В наш теплый корабль-автобус мы тем не менее вернулись в прекрасном настроениимы едем на экскурсию, и у нас еще весь день впереди! Вскоре с восемнадцати- или сорокаполосной дороги мы свернули на узкую деревенскую, где на обочинах высились наваленные снегоочистителем сугробы, на заборах сидели недовольные утренние коты, и бодрые дядьки в ушанках и телогрейках орудовали лопатами, отбрасывали снег от невысоких крылечек. По деревенской дороге мы ехали долго и интересно, а потом автобус остановилсядальше расчищена только узкая дорожка, не проехать, к дому на горушке нужно подниматься пешком.
Какие-то ребята катались с длинной ледяной горкиу-ух!.. уезжали далеко-далеко, голоса отчетливо звучали в морозном и чистом воздухе, мелькали разноцветные помпоны и комбинезоны. Снеговая пыль, похожая на бриллиантовую, переливалась между ветками берез, и мы остановились и долго смотрели, как она переливается. Синие плотные тени лежали на сугробах, и приходилось зажмуриваться, переходя из тени в свет, на ослепительное и яростное солнце. Калитка проскрипела, пуская нас, и с верхней перекладины бесшумно обрушился пласт легкого и чистого снега.
Мы провели в небольшом сером доме несколько часов. Мы слушали экскурсовода, не смея пошевелиться. Мы смотрели по сторонам и в окна, где был сад, спускавшийся с холма к зимнему лесу. Потом мы мчались по узкой расчищенной дорожке к автобусу, а нас все ждали, а мы опоздали, потому что никак не могли уйти из заснеженного сада, от кустов старой сирени, от террасы с широкими и пологими ступенями, все нас тянуло побыть еще немножко!
Наш теплый корабль поплыл по снеговым волнам и вскоре приплыл к железным воротцам пансионата «Орбита», где нам был обещан обед. Тут мы вспомнили, что нам невыносимо хотелось есть еще на заправке, и мы помчались на обед большими прыжками, и занимали друг другу местотак положено на экскурсии!..
На обед были борщ с пампушками, «битки паровые», огромный чайник огненного чаю, а к нему плюшки, щедро посыпанные сахарной пудрой, все очень вкусное и какое-то настоящее. Плюшки мы тоже съели, и Ленка не возражала нисколько. Стены столовой, где наша экскурсия обедала за сдвинутыми столами, были почему-то расписаны сценами из жизни Древнего Рималюди в тогах и сандалиях, колонны, портики и дымящиеся вулканы, и мы с удовольствием рассматривали сцены.
Когда мы вывалились к автобусу, большая худая собака подошла поздороваться, и мы несколько раз сбегали в столовую за угощением. Собака угощение приняла, а повариха сказала, что собака болела долго, а сейчас только поправляется, оттого и худая.
И день продолжался!.. Мы бродили возле храма, где венчался когда-то тот самый гениальный человек, что написал про девушку, которая «пела в церковном хоре», смотрели с обрыва на замерзшую речку, и зуб не попадал у нас на зуб от восторга и холода.
Мы возвращались в Москву ночью, притихшие и уставшие от радостных сегодняшних переживаний, когда вдруг один из наших мужей, попросив у экскурсовода микрофон, сказал на весь автобус:
Сегодня был один из самых лучших дней в нашей жизни. Не знаю, как это так получилось. Но зато я точно знаю, что мы будем вспоминать его всю жизнь. Он заканчивается, конечно, но все-таки он у нас был!
И все зааплодировали.
На Садовой-Кудринской, запруженной машинами и людьми, мы сговорились, что через две недели опять поедем на экскурсию. Только детей с собой возьмем. Чтобы им тоже потом было что вспомнить.
Анна и Сергей Литвиновы
Золотое, зеленое, белое
Скоро Рождество, и на улице метель. Снежинки дразнят прохожих, веселят собак, врываются в распахнутое окно. Пахнет морозцем и мандаринами, малышня лепит снеговиков, школьники с хохотом опутывают мишурой елку под ее балконом Праздник уже совсем на носу, к празднику нужно завершить все дела, и Варя, стиснув зубы, сидит за компьютером.
Варина профессия называется «автор любовных романов». Звучит, может, и легкомысленно, но на самом деле работка адова: до бесконечности описывать, как встретились два одиночества, как между ними «промелькнула искорка» А потом нужно придумать для влюбленных миллион препятствий, ссорить их и мирить и закончить роман роскошной любовной сценой в подобающем антураже.
