Пуласки положил трубку, достал из ящика стола отчет и вышел из бюро.
Он бросил Фуксу на стол папку с документами об обоих ограблениях в торговом центре на главном вокзале Лейпцига.
- Ориентировки, показания свидетелей, протокол о нанесении материального ущерба... все как обычно.
Фукс лишь приподнял бровь и сделал вид, что не услышал комментарий Пуласки.
- Могу я взять выходной на завтра? - спросил Пуласки.
Фукс не смотрел на него, пролистывая документы.
- Зачем?
- Мне надо отдохнуть.
Фукс хрипло засмеялся.
- А кому этого не надо?
Затем посмотрел на настенные часы.
- Ты опоздал со своей просьбой. Каникулы закончились, начинаются последние дни лета, каждый хочет иметь свободные дни.
Пуласки ничего не ответил. Он надеялся, что Фукс не будет спрашивать его о причине. Он итак проводил мало времени с дочерью, и не стоило сейчас прикрываться ею, придумывая вынужденную ложь. На этот счет совесть Пуласки работала точно как швейцарские часы.
Фукс закрыл папку.
- Доклад в порядке. Я не против. Поговори с Мальте, пусть он отработает за тебя.
Он открыл ящик стола, достал формуляр и протянул Пуласки. Фукс так смотрел на него, словно догадывался, какие мысли были в голове у Пуласки. Но его следующий вопрос прозвучал как бы между прочим.
- День отпуска. Что планируешь делать?
Пуласки подписал формуляр.
- Поеду на природу.
- Прекрасно. - Фукс понизил голос. - Сообщи, если возникнут трудности.
Трудности? На мгновение Пуласки замер.
Он же просто едет в Гёттинген. Какие у него могут возникнуть трудности?
Глава 18
Песни Энии уже давно отзвучали, на улице уже царила темная ночь. У Эвелин было совсем не романтическое настроение, поэтому она отказалась зажигать свечи, а вместо этого включила свет в гостиной.
Наполовину опустошив бутылку шампанского, они обсудили все возможные обстоятельства дела. Они незаметно разговорились о нем, а когда Эвелин заметила это, в ее мыслях уже возникли самые абсурдные предположения.
Около двадцати двух часов она снова нажала на кнопку повторного вызова на своем сотовом. И снова раздался звучный мужской голос с северогерманским акцентом. "Говорит Эдвард Хокинсон..."
Автоответчик прокручивал одно и тоже сообщение, которое они уже много раз слышали сегодняшним вечером.
"... в данный момент я нахожусь в командировке и вернусь домой в среду вечером. Если хотите оставить сообщение, я незамедлительно перезвоню Вам".
Был вечер среды, и, тем не менее, он не брал трубку. Эвелин не стала оставлять сообщение. Да и что она должна была сказать? «Меня зовут Эвелин Майерс, я венский адвокат, перезвоните мне, пожалуйста». Она даже не знала что сказать, если Хокинсон неожиданно снимет трубку. Такие вещи не обсуждаются по телефону. Как он отреагирует, если она спросит, получал ли он каждые полгода на протяжении десяти лет деньги от Рудольфа Кислингера и Хайнца Пранге и знает ли он что-то об обстоятельствах смерти этих двух господ? Может ли она выслать ему по факсу фото и узнает ли он на нем молодую девушку с длинными волосами и в платье на бретельках?
Чем дольше Эвелин думала об этом, тем абсурднее казалась ей эта история. В конце концов, она соскочила и нервничая начала ходить по гостиной.
- Я иду в полицию.
Патрик простонал.
- Линни, мы же уже тысячу раз говорили об этом! Еще слишком рано. Что полицейские по-твоему должны сделать? С такими неясными уликами они просто выкинут тебя из участка.
- Значит, нам нужно выяснить больше.
Он грустно посмотрел на нее.
- Но что-то же я должна предпринять!
- Еще раз позвоним Хокинсону завтра, - предложил он.
- И что я ему скажу? Что хотела бы забронировать путешествие на "Фридберге"?
Патрик ничего не ответил. Очевидно, что его так же как и Эвелин не устраивала вся эта ситуация. Она вынуждена была признать, что они топтались на месте. К тому же было неясно, что с чем было связано. Она вновь подумала об обвинении в детской порнографии. Как специально! Может лучше было бы засунуть голову в песок и забыть это дело. С другой стороны, в голове Эвелин все еще звучали слова Крагера. "Разберитесь, наконец, со своим прошлым и покончите с ним. Наведите порядок в своей жизни!" Она смотрела на свое отражение в окне. Черт побери, он был прав. Как долго она собиралась убегать от этого? Был только один выход из создавшегося тупика. Она должна была обратиться к этой теме.
