у них нет соседей, вот и расслабились.
Я посмотрела на часы: время было обеденное. Переключившись на детективное дело, мы досрочно завершили осмотр достопримечательностей и вернулись домой.
Варите пельмени, а я сейчас вернусь, пообещала я и, взяв пустой стакан, вышла из квартиры.
Поднявшись на один этаж, я позвонила в дверь квартиры над нашей и заискивающе улыбнулась дверному глазку. Он потемнел, из-за двери донесся мужской голос:
Че нужно?
Здрасьте, я соседка ваша, соли немного не одолжите?
Нет у нас соли.
А сахара?
Не употребляем.
Про разные другие белые порошки я спрашивать не сталаголос за дверью был уж очень недоброжелательный. Пришлось возвращаться ни с чем.
Они уже всплыли! доложил сын, когда я зашла в кухню.
Наоборот, легли на дно, пробормотала я.
Я про пельмени! Они уже всплыли, их пора вылавливать или рано еще?
Я заглянула в кастрюлю и забрала у своего поваренка шумовку:
Дай-ка я сама.
Пока вылавливала пельмени, рассказала, как сходила за солью.
Маловато информации, конечно, но, в принципе, все пока укладывается в предварительную концепцию, рассудил Колян, щедро поливая пельмени в своей тарелке сметаной. Суровый мужик, не открывший дверь соседке, похож на охранника, который стережет кого-то внутри.
А коврик у них замусоренный, припомнила я. Хотя пол в подъезде моют каждое утро, мы с вами видели сегодня уборщицу с ведром и шваброй. Значит, кто-то часто выходит из этой квартиры и возвращается, иначе не натаскали бы грязи на придверный коврик всего за полдня.
Так надо посмотреть, кто там ходит! загорелся сын. Давайте устроим засаду у лифта!
Давайте, согласилась я. Только надо что-то придумать, чтобы эта засада выглядела невинно. А то не понравился мне тот мужик за дверью
Ты же его не видела, напомнил муж.
Не видела, согласилась я. Но слышала! И за одну интонацию дала бы годик строгого режима.
Тут, очевидно, не принято дружить с соседями, со вздохом заметил сын.
У него явно складывалось нелестное мнение о москвичах.
В засаду пошел Колюшка.
Староваты вы для парочки обжимающихся в подъезде подростков, выдал он нам с бескомпромиссной прямотой. А у меня нормальная легенда будет: пацан с гаджетами, застрявший на лестнице, чтобы не идти домой, где сплошной напряг. Там же предки, они заставляют делать уроки и мыть посуду
Чур, посуду ты моешь! быстро сказала я мужу.
Сплошной напряг, пожаловался он.
Сын тепло оделся, взял свой айфон с наушниками и ушел на задание. Мы принесли в прихожую табуретки, сели у приоткрытой двери и где-то час чутко слушали, что происходит наверху. Наконец наш разведчик вернулся и доложил:
Вышли двоетот стриженый парень, которого мы видели с блондинкой-русалкой, и девушка, но другая, темноволосая. Потом пришли два мужика, им какой-то парень открыл, я голоса слышал.
О чем говорили? заинтересовалась я.
Я не разобрал, что-то про часы. Потом еще из квартиры напротив вышла бабка с собачкой. Обе толстые и в белых кудряшках, сын хихикнул.
Бабка вышла и не возвращалась? Я вбила ноги в ботинки и потянула с вешалки куртку и сумку. Так, теперь мой выход.
Собачка оказалась болонкой, а ее хозяйкавовсе не бабкой, а просто толстой одышливой женщиной лет пятидесяти. Старше своего возраста она казалась из-за избыточного веса и седых кудряшек, падающих на лоб из-под вязаной шапки.
Болонка и ее хозяйка сидели на лавочке, одинаково тяжело дыша и пуча круглые черные глаза. Мохнатая попа болонки и шубный зад ее хозяйки удобно помещались на расстеленном поверх холодных досок коврике.
Добрый день, разрешите присесть? Я кивнула на свободный край туристической пенки.
Садись, нам не жалко, разрешила собачья хозяйка и даже немного подвинулась.
Вы местные? спросила я и показала свое удостоверение члена Российского союза журналистов. Я собираю материал для программы «Москва и москвичи»
Нашла, где москвичей искать! Тетка фыркнула и затряслась, как желе. Насмешила! Тут новостройки кругом, а в них квартиры кто покупает? Приезжие!