Варя успела написать уже десять романов и порядком устала от фальшивой и бесконечной любви. От победительных героевроскошных блондинок и прекрасных принцев с бездонными глазами. От неизбежных литературных штампов. Но больше всего ей надоел неизбежный хеппи-энд.
Однако насчет хеппи-энда издатели всегда предупреждали особо: «Счастливый конецдевяносто процентов успеха, и лучше всего, чтобы развязка случилась под Рождество и закончилась бы настоящей рождественской сказкой».
И Варя торопливо дописывала очередной хеппи-энд:
«Машина осторожно кралась по скользкой колее. Дорогу обступал безмолвный зимний лесвеличественный, словно Берендеево царство. «Как в сказке», подумала она и ласково дотронулась до щеки сидящего за рулем мужчины:
Долго еще, милый?
Он смело бросил мощную машину в поворот, и могучие ели наконец расступились. Впереди, на пригорке, показался аккуратный деревянный домик в смешной снежной шапочке. Жизнерадостные огоньки окон в поздних сумерках, наряженная елка у калитки, умиротворяющий дымок из трубы
Это это твое? недоверчиво спросила девушка.
Он на секунду оторвался от руля:
Почему жемое? Этонаше!
И домик, и елка, и камин? продолжала допытываться она.
Ну да же, да! Я ведь обещал тебе подарок! А что дарить на Рождество? Только сказки
И тогда она, уже не волнуясь, что ее друг не справится с управлением, бросилась ему на шею и начала истово целовать его глаза, щеки, нос
Что ты делаешь?.. Он сделал вид, что сердится. Но, конечно, тоже не выдержал. Остановил машину и впился в ее губы жарким, требовательным поцелуем
Теперь они оба ничего не видели, кроме друг друга и своей любви, а зимний лес со снисходительной снежной улыбкой упивался их счастьем».
Ф-фу, наконец-то!
Вот и еще один любовный роман появился на свет.
Варя улыбнулась и выключила компьютер. Что ж, читателям нужны сказки, а ей, автору, деньги. Деньги на то, чтобы ее собственное Рождествореальное, а не книжноеполучилось незабываемым.
Праздник Варя планировала провести с героем собственного романа, то бишь с бойфрендом по имени Макс. Внешне Макснастоящий симпатяга, почти такой же, каким она описывает положительных мужчин в своих книгах. Одна беда: характер у Макса с легкой гнильцой. И положиться на него нельзя. И, что немаловажно, яхт он ей не покупает, и даже на новую сумочку для нее у него не хватило Зато разных идей у Максаморе. Вот и по поводу этого праздника, еще в октябре, он предложил:
Варечка, давай к Рождеству готовиться!
И чего бы ты хотел? осторожно спросила она.
В Максовом репертуаре уже было: встречать прошлый Новый год в бассейне, а на Первое мая под покровом ночи махнуть коньячку и нырнуть в фонтан в парке Горького. Еле тогда отбилась от его безумных идеек
Давай на Рождество на острова уедем? предложил Макс.
Куда-а? Варя даже не поняла.
Ну, на юг, терпеливо пояснил Макс. В Южное полушарие. Или как минимум на экватор.
Варя фыркнула:
Ты что, моих романов не читал? Не знаешь, как нужно Рождество проводить?
Читал, знаю, скуксился Макс. Белый снег, деревянный домик, живая елка и прочая мура. Фу! Посмотри лучше, какую я рекламку принес. Он продемонстрировал яркую листовку. «Пальмы и теплый океан у ваших ног».
Варя вырвала из его рук буклет, внимательно рассмотрела картинку с девицей в белом купальнике под кокосовой пальмой, потом изучила цены и грустно вернула рекламу Максу:
Да ну тебя! Смеешься, что ли? Ты посмотри, сколько это стоит! Особенно на Рождество. Туда же вся Европа едет!
А по-моему, ничего особенно страшного, пожал плечами Макс. Похоже, он уже все просчитал. Тебепару романчиков написать, а мнепяток проектов начертить.
Ага. Как минимум три месяца работы, подхватила Варя. И то если не есть, не пить и сумку новую не покупать.