- Все следы ведут на север Германии, - размышляла она, пока писала смс.
- Какое открытие! - прокомментировал Патрик.
Дописав смс, Эвелин вызывающе посмотрела на него.
- Вспомни голос молодой девушки, который мы услышали, когда набрали номер Холобека. У нее был северо-германский акцент.
- Ах, сотовый, - пробормотал Патрик, словно это было неважно. - Кстати я разговаривал об этом с Бернекером. Сотрудники уголовного розыска запеленговали сотовый Холобека и после долгих поисков нашли его в мусорном ящике на вокзале Вены. Он был включен и введен в систему вокзала.
- И ты говоришь об этом только сейчас?
- Это же неважно, к тому же на нем не было отпечатков пальцев.
- Но теперь мы знаем, что кто-то незадолго до смерти Холобека взял сотовый из его пентхауса в Альт-Ерлаа, несколько часов спустя ответил на мой звонок, а потом выкинул его в урну на Западном вокзале.
- К сожалению, нам это никак не помогает в расследовании.
- Возможно, эта женщина с северо-германским акцентом была на Западном вокзале и села в первый попавшийся поезд в Гамбург.
Патрик вздохнул.
- Правильно,- подтвердила Эвелин. - Именно это я и выясню. По крайней мере я не буду сидеть и ждать, пока кто-нибудь столкнет меня с балкона.
Эвелин пошла в спальню, открыла шкаф и бросила на кровать чемодан и дорожную сумку. После того как она открыла защелку чемодана, из него донесся знакомый запах белья и туалетных принадлежностей. Ее последняя командировка была не так давно. Заграничный паспорт все еще лежал в боковом кармане чемодана, рядом с упаковкой влажных платков и газетой, которую она получила в самолете.
Она достала из шкафа и затолкала в чемодан нижнее белье, джинсы, толстовку и пуловер.
Эвелин услышала как Патрик на костылях, прихрамывая, вышел в коридор. Когда она обернулась, он стоял в проеме двери.
- Надеюсь, ты не собираешься сделать то, на что это похоже.
Эвелин с грустью посмотрела на него. Он оперся на костыли, чтобы не напрягать ногу в гипсе и выглядел каким-то беспомощным, словно не решался войти в ее спальню. Кровать была не прибрана, скомканная пижама Эвелин лежала под подушкой. Рядом с ночником лежала стопка романов Мэри Хиггинс Кларк.
- Твой отец дал мне отпуск и посоветовал разобраться наконец-таки с моим прошлым.
Эвелин сложила в сумку носки, книги и дорожный будильник.
- Я следую его совету.
- Линни, ты же не серьезно!
- Еще как серьезно. Еще никогда и ничего не было мне так ясно как это.
Бонни и Клайд проскочили меж ног Патрика, одним махом запрыгнули на кровать и, урча, зарылись в одеяло.
- Я должна выяснить, что стоит за этим делом,- сказала Эвелин. - Ради Холобека и себя самой. Если я этого не сделаю, то мысли о его смерти и этих двух непонятных несчастных случаях просто сведут меня с ума.
- Я понимаю, но дай мне еще пару дней, чтобы побольше разузнать о Хокинсоне и этой поездке на корабле, - сказал Патрик. - Когда у нас появятся веские доказательства, мы пойдем в полицию и изложим суть дела. Тогда они должны будут что-то предпринять. Начнем с того, что завтра утром мы еще раз...
- Хватит спекуляций. Замешан ли, и если да, то как, этот Эдвард Хокинсон в нашем деле, мы все равно не выясним по телефону. Если я встречусь с ним лицом к лицу, то узнаю гораздо больше, чем во время телефонного разговора.
- Ты действуешь поспешно. Позволь мне...
- Ты достаточно сделал, - прервала она его. - Теперь моя очередь и у меня есть время только до утра понедельника, потому что в понедельник твой отец вновь хочет видеть меня в конторе.
Эвелин прошла мимо Патрика, чтобы забрать из ванной косметичку. Когда она закрыла чемодан, Патрик лишь непонимающе покачал головой.
- Ты ведь даже не знаешь, когда следующий самолет.
В этот момент пискнул ее сотовый. Это была смс от информационной службы аэропорта Швехата.