У кого жилье в столицетот москвич
Ну, тогда и я москвичка! Тетка приосанилась. Гожусь для программы?
А почему нет, вы расскажите о себе побольше. Я достала мобильный и включила диктофон. Не возражаете?
Мне скрывать нечего, записывай: Солнцева я, Анна Петровна, шестьдесят седьмого года рождения. Сама из Саратова, в Москве уже четвертый год. Перебралась, когда узнала, что тут мэрия пенсионерам приплачивает, минимум двадцать тысяч получается. В Саратове мне такой пенсии не получить, там мало платили, я же простой бухгалтер
А что нужно, чтобы получать двадцать тысяч? заинтересовалась я.
Минимум десять лет до выхода на пенсию отработать, имея столичную прописку. Так я квартиру свою в Саратове продала, в Москве сначала комнату купила и прописалась, потом работу нашла и взяла в ипотеку однушку здесь, она кивнула на дом.
Одна живете? Не скучно? С соседями дружите?
У меня Жорка есть, Жоржетта то бишь, Анна Петровна погладила болонку, и та завертелась, радуясь ласке. А соседи тут, в Москве, уж очень странный предмет: то ли он есть, то ли его нет. Я своих ни по имени не знаю, ни в лицо не помню, отличаю одну Дездемонку.
Кого-кого?
Дездемонку! Ну, это я так ее называю, а она, может, Катя там или Даша. Красивая белокурая девка
А почему Дездемонка-то? Я придвинулась ближе, демонстрируя неподдельный интерес.
А она как-то выскочила из своей квартиры почти голая, в одной шелковой распашонке, растрепаннаяи давай в соседнюю дверь биться: помогите, пустите! Не знала, видно, что в той квартире никто не живет. А за ней мужик выпрыгнул, здоровый, черный
Негр?!
Нет, просто брюнет, и весь волосатыйя разглядела, ведь он тоже чуть ли не голый был, в одних трусах. Чернявый, смуглыйа она вся беленькая, ну, чисто Отелло и Дездемона!
Настоящий Отелло Дездемону задушил, напомнила я.
А то я не знаю! Нет, этот Отелка свою Дездемонку назад в квартиру уволок и дверь захлопнул. Что там у них было дальше, не знаю, только девка та живехонька, я ее часто вижу, правда, с другими парнями. Анна Петровна помолчала, подумала и одобрительно кивнула: Видно, с тем чернявым она рассталась, и правильно, больно уж буйный.
Она покосилась на меня:
Ну что, интересно тебе?
Очень!
То-то же. Женщина встала, и собачка спрыгнула с лавочки. Тогда поднимайся, я коврик сверну, нам с Жоркой еще в булочную надо, там сейчас как раз свежий хлеб будет.
Держа в одной руке тугой рулон пенки, а в другойповодок семенящей собачки, Анна Петровна вперевалку направилась к выходу со двора. Почти сразу же рядом со мной возникли муж и сын.
Давай, мы послушаем твой доклад на ходу, сказал Колян, подхватив меня под локоть. Мы решили не сидеть дома и посмотреть еще одну достопримечательность.
Не понял! Где она?! дробной рысью проскакав по парку Горького, возмущенно спросил Колян.
Ктоона? Я нахмурилась.
Нормально, да? Родной муж при живой жене какую-то бабу ищет!
Она! Супруг размашистыми жестами начертал в воздухе нечто габаритное, и плывущий по реке теплоход отчетливо вильнул влевоне иначе принял концептуальное рукомашество за сигнал семафора. Баба с этим самым!
В сауне? ехидно предположила я.
Не маленькая же, знаю, где водятся такие гнусные бабы.
Да кто же ходит в сауну с веслом? озадачился Колян.
А! Ты ищешь статую «Девушка с веслом»? сообразила я, стремительно добрея. Так ее, наверное, на зиму в какой-нибудь ящик спрятали, чтобы не испортилась.
Ужас, супруг поежился. «Девушка в ящике с веслом» звучит почти так же жутко, как «Смерть с косой». Только представь!
Я послушно представила: весна, работяги с гвоздодерами вскрывают на сыром газоне объемистый гробик, а внутриона: бледная, в пятнах плесени, со слепыми глазами. И с веслом! Вправдуужас.
Ладно, тогда сама встань вон там, между колоннами, решил супруг.
Но без весла и в одежде? уточнила я на всякий случай.