Ну и что? легкомысленно спросил Макс. Зато какие воспоминания! Ты только почитай, что там, на острове, есть: личное бунгало, во внутреннем дворикеджакузи, по саду страусы шляются, а за соседним столиком в ресторане миллионеры торчат. Вот это будет праздник! Не то что в твоих разлюбезных избушках Он пренебрежительно махнул в сторону стопочки Вариных любовных романов, выстроенных на книжной полке.
Ты к моим избушкам не цепляйся, строго сказала Варя. Как могу, так и зарабатываю. И почему тебе вообще приспичило на эти острова? Хочешь развлечьсяпоехали в Европу. В Вену, например. Или в Прагу.
Да нужны они мне сто лет! сморщился Макс. Каменные джунгли. И такой же, как у нас, холод. А на островахпесок белее, чем сахар, заросли пальм, а в океане живут волшебные рыбки
Варя задумалась. Неуверенно сказала:
Но почему именно сейчас? Ведь на праздники все так дорожает Поехали, скажем, в марте?
Варечка, милая, не отставал Макс. В марте там, конечно, тоже хорошо. Но ты только представь: предсказывают, что на Рождество в Москве будет дождь. Вот и подумай: вдруг не обманут вруны синоптики?! Будет унылая, противная, мерзкая хлябь! Все забьются по квартирам и возьмутся пить водку. А мы с тобой, как короли, сядем в самолет и улетим на край света. В беззаботную кокосовую страну. Вот это будет сказка, это я понимаю! Похлеще твоих любовных романов!
Ну, Макс, ты и придумал вздохнула Варя.
Ты согласна? Полетим? просиял он.
Попробуем, кивнула Варя. Только так: с сегодняшнего дня ты все свои деньги мне отдавай, а то я тебя, транжиру, знаю За тобой если не присматриватьмигом промотаешь.
Варя до последнего дня не верила, что у них получится уехать в тропический рай. Она всегда доверяла своей интуиции, а интуиция неумолимо подсказывала: никаких островов не выйдет. Уж больно не вязалось: в Москве снег и холод, а они, словно буржуи, жируют в теплых краях. Обязательно что-то случится и им помешает
Но, к ее удивлению, Рождество близилось, однако ничего плохого не происходило. Им везло. Издательство честно платило все гонорары, а Макс послушно отдавал ей все деньги, что зарабатывал, и пил только дешевое пиво. Неужели у них и правда все состоится?!
Сегодня утром, за два дня до Рождества, они с Максом съездили в туристическое агентство. Оплатили билеты, трансфер и путевку.
Пяти зеленых, с трудом заработанных тысяч было жаль. Зато они выслушали ворох восторженных заверений: «Вы не пожалеете! Это будет полный эксклюзив, самое яркое воспоминание в вашей жизни!»
Макс от каждого слова туристической тетеньки млел. И нахально шепнул Варе: «Учись, детка, какими должны быть хеппи-энды!»
А потом он деловито поместил билеты, туристические ваучеры и тощую стопочку сдачи в кейс, и они побежали каждый по своим делам. Варяк парикмахеру и за новым купальником. Максна работу, доделывать какой-то спешный проект.
Завтра мы нырнем в океан! поцеловал он ее на прощание.
Не сглазь! привычно цыкнула Варя.
Она улыбнулась вслед Максу. Настроение, хоть на улице и пурга поднялась, было солнечнымсловно они уже на островах. Наверно, Макс все же прав: так здорово улететь из зимы в лето, из обычного Рождества в Рождество сказочное
Домой Варя вернулась поздно. К купальнику пришлось покупать парео и модные шлепанцы с клубничинами, а парикмахер уговорил ее осветлить несколько прядей: «Знаете, как будет красиво, когда вы в тропики попадете. Получится, будто солнце в волосах играет!»
Едва открыла дверьзамерла на пороге: в квартире оказалось темно и очень холодно. Из-за распахнутых по всем комнатам окон гулял ледяной сквозняк, а с улицы слышались бессвязные песнипохоже, граждане начали отмечать Рождество заблаговременно.
Макс! тревожно крикнула Варя. Макс, ты где?
Тишина. Сердце забарабанило. Семнадцатый этаж, открытые окна, и Макстакой непредсказуемый, нервный и, как говорит знакомый врач, «психически нестабильный».
Варя отшвырнула пакеты с покупками и на дрожащих ногах вошла в гостинуюникого. Только в разверстые окна летит снег, понемногу укутывает искусственную наряженную елочку
Варя бросилась к подоконнику, жалобно крича:
Макс, Макс!