Эвелин прочитала сообщение. Следующий прямой рейс из Вены в Гамбург будет в 6.25 утра самолетом Эйрберлин.
- Завтра утром в 7.50 я буду в Гамбурге, - сказала она.
- Позволь мне, хотя бы сопровождать тебя.
Она уставилась на его загипсованную ногу.
- Я арендую машину, на которой поеду в Куксхафен.
- Только смотри, чтобы тебя не сфотографировал радар на скорости 180 км/ч, как это было с Пранге.
В этом был весь Патрик - если он не знал, что делать или сказать, то пытался шутить. Однако в следующий момент он опять стал серьезным.
- Линни, как я могу отговорить тебя от этой поездки?
- Будь днем и ночью доступен, чтобы я могла связаться с тобой по телефону, - ответила она.
Глава 19
Двумя месяцами ранее
Она разговорилась с мужчиной в кафе и подсела к нему за столик. Это было проще, чем она думала. Он был политик, умный парень, коварный и хитрый - она же была всего лишь блондинкой. Непревзойденное орудие. Она рассказала ему о студенческом общежитии, что у нее закончились деньги, а нужно было срочно ехать в Рамзау. И о том, что опоздала на последний автобус, и в порыве ярости выбросила билет в мусорный бак.
Во время разговора он не отводил глаз от ее груди. Закинутые одна на другую ноги, их нежная кожа и чуть видневшиеся бедра его не заинтересовали. Даже когда она поставила дорожную сумку на колени и намеренно смахнула подол платья в сторону. Но у каждого мужчины была своя Ахиллесова пята, и у него тоже. Его очаровали маленькие соски под голубым платьем на бретельках.
Через полчаса она уже сидела на скрипучем кожаном сиденье его «Мерседеса».
- Вам не жарко? - спросила она, пока он пристегивался.
Послушно, как собачонка, мужчина нажал кнопку на панели приборов. Раздался щелчок, после которого крыша сдвинулась и откинулась назад. Затем он завел машину.
Они поехали по Альпенштрассе в Рамзау. Нужно было сделать небольшой крюк. Хотя ему самому надо было в Берхтесгаден. По крайней мере, он так сказал. Пустые серпантины дороги были как нельзя кстати. Ей всего лишь нужно было выбрать подходящее место.
По дороге она открыла дорожную сумку и достала кассетный проигрыватель на батарейках. Цветная детская игрушка с большими ушами Минни-Маус.
- В машине есть радио.
Мужчина уже хотел нажать кнопку на дисплее, но она опередила его. Кассета в ее магнитофоне заиграла «Summer in the City».
- Вы местная? - спросил он.
Вместо ответа девушка начала подпевать и качать головой в такт музыке. Когда кожаное сиденье под ней заскрипело, она начала петь еще громче. Встречный ветер развевал ее волосы. Она вдыхала аромат хвойного леса, свежей земли и подставляла лицо солнцу.
На широком повороте, лежащем в тени деревьев, девушка вдруг схватила его руку.
- Остановите, мне нужно в туалет.
Мужчина направил машину на обочину. Одним рывком она выскочила из машины, побежала по хвое к дереву, задрала платье и села на корточки. При этом одна бретелька соскользнула с ее плеча.
- Там есть кусты! - крикнул он.
- Поздно.
Девушка посмотрела в сторону. Из машины доносилась песня «Summer in the City». Она знала, что была на виду и он смотрел на нее.
Закончив, девушка потрогала рукой между ног и понюхала руку. Одновременно покосилась на него и заметила, что мужчина резко отвернулся.
Она знала, что он у нее на крючке.
Сев в машину, девушка заметила, что мужчина покраснел.
- У тебя что, стояк? - напрямую спросила она.
- Я... - У него перехватило дыхание.
- Спорим, что да.
Одним махом она перелезла к нему и села на мужчину верхом.
- Боже мой, вот это палка! - вырвалась у нее, когда, она почувствовала его затвердевший член.
- Что Вы себе позволяете...
Бросив взгляд в зеркало заднего вида, мужчина ее попытался оттолкнуть.
- Слезайте... черт возьми, что это такое?
Она прижала ладонь, с запахом мочи, к его носу и провела своей рукой по губам и щекам мужчины. Иногда это действовало как афродизиак.
Неожиданно мужчина схватил ее за ягодицы. Она покачала бедрами.
- Господи, - простонал он.
Мужчина провел руками выше по ее телу, и вдруг удивленно распахнул глаза.
- На тебе нет трусиков!
- Они мне не нужны,- прошептала она.
Мужчина начал торопливо расстегивать застежку на брюках. Казалось, теперь ему было все равно, что мимо проезжали машины или кто-то мог увидеть ее в кабриолете, сидящей на коленях господина политика.
Он отчаянно пытался достать эрегированный член из штанов.
Все это длилось уже слишком долго. Его пыхтение вызывало у нее тошноту. Быстро оглядевшись, она удостоверилась, что на Бергштрассе не было машин, затем нащупала кассетный магнитофон, стоявший на панели приборов. Он уже давно играл следующую песню.
- Вот черт, подвинься немного,- тяжело дыша сказал политик.
Девушка взяла магнитофон и со всей силы ударила им по лбу мужчины.
Кассета перестала крутиться, песня «Knockin on Heavens Door» прервалась. Его взгляд стал стеклянным, а голова медленно опустилась на подголовник.
Это было легче, чем она ожидала.
Девушка отключила ручной тормоз, положила Минни-Маус-магнитофон на колени политика, взяла с пассажирского сиденья дорожную сумку и вышла из машины.
«Мерседес» уже катился, когда она захлопнула дверцу. Его даже не пришлось толкать. На всякий случай, девушка ушла с дороги, где по-прежнему не было видно ни одной машины.
«Мерседес» съехал с асфальта и покатился по хвое, к склону.
Она увидела, как крыло кузова задело скалу, после чего открылась подушка безопасности, и автомобиль опрокинулся через край пропасти.
Девушка не знала, как глубоко упала машина, но, судя по тому, что удар последовал непосредственно после падения, пропасть не была глубокой.
«Кассета!» - пронеслось у нее в голове.
Она все еще была в магнитофоне.
Забрать ее? Девушка нерешительно огляделась. Это было слишком рискованно. Кто-нибудь мог увидеть ее, но с другой стороны...
Но вот до нее уже донесся звук мотора из-за холма. Вверх по дороге поднимался конвой из нескольких тяжелых машин. «Забудь о кассете», - подумала она.
Быстро сняв «шпильки», девушка побежала по тропинке в лес. На поляне, на расстоянии нескольких сотен метров, была припаркована ее машина...
Глава 20
Четверг, 18. сентября
Самолет «Эйр Берлин» приземлился в Гамбурге на десять минут раньше запланированного времени.
Сам аэропорт Эвелин почти не видела. Сразу после прибытия, она направилась через парковку к пункту проката автомобилей, где ее ждала «Ауди» с кондиционером, CD- проигрывателем и системой навигации. Мужчина, сдающий автомобили в аренду, удивленно скривил рот, когда она сказала ему, что еще не знает, как долго ей понадобится машина и куда она ее вернет. После подписания всех документов, Эвелин, наконец, получила ключ.
Пока Эвелин выруливала с парковки, навигатор просчитывал два маршрута в Куксхафен. Более короткая, южная дорога пролегала через центр Гамбурга и Бремена, и занимала два часа. Маршрут по северной дороге проходил вдоль Эльбы и занимал на час больше времени. Так как новости сообщали о километровых пробках между Гамбургом и Бременом, Эвелин решила поехать северной дорогой, вдоль реки.
Во время поездки Эвелин отключила радио и поставила диск с песнями Энии, который сунула в боковой карман дорожной сумки. Музыка навевала воспоминания о вчерашнем вечере и разговорах с Патриком. Наверняка он сидел в своем детективном бюро, высоко положив куда-нибудь загипсованную ногу, и ломал голову над тем, как у нее дела. Но было еще слишком рано, чтобы звонить ему. Он просто забросает ее хорошими советами, начнет предостерегать от всего на свете, да и вообще захочет препроводить обратно в аэропорт. Кроме того, он должен был кое-что выяснить для нее.
На федеральной трассе через Утерсен и Ельмсхом было удивительно мало транспорта. После того, как Эвелин проехала почти половину пути, дорога, которую рассчитал навигатор, закончилась в Глюкштадте, на берегу Эльбы. Увидев широкую реку, протекавшую через страну, она поняла, почему через нее не было моста. Против Эльбы венский Дунай казался ручейком, через который можно было переплюнуть. И вообще, северная Германия состояла из совсем других величин по сравнению с остальным миром. Города были длиннее, реки шире, просторы бескрайнее, а те немногие люди, которые до сих пор попадались у нее на пути, излучали непоколебимое спокойствие. Она уже даже привыкла к обязательному "Моин, Моин" , которoe постоянно слышала с тех пор, как спросила дорогу к парому.