Я здесь, донесся его голос из спальни. Иди сюда.
Ноги дрожали, зуб не попадал на зуб. «Да чего я так испугалась-то? успокаивала себя Варя. Просто холодно в квартире, вот я и трясусь»
Ты зачем квартиру выстудил? строго спросила она, врываясь в спальню.
Окно здесь тоже было распахнуто. А Макс, в одной майке, стоял, облокотившись на ледяной подоконник. Лицозакаменевшее, пустое. В волосах плачут снежинки.
Что случилось? тихо спросила Варя.
Ответом был такой взгляд, что ее снова передернуло, словно от арктического холода.
Пожалуйста, говори! взмолилась она. Не молчи.
Он собрал с подоконника горсть снежинок, сдавил их в мокрый комок тихо выдохнул:
Варюшка, я просто не знаю, как тебе об этом сказать
Она почувствовала, как ее наполняет ярость. Не из-за того, что что-то явно случилось, а исключительно из-за антуража. Словно она находится внутри фильма, который снимает режиссер-авангардист: огоньки иллюминации за распахнутым окном, снег на подоконнике и закаменевший взгляд Макса. И его монотонный монолог:
Варечка, я знаю, что виноват. Но я не мог. Просто не мог остановиться, понимаешь? Я хотел как лучше Ты же сама сказала, что на этот курорт нужно брать как минимум пару тысяч на расходы На СПА там всякие, на тропические коктейли А у нас только тысяча была. Вот я и подумал В общем, заглянул в казино. На полчасика. Нам ведь так фартило весь последний месяц, что я и не сомневалсяи здесь подфартит. Что я эту штуку несчастную в момент подниму
И в итоге? Варя постаралась, чтобы голос звучал спокойно.
Он не ответил. Отвернулся к окну, и Варя машинально отметила, что Максу очень идут майка на голое тело и снежинки, угасающие в волосах. А его глазаголубые и такие прозрачные, что в них отражаются всполохи уличной иллюминации, красивы просто фантастической красотой. На рождественских каникулах они с ним будут самой красивой парой
Сначала все шло шикарно. А потом потом Ну не смотри на меня так, я не выдержу!
Сколько ты проиграл? ледяным тоном спросила она.
Ну, тысячу, с которой пришел
«Вот я идиотка! Не подумала, закрутилась Надо было эту штуку себе забрать! Впрочем, ничего страшного не случилось, хотя поворчать на него, конечно, придется Сначала вкручу ему мозги, а потом признаюсь, что у меня личная заначка есть. Как раз тысяча. Придется уж рассекретить, раз Макс такой непутевый»
Зачем ты окна пооткрывал? сухо спросила Варя. Холодно.
Я хотел хотел Голос Макса дрогнул.
Он мотнул головой вниз, в холод пятидесятиметровой высоты.
«Хотел бы прыгнутьпрыгнул. Меня бы дожидаться не стал», спокойно подумала Варя. И снова вздохнула. Что ж, за все приходится платить. Платить за то, что Макскрасавец. За то, что ей с ним легко и необременительно. За то, что однажды он купил (или сорвал на городской клумбе) ровно девяносто девять тюльпанов, встал на колени и подарил ей Но лучше б не было никаких тюльпанов! И казино, и распахнутых в мороз оконтоже.
Давай закрывай окно, попросила Варя. Эту несчастную тысячу я найду.
Ты не понимаешь, Варенька, тихо произнес Макс.
Понимаю. Тысячи на расходы и правда будет маловато.
Нет, Варя, нет! Макс снова вцепился в подоконник и быстро, как в горячечном бреду, заговорил: Там, в казино, все время ошивается один мужик. И не игрок, и не сотрудник. Просто ходит и присматривается, как и что Я раньше не знал, чего ему надо, а сегодня он сам ко мне подошел. Посочувствовал. А потом предложил мне кредит. Условия, конечно, кабальные, зато деньги дал сразу
Варя почувствовала, как чья-то ледяная рука схватила ее за шею Хрипло, словно раненая волчица, она выкрикнула:
Где путевка?!
Макс виновато опустил глаза:
Варечка ну прости меня Я ведь правда хотел как лучше.
Варя не знала, откуда у нее взялись силы. Она бросилась к Максу, отшвырнула его от окна, так тряхнула, что у негомускулистого и высокогоклацнули зубы. И заорала: